October 9

Лесной царь

Кевин прикрыл бездонные алые глазницы и откинулся спиной к стволу дерева. В обычной жизни он был едва ли не мизофобом: терпеть не мог грязь, презирал почти любые прикосновения, заботился о чистоте вокруг. Потому что ненавидел окружающих его демонов. Даже к семье испытывал крайне смешанные и противоречивые чувства. Кровь от крови, связь, которую не разрушить ни векам, ни расстояниям. Но их всех сложно было назвать любящими родственниками — они все были подобны змеям, запертым в одной банке. И должна была выжить та, яд которой оказался сильнее.
«Это никогда не было похоже на настоящую семью», — мелькнула мысль в голове. И тут же возник другой вопрос — а что вообще было похоже?
Уильямс поморщился. Зря он себя спросил об этом, потревожил уголки памяти, в которые не заглядывал давно.
Он до сих пор не понимал традицию, когда высшие демоны до поры до времени избавлялись от своих потомков, подкидывая детей в семьи смертных.
«Словно дети кукушек, мы вырастаем в чужом гнезде, а потом... Потом разрушаем его изнутри», — хмыкнул черноволосый демон, протянув руку в сторону, опустил ладонь и погладил существо, даже не взглянув на него, пока монстр не начал издавать хлюпающе-урчащий звук, попеременно закрывая и раскрывая десятки глаз, разбросанных по поверхности округлой головы.
Кевин поймал себя на мысли, что не испытывает ничего к этому созданию. А ведь раньше в груди все сжималось, переворачивалась и просилось выйти наружу с последним приемом пищи — настолько ему было противно, мерзко и отвратительно.
«Как давно это все было?»
Молодой демон поднялся на ноги, отряхнув дворянскую одежду. Лианы вокруг зашевелились, расходясь в сторону, расступаясь перед хозяином подпространства. Сейчас Кевин — который от рождения был назван Валафаром, в честь великого адского герцога — обрел славу, богатство, силу. Среди его прозвищ были разные: Демон Лесных Кошмаров, Хранитель Чащи Монстров... «Лесной Царь» его особенно забавлял. Все эти имена давали ему в низших мирах, но сам демон знал, что настоящими властителями демонических лесов были его старшие брат и сестра, Велиар, названный в честь другого герцога, и Аделия — удивительной красоты демонесса, с амбициями, которых могло хватить на то, чтобы никогда не согласиться на второе место.
Кевин не понимал их. Когда он вернулся в семью, проявив себя как демон лишь в старшем подростковом возрасте, он не смог легко адаптироваться к произошедшему: призрачная кровь на руках тогда жгла, не давая найти покой, смириться, что демонам не к лицу переживать о совершенных грехах, ведь именно они — источник их силы.
...В доме Де'Верманов каждый был сам по себе. Пока старшие вели холодную войну и при этом решали, как привлечь внимание отца, Сварт — он же Алистер — влюбил в себя одну из его подопечных в Смертных Грехах тех времен... Влюбил, а затем убил, чтобы занять ее место, стать нынешним воплощением Зависти. Старшие не стали действовать также, они знали, что это — верный способ разочаровать главу семьи, но Алистер ошибся. Вычеркнул себя из борьбы за титул наследника и сам обрек себя на муки страшнее отцовского гнева. Другие близнецы, изгнанники из-за своего проклятия и выбора, время от времени появлялись в доме, смеялись над своими младшими, и также легко исчезали.
Кевин не интересовал никого, оставшись наедине со своими проблемами. Почти наедине — рядом были учителя, заставлявшие развивать способности до максимума и наказывающие за любые неудачи. Еще вечной спутницей была постоянная боль из-за собственных рогов. Постепенно он приобщился к высшему обществу среди демонов.
Были и собственные незрелые ошибки — особую тяжесть вызывала ситуация, когда он попался под чары суккуба, решившего поправить свое положение через ребенка от высшего демона. До сих пор в горле появлялся отвратительный ком при мысли об этом. И до сих пор Кевин часто не знал, как вести себя со своим ребенком — по меркам демонов он сам тогда еще был незрел, да и по собственным тоже не был готов взять ответственность за чужую жизнь, он — вчерашний «почти» человеческий мальчишка, оказавшийся в гуще событий среди монстров, чьи души были чернее черного. Его собственной тоже пришлось почернеть и зачерстветь.
...Но именно тогда ему помогла Аделия. С тем, чтобы, по крайней мере, забрать дочь и избавиться от любой возможности пересечения с ее матерью. Все-таки старшая сестра хорошо знала, как манипулировать гибкими законами адского общества себе на пользу. Тогда Валафар и понял, что несмотря на сложные взаимоотношения, семья остается семьей. Правда, демоническому роду совсем неважно поддерживать теплоту друг к другу — лишь не давать чужакам вытирать ноги о их общую кровь. Доброта — никчемная слабость, взаимовыгоду искать и надеяться на нее проще.
