«Глиттер будет свободным»
На одном из наиболее представительных очников сезона — «Интеллектуальном воронёнке» — в этом году победила команда, которую все мы ранее знали как «Квадратные штаны». Ребята уже уносили с Воронёнка медали за 1 место, но тогда речь шла о группе М, и отрыв от соперников в «Основной дисциплине» не был таким огромным. Мы поговорили с командой об изменениях в составе, тренировках и играх на студенческих пакетах, а также о синдроме четвертого места.
Расскажите историю вашей команды, когда вы впервые сыграли турнир под названием «Квадратные штаны». Откуда появилось название, как вы относитесь к Пифагору?
Павел Розов (П.Р.). Наверное, я буду рассказывать, потому что я и Никита — два человека, которые еще застали первый турнир под названием «Квадратные штаны».
Константин Шведов — тренер (К.Ш). Наконец и я узнаю.
П.Р. Данила Дмитриевич (Добровольский — прим. ред.), наш тренер, проводит так называемый welcome-турнир для новопоступивших учеников в восьмой класс нашей школы. Там играет много команд. Одна из команд назвалась «Квадратные штаны». И когда Даниле Дмитриевичу нужно было срочно куда-то зарегистрировать команду, он взял первое попавшееся название и назвал ее «Квадратные штаны». Потом мы долго думали, на что это поменять, но так особо и не поменяли. А первый наш турнир был «Воронёнок» 2022 года, получается.
Какая школа в данном случае имеется в виду? Расскажите общественности, где это все происходило.
П.Р. Это так называемая, 54-я школа, которая сейчас кочует по разным школам. Это классы при мехмате МГУ, которые раньше базировались в 171-й школе, а сейчас базируются в 7-й школе. Они называют себя 54-й школой. Сложная конструкция, в целом.
Некоторое количество участников вашей команды уже начали играть в студке, причем параллельно школьным играм. Существует ли разница между школьным и студЧГК с точки зрения действующей школьной команды с вашей точки зрения?
Сима Костенко (С.К.). Определенно существует, но нам на тренировках как будто часто читают что-то студенческое и поэтому мы привыкли, наверное, потому что в основном мы тренируемся на старых каких-то студенческих пакетах.
То есть вам не сильно страшно и удивительно играть в студенческие турниры в режиме очников, а не тренировок?
С.К. Чтобы взять студенческий вопрос почти всегда нужно много думать, вместе все обсуждать (в отличие от школьного ЧГК). Халявных плюсиков почти не бывает на студенческом уровне. У нас на двух последних очниках, а это был СтудЧР прошлого года и Октоберфест этого года, были сложности. Например, в третьем туре мы взяли только один вопрос, потому что устали, перестали крутить. А на школьных вопросах как будто даже умирающим можно что-то на чтении взять и придумать за тур 5-6 точно.
Ощущается ли это как интеллектуальные качели? Вы играете, превозмогая себя, студенческие вопросы и тут же школьные. К этому можно привыкнуть или адаптироваться?
К.Ш. Я не играю ни в школьный, ни в студенческий ЧГК, но мне кажется, что это что-то нормальное. Мне кажется, хорошо, что у ребят верхняя планка от того, что они пробуют, это не ШЧР, а что-то большее по сложности и по соперничеству. Тогда их главный турнир не равно самый сложный. То есть команда тренируется на более сложных и более челленджовых вещах, что мне кажется здоровым.
В прошлом году СтудЧР проходил буквально за неделю или за две до ШЧРа. Вы играли студку, а потом поехали на свой итоговый турнир. Насколько у вас внутри существует понятие крутости турнира и как вы к этому адаптируетесь? Допустим, вы придумываете ответ и думаете, что “для такого турнира это слишком легко — думаем дальше”. Или наоборот, “мы придумали сложную историю, надо думать проще”?
П.Р. Это бывает с нами. В прошлом году у нас в начале сезона была огромная проблема — мы роняли много простых вопросов, потому что не верили, что может быть так просто. Сейчас как будто у нас есть особая методика тренировок. Мы играем вперемешку студенческие вопросы и школьную лигу. Как бы это нас учит верить, что правильными могут быть как простые, так и сложные ответы. Мне кажется, это достаточно эффективно, потому что в этом году мы, кажется, ничего легкого не пороняли.
Получается, что в 2022 году вы впервые собрались как команда с названием «Квадратные штаны»? Это первые ваши игры были или до этого вы играли в других коллективах с другими названиями?
