Время
Мы идём к тебе неведомый мир, мы очарованы тобой, и мы никогда не умрём.
Мы есть настоящее, оно пронизывает нас насквозь как знойный ветер, а мы заплетены в его косу.
Мы строим настоящее, для людей будущего. Гордится ли гайка что она часть механизма? Элемент великого замысла?
Мы пройдём нелегкий путь, полный стыда, любви, гордости, счастья, ожидания, грусти, терпения, путаницы, забвения, заберем каждую нить мироздания с собой под землю, так по своей сути ничего и не поняв, и никак не повлияв на суть вселенной.
После нас останутся те же моря, горы, звезды. Сколько сущего уже приходило к ним? Сколько раз люди молили их об истине, убеждали открыть свои тайны.
Они идут в ногу со мной, шагают как часы, периодически обарачиваясь и смотря назад, зачем-то.
Мы не знаем куда мы идём, кажется мы двигаемся в никуда.
Всё что мы видим это белый свет, и параллельные пути друг друга.
Кто-то смотрит в направлении движения, кто-то смотрит под ноги. У всех очень запутавшийся взгляд. Их эго сама вопросительность.
Я слышу земные шаги и скрежет души об астральный план, вижу как появляются следы, как ступают чужие ноги по ним и как стираются люди словно ластик, соприкасаясь подбородком с землей.
На этом пути можно многому подчиниться, многое выдумать. Быть может даже, сойти с ума.
Единственное что нельзя — остановится.
Потому что этот путь есть время.
Оно безразлично и безрассудно к идущему.
Иногда я догоняю время, я кричу в его сторону, я захватываю его руками, пытаюсь остановить, переиграть в непонятном мне соревновании, но всё тщетно.
Победить время можно, только самому проиграв. На это оно и надеется.
Хронометраж выдержан. Эти три участка: прошлое, настоящее и будущее, словно осень, весна и лето.
Из всех ипостасий сознания, настоящее мне кажется самым реальным. Каждый миг я напрямую ощущаю его.
В этой безусловности не нужно доказательств.
Вам нравится ваш сосед? Ваше настоящее? Не устали ли вы от него?
Кто-то устает, поэтому так отчаянно съезжает к прошлому.
Не от того ли мы так часто смотрим в прошлое, что не знаем ничего о нашем будущем?
Прошлое интересный собеседник, сильно притягивает, многое обещает, но не имеет реальной власти, так как мертво. Поэтому не стоит сильно прислушиваться к его советам.
Говоря с настоящим мы должны выдержать этикет, не перепутав его с братьями.
Настоящее говорит на своём диалекте. Оно не понимает слов «завтра», «вчера», как прошлое и будущее не понимают слов «завтра» и «вчера» соответственно. В этом их сходство. Только говоря на этом языке мы понимаем, что находимся в его пределах.
Поэтому, если мы хотим быть честны с собой прошлым, с собой настоящим и с собой будущим, нужно не потерять себя в слёте времени.
Насколько далеко может распластаться настоящее человека? Только ли сегодняшний день является настоящим? Или кто-то ощущает настоящее дальше?
Не лучше ли всю жизнь сделать настоящей?
Быть может, у нас так сильно обострено чувство времени из-за того, что существует день и ночь, и поэтому просыпаясь мы так соблазнительно хотим сказать «вчера»?
Сама вселенная проводит эту границу — солнце восходит и заходит, мы испытываем силу и слабость, и так далее.
От нетерпимости человеческой природы, мы хотим опрокинуть настоящее вперед, и порождаем будущее.
Моё будущее ускользает от меня.
Каждый раз когда я вступаю в него я оказываюсь в настоящем. Оно оборачивается настоящим, словно мираж.
Я повторяю себе что оно лишь конструкт, но жить без него невозможно.
Я предсказываю его за каждым поворотом, каждый день.
Я не застану будущее, ведь если я его застал, это уже настоящее.
Не потому ли мы откладываем наше будущее, чтобы подольше побыть в настоящем?
Моё будущее существует только благодаря настоящему.
Я оцениваю его с некоторой погрешностью, располагаю себя вдоль оси времени, сажусь на диван, и глядя на секундную стрелку, вижу его.
Я знаю что произойдёт через секунду.
Я убедил себя что вижу дальше секунды, и даже дальше дали. Но где пропадает видение и начинается предсказание?
Мы ограничиваем своё будущее, именно страх перед его неопределенностью заставляет нас обуздать своё настоящее, выстроить его по четким принципам и правилам, чтобы у будущего не осталось пространства для маневра.
Люди будущего будут знать намного больше, чем я когда-нибудь узнаю.
В обратную сторону, мое настоящее постоянно умирает, и превращается в будущее.
Больно ли ему разбиваться о частицы времени, гибнуть в воспоминаниях, отдавая себя на растерзание прошлому и освобождая вакансию будущему?
Почему я не чувствую этой боли? Ведь я субъект временного опыта.
А какого настоящему, о котором не сложили воспоминаний? Которое не запечатлел ни фотоаппарат, ни глаз, ни ухо? Которое оказалось в прошлом?
Существует ли оно вообще, теперь уже в прошлом?
Хочет ли настоящее стать прошлым? Достойным прошлым?
Если подумать, то единственное, что я не застал и застал одновременно — моё прошлое.
Каким на вкус были молочные зубы?
Сколько раз я ходил по заповедным для меня местам, сколько духа я растерял в них? Может быть, он всё еще там?
Ведь всё, чем я был когда-то обременен, уже пропало. Все терзания, победы, поражения привели меня на это самое место.
Несомненно, моё прошлое определило моё настоящее, оно дало пищу последнему. Оно некогда и было настоящим.
Я чувствую, что держусь с собой прошлым за руки, протягиваю себя сквозь года.
Мои прошлые воплощения смотрят на меня, уже слепые.
Я знаю это, так как сейчас смотрю на себя будущего, сквозь туннель времени.
Стрелка циферблата разделяет окружность часов на две части, на прошлое и на будущее, а сама указывает в настоящее.
Если представить себе окружность очень большого радиуса, то движение стрелки по ней не будет отличаться от передвижения маркера по прямой линии, что лишает нас «часового» преставления о цикличности времени.
Какова истинная толщина секундной стрелки? А миллисекундной? Как и толщина настоящего? Ноль?
Почему стрелка прыгает, а не идет? Потому что мы не знаем как быстро мы расстаемся с настоящим.
Никакой самой малой мерой не измерить воздуха настоящего, его лишь можно отделить от аромата прошлого, и бриза будущего.
Не будь настоящего, не было бы ни того, ни другого, последние два помирились бы в одно, составив из себя настоящее.
Если всё подчиняется времени, то кажется, что всё живое хочет или вынуждено умереть.
Если нет, то тогда вечность — это апофеоз жизни и вечное её утверждение.
Если да, то современному человеку стоит составить завет с настоящим.
Но если мы есть неотъемлемая часть времени, не будь нас, времени не было бы для кого идти. Значит мы составляем время.