«Кто не сидел на гауптвахте, тот не служил в армии», ГСВГ 117 МСП.
В курортном Майнингене в родном 117 МСП было все свое. Особую гордость у руководства полка вызывала добротная полковая гауптвахта.
Все правильно – «наследил» и «прямо не отходя от кассы-получите и распишитесь». Сопроводительные записки на залетных «губарей» содержали всегда унылый текст, не отражающий суровую действительность выявленных деяний рядового и сержантского состава. Сержанты- «сверчки» и прапорщики нашего полка также могли насладиться прелестями нашей чудесной полковой "губы".
Данный контингент вольнодумцев обычно сидел в раздумьях в отдельной средней камере губы и к работам не привлекался.
Как и положено, наша «губа» не изобиловала хорошими условиями, холодные камеры, вбетонированные в пол небольшой стол и пару табуретов. Нары толстенные, деревянные, обшитые металлическим уголком были пристегнуты цепями к стене и закрыты на замок.
Остатки былой роскоши помещения первого караула с "губой"
Конечно, на самом видном месте в коридоре «губы» висел распорядок работы «исправительного учреждения». А так, жизнь залетных бедолаг всецело зависела от фантазий начальника караула, сержантского состава караула и нарядов от дежурного по полку на работу для залетных.
Полковая «губа» была оборудована в смежном помещении первого караула (так у нас его называли), поэтому уборка всего караульного помещения и прилегающей территории в аккурат ложилась на плечи «злодеев».
Обычно после ужина часовой выводил «губарей» на прогулку во внутренний дворик, огороженный высоченным забором.
Залетных тренировали стрелять сапогами по воздушным целям из положения лежа. Обучали прыжкам по минному полю и ловле вспышек от ядерных ударов противника.
Народ развлекался, как говорят, «в силу своей испорченности».
На арестованных бедолаг была постоянная очередь на привлечение к грязным и не презентабельным работам в различных местах полка.
Так что, заниматься с «губарями» строевой подготовкой и изучением устава было некогда.
Иногда бедолаги устраивали «протесты», и без усердия пытались выполнять поставленные трудовые задачи.
Обычно таким непонятливым проводили санобработку, стригли налысо (чтоб вши не заели) и проводили генеральную уборку камеры.
Уборка заключалась в том, что залетных заставляли залить в камеру несколько ведер воды, а потом давали небольшую тряпку и вычерпывай на время. Пока не уложишься, нары не отстегнут, и команда отбой может посетить тебя со значительным опозданием. Помогало практически всегда.
Был и другой контингент залетных, которые сидели, гоняли чаи, играли в шахматы и шашки на желание и деньги. В основном, сверхсрочники и прапорщики, которые не смогли удержаться от чар «зеленого змея» или отличились экономически необоснованными подвигами, короче, жадность сгубила.
Конечно, проводились и обязательные проверки дежурным по полку и старшими офицерами помещений гауптвахты, но они обычно сводились к проверке порядка в туалете (чего они туда все лезут?) и проверкой знаний устава солдатами караула.
Тепло в караульном помещении и на «губе» обеспечивала одна маленькая котельная (которую также топили «губари»), а вот распределительным узлом командовал начальник караула. Поэтому, даже если в караульном помещении было жарко, то на «губе» всегда по-весеннему свежо и прохладно. Говорят, прохлада омолаживает и делает морду лица бархатистой.
Бытуют споры в армейской среде, какой командир сколько может дать бойцу суток ареста, три, пять. Все правильно, если заслужил, то может.
А если оказалось маловато, то в расположении части всегда могут добавить по любому поводу.
Так что, караул меняется-заступил на службу через неделю- ба! А на «губе» еще знакомые лица, никак родине долги отдать не могут.
Вообще «губа»- нужное место. Которое защищает бойцов от глупости и дурости и не дает волю разыгравшимся фантазиям. Может, даже и спасает и от дисциплинарного батальона- так посидел на «губе», и дембель стал ближе, без выкрутасов и залетов. Короче, во всех отношениях, знаковое место «отдыха».
Пишите, «отбывали» за время службы в данном чудесном заведении или судьба стороной прошла?