Р. Абрахам, Т. МакКенна, Р. Шелдрейк, "Хаос, Творчество и Космическое Сознание". Глава 1. Творчество и воображение
Я предполагаю существование своего рода памяти, присущей каждому организму в том, что я называю его морфогенетическим или морфологическим полем. С течением времени каждый тип организма формирует особый вид кумулятивной коллективной памяти. Следовательно, закономерности природы являются привычными. Вещи такие, какие они есть, поскольку они всегда такими были. Вселенная - это развивающаяся система привычек.
Для меня ключ к разгадке того, что происходит с историей, творчеством и всякого рода активными процессами, заключается в том, чтобы увидеть состояние завершенности как некий объект высшего измерения, отбрасывающий огромную мерцающую тень на низшие измерения всей структуры, одним из которых является эта вселенная.
Есть ещё один уровень...который я называю Хаосом или бессознательным Геи. Он содержит не форму, а источник формы, энергию формы, форму формы, материал, из которого сделана форма.
Глава 1. Творчество и воображение
В настоящий момент научный мир переживает глубокий кризис, который изменит науку в том виде, в каком мы ее знаем. Две фундаментальные западные модели реальности находятся в постоянном конфликте. Существующее мировоззрение науки представляет собой неустойчивое сочетание двух великих тектонических плит теории, которые врезаются друг в друга. Там, где они встречаются, происходят крупные теоретические землетрясения, разрушения и извержения вулканов спекуляций.
Одна из этих теорий гласит, что в основе всего, что мы знаем, видим, переживаем и чувствуем, лежит неизменное постоянство. В ньютоновской физике это постоянство рассматривается как двоякое. Прежде всего, это постоянство вечных математических законов природы, которые Ньютон и Декарт рассматривали как идеи в разуме Бога - ведь Бог - математик. Образ Бога как некоего трансцендентного бестелесного математика, содержащего в себе математические законы природы в виде вечных Идей, является периодически популярной мыслью, по крайней мере, среди человеческих математиков. Другой вид постоянства находится в атомах материи в движении. Предполагается, что все материальные объекты являются перестановками и комбинациями этих неизменных атомов. Движение, в котором они принимают участие, также постоянно и неизменно.
Эти постоянства суммируются в принципах сохранения материи и энергии: общее количество материи всегда одно и то же, как и общее количество энергии. На самом деле, на фундаментальном уровне ничего не меняется. Не меняются и законы природы. Эта модель вечной природы была основой физики и химии и в значительной степени до сих пор остаётся основой соответствующего мышления.
Другая теоретическая точка зрения - эволюционная, пришедшая к нам из иудео-христианской части нашего культурного наследия. Согласно библейскому описанию, а истории есть процесс активного развития, но он ограничивается человеческим царством. В XVII веке эта религиозная вера была секуляризирована в понимании человеческого прогресса посредством науки и техники, а к концу XVIII века идея человеческого прогресса стала доминирующей в Европе. В XIX веке благодаря теории биологической эволюции развитие человека стало рассматриваться как часть развития всего живого.
Только в 1960-х годах физики окончательно отказались от своей вечной или статической космологии и пришли к эволюционной концепции Вселенной. С теорией Большого Взрыва Вселенная стала в сущности эволюционной. Эта совсем недавняя революция в науке полностью изменила наше мировоззрение, потому что самым фундаментальным в науке является космология, базовая модель космоса
Однако если вся природа эволюционирует, то как быть с вечными законами, которые учёные считали само собой разумеющимися на протяжении стольких веков? Где они существовали до Большого Взрыва? Им негде было быть, поскольку самой Вселенной не существовало. Если все законы природы существовали до Большого Взрыва, то они должны были быть нефизическими, идеоподобными сущностями, обитающими в каком-то постоянном математическом разуме, будь то разум Бога, Космический Разум или просто разум бестелесного математика.
Это предположение является тем, что физики и большинство современных космологов ещё не начали серьезно подвергать сомнению. Эта идея нависает над теоретической пропастью, поскольку нет веских причин предполагать, что законы природы постоянны в развивающейся Вселенной. Если Вселенная эволюционирует, то и законы природы тоже могут эволюционировать. На самом деле само представление о законах природы может быть неуместным. Возможно, лучше подумать о развивающихся привычках природы.