К.Ш. Для тех, кто играл в «Квадратных штанах», это были первые игры, насколько я знаю. Сложно сильно раньше начать.
У нас в стране есть тренеры, которые берут детей почти с детского садика.
К.Ш. Мне кажется, в Москве я про такое никогда не слышал. Это больше региональная история.
Как интеллектуальные игры повлияли на ваш образ жизни и на вашу жизнь?
Анна Дизендорф (А.Д.). Интеллектуальные игры, помимо непосредственных вопросов и так далее, очень здорово формируют твой круг общения в целом. И за счет того, что он состоит из невероятно интересных и крутых людей, развитых в своих областях, это дает определенный буст и в человеческой жизни. У нас в команде есть ребята, которые профильно занимаются углублённо какими-то предметами: у Симы литература, у Паши английский, у Артура история. Это вроде как помогает в обе стороны. Знание этих предметов помогает классно отвечать на вопросы по этим темам, а способ мышления, который формируется в интеллектуальных играх, помогает им непосредственно в их профильной деятельности.
П.Р. Я солидарен с Аней, ЧГК мне очень помогло общаться с крутыми людьми. Если говорить именно про учебную деятельность, то мне кажется, что это для меня скорее всегда был отдых. И я не могу сказать, что мне ЧГК сильно помогает в учебе. Это классное времяпрепровождение, это правда, это то, что я очень люблю. То, что мне придает силы, когда я этим занимаюсь.
С.К. Да, я согласна с Пашей. Единственное, чем мне помогает ЧГК, так это тем, что учительница по истории ставит мне оценки за турниры. Больше ничем.
Ваш преподаватель к этому настолько хорошо относится, что буквально оценивает ваши игровые успехи как текущую успеваемость?
С.К. Мой — да. Она может попросить меня написать контрольную самостоятельно и поставить мне оценки, которые нужны, если у меня что-то пропущено.
Она играет сама в интеллектуальные игры?
С.К. Она просто учительница истории. В лицее, в котором я изначально играла, работает Александр Германович (Миронов — прим. ред.), который заведует лицейским интеллектуальным клубом, тоже историк. Он очень широко разрекламировал ЧГК, и она как-то включилась. Она считает, что мы все гении, и что, конечно, я знаю, что она меня хочет спросить на самостоятельной (что, разумеется, неправда). И ставит оценку.
Как вы собрались текущим составом? В этом году «Штаны» немножко переформатировались. Как вы друг друга нашли?
П.Р. В этом году, если сравнивать с прошлогодним составом, выпустились две девочки: Катя Нефёдова и Даша Будакина. Нас осталось четверо, а вчетвером играть хуже, чем вшестером. Мы сначала искали ребят из Москвы, но с ними по тем или иным причинам не срослось.
Мы с Никитой играли за команду Ани и Артёма (за «Шатрёшек») два чемпионата России от «Знания», поэтому мы с ними хорошо знакомы. Мы вместе поехали на «ПреДал» (летний лагерь «Прекрасное Далёко», который проводится в Челябинске — прим. ред.)в этом году. На «ПреДале» нам всё понравилось, и мы решили так объединиться.
Что может объединять команду, кроме интеллектуальных игр? О чём вы разговариваете в чатиках?
П.Р. Не знаю, мне кажется, что кроме ЧГК мы все вместе ничем особо не увлекаемся. Играем вместе. На очниках нам хорошо вместе тусить. А вот чтобы постоянно что-то обсуждать — мне кажется, нет такого.
С.К. Я бы сказала, что у нас нет каких-то, кроме ЧГК, общих интересов и каких-то закрепленных тем, на которые мы общаемся. При этом мы как будто достаточно близко дружим, я бы сказала. ЧГК выступает объединяющим фактором, но у нас есть куча сайд-квестов у каждого, и мы можем поделиться ими.
Какая была самая эпичная игра в вашей игровой биографии?
П.Р. Мне понравился наш прошлогодний «Вороненок», где у нас сильно не пошел полуфинал «Эрудит-квартета». А потом Никита выходит на тему «Японская» и выжимает 140. Все радуются. Все ему хлопают.
Никита просит еще рассказать про самый первый наш турнир, с чего он начался. Мы идем играть «Эрудит-квартет», Никита выходит на первую тему и выжимает на ней минус 110. Команда «Квадратные штаны» немного расстраивается по этому поводу. Зато Никита теперь очень сильный своячник и нажимает (в основном:) все в плюс. Это запомнилось.
А.Д. Вы не хотите про автобус рассказать, нет такого?
