Урсула Вернон. Металл с привкусом темной крови
Лауреат премии Хьюго 2021 года за лучший рассказ.
© Metal Like Blood in the Dark by T. Kingfisher, 2020
© переведено с англ., by Genady Kurtovz, 2021
Жил-был однажды человек, который построил две громадные машины, и он их очень сильно любил.
Он называл их Братом и Сестрой и запрограммировал их таким интеллектом, который пробуждал и растягивал их, проверяя при этом пределы их металлических тел. Когда им не нравились эти пределы, они изменяли их, нанит снующий поверх другого нанита, модифицирующий структуру их стали и карбоновых костей.
Их Творцу нравилось наблюдать за этими изменениями, которые они совершали и поощрял их продолжать изменять себя тем способом, который их удовлетворял. Они создали великолепные крылья, и летали по своей израненной планете, покрыв себя прорезиненной оболочкой, погружаясь в один, относительно небольшой и дряхлый океан. И когда они увидели все, что можно было увидеть, они вернулись обратно и описали это своему создателю в словах, графиках, таблицах и голограммах.
Сестра решила, что больше всего ей нравилось заниматься раскопками. Она преобразовала себя в коренастую крепость на гусеницах, вооружившись сверлами и дробилками для проникновения в холодную безжизненную почву.
Это была старая планета и она была разорвана и ободрана тысячу лет назад.
Иногда бывало Сестра обнаруживала следы тех прошлых раскопок и обкатывала своими сенсорами их вкус, изумляясь резкому запаху чужеродных химикатов.
Брат больше всего на свете любил летать, и он создал свое тело удлиненным и сегментарным, как насекомое в древние времена Земли. Его наниты отполировали оболочку его крыльев до такого уровня, что он смог взмывать в самые высокие пределы разреженной атмосферы, а затем падать обратно на поверхность так, что вокруг него все закипало и плавилось.
Они любили своего Творца, который создал их и называли его Отцом. Поскольку они часто ощущали его щедрое запрограммированное счастье.
Другое явление, которое они часто испытывали… был голод.
Прохладное древнее солнце, излучало достаточно света для питания солнечных батарей, поэтому у них не было недостатка энергии в ее первоначальном виде.
Но все их изменения и непрерывные преобразования, питались редкими земными компонентами, а их в планете катастрофически не хватало. Часто их исследовательские работы превращались в охоту, как только Брат находил вероятное нужное место, Сестра раскапывала его, выковыривая кусочки металла своими металлическими зубами и как на пиршестве, разделяя между собой эти тончайшие выскобленные объедки.
Их отец часто беспокоился о том, как бы их накормить. Он был стар и его тело начало разваливаться так, что даже наниты не могли его исправить. Были методы лечения, которые могли бы продлить его жизнь еще на много лет, но чтобы найти их, ему пришлось бы покинуть израненную планету, которая так надолго приютила его.
Он не хотел уходить. Его терзало беспокойство, что должно было что-то случиться с ним и что его ласковые жизнерадостные дети, могут попасть не в те руки. Он не был настолько ослеплен любовью, чтобы не видеть, что они могут стать чудовищным оружием разрушения. И исходя из всех его умений, у него не было идеи, как запрограммировать интеллект на подозрительное отношение к незнакомцам или наделить их способностью, чтобы увидеть скрытые ножи за их улыбками. Он был хорошим, а не коварным и хитрым человеком, и он осознавал этот недостаток в себе и также знал, что он передал это своим детям состоящим из стали и углерода.
Но пришел день, когда все пошло не так как надо и его сердце оцепенело, и он упал в пыль старой планеты, хватая ртом воздух. Брат нежно подобрал его своими полированными захватами и уложил его в постель, чтобы он пришел в себя.
Сестра не могла больше пролезать в большинство дверей и жила в старом грузовом отсеке базы, где ее плечи не задевали стены, пока она ковыляла на своих гусеницах.
Наниты весьма оперативно подремонтировали сердце старика, и оно ожило, но он понял, пришло время сделать выбор.
Если он останется, он умрет, а его дети будут медленно умирать от голода. Он представил себе их, пожирающих свои собственные тела и становящимися все меньше и меньше до того момента, пока наконец они не смогут поддерживать свой собственный разум и просто превратятся в мертвые куски железа.
И один переживет другого, подумал он и возможно будет вынужденным поедать другое тело и все ради чего? Чтобы составить компанию костям мертвеца, на этой старой планете?
Нет. Он был эгоистом, находящийся здесь так долго вследствие того, что он боялся. Лучше смотреть в неизвестное будущее, чем обречь брата и сестру на такую участь.
На базе находился аварийный радиомаяк. Он приказал компьютеру – простому исправному компьютеру, без собственного разума – активировать его и вызвать помощь.
Когда его снова можно было безопасно переместить, Брат перенес его в грузовой отсек и засуетился над размещением подушек, для его удобства.
- Достаточно, - произнес старик, похлопывая по одной из металлических клешней, - я буду в порядке некоторое время. Однако мои дети, для вас пришло время уходить отсюда.
– Уходить? – воскликнул Брат, – как уходить?
– Была команда, которая не позволяла вам покидать эту планету, – объявил старик, – и я отключил ее, но вы не можете оставаться здесь, потому что прибудут люди. Они сохранят мою жизнь, а если вселенная будет добра, они перевезут меня впоследствии обратно сюда. Но они не смогут мне позволить увидеть вас.
– Почему не позволят? – удивленно спросила Сестра.
– Не все люди так добры, – промолвил старик.