Теория Большого Взрыва подобна древнему мифологическому представлению о космосе, начинающемся с раскалывания космического яйца и продолжающемся ростом организма, который выходит из него. Эта эмбриологическая метафора является моделью развития. Она заменяет понятие вечной машины, медленно выдыхающейся, понятием растущего, развивающегося организма, который разделяется внутри самого себя, создавая новые формы и узоры. На Земле этот эволюционный процесс порождает все формы микробной, животной и растительной жизни, а также многочисленные и разнообразные формы человеческой культуры. Так как же происходит этот процесс?
В своих книгах "Новая наука о жизни" и "Присутствие прошлого" я пытаюсь объяснить, как могут развиваться привычки природы. Я предполагаю существование своего рода памяти в том, что я называю морфогенетических или морфологическим полем. С течением времени каждый тип организма формирует особый вид кумулятивной коллективной памяти. Следовательно, закономерности природы привычны. Вещи такие, какие они есть, потому что они всегда были такими. Вселенная - это развивающаяся система привычек.
Например, когда вырастает кристалл, форма, которую он принимает, зависит от того, как подобные кристаллы образовывались в прошлом. В области поведения животных, если крыс обучают чему-то, например, в Сан-Франциско, то, следовательно, крысы этой породы во всем мире должны быть в состоянии выполнять те же действия легче благодаря своеобразному невидимому влиянию. Уже существуют доказательства, обобщенные в моих книгах, что эти эффекты действительно имеют место. Эта гипотеза также предполагает, что в человеческом обучении мы извлекаем пользу из того, что другие люди узнали ранее через своего рода коллективную память человечества. Эта идея очень похожа на идею коллективного бессознательного Юнга.
Очевидно, что это только часть истории. Если вселенная - это система привычек, то как в первую очередь возникают новые шаблоны? Что лежит в основе творчества? Эволюция, как и наша собственная жизнь, должна включать в себя взаимодействие привычки и творчества. Теория эволюционной привычки требует наличия теории эволюционного творчества. Что порождает новые идеи, симфонии Бетховена, творческие теории в науке, новые произведения искусства, новые формы культуры, новые формы растений, их цветов и листьев, новые виды кристаллов и все эволюционные формы галактической, звёздной и планетарной организации? Какое творчество может лежать в основе всех этих процессов?
Кажется, на этот вопрос существует два главных ответа. Один из них представляет собой материалистическую точку зрения, которая гласит, что все дело в случайности - что не существует ничего, кроме слепых материальных процессов, а потом вдруг случайно происходят новые явления и вещи. Эта точка зрения говорит: "За этим не стоит никакой причины. Ничего необъяснимого. Творчество просто случается".
Другая теория восходит к традиции платонического богословия. В ней говорится, что все новое, что происходит, и каждая новая появляющаяся форма соответствует вечному архетипу, вечной Идее в разуме Бога или вечной формуле в разуме в космоса.
Однако эволюционное творчество - это творчество, которое постоянно продолжается, пока продолжает существовать мир. Оно не является чем-то, что произошло однажды в момент творения в начале Вселенной. Другая модель для понимания творчества обеспечивается нашим собственным воображением, которое полно не фиксированных платонических Идей, а идей, которые продолжаются и меняются во всем столь удивляющий нас творческом богатстве.
Может ли в природе работать воображение, подобное нашему собственному? Могло ли наше воображение быть лишь одним из сознательных аспектов Воображения, пронизывающего весь природный мир - возможно, бессознательно, поскольку оно действует под поверхностью наших сновидений? Может ли такое продолжающееся воображение быть основой эволюционного творчества во всей природе, в том числе и в человеческом мире?
Эти вопросы я хочу задать тебе, Теренс, потому что ты изучил область воображения лучше, чем все мы.
Ну, конечно, я думаю, что отношения между творчеством и воображением - это именно то, на чем следует сосредоточиться, если мы хотим понять процесс возникновения формы из беспорядка. Все представления о "вечных" законах природы ставятся под вопрос перед лицом Большого Взрыва. Где были эти законы до Большого Взрыва? Нужно либо выдвинуть гипотезу о некоем платоновском суперпространстве, в котором по непостижимым причинам присутствовали эти законы, либо сказать, что законы природы каким-то образом возникли в полноте в момент Большого Взрыва. Очен. Трудно понять, как сложные законы природы, такие как сегрегация генов, могли существовать в ситуации физики высоких температур и немолекулярных систем, которые преобладали в начале Вселенной. Размышляя о том, как во Вселенной появились закономерности, я попытался взять все ортодоксальные позиции и поставить их с ног на голову. Мне кажется, это полезная техника.
Можно ли поверить в то, что Вселенная - это своего рода система, в которой более продвинутые формы порядка действительно влияют на предыдущие состояния организации? Именно это происходит в работе Ральфа Абрахама с хаотическими аттракторами. Эти аттракторы воздействуют на менее организованные состояния и тянут их к некоей конечности.
