"Завтра я всегда бывала Львом" Арнхильд Лаувенг
Арнхильд Лаувенг на данный момент — кандидат психологических наук и практикующий психолог. Однако, в возрасте 17 лет попала в псих. лечебницу с диагнозом — шизофрения. К счастью, Арнхильд полностью победила болезнь и сегодня у нее есть возможность рассказать об этом и помочь людям в похожей ситуации.
Еще до того, как у Арнхильд проявилась шизофрения в начальной школе ее не взлюбили по непонятным для нее причинам.
Неприязнь классных товарищей не переходила в грубые выходки, она проявлялась тихо, в тех повседневных мелочах, которые незаметно убивают твою веру в себя: с тобой просто никто не дружит, никто не приглашает разделить общее веселье, тебя всегда оставляют одну, словно так и надо.
Это цитата буквально на 11 странице книги, но уже на ней я погрузилась в свои мысли:
- Я сама была в похожем положении, когда перевелась в новую школу. И ничего не успела сделать, как получила в свою сторону порцию негатива, обсуждений и тому подобного. Из-за таких "уникумов" я стала закрываться в себе, хотя вообще никогда не была закрытой. Наоборот очень общительной с кучей знакомых и друзей.
- И была тем человеком, который проявлял какую-то неприязнь к одной девочке из нашего класса. Причем почему-то именно она "удостоилась" такого отношения практически от всего класса. Сейчас, когда я старше, я понимаю, что сейчас бы я так не поступила, но, когда вспоминаю осадок от самой себя не самый приятный
После того, как я относилась так к человеку и ко мне так отнеслись — появилось четкое понимание, что ЛЮБОЕ действие, слово может повлечь за собой необратимые последствия. Мы все очень разные и кто-то пропустит едкое оскорбление мимо ушей, а для кого-то это можем вылиться в психологическую проблему.
Однажды Арнхильд подошла к своей маме будучи одета в джинсы и розовый джемпер и сказала "Видишь красное платье?". "Вот я надела красное платье, теперь я готова, а скоро они за мной придут и заберут с собой". Мама позвонила лечащему врачу. Вот, что сказала последнее перед госпитализацией Арнхильд:
- Спасибо за помощь, но я теперь ухожу в лес. Скоро за мной придут. И за мной пришли. Вскоре явилась полиция и врачи, и увезли меня в закрытой отделение. Правда, они немножко опоздали. Я уже скрылась в лесу. Я очутилась в густой чащобе, и потребовалось много лет, прежде чем я смогла из нее выбраться.
Ушла в лес = болезнь стала прогрессировать и полностью овладела девушкой.
В 17 лет Арнхильд стала слышать голоса некого "Капитана", девушки "Одиночества". Капитан, как мне кажется, появился из-за очень сильной требовательности девушки к себя.
Эти голоса в голове мало того, что ругали девушку и бранили разными оскорблениями. Они заставляла ее ранить себя для того, чтобы ее семья могла жить. Так как Арнхильд была заперта в лечебнице для нее было важно, что она хоть что-то может сделать для своей семьи — хотя бы спасти их жизнь, при этом делая больно себе.
Я получала удовольствие от искаженного представления о том, будто я могу предпринять какие-то активные действия, которые принесут пользу моим близким, и это придавало хоть какой-то смысл моей разрушенной жизни.
Арнхильд = Капитан. Жестокие требования Капитана к ней = ее собственные требования к самой себе.
Я переложила свое презрение к самой себе, свою строгость и свое несоразмерно высокие требования к себе самой на Капитана, и Капитан выкрикивал эти слова, тем самым обнажая всю суровость и несправедливость этих требований.
Видеть в школьных коридорах волков, крокодилов и огромных крыс. Здесь я думаю, так проявлялся ее страх. Это было начало болезни.