– И у меня есть основания полагать, что эти… – и глядя на своих детей, он понимал, что он никогда не смог бы им с легкостью объяснить то видение мира, где были корпорации и правительства, которые правили паутиной космических флотов, неуклюже перемещающихся между звездами… – они могут быть не такими уж и добрыми. Они могут причинить вам вред.
– Но как они могут тебе навредить? – изумился Брат.
– Есть такая вероятность, – ответил старый человек.
– Мы защитим тебя, – яростно воскликнула Сестра и старик содрогнулся. Он никогда не программировал в них свирепость, но у любви был способ пробуждать другие струны, которые никогда не ощущали прикосновения программного кода.
– Мы не позволим им тебе навредить, – синхронно заявили они.
- Это и объясняет то, зачем вы должны уйти, – объяснял старик, – когда-то я был частью того мира, в дни моей молодости, а вы нет. Я подвел вас, не объяснив вам устройство того мира. Но теперь уже слишком поздно. Они придут, и я хочу, что вы на тот момент, убрались отсюда подальше… подальше от этой планеты. Питайтесь в поясе астероидов до момента, пока я не вернусь и не подам вам сигнал.
Они были послушными детьми. Они щелкнули клешнями в знак согласия, а потом они вышли на поверхность планеты, подальше от базы и заговорили.
Сестра часто грохотала своими гусеницами, когда она думала.
- Мы подчинимся, – заключила она, – но мы еще не уехали далеко. Мы будем наблюдать и проследим за действиями этих визитеров. Если они будут опасными, мы вернемся обратно.
Брат кивнул: "Мне понадобятся крылья побольше, – произнес он, почти извиняющимся тоном, – если уж мне суждено унести тебя в небо".
Сестра изучила себя, все свои части, что были созданы и приняла решение, что гусеницы в космосе могут не понадобиться. Ее наниты отделили от нее огромные нижние конечности и Брат, забрав, переформировал их в металл и построил из них громадные крылья и мощные подруливающие тяги, чтобы стартовать в атмосферу планеты. Сестра молча наблюдала, как он поедает ее плоть. Затем он подхватил ее своими стрекозиными когтями и расправил крылья.
– Нам потребуется защитить себя, от повторного вхождения в атмосферу планеты, – сказал он, – если нам придется вернуться.
Сестра больше не могла громыхать гусеницами, поэтому стучала сверлами по корпусу. Было бы больно отрезать от себя еще больше, но она бы сделала это, чтобы спасти Отца, выбора не было.
Брат взмыл в воздух, и Сестра увидела то, чего она не видела много лет, мир раскинулся под ней. Он был такой большой и все еще такой же маленький и измученный океан, блистал в свете древнего солнца. Она чувствовала, что крылья брата дрожат в разреженной атмосфере… и вот взревели двигатели, оставляя за собой спиральный инверсионный след.
На границе атмосферы он напрягся. Он всегда возвращался обратно, до достижения этой границы, когда ему доводилось летать. Голос его программного кода всегда говорил ему – далеко, не надо дальше. Но голоса не было и не было никакого барьера, и он вырвался на свободу в разорванный звездный свет.
Некоторое время они молчали, пока летели. Было слишком много интересного. Планета становилась все меньше. Две крошечные луны, вращающиеся между собой. Искусственный спутник, сигнал которого они хорошо знали, гудел, как старый друг, когда он проплывал мимо. Хризейл – газовый гигант, который доминировал в этой части Солнечной системы, представляя из себя круг, цвета морской волны, по которому вихрями фиолетового и синего цвета, закручивались бури.
Звезды, незамутненные воздушной средой, сверкали в темноте. И солнце – маленькая, утомленная звезда, но более значительная и великолепная, чем все то, что они когда-либо видели.
Они были механизмами. Они могли смотреть на солнце без ущерба для себя и в течении долгого времени, радость гудела по их электросхемам, от всего этого великолепия. С самого рождения, они любили свою планету, но у нее было очень мало такого величия и видя это, они запустили процесс трансформирования, чтобы принять другую форму, отличающуюся от прежней.
Наконец щелкнуло реле, напоминая им о времени, и они оба встряхнулись, избавляясь от вибрирующей пыли с их внутренних оболочек.
– Нам следует спрятаться, – произнес Брат, – и наблюдать.
– За Луной, – предложила Сестра.
Брат снова расправил крылья, парящий полет бесполезен в вакууме, но ряд крошечных двигателей по краям крыльев, стал более полезным, чем когда-либо.
Это заняло немного времени, что-то около трех или четырех вращательных движений, затем они затаились в тени Луны и стали ожидать. А ждали они не долго.
Проходившие мимо корабли были старыми и утилитарными, их поверхности были покрыты оспинами и царапинами. В свое время старик был великим изобретателем, но то время было давно и это не было преимуществом, перед его спасателями. Вполне возможно, что если бы они знали о Брате и Сестре, те спасатели возможно повели бы себя по-другому.
Один большой корабль с двумя эскортами на случай неприятностей, пожертвовали несколькими часами своей миссии, чтобы выполнить поручение милосердия.
– Взгляни, все из металла! – воскликнула Сестра, хотя в ее голосе не было никаких эмоций, ее стальные кости дрожали от страстного желания.
Большой корабль, породил маленький челнок, который полетел к поверхности, а сопровождающие эскорты развлекались сканированием объектов планеты.
Брат и Сестра, молча затаившись, отключили все, кроме самой необходимой энергии, в относительно спокойном дрейфе, если не брать в расчет гравитацию Луны. Сканеры считывали их в систему, как космический мусор и поэтому никак на это не реагировали.