Для меня ключ к разгадке того, что происходит с историей, творчеством и всякого рода прогрессивными процессами, заключается в возможности увидеть состояние завершенности в конце как некий объект высшего измерения, отбрасывающий огромную мерцающую тень на низшие измерения структуры, одним из которых является эта вселенная. Например, в человеческой сфере история представляет собой бесконечный круг предвкушения: "Грядет Золотой Век", "Мессия уже не за горами", "Скоро нас ждут большие перемены". Все эти намеки на изменение предполагают трансцендентный объект, который является великим аттрактором, во многих, многих измерениях, выбрасывающих свои образуя которые фильтруются через матрицы более низких измерений. Эти теневые образы лежат в основе стремления природы к большему выражению формы, стремления человеческой души к большему погружению в красоту и стремления человеческой истории к большему выражению сложности.
Когда я говорю о терминах "хаос", "творчество" и "воображение", я вижу в них своего рода трехтактный двигатель. Каждое явление побуждает и управляет другими и устанавливает усиливающий цикл, который стабилизирует организмы и консервирует процессы, захваченные феноменом бытия. Это самосинергизирующий двигатель, сила которого возникает из хаоса, движется через творчество, путешествует в воображение, возвращается обратно в хаос, затем переходит в творчество и так далее. Он работает на многих уровнях одновременно. Планета переживает свою судьбу.
Модель, которую мы все принимаем как должное - глубокое время, геологическое время - была открыта только в XIX веке. Космически благородно думать о Вселенной как о предмете глубокой древности, но я считаю, что пора поставить рядом с понятием глубокого космического времени понятие хаотических внезапных изменений, неожиданных потоков, внезапных возмущений. Поскольку мы отодвинули наше понимание пути органической жизни почти на три миллиарда лет назад, изучение глубокого времени выявило глобальную пунктуацию, встроенную во вселенную. В качестве примера вспомним удар астероида, произошедший шестьдесят пять миллионов лет назад, от которого на этой планете не осталось ничего крупнее курицы.
Послание глубокого времени таково: у нас может быть не так много времени, как мы думали - вселенная динамична, способна на внезапные повороты. Эта ситуация требует новой установочной реакции, в которой воображение является своего рода маяком - разведчиком, посланным вперёд, опережающим нас в истории. Воображение - это своего рода эсхатологический объект, распространяющий влияние во всем временном измерении и во всем морфогенетических поле.
Если морфогенетическое поле не подчиняется законам обратных квадратов, указывающим на уменьшение влияния с расстоянием, то я не понимаю, почему его нельзя обнаружить в конце космологического процесса. Одна из вещей, которая всегда озадачивала меня в Большом Взрыве, - это понятие сингулярности. Эта теория не может предсказать поведение за пределами своей области, но все, что происходит и все наши теории следуют из нее. Крайняя неправдоподобность, на которой основывается современная наука, но которую она не хочет обсуждать, - это вера в то, что Вселенная возникла из ничего в одно мгновение. Если вы можете в это поверить, то очень трудно будет найти то, во что вы поверить не сможете. Такие интеллектуальные искажения являются обычным явлением в науке, и призваны спасти те или иные теории. Я предлагаю другую идею, которую считаю в высшей степени разумной - по мере увеличения сложности системы возрастает и вероятность того, что она порождает сингулярность или непредсказуемое возмущение.
Я полагаю, что предсуществующее состояние Вселенной было чрезвычайно простым, возможно, безупречным ничто. Это наименее вероятная ситуация, в которой можно ожидать появления сингулярности.
Если мы посмотрим на другой конец исторического континуума, на мир, в котором живём, мы увидим чрезвычайно сложную, интегрированную, многоуровневую, динамическую структуру. И с каждым мгновением мир становится сложнее. Всего 106 элементов. Существуют огромные градиенты энергии от той, что исходит от пульсаров и квазаров, до той, что находится внутри вирусов и клеток. Существуют огромные организационные возможности на атомном уровне, уровне молекулярной полимеризации, уровне мембран и гелей, уровне клеток и организмов, уровне обществ и так далее. Эволюция, история, сжатие времени - все это признаки возрастающей сложности реальности. Разве не разумно предположить, что сингулярность должна появиться ближе к концу процесса, к не в его начале?
