Как в сказке, даже лучше. Глава 3

На Бога надейся, а сам не плошай.
(Поговорка)

В баре "Улица Грёз" вечером понедельника народу не было. Пара одиноких пьяниц дремлет по углам зала, и два лаборанта Нейрокорпуса (в рабочих халатах с нашивками) за столиком прямо посреди зала с хохотом играют в карты. Мебель сделана из мореного дерева, поэтому кажется, что очень темно. Но потом глаза привыкают. Мы сели у стены справа от входа - на максимальном расстоянии от пьяниц и на достаточном - от лаборантов-картежников.

Пока молодой, нестриженый и чрезвычайно неторопливый официант не принес нам эль, мы вообще не разговаривали. Я не знал, что сказать, да и особо не хотел. Честно говоря, мне просто не хотелось идти в бар одному. Марина с любопытством разглядывала местную публику, особенно пьяниц. Было ощущение, что она уже хочет задать какой-то глупый вопрос, но как только поворачивает голову ко мне, открывает рот и видит мою кислую мину, вспоминает, что мы здесь по не самому веселому поводу, и дальше рассматривает всех молча.

Когда на столе возникли бокалы с элем, беседа сдвинулась с мертвой точки. Взяв свой, я поднял его над столом, Марина сделала то же. Прозвучал тост "За сбычу мечт". Марина уже потянула руку, чтобы сделать чин-чин бокалами, опять увидела мое лицо и опять передумала. "Ну что же, - думаю, - В моем случае, действительно, лучше не чокаясь!". И сам себе усмехнулся.

Эль был холодный и вкусный. Так что два глотка немного разрядили меня, и я подумал - пора.

- Предлагаю перейти на "ты". У нас тут, всё-таки, неформальная обстановка. Все эти "судари", "гражданины" и "товарищи" остались в рабочем дне.

- Почему бы и нет, - бодро откликнулась Марина. Ее глаза пытливо всматривались в меня, и она, наконец, спросила, - О чем думаешь все это время? Хочешь найти вора?

Я хлебнул ещё. И ещё. А потом ответил:

- Да, хочу. Но думаю я не только об этом. Я пытаюсь понять, как это вообще может прийти в голову - взять чужую мечту себе. Вроде бы есть вероятность, что два разных человека могут иметь одинаковые мечты, но чтоб до такой степени? Зачем? Мало декораций что ли, мало объектов мечтаний? Тогда выходит, что этот "заемщик" в действительности никакой своей мечты не имеет, раз берет себе чужую. А это зачем? Он либо совсем не имеет мозгов и не может придумать себе самую простую, но свою собственную; либо он - гнида натуральная, и хочет другому человеку таким образом мечту запороть. Либо - и так, и сяк! В общем, гиперболоид несчастный.

Марина сосредоточенно слушала. Когда я закончил, мы одновременно подняли бокалы, быстро чокнулись, быстро выпили.

- Вариант с гнидой выглядит из всех трех наиболее правдоподобным, - начала Марина, - Однако, чтобы пойти на такое умышленно, очевидно, требуются самые веские основания! Честно говоря, и представить себе не могу, за что так человеку можно нагадить, - пожала плечами она, а чуть-чуть погодя подалась ко мне через стол и тише, чем обычно, спросила, - У тебя враги, может, какие-нибудь имеются? Завистники?

- Они ко мне каждый день представляться подходят, с транспарантами! - не выдержал я. Марина цокнула языком, мол, какой шутник, но в итоге не сдержала улыбки после моего осипшего "Шутка". А мечта предательски кадрами начала всплывать перед глазами. И вот опять я вижу кухню, передо мной эта злосчастная тарелка с борщом, я опять с отвратительным аппетитом его ем... Все это желанное и вожделенное в миг соединилось и заболело где-то в области лба. Вика сидела передо мной и презрительно улыбалась. Я зажмурил глаза.

- Ну, школьные друзья, однокашники, однокурсники? - продолжила Марина. - Среди них никого не может быть такого, с гнильцой?

- Они поразъехались отсюда. Только Буба и остался один со мной, с самой школы. Но уж если он враг мне или завистник, то я - Жан Батист Мольер, не меньше.

Марина хихикнула. Что бы это значило? Официант принес ещё два бокала и тарелку с охотничьими колбасками. В диалоге объявлена рекламная пауза.

- Что-то мы делаем неправильно, - сказал я после раздумий. - Завистники не завистники, какая разница? У них нет доступа к объектам и декорациям мечты из Домена Памяти. Туда к моей мечте есть доступ только у меня. Но моя мечта там тоже уже есть, и она там не моя.

- Значит имеется кто-то, который получил информацию об объектах и декорациях не из Домена Памяти, - заключила Марина. - Кто-то, который на Земле узнал обо всех деталях твоей мечты и подал на нее заявление до тебя!