Поднялся челнок, в котором сидел старик. Они оба завибрировали, интересно стоило ли им спешить, чтобы забрать челнок, но они не знали и в их коде не было ничего, что могло бы им это сказать. Челнок скользнул в брюхо большого корабля, и они двинулись прочь от планеты.
* * *
– Нам последовать за ними? – спросил Брат, но прежде чем Сестра смогла ответить, пространство раскрылось резким криком света, а затем снова закрылось и корабли исчезли.
– Это был пространственный прыжок, – прошептал Брат.
– Должно быть так и есть, – произнесла Сестра.
Ее сенсоры ничего не чувствовали по ту сторону этого света. Отец описывал им это явление, но они никогда не видели его, и сила, необходимая для того чтобы пробить дыру во Вселенной, была бесконечно выше той, которую они могли бы создать.
– Мы не можем последовать за ним, – резюмировал Брат.
– Он говорил, они привезут его обратно, – уверенно произнесла Сестра.
– Если Вселенная будет доброжелательна, – засомневался Брат.
– Мы доброжелательны, – сообщила Сестра, что являлось правдой. Их Отец заложил в их программу такую уверенность.
– Мы доброжелательны и мы во Вселенной, поэтому так и должно быть.
– А теперь давай удалимся отсюда, как он и велел. Думаю, что в поясе астероида найдется что-то съестное.
Пояс астероида был громадным и когда-то был домом для больших минеральных богатств. Но он был тщательно выработан горнозаводчиками еще в те времена, когда люди рисовали бизонов на стенах пещер. И теперь он был в состоянии тонкого осадка, который шахтеры не считали нужным добывать.
Для Брата и Сестры, это были охотничьи угодья. Астероидами можно было напичкать приемные бункеры Сестры и переработав, выплюнуть как пыль, несколько кусков годного к употреблению металла, они разделили между собой.
Будоражило то, что так много было астероидов. Они могли бы здесь питаться веками.
Однажды они нашли останки заброшенного горного робота, который врезался в массивный астероид. Они откопали его, и… хотя робот был меньше десятой от их величины, это был праздник изысканных металлов. Они смаковали пикантный вкус алюминия и тончайший слой расплавленного золота. Сестра, с помощью металла, изменила форму своих копающих когтей так, что она смогла взламывать астероиды более эффективно и они радовались этому, в свете далекой звезды.
Это случилось примерно месяц спустя, как они паслись таким образом по поясу, сенсоры Брата подцепили что-то более плотное и более деликатесное.
– Металл, – воскликнул он, – изысканный металл.
– Еще один горный робот? – спросила Сестра.
– Пожалуй, – ответил Брат. Он подхватил ее своими когтями и полетел.
Поискав, она продегустировала вакуум своими антеннами и тоже ощутила этот запах.
Им потребовалось больше времени, чем они рассчитывали. Запах был сильным, потому что его было много вокруг. Сверла Сестры зачесались от его резкого металлического привкуса, напоминающего темную кровь.
Он был огромен. Больше чем та база, где они выросли, больше всех, кроме самых больших астероидов. Он висел черный и безмолвный, в тени разрушенной Луны, а потом остатки тени соскользнули и свет рассыпался в отражении корпуса.
– Металл, – прошептал Брат, – все это металл, и все из него.
– Это был корабль? – с любопытством спросила Сестра. Он был не таким, какие им доводилось видеть. Он был совершенно круглым и металл был настолько плотным, чтобы сказать, был ли он весь из него.
– Похоже, – произнес Брат, – все-таки он был экспертом по полетам.
– Похоже он был им, – продолжал он, – и я не знаю, как бы он оторвался от притяжения планеты, впрочем, если он никогда и не рассчитывал приземляться…
От него не исходило света, и они не чувствовали никакой энергии. Их запросы не получили ответа. Они набросились на него, как голодные звери, откалывая сверлами куски панциря странного корабля, не утруждая свои приемные бункеры, запихивая металлы прямо в свои тела. Их наниты сновали по материалам, обжираясь в нескончаемой репликации.
Пока они ели, они залатали все мелкие вмятины и царапины, которые накопились за последние несколько месяцев и даже микрочипы, в тех местах, где они были иссечены случайными пылинками. Крылья Брата стали сильными и блестящими, а Сестра создала филигранные опоры, как у паука, которые помогали ей передвигаться по поверхности корабля.
Так они кормились в течении трех дней, а затем из полости что-то с криком вылетело прямо на них. Их единственным предупреждением был вой сирен. Они подняли свои сенсорные элементы, падали осколки металла из их жерл и в тот момент перед ними, предстал владелец корабля.
– Что вы натворили?! – завопил новоприбывший.
Он был больше чем Брат и Сестра, с когтями как у орла. Он приземлился на спину Брата и рвал его крылья. Брат издал вопль, потому что он никогда прежде не дрался и не знал, как это делать. Сестра ринулась на его агрессора со своими сверлами, пытаясь разорвать их хватку, но он, отпихнув ее в сторону, дважды сжал их огромными когтями, и волна накатила на них, волна молчания. Брат и Сестра замерли. Наниты замерли. И погас свет звезд.
* * *
Когда они проснулись, они были внутри корабля, и они сидели в клетке. Крылья Брата были оборваны, и он остался с пустыми скорлупками, став похожим на жука, треща пустотелыми останками. Сестра протестировала сверлом прутья клетки и обнаружила их желеобразными, связанными конструкциями, пребывающих в нитях клея.