Когда мы переворачиваем наши убеждения о потоке причин и следствий, мы получаем великий аттрактор, который притягивает к себе все организации и структуры в течение нескольких миллиардов лет. По мере того, как объект его притяжения приближается к нему, они каким-то образом проникают друг в друга, создавая модели интерференции стоячих волн, в которых появляются новые свойства и объект усложняется. На мой взгляд, это и есть Божественное Воображение,как назвал его Блейк.
Вчера вечером мы с Рупертом рассуждали об изначальной природе Бога, о том, что время каким-то образом является театром его становления. С точки зрения многомерного многообразия существование Бога - своего рода свершившийся факт. Это парадок, но не обязательно противоречие, потому что в этих онтологически первичных сферах мы должны избегать замкнутости и придерживаться понятия совпадения противоположностей, их союза. Объект есть то, что он есть, и то, чем он не является, и тем не менее, он каким-то образом избегает противоречий. Так поддерживается открытая система. Вот, каким образом возможно чудо жизни и разума.
Я думаю о Божественном Воображении как о классе всех вещей одновременно возможных и прекрасных в своего рода обратном платонизме. Аттрактор находится на дне очень глубокого колодца, в который каскадом стекаются все явления и приводятся в некое сжатое состояние. Это происходит в биологической сфере посредством эволюции. Это происходит в мире одновременно с тем, что мы переживаем в нашей культуре, в том, что мы называем историей.
История - это след на снегу, оставленный блуждающим в Божественном Воображении творческим импульсом. На исторических факультетах современных университетов учат, что эта колея никуда не ведёт. Техническая терминология постоянно меняется. Нам говорят, что история - это изменчивый процесс без ярко выраженных трендов. Мы просто бродим. В теории информации это называется случайным блужданием.
Все это очень интересно, поскольку благодаря чуду новой математики мы начали видеть, что случайные блуждания вовсе не случайны - что будучи достаточно длительными подобные процессы становятся фрактальной структурой необычайной глубины и красоты. Хаос - это не то, что приводит к деградации информации и является антагонистом порядка, а скорее то, что выступает как его источник.
Ваше описание воображения, исходящего от космического аттрактора, звучит для меня как смесь Платона, Томаса Тейлора и Тейяра де Шардена. Она напоминает точку Омега, которая, согласно Тейяру, является аттрактором всего эволюционного процесса. Все тянется к этой конечной точке. Это похоже на представления Аристотеля о Боге как о перводвигателе вращающихся небесных сфер. По его словам, Бог не толкал небеса, а притягивал их. Бог настолько привлекателен, что небеса продолжают свое движение - вечное вращение - то, что может приблизить их к божественному состоянию вечного блаженства.
Эта мысль о притяжении имеет древние корни, и идея Тейяра является ее эволюционной версией. Я согласен с ним и с тобой, Теренс, что нам нужно понятие аттрактора, чтобы понять эволюционный процесс космоса. Это предмет современной дискуссии в контексте антропного космологического принципа, идеи о том, что космос должен был быть устроен таким образом, чтобы он допускал эволюцию углеродной жизни по крайней мере на одной планете, а затем допускал эволюцию человеческого разума таким образом, чтобы она дала возможность существования человеческих космологов. Другие люди являются своего рода побочным продуктом.
Если в эволюционном процессе существует аттрактор, а я думаю, что он должен существовать, то вопрос в том, как он работает в процессе эволюционного творчества? Это может быть своего рода будущий платонический разум, как ты, Теренс, предполагаешь. Этот Космический Разум содержит в себе все возможные формы и архетипы, которые существуют в будущем, и он каким-то образом взаимодействует с тем, что происходит сейчас.
Насколько я понимаю, в космосе существует постоянная система привычек, созданная в прошлом. Привычки обладают определенной плотностью, а материя плотна именно потому, что глубоко привычна. В некотором смысле абсолютная материальность природного мира и его явное сопротивление воображению обусловлены тем, что все глубоко укоренено в привычках. Предоставленные сами себе, привычки просто окаменели бы, и весь мир стал бы интенсивно и привычно повторяющимся. Но происходят и иные процессы, такие как космологическое расширение и продолжающееся присутствие хаоса во Вселенной. Это означает, что привычки постоянно нарушаются несчастными случаями, - например, падением астероидов на Землю. В нашей собственной жизни привычки постоянно нарушаются изменениями в развитии и неожиданными происшествиями, создавая вакуум, в котором могут возникнуть новые условия и новые возможности.
