«Старушка едет к старичку». Влюбленные подростки встретились 68 лет спустя
Cолнечным субботним днем в апреле 2017 года бабушка Марилена сидела в гостиной своего дома в бразильском Сан-Карлусе и курила одну сигарету за другой. Внзапно зазвонил телефон, и мужчина на другом конце провода произнес по-итальянски: «Я искал тебя много десятилетий. Ты моя первая любовь».
В последний раз бабушка слышала голос Альдо Спортелли, которому сейчас 82 года, почти 60 лет назад. В ее памяти он сохранился юным красавцем, и она изо всех сил пыталась представить, как он выглядит сейчас.
Голос Альдо в трубке дрожал, он говорил о том дне, когда последний раз видел ее на железнодорожной станции на юге Италии. Их подростковый роман оставил в его душе неизгладимый след, и он потратил годы на безуспешные поиски своей возлюбленной.
Они долго говорили о том, как сложилась их жизнь. Оба завели семьи: моя бабушка была замужем больше полувека и овдовела несколько лет назад. Альдо был по-прежнему женат, у его супруги была последняя стадия болезни Альцгеймера.
«Я просто не могу в это поверить, — сказала мне бабушка после разговора. — Я и подумать не могла, что такое когда-нибудь случится».
В 1951 году, когда Марилене было 15 лет, произошло главное приключение в ее жизни: она отправилась на год в путешествие по Италии со своими бабушкой и дедушкой. Ее дедушка, Антонио Лерарио, был неграмотным рыбаком, который покинул родной дом в 1885 году, когда ему было 13 лет, решив попытать счастье в Бразилии.
Он стал одним из тысяч итальянских мигрантов в Сан-Паулу — мрачной промышленной столице страны, где он спал под мостом и торговал рисом на улице. В конечном итоге ему удалось накопить достаточно денег, чтобы открыть свой склад, из которого выросла многомиллионная империя по торговле зерном.
После окончания Второй мировой войны Антонио решил навестить родные места и позвал с собой старшую внучку, которой ради этого пришлось пропустить год в школе. В апреле 1951 года итальянский океанский лайнер Conte Biancamano покинул бразильский порт Сантус, чтобы перевезти полторы тысячи пассажиров через Атлантику.
14-дневное путешествие — первая поездка моей бабушки за пределы Бразилии — стало ее дебютом в обществе. Готовясь к нему, она заказала десятки вечерних платьев, расшитых кружевом и стразами.
Гости на корабле меняли наряды три раза в день. На ужин выходили исключительно в изысканных вечерних туалетах: мужчины были в смокингах, а женщины в мехах.
МАРИЛЕНА ОКАЗАЛАСЬ САМОЙ МОЛОДОЙ ПАССАЖИРКОЙ ПЕРВОГО КЛАССА, КОТОРЫМ ПУТЕШЕСТВОВАЛИ ПРЕДСТАВИТЕЛИ БРАЗИЛЬСКОЙ АРИСТОКРАТИИ, БАНКИРЫ И ДАЖЕ АРХИЕПИСКОП РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО. ВСЕ ПРОИСХОДЯЩЕЕ ДЛЯ НЕЕ БЫЛО НОВО И ПРИВОДИЛО ЕЕ В ВОСТОРГ.
Через две недели лайнер пришвартовался в Генуе. Там Марилена, ее бабушка и дедушка сели на поезд до провинции Апулия — пятки итальянского сапожка.
Вторая мировая война закончилась шесть лет назад, но ее следы еще были видны повсюду. Но даже несмотря на разрушения родной городок ее дедушки Полиньяно-а-Маре был прекрасен.
В детстве Антонио вставал каждое утро ни свет ни заря, чтобы помогать отцу ловить рыбу и осьминогов. Последних швыряли в ведра и сильно трясли до тех пор, пока не выйдут все чернила. Семья жила в простом каменном доме в центре города. Но теперь Антонио был рисовым магнатом и остановился с родными в самом известном отеле региона — Grotta Palazzese.
Это было трехэтажное здание с террасой и видом на море. Но настоящей его жемчужиной считался ресторан. Он находился чуть ниже в естественном природном гроте. По вечерам там устраивались шикарные ужины под аккомпанемент живой музыки.
Марилене, которая проводила дни, наблюдая за людьми с террасы отеля, не позволяли спускаться в грот. Ее бабушка не раз ловила на внучке недвусмысленные взгляды некоторых постояльцев, поэтому отправляла ее ужинать на кухню.
В 15 лет Марилена уже могла сойти за начинающую кинозвезду из Голливуда. У нее были темные вьющиеся волосы, губы сердечком и очаровательная улыбка. Ее осиная талия смотрелась идеально в любом платье.
По вечерам на кухне Марилена развлекала себя тем, что немного помогала с готовкой владельцам отеля. Так она подучила итальянский и познакомилась с семейством Спортелли.
АЛЬДО СПОРТЕЛЛИ, КОТОРЫЙ БЫЛ ВСЕГО НА ДВА ГОДА СТАРШЕ БАБУШКИ, БЫЛ СРАЖЕН НАПОВАЛ.