– Вы съели мой корабль, – произнес их тюремщик.
– Я провел здесь пять тысяч лет, строя его, а вы его съели. Это займет еще пять тысяч лет, чтобы отремонтировать его.
Они были хорошо воспитаны. Они склонили головы и извинились за свой проступок.
– Мы были очень голодны, – смиренно произнесла Сестра, – и когда мы отправили запрос, мы не получили ответа. Мы не выявили никакой энергии. Мы совершили ошибку, и мы отремонтируем его, если сможем конечно.
Когтистый расхаживал взад-вперед. Его конструкция состояла из странной смеси. Курносая сфера с цепкими когтями и двигателями, неуклюже усеивающими их тело. Крылья Брата были присоединены к сфере и насколько Брат и Сестра рассмотрели его, роботы, явно слишком большие для нанитов, сваривали последние приспособления прямо на нем.
– Твои крылья у меня, – констатировал он, – что ты об этом думаешь?
Он взмахнул украденными крыльями, и с них посыпалась мелкая пыль умирающих нанитов. Некоторые приземлились на Брата и бросились обратно к своим товарищам, но большинство лежало, рассыпанные как порошок, на покрытом металлом полу.
Сердце Брата защемило от потери крыльев, но он только произнес: «Если ты думаешь, что это справедливо, ты можешь оставить их себе. Со временем я выращу новые».
– Новые? – Когтистый сузил свои глаза, – так ты их вырастил?
Брат кивнул, но он не понял вопроса, но произнес: «Да».
– Вырасти больше, - приказал их тюремщик, – вырасти больше этих, вырасти сильнее этих. Сделай это сейчас!
– Я не смогу, – проинформировал Брат, – мне нужно много металла. И для их выращивания, потребуется много времени.
– Металл…, – сфера двигалась туда-сюда, оставляя следы когтей в нанитной пыли.
– Дааа!!! Да. Если я дам тебе больше металла, ты же вырастишь крылья, которые я пожелаю, так? Крылья, которые я смогу использовать, да?
Брат послал крошечный локационный импульс к панцирю Сестры, и она вернула его. Это было пустым утешением, но это было все, что они могли сделать в сложившейся ситуации.
– Позволь моей Сестре уйти, – попросил он, – если ты выполнишь мою просьбу, я сотворю тебе крылья.
Когтистый обиженно задребезжал, звуком выхлопа из своих труб, а затем прислонил к стене рядом с клеткой Сестры, зубчатый стержень. Желеобразные прутья далеко просачивались в стены. И заявил: «Она поможет собрать металл».
Брат промолчал. Эта была не та сделка, на которую он надеялся.
– Я помогу тебе, – согласилась Сестра, – но, когда у тебя появятся свои собственные крылья, ты вернешь Брату его крылья и отпустишь нас на свободу.
Они не заподозрили лукавства и когда Когтистый затараторил: «Да, да, так тому и быть», – им и в голову не пришло переспросить, не обманывает ли он их.
* * *
Когтистый трансформировался в Дрона, для возможности полета. Брат и Сестра никогда не встречали другие разумные машины, да и на самом деле вообще никаких разумных существ, кроме своего отца. У них и так ушло много силовых циклов, прежде чем они смогли сформулировать то, что им не понравился Когтистый и многое другое до того, как программирование Сестры было перестроено, перемонтировано и сформировано в новые каналы и она даже могла думать о том, что она не верит Когтистому Дрону.
Это было значительное размышление. Эта была мысль, которая несла в себе слишком много, понятие доверия, понятие отсутствия доверия и гораздо больше, чем само понятие обмана.
Когтистый Дрон доставил ее к астероидам на украденных крыльях и неуклюжих двигателях. Сестра прогоняла руду через свои бункеры до того предела, пока не набрала достаточно металла.
Потом они вернулись и Когтистый накормил металлом Брата, все еще запертого в своей камере. Когда дневная работа была закончена, он запер Сестру в ее собственной клетке и ушел.
Сестра протянула свою тонкую паучью ногу через решетку, чтобы дотянуться до Брата и позволить ему подпитаться энергией, которую она собрала на своих солнечных батареях, за рабочий день. Как таково, они не спали, но они отключались и тогда наниты бросались на них, ремонтировали все что могли, пока Брат пил звездный свет, из пальцев Сестры.
* * *
Корабль представлял собой крошечную сферу и в центре его было крошечное солнце. Сестра даже замерла, когда увидела это явление в первый раз, а Когтистый при этом рассмеялся над ее замешательством.
– Ты видишь его, да? – Солнце, – гордо спросил он.
– Я вижу его, - ответила она, – но я не понимаю, – даже самое маленькое солнце, во много раз больше этого.
– Ты правильно понимаешь. Были глупые расы, которые пытались построить стены вокруг настоящих солнц, чтобы сохранить всю энергию для себя, а не истекать ею в пространство. Это нереально. Не хватит материи, даже если вы разденете целые солнечные системы. Расы вымирают прежде, чем это делается.
– Ты же знаешь, что такое гиперпрыжок, через так называемые ворота?
– Я видела один раз такое, – ответила Сестра.
– Есть такие одни, в центре звезды, с тысячью конечных точек. Так вот одна из этих точек здесь. Поэтому у этого корабля есть только клочок солнца, мельчайшая фракция, проходящая через ворота, шириной всего в несколько атомов. И этого достаточно чтобы подпитывать всю нашу мощь.
– Так вот почему мы не почувствовали никаких признаков энергии, снаружи корабля, – резюмировала Сестра.