Если я вас правильно понимаю, вы говорите, что потребности, проблемы, напряжение и непрекращающиеся кризисы настоящего каким-то образом взаимодействуют с космическим аттрактором в конце времён, и между ними как бы проходят своеобразные искры. Ситуации и проблемы притягивают к себе аспекты божественного разума, соответствующие обстоятельствам, создавая своего рода отображаемую полутень вокруг того, что на самом деле происходит. Точно так же наше собственное воображение стимулируется тем, что нас интересует, а наши сны отражают наши заботы, интересы и скрытые мотивы. Эволюционное воображение действует как искра между божественным разумом или космическим аттрактором и ситуациями, открытыми для творчества.
Я с подозрением отношусь к идее, что все, что может произойти, уже существует. Эта концепция отрицает творчество, сводя его к проявлению будущей потенции или возможности, которая в то же время вечна.
Единый аттрактор и первичное состояние Большого Взрыва симметричны. Оба они являются частью знакомой модели истории, в которой конец в некотором смысле отражает начало или сам является началом более высокого витка спирали.
Меня интересует возможность того, что не все воображение существует, не все заранее проработано в потенциальной форме - возможность того, что мир действительно создается по мере своего развития.
Анри Бергсон в своей книге "Творческая эволюция" особо подчеркивает, что эволюция подразумевает постоянное творчество, но люди делают все возможное, чтобы избежать этого понятия, потому что представить себе подобное творчество чрезвычайно сложно. Я согласен с ним. Мы склонны либо отвергать этот вопрос, говоря, что продолжающееся творчество совершенно случайно, поэтому мы не можем о нем говорить, либо заменяем его неким платонический царством, где все уже присутствует в качестве архетипа.
Я пытаюсь рассмотреть третью возможность, при которой воображение вместо того, чтобы возникать из света будущего или своего рода платоновского ума, может возникнуть из чего-то более похожего на ум бессознательный - выходя из тьмы на свет. Процесс формирования воображения может быть не в виде искр, вылетающих из разума бога, а как новые формы, возникающие из чрева хаоса.
Мне кажется, проблема крутится вокруг понятия цели. Конкретный вопрос: существует ли таковая? Если да, то какова она? Наука XIX века пошла на многое, чтобы исключить цель из всех построенных моделей, чтобы раз и навсегда покончить с загрязняющее силой деизма. Например, в эволюционной теории великим прорывом XIX века стало понятие случайного процесса. Не зная, что именно фоновое космическое излучение вызвало мутацию, учёные противопоставили друг другу два случайных процесса: то, что они назвали "игрой", или производством вариантов, и отбор, основанный на приспособленности к окружающей среде.
Когда два этих случайных процесса сливаются друг с другом, возникает изысканный порядок - животных, растений, экосистем. Дарвинисты могли бы сказать: "Видите ли, нам не нужен ни Бог, ни цели, ни божественные планы. Мы показываем, что из хаоса мгновения возникает порядок".
Эта тенденция была настолько сильна в мышлении XIX - начала XX столетия, что эволюционная биология стремилась полностью апроприировать слово "эволюция". Его нельзя было использовать ни в каком другом контексте. Один биолог однажды сказал мне: "Если это не связано с генами - это не эволюция". Вы не могли говорить об эволюции романа, сонаты или социализма, если это не касалось генов. Во многом благодаря работе Эриха Янча в его книгах "Дизайн для эволюции", "Эволюция сознания" (совместно с Ч.Х. Уоддингтоном) и "Самоорганизующаяся Вселенная" такое узкое мышление было ниспровергнуто.
Я не верю, что все заканчивается в каком-то детерминированном смысле "в конце космоса". Я действительно считаю, что существует некий намек на цель, которая направляет эволюцию процессов во времени и не даёт им стать случайными блужданиями. Если мы поверим, что все воображение создаётся в настоящем, мы вернёмся к бестенденциозно колеблющимся теоретикам истории. Если ничего из этого не существует в будущем, то нет и направления, по которому можно было бы вести процесс вперёд.
Являясь частью эпигенетического ландшафта, представление Ч. Уоддингтона о хреоде, описанное в его книге "Стратегия генов", позволяет мне развить твою интуитивную концепцию, Руперт, о том, что все создаётся по мере эволюции, а также мое собственное мнение о необходимости векторной точки в будущем. Это делается путем утверждения, что время - это топологическое многообразие, по которому должны протекать события с учётом ограничений. Я называю поверхность этого многообразия новизной и полагаю, что, рассматривая время с этой точки зрения, мы можем увидеть, когда в истории происходили великие вспышки новизны. Для этого аргумента важно, что - не зная ничего о его содержании - мы можем поместить новизну новизны, новизну в n-ной степени, в конец исторического процесса и наблюдать, как она действует как аттрактор, не имея никакой информации относительно конечной точки. Это мнение очень близко неоплатонизму. Мы должны поддерживать непознаваемость Бога, отсюда и окончательная непознаваемость воображения. Тем не менее, мы должны принять его в роли аттрактора.