Они содержали в себе правильные и важные истины. Подобно снам, для них нужно было найти толкование, чтобы выяснить их истинный смысл
Пример того, как у Арнхильд случилась галлюцинация. Девушка неплохо понимала английский и пыталась им заниматься, но бросала это занятие. В отделении, в которой она лежала оказался парень, у которого дедушка преподает английский язык. Он убедил Арнхильд попытаться сдать школьный экзамен по английскому языку и подать документы в университет. Она никому об этом не сказала. Возвращаясь со школы, где они решила вопросы по поводу экзаменов — на нее напали огромные крысы (примерно полметра длиной) с желтыми злобными глазами и острыми зубами. Причиной их появление было - страх и желание попытаться сдать экзамены и поступать.
Истинная реальность заключалась в том, что я только что через страх и противоречивые представления вновь подала заявку на участие в КРЫСИНЫХ бегах. Ведь я уже участвовала в них раньше, участвовала в безнадежной борьбе за удачу.
Галлюцинации часто совпадали с ее психологическим состоянием. Например, если Арнхильд не понравилось отделение, в которое ее перевели — она может увидеть галлюцинацию в виде огромных зловещих птиц (вильветы), которые хотели ее убить.
Когда я, наконец, была переведена в другое место, вильветы не последовали за мной. Они не имели отношения к моим узлам, а были лишь моим индивидуальным способом выразить свое восприятие тех условий, которые царили в данной конкретном отделении. Но я не знаю догадался ли там кто-нибудь об истинной причине этого симптома.
Например, волки часто появлялись в связи со школой и мероприятиями по социальной адаптации
Когда я чувствовала себя брошенной "на съедение волкам". Иногда они появлялись также и в периоды, связанные с повышением требованиями, или когда я чувствовала себя неуверенно и что-то в жизни не ладилось, однако их присутствие не было постоянным.
Когда я видела волков, я чувствовала себя маленькой, беззащитной, испуганной и одинокой, я мечтала, чтобы кто-то понял, каково мне приходится, чтобы кто-то был рядом со мной, проявил интерес и, по возможности, успокоил бы меня, проявив заботу и внимание. Так что эти волки, в сущности, не представляли собой ничего особенно сложного. Это были просто чувства, узнаваемые и понятные для других людей человеческие чувства, хоть и замаскированные. Вот и все.
Работники клиники вместо того, чтобы помочь болеющему человеку, просто записывают в журнал, что причинение себе вреда — это привлечение внимания к себе. И далее ничего, никакой беседы не проводят, ничем не помогают.
Меня просто пугает, что в нашей психиатрии медики отмечают в журналах человеческие призывы о помощи, порой совершенно откровенные, не добавляя к ним никаких профессиональных соображений о том, какая помощь представляется в данном случае целесообразной и как данному работнику здравоохранения следует вести себя дальше в отношении того, кому требуется помощь. Это примерно то же самое, как если бы они, заметив, что больной страдает серьезным истощением, ограничились бы пометкой в журнале, но не накормили бы больного. Не установив причину его истощения. Не дав рекомендаций, как избежать истощения в дальнейшем. И не указав причины, почему ничего не было сделано в этой ситуации.
Даже самый прекрасный розовый куст в январе становится похож на кучу хвороста с растопорщенными шипами. Так уж устроены розы. Единственное, что нам нужно помнить, глядя на этот куст — в этот момент нельзя принимать важные решения или судить о его достоинствах. Потому что роза, которая в зимнее время, казалось бы, так и просится в компостную кучу, летом может обернуться воплощением благоуханной красоты. Все меняется. Никто не может постоянно радовать цветением. И очень важно, чтобы мы все помогали друг другу строить такое человеческое общество, в котором нашлось бы место для всех, чтобы ни одно растение не погибло, не успев расцвести.
После того, как болезнь стала прогрессировать Арнхильд встретилась со своей единственной лучшей подругой. Им было просто не о чем разговаривать. Девушка не хотела обсуждать клинику и свою болезнь, а другие обыденные вещи ей стали чужды. Поэтому их общение было слишком натянутым. Чуть позже, когда галлюцинации стали сильнее, Арнхильд запретили с кем-либо видеться. Теперь она тоскует, потому что ее отрезали от подруги, а не оттого, что их дружба в корни изменилась и при последней встречи они уже не чувствовали прежнего общения, хотя они так же любили друг друга.