Русско-японский национальный костюм

Хорошо начинать понедельник с вот такой истории про национальный русско-японский костюм.

Осенью 2001 года я поехал в Японию. Каким хитрым бесом меня туда занесло - отдельная история, но на проходившее там мероприятие под рабочим названием "Слет молодежных лидеров XXI века" я, к своему несказанному изумлению, все же попал. Нужно понимать: Японией я бредил лет с четырех. И вот - нате вам.

Большую часть из почти двадцати дней слета мы провели в Токио за вынужденной болтологией (представьте себе класс в японском кампусе с дискуссией на тему феминизма в 21 веке, в которой участвуют одновременно лесба-оторва из Испании и укутанная до самых глаз саудовская аравийка... А за окном - токийская осень), но на пять дней делегаты съезда из 35 стран разъезжались по самым дальним префектурам, дабы пожить в простых японских семьях. Перед отъездом нам сказали: "Не тащите ничего лишнего, возьмите только самое необходимое, а вещи можете оставить в отеле". Ну я и поехал - со сменой белья и подарками для дорогой-далекой незнакомой японской семьи.

Два с половиной часа на Синкансэне - это довольно далеко. По приезду нас заселили в перевалочный отель, где мы должны были досидеть до вечернего разбора по семьям. Первое, что бросилось в глаза в номере - красивый конверт (о, как японцы все оформляют!) с приглашением в префектуру на торжественный вечер, посвященный появлению столь недешевых гостей, как мы.

Нижняя строчка приглашения безжалостно уведомляла: "Форма одежды: official or national suit"

Я посмотрел на свой крохотный рюкзачок. Опустил глаза и перечитал еще раз: official or national suit. Мой единственный official suit, в котором я ходил еще на выпускной в школе, лежал, сука, в камере хранения отеля в Токио в двух с половиной часах езды на Синкансэне. Несмываемый позор.

Нужно было как-то сохранить лицо. Короткого меча под рукой не было. Я разложил содержимое рюкзака по кровати и стал внимательно разглядывать, понимая, что спасти меня может только national suit.

После недолгого анализа из имевшихся пяти предметов предметов гардероба были отобраны два: белые джинсы-трубы и льняная белая рубаха. "Ежели надеть рубаху навыпуск, - подумал я, - то станет непонятно, что под ней джинсы. Остается только раздобыть красный кушак и..." - что дальше, я предпочитал не думать.

Но кушака у меня не было. Ни красного, никакого. К счастью, с нами вместе в ту же префектуру поехала делегация Палау - прекрасного островного государства , отличавшегося яркостью своих национальных костюмов. Вздохнув, я пошел налаживать мир и добрососедство между двумя великими державами - Палау и Россией. Иными словами, одолжить какую-нибудь красную тряпку на кушак.

К моему глубочайшему разочарованию, в палитре гардероба палайцев (палауцев?) красный отсутствовал как класс. Сари в цветочек, расписанное островными национальными мотивами, даже будучи свернутым в кушак, вряд ли украсило бы русский национальный костюм. Мне пришлось возвращаться в тесный гостиничный номер несолоно хлебавши.

...Казалось, сами стены моего временного пристанища, сжимаясь, злобно смеялись мне в спину, пока я, в тоске опершись о бюро, с подрагивающей на виске жилкой, мрачно всматривался в свою изможденную внутренними терзаниями физиономию в потемневшем от времени зеркале. Рука моя, соскользнув с края столешницы, нашарила выдвижной ящик; машинально я потянул ручку и...

Халаты в Японии не распространены. Но, чтобы простой японский командировочный мог расслабиться и отдохнуть от своего обязательного, сука, official suit хотя бы вечером, в японских отелях в ящик стола кладут кимоно. Примерно такое, в котором я в детстве ходил на каратэ - куртка со штанами и двухметровый пояс.

Двухметровый! Синий! Пояс!
До начала официальной церемонии оставалось 15 минут. Привередничать не приходилось. Обмотавшись два раза и завязав парадный узел (пригодились навыки каратэ-то!), я внимательно изучил свое отражение в зеркале, вздохнул и отправился в номер к главе нашей делегации Саше. Пить водку.

Саша был функционером,и для него костюм был все равно что вторая кожа. Когда я вошел, они с еще одним членом нашей делегации - Славой, - одетые в неплохие official suit, как раз готовились "вздрогнуть", дабы морально подготовиться к нашему выступлению.

Увы.