В первую очередь это касается того, какую роль играет аттрактор. Можно сказать, как, я думаю, это понимали Тейяр и Аристотель, что весь космический процесс направлен к состояниям высшего единства. Эти состояния являются не просто высшими состояниями в целом, а возможным количеством возможных состояний, что объясняет, почему существует так много форм жизни. Вопрос в том, возникают ли новые формы в аттракторе, или он просто притягивает то, что уже представляет собой разнообразие форм, посредством процесса, лежащего между ними, который был бы процессом воображения?
Насколько я понимаю, аттрактор вызывает влияние и притягивает эти вещи к себе, но не по прямой траектории. Они должны следовать топологическому многообразию времени - они должны войти в лабиринт, в промежутки становления, чтобы достичь аттрактора. Вот почему история настолько искажена. Два шага вперёд, один шаг назад - это по-прежнему предписание для своего рода прогресса. Божественное Воображение, в которое ведёт нас история и которое наши инструменты и культурная адаптация проясняют и определяют - это то, к чему мы движемся, подобно тому, как некто ведёт машину, используя только зеркало заднего вида. То, что точно пролегает впереди - вряд ли получится увидеть.
Историческое сжатие увеличивается с каждым днём во всей глобальной культуре, пока не возникает ощущение почти свободного падения в более глубокие поля аттрактора.
Я думаю, надо выслушать Ральфа
Я пытаюсь понять, являются ли воображение и творение одним и тем же или они различны, и есть ли между вами разногласия или вы просто описываете одно и то же по-разному.
Идея аттрактора связана с проблемой источника новых форм. Руперт предполагает, что новые формы возникают из хаоса или из бессознательного. Остаётся геометрический вопрос: откуда они берутся? Ваше несогласие, как я вижу, заключается в расположении этого источника новых форм. Проецируются ли они из аттрактора в конце времён, или же исходят из динамики, работающей в поле эволюции и привычек природы? В этой геометрической модели души́ мира отличие ваших мнений, как мне кажется, только в перспективе. Или, возможно, в вашем представлении о времени. За нами история, а впереди - возможности. В определении следующего момента ваш конфликт - это просто различие метафоры, а не процесса. Кажется, вы согласны с тем, что следующий момент создаётся из настоящего момента посредством процесса, включающего творчество, воображение, хаос и мир возможностей, находящихся где-то.
Мне приходит в голову, что творчество может быть срезом Божественного Воображения более низкого измерения, процессом, который стремится приблизиться к этому явлению, которое каким-то образом обладает полной завершенностью. Соответствует ли это твоему представлению о творчестве как движении к реализации своего рода идеального царства?
Мне кажется, что творчество включает в себя такой процесс, как появление новых форм в невероятном разнообразии. Новые формы обусловлены воспоминаниями о том, что было раньше, и существующими привычками, но это новый синтез, новые образцы. Может иметь место своего рода объединяющий процесс, когда все, что возникает над поверхностью бессознательного, или тьмы, или хаоса, должно обрести некую целостность, чтобы подняться над этой поверхностью. Оно должно принять единую форму. Но это может быть любая унифицированная форма.
Одной из моделей этого творческого процесса является сновидение. Сны включают появление историй, символов и образов, которые мы не создаём своим сознательным разумом. На самом деле, обычно мы просто забываем обо всем этом прекрасном проявлении психического творчества, которое происходит с каждым из нас каждую ночь. Когда мы помним сны, они кажутся нам странными и неожиданными. Кажется почти невозможным увидеть ожидаемый сон. Эта любопытная особенность поднимает вопрос о том, откуда берутся сны.
Юнгианцы сказали бы, что они происходят из структур и процессов во тьме коллективного бессознательного. Они кажутся не спускающимися из какого-то высшего мира, а восходящими.
Человеческое воображение, очевидно, работает через сны. Оно действует через язык, через разговоры, через фантазии, романы, видения и вдохновение, а также раскрывается посредством психоделиков в особо экстремальной форме. В каком смысле это воображение, известное нам из собственного опыта, связано с творческим принципом природы? Существует ли что-то вроде сновидения Геи? Например, бодрствует ли Земля, Гея, на той стороне, которая находится под солнечным светом? Когда планета вращается, засыпает ли та сторона, которая оказывается во тьме? Находятся ли растения, животные и целые экосистемы ночами в каком-то смысле в состоянии сна, когда к ним приходят сновидения и спонтанные образы возможного? Какую форму принимают сновидения Геи? Или какую форму может принять психоделический опыт Геи?