...Почему тогда все переменилось? Наверное, первым толчком стало рождение новой крови — Арлис, ребенок с самой темной душой в этом поколении, дитя, жизнь которого обманула колыбель миров из их вселенной, темницу, в которой была заперта мать семейства Де'Верман, падший ангел. В душе начали неприятно скрести кошки. Еще одна слабость Кевина — привязанность к этой вздорной женщине, своей матери, яркому огню, вспыхивающему и быстро гаснущему, падшему ангелу, которая чаще, чем в родном доме, оказывалась схваченной и брошенной в темницу для бессмертных.
...Одну из пар своих черных перьевых крыльев Валафар потерял навсегда при попытке однажды освободить ее. Не вышло. Поэтому появление ребенка, укравшего титул «самого младшего» у Уильямса, стало неожиданностью. Как и то, что в человеческом мире она пробудилась раньше всех своих старших — не прошло и пяти лет, когда бесконтрольное пламя выжгло напрочь деревню, в которую подкинули это дитя, а она заслужила свои первые рога. Велиар, пропавший на века из упертого желания избавиться от участи следующего Греха Гордыни, вернулся ради этой малышки, чтобы присмотреть за ней. Даже гордая Аделия часто заботилась о ребенке, хотя и старалась не отвлекаться от работы. Если старший брат не желал становиться Грехом через убийство отца, то Аделия была готова пойти на все, когда придет время, и потому она всегда старалась сосредотачиваться на развитии сил — и контроле разума, и развитии сил Контрактора, и совершенствовании собственного подпространства, леса, порождающего чудищ. И все-таки какое-то время Аделия обучала и Кевина, бросив фразу о том, что это — «лишь вложение в будущее». Ему еще придется быть полезным. И ей, и Велиару, который тоже приложил руку к развитию чащи, раскинувшейся прямо сейчас перед демоном.
Валафар Де'Верман без особого интереса смотрел вперед, вылавливая в прорехах между деревьев сверкающие голодные глаза. Демон поднял руку и дернул кистью в воздухе. Сразу после этого послышался гул земли, задрожал травяной покров вокруг, из недр начали с треском прорываться корни деревьев, обнажая существ самых омерзительных форм, лишая их защитной тьмы от деревьев. Последние и вовсе начали хватать их, оплетать лианами, раздирать, заталкивать под стволы, обагряя траву кровью. Лес пировал, кормился, набирался энергией, кричал голосами пожираемых тварей и славил своего хозяина.
Это была всего лишь очередная чистка, одна из многих, которые Кевин порой проводиля, чтобы контролировать свой Лес.
«Если продолжать просматривать изменения, то Арлис — маленькое предзнаменование, а вот точкой отсчета стало возвращение матушки», — продолжая без эмоций следить за творящимся хаосом, размышлял Уильямс.
Когда Нетса, жена Нарцисса Де'Вермана, не успев окрепнуть после выхода из темницы, которая обычно сводила таких бессмертных с ума, начала упорно стоять на том, чтобы наладить отношения с другой вселенной, соседней Паутиной Историй, и другими демонами-Смертными Грехами из нее, отец... Пошел науступки. Открылась правда о рождении матери — то, что она дочь одного из Архангелов, дитя, явившееся в мир с сестрой-близннцом, проклятой и изгнанной из вселенной Временных Помех в соседнюю. Они проживали схожие жизни, и даже если по традициям и законам от слабейшего из близнецов нужно избавляться, сестры хотели наладить мосты, сохранить свою связь. И наладить связь между своими семьями.
Это привело к тому, что в роду Де'Верман вновь повторилась история родителей, появилась еще одна пара, скованная запретом — еще один ангел и еще один демон связали себя отношениями... Еще и родственники. Аделия, чарующая Аделия Де'Верман, желая прибрать к рукам новый источник информации, сама попалась на крючок, и при всей своей амбициозности, оказалась готова отказаться от всего, чтобы не потерять Цервиэля, кузена-иномирца.
Он Кевину не понравился сразу. По сравнению с Временными Помехами, Паутина Историй была молода, и первенец Зары и Самаэля, успел родиться во времена, когда демонов еще не было — они появились позднее, вместе с первыми грехами. Но именно это и отталкивало в кузене — он все еще оставался ангелом, но, как всегда чувствовал телепат, фальшивым насквозь. Искренности, свойственной сторонникам небес, в нем не было. Возможно, именно то, что он не был похож на белокрылых из Помех, сестру и подкупило, но вот Кевин в компании «нового» брата не мог расслабиться. Де'Верманы друг друга не предадут, а вот в нем Кевин был не уверен.
И все же этот ангел был полезен — иногда давал советы, приносящие выгоду. И не приносил вреда их семье, хотя и настороженность Валафара не смог притупить в полной мере.
Правда, когда Аделия и Цервиэль, уже ставший падшим (это, Кевин признал, подходило ему чуть больше) официально заключили помолвку, отец пришел в гнев. Сам выбрав ангела в лице Нетсы, он мог простить это, но принять чужака, так еще и частично общей с ней крови, было сложно.