- А откуда он мог узнать о моей мечте на Земле без Домена Памяти? - я задумался, а Марина заулыбалась и выжидающе скрестила руки на груди, подбадривающе кивая головой, смотря на меня. Ее терпение потихоньку заканчивалось и она уже глазами говорила: "Ну! Ну и откуда? Думай, ты справишься!".

И я справился.

- От меня?

- Браво, Шерлок! - воскликнула Марина и начала аплодировать. От ее аплодисментов у меня в глазах потемнело, а желание продолжать этот разговор резко пропало. Если оно вообще было: мне просто не хотелось сидеть в баре одному. Поэтому в ответ я красноречиво промолчал.

Улыбка Марины потускнела.

- Давай сменим тему, - предложил я. Она кивнула в ответ.

И ничего не произошло. Сколько-то еще мы опять просидели молча, потому что другой темы для разговора у нас вроде бы и нет, а эта оказывается слишком свежей, чтобы обсуждать её беспристрастно.

Неторопливый официант принес очередную пару бокалов. Марина как будто проникалась моим настроением, и поэтому уже не разглядывала с любопытством, а сосредоточенно думала. Я делал глоток за глотком. В глазах начало мутнеть.

- А какая у тебя мечта? - наконец, спросил я. Устало опустились веки на глазах Марины, она посмотрела на дно своего бокала.

- Как и у тебя, самая желанная мечта, - вымученно улыбнулась она.

- Она сбылась?

- Сбылась.

- То-то я и смотрю, как ты светишься от счастья, - горько усмехнулся я.

- О, да, - поддержала Марина. - Счастливее меня попробуй найди!

На этот раз пить из бокала глоток за глотком начала она. Я смотрел на нее выжидающе. А она в ответ вопросительно уставилась на меня. Мол, это действительно очень странно, что я не вижу её искреннего счастья. Мне тоже было очень странно, потому что я как будто смотрелся в зеркало, и видел в этом зеркале свою собственную историю.

- Теперь моя очередь просить сменить тему, - ответила она, набрав полную грудь воздуха и резко выдохнув. Эта процедура вернула прежнюю Марину на место. - Сейчас речь не о моей мечте. Я тебе скажу только, что с тех пор документально я ни к кому за исполнением мечты не обращаюсь.

- Минуточку! - меня пронзило нетрезвое возмущение. - А как же "Жить без мечты - не жить"? Это же ты мне сказала?

- Ах да, - она рассмеялась, - Как сотрудник я заинтересована в том, чтобы ты заключал больше сделок. Смешно звучит, ведь в таких делах должно быть всего два заинтересованных лица - это ты и Бог, который хочет сделать твою жизнь лучше. А на деле оказывается, что от того, как часто люди обращаются к Богу через его представительство на Земле, зависят премиальные некоторых сотрудников этого представительства. Эдакая спекуляция божественным. Забавно, не правда ли? - улыбнулась она. Я не смог не улыбнуться в ответ.

Вообще-то, в этот момент я, впервые за все время нашего знакомства, пригляделся к ней. Между всем прочим, мимо её непринужденности и естественности в поведении; внезапной отзывчивости, которая удивляла меня; даже мимо её зелёных глаз, иногда заглядывающих в душу - она была очень красивой. И, пожалуй, речь даже не столько о внешности, сколько о ней всей целиком. Когда она поправляла волосы, до меня доносился их цветочный запах. Интонации у нее были мягкие, но не слащавые. Движения обнаруживали следы изящества.

Она говорила, а я следил за плавностью её тонких пальцев. Мне хотелось, чтобы она вечно рассказывала, а я вечно слушал. Когда я затем посмотрел ей в глаза, они зловеще сверкнули аквамарином. Я вздрогнул.

- К тому же, - продолжила Марина, - Мечтать и подавать каждый год заявку на мечту - это не одно и то же. Неужели ты мог подумать, что я не смогу отличить такие простые вещи друг от друга?

- Да... действительно, - отвлечённо проговорил я, массируя виски и жмурясь. Мне было слегка смешно и страшно от того, что я боялся открывать глаза и смотреть на неё, потому что не знал, какого обмана зрения, слуха или чувств мне ждать на этот раз. Не может быть, это ведь два разных человека. А все эти аквамариновые всплески - это игра воображения. А вдруг это смешались друг с другом мечта и заявка на мечту? Зачем я сейчас думаю об этом? Вероятно, настало время брать счет и двигаться домой.

- Я вызову тебе такси, - сказал я Марине на улице.

Когда ее авто растворилось в черной дали проспекта, я вставил наушники и пошёл домой пешком.