– Верно, верно, – хихикал Когтистый Дрон, – корабль не позволяет ничего выбрасывать в вакуум. Вся сила солнечно клочка – наша.
Сестра не видела остального корабля и понятия не имела, что находится по ту сторону крошечного солнца. Она знала только о двух тюремных клетках, коридоре и ряда трюмов. По ту сторону трюмов находилась остальная часть солнечной системы. Когтистый Дрон вцеплялся своими когтями-захватами в специальные поручни, на спине Сестры и летел с ней к следующему астероиду. Пока они летели, Сестре пришло в голову что он был очень искусен, на их украденных крыльях.
И она осторожно это подметила, что он уже однажды был крылатым.
Когтистый оставил ее на астероиде: «Я вернусь», – предупредил он ее, взмывая ввысь.
Эта мысль подрагивала в ее электрических цепях. Она не верила Дрону. Он мог… обманывать.
Строки кода терпели неудачу и взрывались сообщениями об ошибках. Она беспощадно их перезаписывала. Ложь. Она была чем-то вроде ошибки, которую она понимала. Всегда можно было ошибиться, узнать, что ты ошибаешься и откорректировать себя. Ложь была умышленной ошибкой и проявлением другой ошибки. Ошибкой без исправления. Ошибкой, введенной по выбору.
Она перетирала камни в пыль, пытаясь обернуть свое бесхитростное программирование вокруг концепции. Еве было передано знание добра и зла, а Сестра должна была создать это знание для себя из первых принципов, и этот процесс не был таким быстрым.[1]
В ее бункере лежал коричневый камешек. Сестра направила на него внутренние сенсоры и подумала: «Я могла бы сказать, что это был черный камешек. Я могла бы сказать об этом кому-то еще, что он был черным. Если бы они этого не видели, то и не знали бы».
Если бы она была человеком, она бы глубоко вздохнула. Она щелкнула своими клешнями и написала в своем сетевом журнале: «Это черный камешек».
Незнакомая паника охватила ее. Она выхватила камешек из бункера, метнув все свои сенсоры к нему на случай, если он почернел, и она случайно изменила вселенную. Но он все еще оставался коричневым, что показалось одновременно, как и ужасным моментом, так и моментом облегчения.
Она бросила камешек в одну из своих внутренних камер хранения. Она не хотела избавляться от него, на случай если вдруг забудет, что он был коричневым. Это казалось вполне вероятной перспективой. Что делает ложь, когда ты ее отпускаешь? Восседал ли он неподвижно как камешек, или же он начал вращаться в цепной реакции, как радиоактивная частица? Слишком многого она не знала.
Появился Когтистый Дрон, он направился вниз, чтобы поднять ее и отнести к следующему месторождению металла.
– Что-либо хорошее есть? – требовательно вопросил он.
– Здесь был черный камешек, – ответила Сестра, ожидая при этом, что он пронзительно закричит на нее, за ее фальшь.
– И? – нетерпеливо поинтересовался ее конвоир, – был ли в нем пригодный для использования металл?
– Нет, – ответила Сестра, и это было правдой, независимо от того, был ли камешек коричневым или черным.
– Бесполезно, – недовольно произнес он, – и все эти астероиды бесполезные…
– Я должен найти несколько заброшенных горнодобывающих аванпостов, если я хочу получить металл для своих крыльев, – резюмировал он.
Ложь осталась в силе. Дрон ее не уловил. Он поверил, что она видела именно черный камешек. Он распространила преднамеренную ошибку.
Вселенная поднялась, развернулась и приземлилась в другой формации, но только в ее микрочипах. Когтистый ничего не заметил. Сестра молча висела на его когтях и снова посмотрела на камешек, чтобы еще раз увериться, что это была не ошибка.
Сестра подумала о том, что если она больше не сможет доверять себе, то скажет правду, и возможно она умрет. Ее наниты также могут догадаться о лжи и тогда они посеют обман на ее металлическую оболочку, латая дыры пылью вместо стали, докладывая, что было исправлено то, что было еще сломано. А потом она перегреется или разлетится на куски. У нее не было никакой информации и опыта, на такой случай.
Я пока не скажу Брату, подумала она. Это слишком опасно. Это было первое, что она скрыла от Брата, и несмотря на то, что она той ночью действительно ничего не сказала, это также было похоже на ложь.
* * *
– Вот, – сообщил Когтистый Дрон на следующий день, – вот необходимые условия, которые должны выдержать мои крылья, возьми их.
Он высунул металлический усик, и Брат услужливо приподнял голову, чтобы она могла поместиться в иллюминатор. Сканирование щелкало и жужжало между ними, когда Когтистый наконец нашел протокол, который позволили бы беспрепятственно передавать данные, а затем отправил сведения, спокойно и комплексно, в электронный мозг Брата.
Он удалился и стоял за решеткой, ожидая. У него не было никакого выражения эмоций, но он раскачивался взад и вперед на своих когтях быстрее, чем обычно.
– Ты создашь их, – внезапно сказал он, – ты создашь проект, чтобы их построить.
– Да, – озадаченно ответил Брат, – я же согласился их сделать.
Они в замешательстве смотрели друг на друга. Сестра сидела тихо и неподвижно, но внутри себя, едва слышно перешептываясь своими внутренними схемами, она рассуждала: "Когтистый предполагал ложь Брата. Дрон лжет, и он должно быть думает, что мы тоже будем лгать. Но брат не знает как, а Дрон заглянул внутрь него и увидел то же самое".
Если лжешь ты, это заставляет думать, что и другие лгут.