Поэтому Аделия ушла.
Вновь их пути пересеклись, когда Помехи оказались на грани уничтожения, исчезновения с концами вместе со всеми своими жителями. В пустоте исчезали боги, лилась золотая кровь, и даже те, кто славились своим неполноценным бессмертием, вскоре пропадали в вечности. В этот раз сестра и ее муж дали Де'Верманам и некоторым выходцам из их вселенной спастись, перебраться в новое место, полное странных миров, в которых едва ли не на каждом шагу можно было встретить порталы в самые дальние уголки иных вселенных. Валафар подумал о том, что, возможно, путешествие в них чем-то напоминает ему открытие прохода в подпространство своего плотоядного леса.
Даже сейчас Кевин старался привыкнуть к жизни в мирке, относительно похожем на смертный и вместе с тем так разительно отличавшемся. Возможно, именно это и спровоцировало его раз за разом тонуть в размышлениях, перебирать прошлое по кирпичикам.
— Ва-ла-фар, — певуче протянула по слогам чужое имя девочка с алыми волосами, перескочив по безопасным и неподвижным земляным островкам, чтобы остановиться возле брата с довольным личиком. — Привет!
Как бы сильна ни была Арлис, так просто попасть на личную территорию брата она не могла, по крайней мере, не переполошив монстров или не угодив в ловушку корней и лиан. Переведя взгляд за спину маленького алого бедствия, демон понял, что оказался прав: чуть поодаль неспеша и с присущей ей грацией шагала черноволосая и зеленоглазая особа, перед которой покорно расступались в сторону лианы.
«Использовать собственную силу в чужом Лесу некрасиво, Аделия», — воспользовался телепатией, чтобы выказать свое недовольство, Кевин.
— Не будь таким скрягой, Валли, — с легкой насмешкой отозвалась молодая женщина. — Боишься, что я окончательно отберу у тебя прозвище «Лесного Царя»?
Валафар дважды поморщился от таких обращений и недовольно нахмурился, услышав хихиканье младшей сестры.
— Ладно, не злись, братик! Я просто хотела увидеть кормежку, вот и все, — покачиваясь на пятках, широко улыбалась маленькая девочка. Правда, в этой улыбке Кевин отчетливо мог разобрать кровожадность.
Подросшая Арлис была менее безумной, чем малышка, уничтожившая целое поселение, стала вдумчивее в некоторых моментах, но безудержный огонь порой продолжал выплескивается наружу, проявляясь в неусидчивом и слишком энергичном характере юной демонессы.

Между делом Уильямс также отметил, что за это время яркие волосы девочки успели отрасти до пояса — в Помехах она всегда ходила с короткими.
— Возьмешь меня на ручки? — приблизившись к старшему брату и обняв его за ногу, с хитринкой заглянула в чужие глаза девочка.
Валафар вздохнул, недовольно глянув на стоящую рядом Аделию. Та по-прежнему улыбалась в своей исключительной хитрой манере. Еще раз глянув на ребенка, парень опустился вниз и почти подхватил девочку на руки — почти, он остановился сразу, как только коснулся рукой девочки и тут же нахмурился, замерев.
— Даже на своей территории не до конца расслаблен, — задумчиво отметила старшая Де'Верман, затем постучала пальцем по плечу брата, заставив чуть повернуться. Аделия, держа перчатки кончиками пальцев, протянула их Кевину.
Тот еще несколько секунд смотрел на нее.
«Когда ты так изменилась?»
— Возможно, когда поменялась моя вселенная, — невозмутимо пожала плечами демонесса.
Кевин мысленно фыркнул: попробуй угадай, насколько двусмыслен или правдив ее ответ. Но перчатки он все-таки принял и надел, а затем поднял на руки младшую сестру, все это время с интересом следившую то за братом с Аделией, то за извивающимися вдали корнями, которые с чавкающими звуками продолдали затаскивать всё больше тварей в землю, превращая их в удобрение для Леса.
Выпрямившись, Кевин еще какое-то время молчал, тоже следя за пиром своего подпространства.
«Спасибо... Сестра».
Он все еще был полон противоречивых мыслей и чувств к своей семье. Каждый из них будет спокойно смотреть, как другой будет тысячи раз сломлен на тренировках, или как сто раз получит нож в спину от чужаков, но никогда не оставит другого умирать. Впрочем, ему начинало казаться, что потихоньку их отношения меняются в лучшую сторону.
— Пожалуйста, — совершенно спокойно ответила младшему брату демонесса. Помолчала, а затем со смешком все-таки добавила: — Лесной Царь.
Арлис на руках парня захихикала, начав повторять за сестрой. Валафар раздражённо вздохнул. Мысленно он уверился, что, находись он в человеческом облике, непременно бы закатил глаза.
«Нужно будет запретить последователям распространять это прозвище в моем отношении...»
Аделия посмеялась.
— Удачи с этим.