Я думаю, что сновидение Геи войдёт в историю человечества. Возможно, планета спит уже пятьдесят тысяч лет и видит диспепсический сон, заставляющий ее тревожно ворочаться. Если бы она только могла проснуться от этого сна, она бы покачала головой и сказала: "Боже мой, я не знаю, что это было, но надеюсь, это не повторится!"
Человеческая история обладает таким качеством. Джеймс Джойс в своем романе "Улисс" говорит Стивену Дедалусу: "История - это кошмар, от которого я пытаюсь пробудиться". Вся структура произведений Джойса включает в себя интеграцию исторических данных с ежедневными газетами и тому подобному, чтобы вызвать ощущение сна.
Упомянув психоделики, Руперт, ты сказал, что они представляют собой экстремальный и интенсивный пример подъёма творчества.
Я думаю, что то, что они раскрывают, является настолько ярким примером, что он убедительно доказывает - воображение - это вовсе не человеческие фантазии. Хотя мы можем анализировать сны и видеть в них подавленные желания и сексуальное влечение или что-то ещё, в зависимости от нашей теории сновидений, психоделический опыт на его интенсивных уровнях выходит за рамки человеческой мотивации. Скорее кажется, что он входит в собственную онтологическую реальность, которую человеческое существо просто имеет право мельком наблюдать. Глубокий психоделический опыт говорит о личности человека не больше, чем Африканский континент. По сути, это независимые объекты.
На мой взгляд, Божественное Воображение является источником всего творчества в наших снах, в наших психоделических переживаниях, в джунглях, в течениях океана и в организации простейшей и микробной жизни. Везде, где есть крупномасштабная интеграция, а не просто законы физики, можно увидеть созидательный принцип.
Ты думаешь, что в психоделическом опыте человек на самом деле подключается к дневному космическому воображению?
Именно так. Психоделические переживания и сны - химически родственны - разница только в степени. Я рассматриваю сон Геи, поскольку думаю, что каждую ночь, когда мы погружаемся в сны, мы потенциально открыты для получения корректирующей настройки нашего жизненного состояния. Все дело в ферментативном процессе. Мы подобны органу Геи, который связывает и высвобождает энергию. Клетке печени не нужно понимать, почему она связывает и выделяет ферменты. Точно так же мы, люди, связываем и высвобождаем энергию по причинам, которые, возможно, никогда не будут нам ясны, но которые прочно помещают нас в контекст разума Геи.
Мы были выбраны, так же как индолилуксусная кислота была выбрана в метболизме растений, чтобы играть определенную роль. Наша роль кажется ключевой. Мы как триггерная система. Из общего фона эволюционных процессов, опосредованных сначала излучением, поступающим на поверхность Земли, а затем естественным отбором, внезапно появляемся мы с нашей эпигенетической способностью писать книги, рассказывать истории, петь, вырезать скульптуры или рисовать. Это не генетические процессы, это эпигенетические процессы. Письмо, язык и искусство связывают информацию и очень хорошо выражают мысли Геи.
Я вижу каждого из нас как клетку в связи с Божественным Воображением, которое посылает образы назад в прошлое, чтобы попытаться направить нас в сторону от областей нестабильности. Ум Геи - это реальный ум - его сообщения являются реальными сообщениями, и наша задача - с помощью дисциплины, снов, психоделиков, внимания к деталям и всего, что у нас есть - состоит в том, чтобы попытаться извлечь его сообщения и устранить наше собственное вмешательство, чтобы мы могли видеть лик Иного и реагировать на него. Для меня это не философская проблема. Это проблема, связанная с политикой и действиями, которые мы предпринимаем как коллектив и как отдельные личности.
Идея о том, что мы настраиваемая через собственное воображение на разум Геи, кажется привлекательной, и я думаю, что она очень хорошо согласуется со снами, психоделическим опытом, воображением и т.д. Следующий вопрос для меня таков: как соотносится воображение Геи с воображением Солнечной системы, а воображение Солнечной системы с воображением галактики, воображение галактики с воображением космоса, а оно в свою очередь связывается с тем, что мы могли бы назвать воображением космического аттрактора или Точкой Омега, Космическим Христом?