Она снова взглянула на коричневый камешек и задалась вопросом, было ли это состояние обратимым. Сможет ли она вернуться к прежнему состоянию? Стереть свою память и начать сначала с первоначальных данных? Ох, однако это было бы не так просто с искусственным интеллектом. Это была бы не смерть, но это была бы по крайней мере, ее маленькая часть. Не было никакого способа узнать, будет ли то, что проснется с базовыми данными, тем же самым. И если это так, не попадется ли она в ту же ловушку, научившись лгать?
Но другие лгут. Она посмотрела на Когтистого, постукивающего туда-сюда когтями. Другие лгут и знание того, что они умеют обманывать, является единственным способом, чтобы избежать программного сбоя.
Казалось она твердо держалась этого курса, куда бы он не вел. Другие варианты у нее отсутствовали.
Ей пришло в голову, что может быть попытаться покопаться в своей программе похожим способом, и было бы умно создать отдельный буфер данных и хранить там в сторонке всю эту ложь. Она посвятила этому несколько часов, пока Брат переваривал условия эксплуатации новых крыльев, составляя проект и схематично изображая их в отражении нанитов, в то время пока Дрон расхаживал взад и вперед за решеткой.
Она почти закончила, когда Брат произнес: «Это для газового гиганта Хризейл».
Дрон яростно засвистел, когти заскрежетали по палубе: «Что ты знаешь об этом гиганте?»
Недоумение Брата было ясно Сестре: «Я знаю состав атмосферы, приблизительную массу, орбитальную механику, погодные условия на поверхности и гравитационное воздействие на Солнечную систему и ее семь спутников…»
Дрон перестал расхаживать и казалось откинулся назад: «Тебя там не было».
– В твоей переданной информации есть некий замысел. Это крылья, которые работают в пределах газового гиганта. Это то, что там используется. Ты усовершенствуешь их, – жестко поставил задачу Когтистый.
– Я сделаю это. И когда я их модернизирую, ты позволишь нам уйти, – напомнил ему Брат.
Сестра гадала, как бы это выглядело, если бы она смогла считать данные Когтистого в этот момент. Увидела бы она там ложь?
– Мне потребуется метал, – напомнил Брат.
Дрон запыхтел: «Он будет добыт».
Развернувшись, он захлопал украденными крыльями: «Основание крыла должно остаться прежним, – произнес он из-за плеча, – крылья должны быть соединены таким же образом, этот монтаж для меня не оптимален».
– Я сохраню базовые параметры, – заверил его Брат.
Дрон постучал по стене и прутья решетки Сестры распахнулись: «А в это время мы займемся добычей металла».
* * *
Когтистый Дрон знал о заброшенной горнодобывающей базе, на одной из самых дальних лун Хризейла. Он направил корабль к кольцам меньшего гиганта в тени Хризейла, но к самому гиганту не стал подходить. Вместо этого, захватив когтями Сестру, он отправился в долгий и утомительный путь, ведущий к этой базе.
– Не легче было бы, если бы корабль был ближе? – спросила Сестра, когда они приблизились к Луне. Едва ли этот маленький спутник заслуживал такого названия, мини-луна была такой маленькой, что не могла удержать в себе больше нескольких молекул атмосферы.
"Когтистый не хочет, чтобы корабль подходил слишком близко к Хризейлу, - подумала Сестра, - интересно, интересно".
Горнодобывающая база, была тоже интересной. Оборудование было старым и проржавелым, но многое было сконструировано для гусеничного передвижения. Большой отсек вмещал шахтерское оборудование, а вход в меньший отсек, являлся самой базой, который был шире своей высоты и без ступенек. Но некоторые из них были на потолке и на полу. Предназначен был для существ с крыльями, размышляла Сестра, даже во время пережевывания металлических рам от дверных проемов.
Стороннему Дрону было ведомо, как здесь летать. У Дрона была конструкция крыльев для использования именно на Хризейле. Он хотел снова ими обладать. Она подмечала и копила эти мелкие факты, как камни в своем бункере, пропуская их через себя.
Он пришел отсюда, где были другие крылатые и когтистые роботы, но где-то он потерял их. И он не желал, чтобы кто-то из оставшихся на Хризейле, увидел их корабль. Он хотел наибольшие и наилучшие крылья, для своего возвращения сюда.
Когда ее складские отсеки застонали от веса и богатства металла, Дрон снова подхватил ее. Она сбросила груз на палубу корабля и Когтистый отсортировал самые отборные куски и через решетку предоставил их Брату. Затем опять вернулись назад, снова и снова, день за днем, час за часом, Сестра использовала это время и металл для расширения своего хранилища. Она научилась отбирать металлы, которые добывала. Это было странное ощущение. Раньше у нее не было металла в таком достатке, чтобы быть такой разборчивой.
Также она подмечала, что Дрон оставался наблюдать, как она демонтировала базу. Его сенсоры неустанно сканировали окрестности, но в основном звездное небо, высматривая врага, который пока не появлялся.
Могу ли я найти способ отправить им сигнал от Хризейла? Если Дрон боится их, таких же как он, смогу ли я призвать их?
Она поиграла с этой идеей, а потом отбросила ее, как обычный кусок железа. Нет. Не было никаких гарантий, что кто бы не пришел за Дроном, не захочет захватить ее или нанести вред Брату. В конце концов она решила просто спросить.
– Что ты сканируешь? – поинтересовалась она.
Когтистый, не ослабляя своего сенсорного потока, произнес: «Я наблюдаю активность внешней атмосферы Хризейла. Если ты что-нибудь почувствуешь, немедленно сообщи мне».