Водка Саше пошла не в то горло, он раскраснелся и долго откашливался, глядя на меня стекленеющими глазами, а затем прохрипел:
- Это что?
- Это, Саша, национальный костюм, - ответил я.
- Какой, нах...б..., национальный костюм! - взвился Саша.
- Вот уж не знаю. У нас в стране восемьдесят национальностей, у какой-нибудь из них наверняка да найдется национальный костюм из белых льняных рубахи и штанов и синего пояса, - объяснил я, аккуратно разливая на троих остатки водки. - Я чемодан в Токио оставил, как нам и сказали.

К чести Саши, справился с шоком он очень быстро. Один стакан спустя. Хмыкнув, он оглядел меня с ног до головы, сказал "а ничего!" и полез в сумку за второй.

Ели мы последний раз утром в Токио, поэтому в зал приемов вошли гипертрофированно уверенной походкой. Там нас встретили ломящийся от еды стол и иркутянка Лена, четвертый участник нашей делегации. Реакции Лены позавидовала бы и английская королева: Лена подняла бровь. Стол остался безучастен.

И вот настал торжественный момент. Вышел префект, зачитал приветствие. Вышли все пять делегаций и по очереди стали представлять свои страны - по протоколу, мы должны были сделать что-то, характеризующее нашу страну. Поскольку водку мы уже выпили, оставалось петь. К слову сказать, у нас подобралась "вторая поющая эскадрилья": все четверо это дело любили и умели. Лена вышла вперед и красивым сопрано затянула "Славное море, священный Байкал..."

На "Эй, баргузин" вступило наше, хорошо разложенное на бас, баритон и тенор, трио. Да так вступило, что японцы аж немного присели, и откуда-то из глубины зала тихонечко послышалось "Осс...!"

Аплодировали нам долго, и на фоне нашей капеллы ни народные танцы палайцев, ни формальные выступления других делегаций особого внимания не привлекли. Казалось, весь официоз уже позади, и можно будет, наконец, закус... простите, поесть после долгого дня, но не тут-то было.

Как известно, степень уважения у японцев проявляется в уделенном гостю времени. Когда мы только приехали в Токио, нас приветствовал 86-летний сэнсей, мастер чайной церемонии в шестом поколении. Его речь длилась два с половиной часа.

Местный префект выказал не меньшее уважение: приветствовать нас вышел оркестр японских барабанщиков. Дислокация была такова: в центре зала стоял стол с едой. Много вкусной японской еды. По стенкам стояли делегаты - то есть мы, встречающая сторона и члены семей, в которых нам предстояло остановиться. А между нами и столом бесконечной процессией, подпрыгивая, пританцовывая и приседая, кружился неутомимый хоровод японских барабанщиков.

Выступление длилось недолго - чуть меньше часа. Уважали нас, конечно, очень сильно, но за окном уже изрядно стемнело, а нам предстояло еще до семей добираться, поэтому минут через сорок барабанщики, скрепя сердце, все же прервали праздник, и мы наконец-то смогли немного закусить.

В момент, когда я нацелился на третье суши, ко мне подошла японская журналистка и завела светскую беседу.
- Вы знаете, - сказала она, я поражена, как много общего у наших народов!
- Гхм, - согласился я.
- Ваша музыка! Ваши танцы! (да, забыл упомянуть, что после "Славного моря..." нас так долго не хотели отпускать, что пришлось спеть что-то еще на бис, и там я не удержался и... ну, в общем... Ну, немного так "Казачка" станцевал. В национальном костюме.)
- А особенно меня потрясает схожесть наших национальных костюмов! - воодушевленно пела японская акула пера.
Я еще раз украдкой осмотрел себя с ног до головы. Да, это было действительно здорово похоже на костюм для дзюдо. Терять было нечего.
- Вы правы, - согласился я. - Но знаете, при общей схожести японский национальный костюм более вариативен. У нас же распространены два основных типа национального костюма, в целом схожие и отличающиеся только цветом поясов. - Саша за спиной журналистки подавился суши.
- На праздник мы надеваем красные широкие пояса, так называемые кушаки, а для официальных приемов принят узкий синий - я огладил себя по бокам - или черный пояс, в зависимости от ранга.

У девушки был уже совсем не японский разрез глаз. Такого о русских национальных костюмах она явно не знала. "Вот так рождаются нездоровые сенсации, " - с тоской подумал я, глядя через плечо миниатюрной японки на побагровевшего от сдерживаемого хохота Сашу.

К счастью, девушку что-то отвлекло, и я смог наконец закусить и выпить сакэ, а Саша - проржаться в кулак. "Молодец, бл*ть!, - сказал он, отсмеявшись. - Еще раз наденешь национальный костюм, и я тебя в нем же и похороню".

Но, как видите, я до сих пор жив. А национальных костюмов в моем гардеробе только прибавилось, но это - уже совсем другая история.