Enfants Riches Déprimés / from 0 to fame
Enfants Riches Déprimés переводится с французского как «Богатые дети в депрессии». На самом деле очень малоизвестный, но уникальный, привлекательный и недоступный бренд.
Перед тем как перейти к статье - наркотики зло, не пробуйте и не юзайте!
Их история о рэперах и кокаине, реабилитационных центрах и швейцарских школах-интернатах, панк-шоу и наркоманах, о Кортни Лав, нацистском Дональде Дакке и множестве огней Парламента. Но все же она о Генри Леви, 24-летнем основателе и дизайнере бренда — артистичном, богатом парне, у которого сложные и часто конфликтующие отношения практически со всем в его жизни, от денег до наркотиков, знаменитостей и собственного имени.
Несмотря на свои противоречия, Генри - человек, который глубоко заботится об аутентичности. “Чего хотят люди, так это того, что они, черт возьми, сами не знают, чего они хотят. И я не собираюсь пытаться сделать то, что они хотят, потому что, как правило, это будет не очень хорошо. Я просто делаю то, что хочу”.
С тех пор, как Генри основал лейбл в 2012 году, ни одна из его унисекс-одежды и аксессуаров под влиянием панка — уничтоженные футболки с рисунками от руки, свитера с изображением лица Лу Рида, вышитые бомберы - не продавалась в количестве более 100 штук. Его популярные кожаные куртки в основном единственные в своем роде, сшитые из винтажных находок, которые он и его команда раскрашивают в своей студии в Лос-Анджелесе. Его футболки, в частности, популярны среди таких музыкантов, как Future и Travis Scott, а поскольку в розницу они стоят до 320 долларов, знаменитости с глубокими карманами - идеальная пара. Хотя ERD доступен в некоторых очень уважаемых бутиках, таких как Maxfield в Лос-Анджелесе, Excelsior в Милане и Webster в Майами, его ассортимент намеренно ограничен. Бренд существует в атмосфере эксклюзивности, которую Генри активно культивирует.
“Для меня лучший способ объяснить бренд - это "элитарная, нигилистическая мода”, - говорит он. “Цена исключает массы, а идеи устраняют людей, которые мне, как правило, не нужны в it из-за темной натуры”.
Когда дизайнерам не хватает этой проверяемой истории, естественно, что их честность ставится под сомнение. Генри не стесняется идентифицировать — и обзывать — любого, кого он воспринимает как притворщика: “Вы видите Diesel и все эти бренды, выпускающие эти пародийные панк-куртки, и они выглядят супер-паиньками. Это не уличные дети, идущие на шоу, это люди, которые собираются вместе, чтобы попытаться создать линию, которая будет выглядеть по-панковски. Это смешно ”.
Любое ощущение отсутствия аутентичности - смертный приговор для Генри. Он утверждает, что знает панк, потому что живет панком.
Иногда его зовут Анри Александер, но родился Генри Леви в Атланте 14 июля 1991 года. (“В тот же день, что и штурм Бастилии”, - сказал он Glamour Italia в прошлом году.) Его родители заработали достаточно денег на инновациях в области фильтрации воды, чтобы он мог наслаждаться благами 1%: поездками в Европу, доступом к дизайнерским лейблам и друзьями с такими же деньгами, какие были у него.
“Мои родители просто заставляли меня ходить в оперу и музеи”, - говорит он. Против музеев он не возражал — он интересовался искусством с юных лет, — но другие вещи не находили отклика. Самостоятельно он развил страсть к панк-музыке. Он открыл для себя the Clash и Sex Pistols в 11 лет, погрузившись в исследования, чтобы понять, кем они были и что символизировали.
Его родители были не в восторге. “Они просто всегда думали, что я дерьмово выгляжу”, - говорит он. “Они не хотели никуда меня брать”.
Генри учился в нескольких школах в Канаде и Европе и даже в художественной программе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Однако он бросил учебу и основал Enfants Riches Déprimés.