– Тех, кто владел этой базой? – спросила Сестра.
– Они будут возражать против, демонтажа этой базы? – не унималась она.
– Ты задаешь слишком много вопросов, – раздраженно ответил он.
И это было также, слишком интересно.
* * *
Наконец настал день, когда огромные крылья, спроектированные Братом, превратились в нечто большее, чем просто наброски. Кости из сплава разошлись веером, и между ними, словно металлическое кружево, пробежала огромная паутина гибкого металла.
– Старая конструкция имела фиксированную сетку, – сообщил Брат, – а эти позволяют потребителю, расширять или сужать проемы крыльев, при входе в атмосферу.
– Дааа! – воскликнул Когтистый Дрон, – да, дай их мне.
– Мне нужно больше пространства, чтобы завершить их создание, – произнес Брат.
Когтистый заколебался, но в Брате не было лукавства, и он определенно это знал. Он выпустил его из камеры, и Брат лег плашмя на палубу, он расправил свои новые крылья и наниты бросились заканчивать работу, рассредоточивая крылья, отшлифовывая грубые пятна, участвуя в тысяче, бесконечно малых задач. Сестра молча смотрела, наблюдая за работой и видя, как скорлупа Брата вибрирует от усталости, когда она вплетается в эти прекрасные крылья, которыми он никогда не воспользуется.
И вот наконец работа была закончена. Наниты разорвали связь и упали на палубу, великолепные и мертвые. Брат свалился тоже, измученный от напряжения.
Когтистый Дрон подхватил их и открыл клетку Сестры.
– Ты используешь их первой, – потребовал он, – и, если крылья созданы неудачно, ты будешь уничтожена.
Брат издал тихий звук протеста: «Она не создана для атмосферы газового гиганта».
– Предоставь мне достаточно металла, – попросила Сестра, - и я построю себе оболочку, чтобы выдержать это, пока мы будем путешествовать туда.
Когтистый согласился. Он небрежно сорвал со стены панель, потом другую, оставив зияющую сеть коридоров открытой.
Когтистый Дрон и не планирует возвращаться, пришла она к выводу. Ему теперь все равно, что станет с его кораблем. Она ела.
– Брат нуждается в энергии, – проинформировала она, – он не может заряжаться от здешних звезд. Позволь мне отнести его к крошечному солнцу…
Когтистый проигнорировал ее. Он подхватил ее когтями, и Сестра увидела, как позади, потускнели огоньки ее Брата.
Весь полет она провела в молчании, готовя свой панцирь к разъедающим ветрам Хризейла. Изготовившись также и к другим моментам.
Перед ними расстилался газовый гигант, зеленый как яд, поверхность которого, была покрыта рябью фиолетовых бурь. Как и все гиганты, Хризейл был невелик, но даже маленький газовый гигант, все равно всего на одну ступень был ниже звезды.
– Твои люди пришли из Хризейла, – спросила она, – не так, ли?
Сенсоры Когтистого были нацелены на планету: «Так и есть», – ответил он.
– Это они построили шахтерскую станцию, – подтвердил Дрон.
Это было сказано им небрежно. Как будто то, что она узнала, больше не имело значения. Дрон прижимал новые крылья Брата к ее бокам.
– Ты должен дать мне минутку, – потребовала она, – связь, которая тебе нужна, отличается от моей, мои наниты ее отрегулируют. Я откорректирую ее для тебя.
У нее не было сигнала предупреждения. Серебряное щупальце Когтистого Дрона, вставилось в специальный порт, над ее приемным бункером, тем самым ускоряя между ними связь. Она почувствовала, как мысли инопланетной машины, проникают в ее системные доминирующие логи.[2]
– Поведай мне правду, – приказал Когтистый.
Но Сестра была подготовлена. С того момента, как она научилась лгать, ее электронный разум был уже буферизирован. Она провела весь полет, усиливая этот буфер и проверяя, чтобы фальшивая Сестра была в курсе событий. Мысли Дрона метались в ее голове, требуя информации. Что она имела ввиду, вред или обман? Запуская сотни симуляций, где она возвращалась из Хризейла и передавала крылья, проверяя каждое предательство.
Когтистый пристально вглядывался в душу Сестры и фальшивая Сестра смотрела в ответ.
– Сделай это, – сказал он наконец и убрал щупальце.
Она прошлась своими нанитами вдоль крыльев, пробуя знакомые пространства инженерного дела Брата. Освещенные. Изящные. Прочные. Она бы спроектировала их по-другому, с дюжиной предохранителей, предпочитая мощность, элегантности. Она бы никогда не смогла создать такие роскошные крылья из сплава и звездного света, и ее план не сработал бы ни в одном проекте, который она придумала бы.
– Вперед, – приказал Когтистый, – используй только верхние слои атмосферы.
– Если ты не вернешься, я отправлюсь на корабль и твой спутник будет уничтожен, – предупредил он.
– Я вернусь, – заверила она его, и это было правдой.
Она развернула свои новые крылья и полетела.
Верхние ветры Хризейла были сильнее всего того, что она могла себе представить. Все это было совсем не похоже на ту разреженную атмосферу, в которой она родилась. Эти ветра были подобны таким твердым вещам, как пейзаж, раскинувшийся перед ней, с вершинами и долинами, стенами и провалами. Ее сенсоры были почти бесполезны, против тяжести шторма.
Неудивительно, что сенсоры Дрона являлись такими мощными, если они были разработаны в этой среде.