Я не уверен, что хочу следовать за тобой в рассуждениях о Космическом Христе. Я думаю, что всегда должен быть какой-то физический материал, на который можно было бы опереться. Разум Геи не проблема - Земля кишит жизнью. Юпитерианский разум не проблема, потому что сложная химия газов и льда под давлением, похоже, предоставляют достаточную основу, чтобы разум мог полноценно проявиться. Точно также океаны Европы могут быть благоприятной средой для жизни и разума. В Солнечной системе есть несколько мест, где достаточно сложная химия, и я могу себе представить, что устойчивые, саморефлексирующие процессы могут продолжаться миллиарды лет.
Однако, чтобы перейти от этого уровня разума к гипотезе о непрерывной иерархии, выходя на уровень разума галактического, вы должны ответить на сложные вопросы. Сколько времени требуется галактическому разуму, чтобы обдумать мысль? Делает ли он это мгновенно через морфогенетические поля? Если да, то каковы преобразовывающие и сортирующие сигналы фильтры, через которые проходит мысль? Если это свет, то сказать, что мысли галактического разума "обширнее и медленнее империй", значит предположить, что на самом деле они являются очень быстрыми явлениями. Империи возникнут и исчезнут сотнями, прежде чем галактическая мысль сможет добраться от одного края любой из них до другого.
Мы недостаточно знаем, чтобы начать отвечать на эти вопросы. Я думаю, что фактором, который все меняет, является открытие темной материи - тот факт, что от 90 до 99 процентов материи во вселенной нам совершенно неизвестны. Это недавнее открытие эффективно говорит нам о том, что в космосе присутствует своего рода бессознательное темное царство, которое обуславливает формирование и форму галактик, их взаимодействие и все, что происходит внутри них. Твой поиск основы воображения в известных явлениях физики, безусловно, важен, но сама физика показала, что существует гораздо больше, и эта темная материя может быть основой для любого количества неизвестных нам процессов.
Я предполагаю, что психоделики каким-то образом меняют наш канал с эволюционно важного, передающего информацию о трафике, погоде и фондовом рынке, на канал, играющий классическую музыку инопланетной цивилизации. Другими словами, мы склонны настраиваться на тот канал, который приносит большую отдачу в мире. Мне кажется очевидным, что существуют каналы воображения, которые не так приспособлены для человеческого использования. Я думаю, вы правы, что воспоминания и, следовательно, все объекты познания не находятся в программном обеспечении мозга. Они каким-то образом извлекаются из некоего суперпространства с помощью очень тонких квантово-механических преобразований, происходящих на молекулярном уровне. Божественное воображение - это реальность, стоящая за видимостью. Внешний вид - это просто локальный срез Божественного Воображения.
На рисунке 2 я изобразил карту предыдущего диалога о творчестве и воображении, чтобы мы могли увидеть на карте хаос. Предположим, что было начало и будет конец. А пока есть история, волна времени. Есть и настоящий момент, значит, есть прошлое и будущее, и окно настоящего движется по волне времени. Попутно будущее создаётся появлением форм возрастающей сложности (согласно мнению Руперта) и возрастающей целостности (согласно мнению Теренса).
По мере того, как время движется вправо, три слоя истории возникают из точки, Начала, и снова схлопытваются в точку, Конец. Ниже, в нижней части фигуры, есть ещё один уровень, который я называю хаосом или бессознательным Геи. Он содержит не форму, а источник формы, энергию формы, форму формы, материал, из которого сделана форма. Небольшое позвякивание появляется подобно звону колокольчика, затем появляется форма, становящаяся частью волны времени.
Был также вопрос, ненадолго возникший в дискуссии, но быстро отвергнутый, о роли математики и законов природы. Он относится к другому уровню реальности, который я нарисовал поверх обычной на рисунке 2.
Я думаю, что есть по крайней мере три различных уровня: обычная реальность, скрытое течение хаоса и верхний мир закона и порядка. Это ещё не всё, ещё не полноценное видение, который каждый из нас имел в собственных исследованиях большего космоса. Это просто некоторые компоненты более крупного явления, которым является мировая душа всего и вся.
Осталось несколько важных вопросов. Действительно ли у других уровней есть начало и конец, как это предполагает обычная реальность? Существовали ли законы природы до Большого Взрыва, в результате которого были созданы материя и энергия? Я поставил пунктирные линии и вопросительные знаки на рисунке 2, чтобы предложить эти вопросы, которые можно будет рассмотреть позже.
Р. Абрахам, Т. МакКенна, Р. Шелдрейк, "Хаос, Творчество и Космическое Сознание"
Глава 1. Творчество и воображение
Перевод Сингулярность, специально для Инвазии