Он сказал, что проводит несколько месяцев в году в Париже, “занимаясь всякой ерундой типа Недели моды”, и использует свой интерес к искусству для создания своих дизайнов, таких как образы Сая Твомбли, которые он воплотил в черные лабораторные халаты осенью 2016 года.
“То, как я живу, и то, что я делаю, и то, что я делаю изо дня в день, я чувствую, что это абсолютно аутентично. Я хочу, чтобы это было понято ”
“Я был, типа, неудачником в средней школе”, - сказал он. “Я увлекся наркотиками и тому подобным дерьмом”. Генри впервые прошел реабилитацию в 15 лет в Visions Teenage Treatment, учреждении для несовершеннолетних наркоманов в Малибу. В подростковом возрасте и к двадцати годам он также посещал Cirque Lodge в Юте и Promises в Малибу. Он три или четыре раза ходил на лечение в лесную терапию в дикой природе. Он посещал амбулаторную среднюю школу и переехал в несколько домов трезвого образа жизни. Он переживал периоды трезвости, а затем снова возвращался к употреблению алкоголя. В какой-то момент он добился достаточного прогресса, улучшил свои оценки и был принят в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе на художественную школу. “Потом я был настолько раздут, что поступил туда, и снова облажался”, - говорит он.
Пребывание в лечебном центре Бетти Форд в Хейзелдене, штат Орегон, было особенно эффективным. “Это когда это было на каком-то не очень чистом дерьме”, - вспоминает он. “Типа, вышел и спал на двухъярусной кровати с группой 50-летних наркоманов, пытающихся выздороветь. И вот тогда у меня родилась идея для бренда ”.
“Нахождение рядом с этими детьми [в реабилитационном центре], просто их абсурдные права и все остальное определенно оказали влияние”, - говорит он. “Им не нужно работать ни дня в своей жизни, понимаете, о чем я? Все их существование основано на том, что думают другие люди ”.
Его первые дизайны для Enfants были основаны на critique. Он создавал рваные футболки с гербом Le Rosey. На другой фотографии была представлена пачка Parliament Lights — любимой сигареты среди детей подготовительной школы во всем мире (включая Генри). Он использовал риффы для обложек панк-альбомов и дизайнов в виде обращенного к миру среднего пальца, таких как Дональд Дак, нацисткую зигу, и искаженный логотип Hermès
С точки зрения бизнеса это сработало. Ребекка Осей-Байду, покупатель женской одежды в Browns, заметила кепку Enfants в Instagram и разыскала Генри через одного из его старых школьных друзей. “Честно говоря, я думала, что это действительно круто”, - говорит она. “В этих вещах много от Генри”. Она купила небольшую подборку для показа в Browns Focus, где представлены новые дизайнеры.
“Когда мы впервые получили кепки и футболки, мы разместили их в Instagram с подписью: ‘Все вы, богатые, страдающие депрессией дети, это для вас”, - вспоминает Ребекка. “Телефон в Focus не переставал звонить людям, желающим приобрести изделия”.
Оказалось, что это был удачный первый магазин и в других отношениях. Корейский рэпер G-Dragon купил коллекцию в Browns, став первым покупателем Enfants среди знаменитостей. Джаред Лето тоже был одним из первых последователей — его заметили в футболке Le Rosey, а с тех пор видели в куртках Enfants. Трэвис Скотт надел пару кроссовок Vans SK8-Hi, выпущенных ограниченным тиражом Генри рисовал вручную. Элли Голдинг, Крис Браун, Линдси Лохан и Кендрик Ламар носили футболки и толстовки с уничтоженным логотипом бренда. Генри также создает одежду для Guns N’ Roses, которую они наденут на их реюнион-шоу в Coachella в следующем месяце. / Тут я сам в ахуе
Майк Камарго, консультант по продажам и маркетингу одежды в Лос-Анджелесе, случайно встретил Лето в Enfants. Его привлекли эстетика и сотрудничество со знаменитостями, но встреча с Генри в конечном итоге помогла ему приобрести коллекцию. “Одна из вещей, которую я понял от Генри, разговаривая с ним, заключается в том, что стиль панк-рока для него реален”, - говорит Камарго. Он помог организовать партнерство между Enfants и Pusha T.