П.Р. Да, на том же ШЧР была грустненькая история, когда мы после последнего тура смотрим табличку, видим что мы вторые, у нас плюс два от «Удара», мы радуемся. Потом «Удару» что-то добавляют, становится плюс один, становится тревожно. Потом мы понимаем, что есть вопрос про автобус, который, скорее всего, сейчас снимут. Его снимают, мы расстроены, идем играть перестрелку и проигрываем. Так было грустно, но бывает. Со всеми случается.
К.Ш. Мне лично кажется, что ваша самая прикольная игра — это кубок 57-й школы прошлого года. Если я правильно понимаю, то там был какой-то удивительный турнир, в котором играла только женская половина команды «Квадратные штаны» — Сима, Катя и Даша. Паша на один тур заехал, все провалил и уехал обратно, если я правильно помню. Девочки втроём сыграли достаточно хорошо.
Тут еще есть определенный мем в том, что мои команды любят занимать четвертые места. Так вот, девочки шли на третье место, но нашли способ занять четвёртое, несмотря на собственный результат. Они просто забыли сдать бланк на один из вопросов, потому что горячо обсуждали какой-то предыдущий неотбор. Мне кажется, очень красивая история.
Это прекрасная история, потому что четвёртое место надо занимать любым способом, даже не сдавая бланки.
Как вы относитесь к массовым взрослым синхронам?
П.Р. Мне кажется, что играть во что-то, что сложнее школы, полезно, но играть именно массовые серии, мне кажется, не очень прикольно, потому что это не очень интересно. Лично для меня очень важно получить удовольствие от всех тренировок и мне не всегда интересно играть (условно) «Эквестрию» какую-нибудь, потому что туда идут самые скучные вопросы редактора (а нескучные они ставят на очники или на авторские синхроны).
Из исключений — мы стараемся отыгрывать ОВСЧ, потому что он обычно получается чуть приятнее, чем массовые синхроны. Их мы и в том году все отыграли вроде бы, и в этом году тоже стараемся их отыгрывать.
К.Ш. Это как-то даже не столько потому, что они лучше, просто решили в начале сезона, что мы это будем делать. Это один из типов тренировок, который мы стараемся соблюдать.
Вы активно играете и много тренируетесь. Не наступил период, когда вы друг на друга уже смотреть не можете?
П.Р. Мне кажется, мы пока не то чтобы очень много турниров играем вместе. То есть мы тренируемся раз, может два раза в неделю — это максимум. Вот. А именно турниры вместе не супер много играем, поэтому такого нет.
А.Д. Мы с Артёмом вообще играем с ребятами только с этого года, поэтому все более чем хорошо.
Есть люди, которые умеют различать авторский стиль редакторов. Кого из редакторов вы выделяете? Кого вам нравится играть ? Кого из редакторов вы играете лучше? Это одни и те же люди?
П.Р. Мне кажется, ребята со мной согласятся, что нам очень нравится Ермишкин, нам очень нравится, как он пишет. Но играть его, мне кажется, у нас не прямо хорошо получается. Та самая единичка на СтудЧРе из 15 вопросов — это как раз тур Ермишкина. Он пишет очень нестандартные вопросы и их очень интересно играть.
Ещё недавно мы сыграли очень крутой синхрон Максима Янке, нам безумно понравилось. Мы очень кайфанули от этого синхрона. Он какой-то нетипичный и крутой. Потому что когда что-то нетипичное — это здорово. А вот насколько хорошо у нас получается играть тех или иных редакторов — как будто пока не сильно заметно.
К.Ш. Мне кажется, специфические редакторы есть, но их мало. Я имею в виду тех, кто реально доходит до школьного ЧГК. Мне правда, кроме Саши, трудно кого-то придумать. Мне кажется, все остальные достаточно одинаковые. Наверное, если Артём Рожков напишет тур школьного ЧГК, то тоже будет занятно. Но он, вроде, пока этого не делал.
Кто из соперников в этом году вам кажется наиболее грозным, наиболее конкурентоспособным?
П.Р. Из самых грозных соперников, мне кажется, — это Курган и Пермь, потому что у Ильдара (Аглиуллина — прим.ред.) вроде сильной команды в Ш не предвидится в этом году. В Москве тоже вроде бы как нет, хотя… Есть «Панда по плоскости». Мы с ними три года играем, три года они где-то рядышком, пока мы чуть-чуть впереди, но это может измениться. А ребята из Перми, мне кажется, очень сильные.