Полночи я пролежал в кровати, глядя в безупречную белизну потолка. Мысли роились в голове, как пчёлы. Сначала о том, что они похожи. Потом - что все это время я мечтал не о том, и что сейчас, если бы не отказ в силу объективных причин, можно было бы запросто схлопотать "некорректную формулировку". Потом - что нужно найти того, кто подложил мне эту свинью, и узнать перво-наперво, зачем он это сделал. Потом отдельно про Марину и про весь вечер в целом (вспомнился даже неуклюжий официант). Потом про всю эту длинную историю с изобретением нейросетей, установления контакта с Высшими Силами и учреждения Богопредставительства; про то, что стремление сделать счастливыми всех и каждого прозаически окончилось премиальными сотрудникам представительства. Потом про то, что осталось спать практически нисколько, а утром нужно встать и пойти снова на работу.

Потом я встал с кровати и пошёл на кухню сделать себе чай. Сна не было ни в одном глазу. Вспомнилось, что раньше я так же, бывало, вставал посреди ночи, когда учился в школе, и шел пить чай на кухню. Тогда, особенно, под конец обучения, было ощущение, что через пару лет, а, может, даже через пару месяцев наступит то долгожданное будущее, которое в детстве тебе показывали по телевизору. Над Землёй начнут летать аэромобили, куча народа отправят колонизировать другие планеты. Все, по итогу, пошло немного иначе, но результат оказался, пожалуй, ещё более удивительным: человечеству в руки был вручен аппарат для связи с Ним. Счастья для всех, и пусть никто не будет обижен. Каждому - по мечте, от каждого - согласно условиям договора.
Счастливцев по улицам стало видно чаще, с этим не поспоришь. И совершенно немного времени прошло, прежде чем народ потихоньку привык к тому, что он обречен быть счастливым, поэтому нейросвязь уже не воспринималась как что-то сверхъестественное. Особенно для тех, чье отрочество попало на момент, когда по всему земному шару так или иначе открылись и заработали во всю лаборатории. После этого количество улыбок слегка поубавилось.

Одни никак не могли осознать, что связь с высшими силами - это не "по-щучьему велению", и нужно к исполнению мечты приложить собственные усилия. Какой же толк тогда в этом изобретении, если приходится, как и раньше, вкалывать, чтобы сбылась наша мечта? - воскликнули они. Бог посмеялся и ничего не ответил.
Другие вполне хорошо осознавали, что от них требуется, исправно выполняли условия договоров и методично получали желаемое. И когда для придумывания очередного запроса Всевышнему приходилось изрядно напрягать воображение, наиболее последовательные в своих рассуждениях осознавали, что сбыча их мечт не сильно их осчастливила. Какой же толк тогда в этом изобретении, если я все ещё не чувствую себя лучше? - воскликнули они. Угадайте, что им ответил Бог.
Было, разумеется, парочку пранкеров, которые не постеснялись попросить у Бога молочных рек и кисельных берегов. Ответы на их запросы слегка задержались, но именно в тот момент, когда они готовы были завопить: "Какой же толк в этом изобретении, если оно не может дать мне то, чего я хочу?", Бог внезапно присылал им ответ: в условиях договора было отдельным пунктом прописано обязательное трудоустройство на молокозавод и кисельную фабрику. Случаи как-то просочились в прессу, и абсурдные заявки после этого закончились. Своеобразие исполнения мечты оценили и скептики, и "пресытившиеся".
Об отказах по "объективным причинам" было слышно меньше. Все знали, что такое бывает. Все, с кем это бывало, знали свои объективные причины. И на этом всё.

Конечно же, очереди в Богопредставительство оставались длинными. Все еще были люди, вроде меня, которым только и надо для счастья, что большой и чистой любви. Но, в общем и целом, шумиха утихла. Жизнь опередила мечту, сказка стала явью. Будущее наступило.

Наступило ли? Пожалуй, в определённом смысле. И это не был смысл светлого будущего советских мультфильмов про Алису. Это не будущее победивших Разума и Человечности. Это будущее обезьян, которые колют орехи микроскопом. Будущее детей, которым позволили капризничать обо всем, что только взбредёт в голову. Будущее вожделения с положительной обратной связью, которое на поверку оказывалось средневековьем в высокотехнологичной обёртке.
Так я думал теперь. Видимо, это мои представления о будущем разошлись с самим будущим. Видимо, от того, что моя мечта не смогла сбыться. Ведь будь я счастлив, нужно ли было б мне критиковать налево и направо? А как мне стать счастливым? Может, проблема в том, что я не о том мечтаю? Может, проблема в том, что я вообще мечтаю? В том, что я думаю, что не могу быть счастлив без чьей-то помощи? Неужели свет клином сошёлся на Вике? И на Вике ли?
Сошёлся. По крайней мере, сегодня ночью.

Прозвенел будильник.