Знаменитости, носящие Enfants, на сегодняшний день освещали его в прессе. О самом Генри известно так мало, что в одном из ранних произведений его идентифицировали как Анри Александер (Александр - его второе имя). Он решил не исправлять это, и это стало чем-то стандартным, появляясь таким образом в статьях на Vogue.com и на веб-сайте журналаV Magazine. НОВНЕСС назвала его “французским дизайнером”. Он проводит приличное количество времени в Париже, но он не только подчеркивает французские связи: на сайте Enfants вы покупаете не свитера, а шандайлы. Вы можете выбрать не кожаные куртки, а жилетки. Черт возьми, вам даже придется зайти в бутик dans la на главной странице.
Генри неизменно не беспокоят какие—либо предполагаемые несоответствия - или, по крайней мере, постоянно не признает, что его беспокоят люди, которые могут усомниться в его честности. “Если они это понимают, они это понимают”, - заключает он. “Если они этого не понимают, значит, они этого не понимают”.
Он объясняет свою связь с панком как глубокую и очень реальную. “Вы слышите о панке, это очень синие воротнички (рабочий класс)”, - говорит он. “Знаете, мы злимся на корпорации!’ Что касается меня, то я зол на своих родителей за то, что они отправили меня в это место на гребаный год (рехаб). Я зол на гребаных людей в реабилитационном центре за то, что они все время говорят мне, что, блядь, делать. Я зол на своих учителей и директоров за то, что они выгоняли меня из каждой школы, в которую я хожу, и не понимали меня. Для меня такими были мои отношения с панком и такое отношение ”.
Без панка не было бы Enfants Riches Déprimés - это ясно. Но лейбл также не существовал бы без влияния депрессивных богатых ребят, с которыми он познакомился в реабилитационном центре, и он не попал бы в реабилитационный центр, если бы не наркотики. Благодарность за наркотики - шаткая грань, и Генри это признает, но все равно верит, что это правда.
"Мне нужно было это время. Даже если это была куча ерунды и глупостей, это было важно для ДНК бренда", - говорит он. Он рассказывает о том, как избавился от излишеств своего прошлого, поменял свой Range Rover на Volvo 91-го года, а также о том, что самоуважение можно получить от искусства, вместо того чтобы "спускать кучу денег на Ральф и ездить в Вегас".
"Это просто то дерьмо, которое я никогда бы не сделал сейчас", - говорит он.
Тем не менее, его склонность к индульгенциям не осталась в прошлом. Недавний пост в Facebook гласит: "Если бы я не был евреем, я бы покончил с собой. Потому что я не был бы богат". Другой пост цитирует Канье Уэста: "Saint Laurent - это моя Zara".
И когда спросили Генри, трезв ли он в настоящее время, он ответил однозначно.
"Нет", - сказал он. Он быстро отметил, что его поведение сейчас отличается от того, что было раньше. "По сути, раньше у меня не было ничего, что бы меня волновало. Я выкладывался по максимуму, и никаких последствий не было. Теперь я сам оплачиваю все свои счета. У меня куча сотрудников. Я должен появляться каждый день. Как у художника, у меня были отличные идеи, когда я был в полной жопе, а потом у меня были отличные идеи, когда я был трезв. Трудно судить".
Однако он может судить о том, как он оценивает свои достижения в наши дни; теперь речь идет не только о том, что у него есть, но и о том, что он создает.
Я смотрю на успешный день так: "Ты что-то создал?" - говорит он. "Даже если дела идут отлично, я не считаю день удачным, если я ничего не создал - будь то дерьмовая панк-песня или плотный рисунок, или картина. Если я что-то не сделал, день для меня не удался. Думаю, теперь это помогает мне держать себя в руках".