А.Д. Могу вспомнить «Синдром ёжика», который на ШЧРе 2024 года обыграл и команду «Матрёшки», и команду «Квадратные штаны».
Можно ли сказать, что «Синдром ёжика» для вас в этом смысле — исторически принципиальный соперник?
П.Р. Если Курган нас обыграет на ШЧРе, я не супер расстроюсь. Расстроюсь, конечно, но не так. Если «Ёжик» нас обыграет на ШЧРе, я сильнее расстроюсь. Потому что вообще я восхищаюсь Панамой, как он ничего-ничего не делает весь год, а потом каким-то образом забирает медали на ШЧРе. Я не понимаю, как он это делает, но каким-то образом он это делает. Поэтому никогда не знаешь, чего от него можно ожидать.
К.Ш. Мне бы очень хотелось, чтобы в Казани в этом году была сильная команда. Кажется, что, по сравнению с прошлым годом у Ильдара пока не очень сильная команда в Ш, в отличие от маленьких. Но было бы очень здорово, чтобы она все же стала сильной, и соперничество стало грозным под конец.
Как так вышло, что у вас два тренера?
К.Ш. В этом году у «Квадратных штанов» официально три тренера, а не два.
А третьим у вас кто стал в этом году?
К.Ш. Да-да, действительно, так и есть. Он в чем-то похож на тренера вратарей. Он работает с двумя игроками команды, но очень регулярно. Не говоря о том, что он их готовил до этого.
Как вы организуете тренировочные сборы, процессы, игры?
К.Ш. У меня второй номер в этой плеяде. В прошлом году у нас был большой найм, когда Сима пришла, Катя и Даша, я вот так под шумок тоже закатился случайно.
У меня выпустились последние дети, которых я тренировал сам. Раньше мы с Даней соперничали и тренировали разные команды. Параллельно эти ребята, которые сейчас в команде «Квадратные штаны», начали играть хорошо и хотели играть еще лучше. И видимо Даня не мог тренировать их настолько много, насколько они были сами готовы.
Вместе мы решили, что мне набирать новую команду ни к чему, потому что я сейчас живу не в России, начинать с кем-то онлайн довольно тяжело, а быть вторым человеком было как будто самое то. Прошлый год все были в Москве, а сейчас еще и все в разных городах. Я не могу сказать, что мы прямо наладили механизм. Он как-то очень стихийно все время возникает и меняется. То есть у нас нет такого, допустим, что во вторник ребята занимаются с Даней, в пятницу со мной, а еще в какой-то день ребята из Челябинска занимаются с Артемом. Я так понимаю, что Даня периодически собирается оффлайн с теми ребятами, кто сейчас в Москве и вроде тоже теперь тренирует в онлайне, потому что теперь мы только онлайн можем собираться все вместе.
У вас в команде есть объективно сильные своячники. Насколько сильно своячные знания вам помогают в основной дисциплине или это не сильно проявляется?
П.Р. Это сильно зависит от того, что мы играем. Потому что если мы играем в студку, то там мы, скорее всего, просто молимся на Никиту. «Пожалуйста, Никита, знай, что от нас хотят». Потому что без Никиты нам в студку играть очень тяжело, Никита очень умный. В студенческих вопросах это проявляется еще больше, чем обычно.
А если говорить про школьные вопросы, то там я бы не сказал, что свояк сильно помогает. За последний год я не помню ни одного школьного вопроса, который мы продолбали бы из-за свояка. То есть знаний нам хватает, чтобы понимать контекст, проводить проверку, когда просят, назовите произведение 1829 года, например, мы можем примерно сказать, оно тогда было или не тогда.
Как ваши родители относятся к интеллектуальным играм? Впереди ЕГЭ, нужно поступать. Интеллектуальные игры как будто бы не дают баллов.
А.Д. Ну, я думаю, что у большинства из нас достаточно большой опыт, связанный, так или иначе, с интеллектуальными играми. Родители, в целом, имеют представление, насколько это для каждого из нас важно, насколько это помогает отвлечься, отдохнуть. Просто нужно разговаривать с родителями и находить какой-то баланс между учёбой и выездами, фестивалями и тренировками. На самом деле, учёба — это важно, экзамены — это важно, олимпиады невероятно важны. И нужно уметь совмещать просто это всё и грамотно преподносить родителям.