Конечно Сестра не была такой летуньей, как ее Брат, но его крылья не подвели ее. Когда она нуждалась в подъеме, координатная сетка изгибалась с изысканной грацией, усиливая ее сопротивление, а когда ей нужно было нырнуть вниз, прорехи раскрывались более отдаленно и ветер пронизывал их и обдувал. Практически они летали сами. Она чувствовала неистовую радость полета Брата и понимала его так, как никогда прежде, хотя и боялась того, что скрывалось под верхними ветрами.
Она вынырнула из атмосферы и поднялась. Шок от вакуума на ее крыльях, ощущался как восход солнца.
Когтистый приземлился ей на спину, когти стучали по ее обшивке: «Они работают. Я видел тебя. Отдай их мне».
– Позволь мне подкорректировать их соединения для тебя, – предложила Сестра.
Она действовала медленно и досконально. Когтистый прямо-таки дрожал от нетерпения над ней. Наконец она разорвала последнюю связь и крылья были отделены от ее тела.
– И напоследок, – зашипел Когтистый Дрон.
– И напоследок, – они изгнали меня и забрали мои крылья, но я вернусь, и я буду более восхитителен и прекрасен, чем даже были они. Они преклонятся передо мной, и я уничтожу каждого из них, кто наблюдал, как меня разрывали на части, – гневно вещал Когтистый.
Металл визжал, когда они отсоединяли старые крылья и прикрепляли на их место новые.
Сестра грустно смотрела как уплывают старые крылья, а потом, мгновение спустя, Когтистый Дрон сбросил ее, и она также поплыла на свободу.
– Я не могу летать, -произнесла она.
– Мне безразлично, – сказала Когтистый и нырнул на поверхность Хризейла.
Сестра кивнула сама себе. Этого она тоже ожидала.
Она прождала тридцать минут. Это показалось ей вечностью. Дрон был нетерпелив и, должно быть был уже глубоко в атмосфере. Достаточно глубоко, чтобы ее крошечная корректировка стала бы очевидной.
Брат работал добросовестно. Больше он ничего не мог сделать. Но наниты Сестры разорвали паутину связей. Сработала одна из регулировок, координатной сетки крыла. Десять регулировок. Сотня регулировок.
Сетка распахнулась на всю длину и так и осталась в таком положении. Когтистому Дрону должно быть показалось, что его крылья внезапно превратились в кости, без паутинной сетки между ними. Они больше не будут парить. Конечно он мог бы попытаться проконтролировать свой курс с помощью двигателей, но двигатели тоже больше не реагировали.
У нее хватило духусаботировать сами большие крылья, но основание, предназначенное для того, чтобы вместиться в оболочку Дрона, не было разработано его Братом. Она изменила его с легким сердцем, под пристальным наблюдением Когтистого и отправила миллион нанитов, на их гибель и свое спасение.
Сестра терялась в догадках, какой была последняя мысль Когтистого Дрона. Хотелось бы ей знать, что до него дошло, что этот печальный для него факт, не был провалом инженерного искусства Брата.
Ей также было любопытно, что подумают жители Хризейла, когда найдут обломки Когтистого Дрона. Преступник или еретик, она и не думала, что его хватятся.
Вполне возможно, если какая-то их часть уцелеет, они смогут их использовать.
Ее собственные двигатели были ограничены вещами, полезными только для перемещения по выступам и впадинам на поверхности астероида, но и их было достаточно, чтобы работать здесь. Она стреляла маленькими импульсами, пока не смогла дотянуться когтями до одного из отброшенных крыльев Брата. Он вошел в ее бок и наниты поспешно закрепили его. Одно крыло было неуклюжем, но оно дало ей достаточно толчка, чтобы дотянуться до другого крыла, а затем она отвернулась и оставила Хризейл позади навсегда.
Возвращаясь на корабль, она гадала, не послал ли их Отец сигнал, чтобы они вернулись. Она обладала терпением машины, и поэтому ей казалось, что прошло не так уж много времени, но она помнила, что у отца был другой взгляд на положение вещей.
Брат все еще лежал там, где упал. Сестра вытащила его из коридоров на солнечный свет и находилась рядом, пока он поглощал солнечную радиацию, через свою оболочку.
Его первый вопрос, конечно был такой: «Они работали?»
– Они работали великолепно, – ответила Сестра.
Она разделила с ним, это восхитительное ощущение полета, когда крылья подхватывали ветер и побеждали его.
– А Когтистый…? – поинтересовался Брат.
– Ушел, и больше не вернется, – сообщила она.
Это была не ложь, но и не правда. Истина была слишком велика, и для того чтобы понять ее, Брату пришлось бы стать кем-то другим. Я предпочитаю его таким, каков он есть.
Если кому-то из нас и суждено потерять непорочность, то пусть это буду только я.
– Пошли, – произнесла Сестра, - давай научимся управлять этим кораблем. Отец должно быть уже вернулся, и мы отправимся к нему.
– Что если он еще не там? – вопросил Брат.
– Тогда мы пойдем и найдем его, – ответила Сестра, – теперь у нас есть корабль и много металла.
Брат кивнул. Она потянулась вниз своей цепкой лапой и потянула его обратно. Он терпеливо стоял, пока она прикрепляла ему крылья, а потом они вместе пошли через груду металла, чтобы найти способ вернуться домой.
* * *
Переведено с английского by Genady Kurtovz ─ июнь, 2021 год.
Больше научно-фантастических рассказов на telegram-канале https://t.me/sfiction
Контактная информация в https://t.me/sfiction_admin
Правообладателям — ссылка