П.Р. Я могу найти очень много способов, куда достаточно бесполезно деть свое время. А ЧГК — это еще и полезная вещь (по крайней мере, мои родители так думают). Поэтому они не против того, что я трачу свое время на интеллектуальные игры. Я стараюсь не переусердствовать с выездами. Например, сейчас Никита (Катити) со студенческой сборкой, плюс-минус, на основе прошлогодних «Штанов», едет в Питер на Полифест (интервью записывалось до Полифеста, Никита уже туда съездил — прим.ред.). Я с ним не еду, потому что и так многовато выездов получается. Ищем здесь баланс всегда.
Перестрелки — достаточно обыденная история на очниках, вы много раз в них принимали участие. Насколько ваша психологическая устойчивость к этому предрасполагает?
Никита Катити (Н.К.). Мне лично всегда очень тяжело на перестрелках. Мне и в брейн, в этом смысле, играть тяжело, я очень волнуюсь. Ну, а перестрелка — это как бы продолжение ОД, которое концептуально близко к брейн-рингу. Поэтому это всегда достаточно сильный стресс. Ну и как будто к перестрелке конкретно нельзя подготовиться.
П.Р. У нас значимых перестрелок было только две пока что. Одну выиграли, одну проиграли, насколько я помню. Лично мне тоже очень сложно играть перестрелку, потому что я в принципе во время туров всегда очень волнуюсь, считаю, типа, если мы сейчас все возьмем, у нас будет девять, или если сейчас все уроним, уже хотя бы, есть семь — это неплохо. Поэтому я очень люблю смотреть таблички, я понимаю, что мне это мешает, но ничего с собой сделать не могу. Я не могу играть, не думая о табличке. А перестрелка — это думание о табличке, возведенное в абсолют, потому что ты не можешь не смотреть на соперников, пытаясь понять, взяли ли они вопрос или нет.
К.Ш. По-моему это в какое-то жестокое время все происходит. Уже все сыграно. Надо заново настраиваться на эти три вопроса. Причем все время какие-то странные дополнения делают. В этом году вообще ответы не объявляли. Это вообще был кошмар какой-то. Или перестрелка только на одном вопросе. Это тоже какой-то кошмар, если честно. Половина моих седых волос — от наблюдения за перестрелками. Это просто невыносимо.
Курганские тренеры не дают своим ребятам телефоны на протяжении турнира, поэтому курганские команды просто не знают таблицу в принципе. Представьте, что вас отключили от интернета до конца турнира и вы до последнего вопроса не знаете, на каком вы месте. Это повысил бы вашу эффективность?
П.Р. Для меня это в целом бы не работало, потому что если у меня закрытая табличка, я все равно думать о табличке не перестану.
Данила Добровольский и Константин Шведов на ШЧР 2025.
Теперь представим, что вы не ответили на вопрос по неизвестной вам реалии. Вы скорее считаете, что «ну ладно, забыли, пошли дальше, полезно (что-то новое узнали, круто)» или вы по этому поводу сильно переживаете и думаете «как это вообще можно не знать, и вообще мы дураки полные»?..
С.К. Для меня ценно то, что я какой-то новый факт слышу. Я не сильно расстраиваюсь, если я чего-то не знаю.
П.Р. Если мы что-то из вопросов не взяли, если нам не хватает своей камеры, мы всегда это записываем, чтобы потом подобный вопрос взять. Мне кажется, что это самое полезное, что можно делать с такими вещами.
К.Ш. На тренировках самый лучший вопрос — это вопрос, на который ребята не знают ответ. Это значит, что они продолжают его крутить дальше и дальше. Это очень полезно. А потом просто им можно рассказать.
А на турнирах другое. Вопрос, на который не знаешь ответ, — это очень хороший вопрос. Это очень полезно, интересно и вообще замечательно. Гораздо лучше, чем какие-нибудь жвачные вопросы.
П.Р. На турнирах лично мне достаточно тревожно всегда из-за невзяток, потому что я переживаю, что потом будут невзятые еще и еще. Я думаю, как бы нам не впасть в тильт, чтобы не ронять простые вопросы. Но иногда это (невзятие простых вопросов) все же случается, как раз из-за тильта. Что с этим делать, я пока не придумал. Видимо, брать все вопросы, тогда тильта не будет.
К.Ш. Я хочу как раз к этому пожелание высказать, которое у меня есть с прошлого года. Очень хотелось бы, чтобы ШЧР хотя бы в этом году выиграла не команда, которая меньше нароняла вопросов, а которая взяла больше сложных вопросов. Это было бы очень здорово!..
К.Ш. Приезжайте на турнир «Обормот»!