Если раньше его не сильно занимала готовка, то теперь после уроков он сразу бежал на кухню. Он смотрел на Марилену с застенчивой улыбкой, рассказывал ей о своих планах на жизнь, о том, что хочет стать инженером. Моя же бабушка понятия не имела, что ее ждет дом, в Бразилии.
После школы Альдо помогал семье, бегая с подносом и обслуживая за ужином посетителей ресторана. Бабушка проводила вечера, слушая с террасы доносящуюся из грота музыку. Иногда они вместе любовались закатом над Адриатикой — всегда под пристальными взглядами кого-то из родственников.
Но год Марилены в Италии подходил к концу, и Альдо понял, что надо действовать. Однажды, когда она спускалась по лестнице на кухню, он неожиданно поцеловал ее. Она растерялась, выскользнула из его объятий и убежала прочь.
Семья моей бабушки была не в восторге от завязывающегося романа. Рыбаку, ставшему магнатом, сын владельца отеля не представлялся хорошей партией для внучки. Мать Альдо поговорила с сыном и объяснила ему, что социальные расстояния между ним и Мариленой слишком велики, чтобы их можно было преодолеть.
“В ТО ВРЕМЯ Я РЕШИЛ, ЧТО ОНИ ПРАВЫ”, — ВСПОМИНАЕТ АЛЬДО.
Тем не менее, робкие романтические отношения влюбленных продолжались до последнего дня пребывания семейства Лерарио в отеле. Перед отъездом Альдо подписал Марилене альбом на память. Он нарисовал ее портрет и написал: “Марилена, если ты позволишь, наша дружба превратится в прочную связь. Произойдет ли это с нами? Я очень надеюсь».
Когда моей бабушке пришло время уезжать, Альдо отправился на станцию и долго смотрел вслед уходящему поезду. Это, по его словам, был один из самых печальных моментов в его жизни.
Марилена поехала в Италию девочкой, а вернулась в Бразилию девушкой. Ее юбки стали плотнее облегать сформировавшиеся бедра, на ногах были чулки, а на губах красная помада. По дороге домой она купила свою первую пару туфель на каблуках.
В колледже она познакомилась с моим дедушкой. Он был главой студенческого центра, где она проводила много времени, играя на гитаре в окружении друзей.
В 1969 ГОДУ ОНА БЫЛА УЖЕ ЗАМУЖНЕЙ ЖЕНЩИНОЙ С ЧЕТЫРЬМЯ ДЕТЬМИ. ЕЕ БРАК БЫЛ СЧАСТЛИВЫМ, НО РЕВНИВЫЙ ХАРАКТЕР ДЕДУШКИ СИЛЬНО ЕЕ ОГРАНИЧИВАЛ.
Он отговорил ее играть на гитаре, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. В ресторане она все время садилась спиной к залу, чтобы нечаянно не встретиться взглядом с другим мужчиной.
Вскоре после свадьбы мои бабушка и дедушка переехали в небольшой городок в трех часах езды от Сан-Паулу. Дедушка наслаждался провинциальной жизнью, но бабушка считала ее ужасно скучной и изо всех сил пыталась приспособиться. После его смерти она на полгода уехала к моей матери в Соединенные Штаты.
К моменту, когда она услышала голос Альдо на другом конце провода, она пробыла 52 года замужней женщиной и четыре года вдовой. Она еще не знала, что ее ждало последнее настоящее приключение.
Пока моя бабушка потихоньку превращалась в домохозяйку, Альдо Спортелли делал то, что и планировал — изучал инженерное дело. Большую часть своей карьеры он занимался городским планированием. В 1959 году он встретил на вечеринке свою будущую жену Беатриче. У них родились двое детей — Вито и Сабрина.
Беатриче страдала от депрессии на протяжении несколько десятков лет, и Альдо непросто жилось в браке. У них был очень узкий круг друзей, и они редко выезжали за пределы Полиньяно. После смерти матери в 1995 году, он разбирал ее письма и в одном из конвертов увидел фотографию.
ОН СРАЗУ УЗНАЛ ДЕВУШКУ НА СНИМКЕ — ЭТО БЫЛА ЕГО ЛЮБИМАЯ МАРИЛЕНА В СВАДЕБНОМ ПЛАТЬЕ В ОБЪЯТИЯХ ДРУГОГО МУЖЧИНЫ.
Должно быть, эту фотографию матери Альдо когда-то отправила бабушка Марилены. «Я тогда подумал: где она, что она делает, как живет? — вспоминает он. — Мысль о том, что я больше никогда ничего не узнаю о девушке, которой я отдал свое сердце, мучила меня».
Так и начались его поиски. Альдо попытался связаться с фотографом, который сделал свадебный снимок, но тот давно умер. Он послал в мэрию Сан-Паулу письмо с просьбой предоставить информацию о Марилене Лерарио. «В нашем городе живет 12 миллионов человек. Мы не можем вам помочь», — ответили ему.
В 2012 году его жене Беатриче поставили диагноз: болезни Альцгеймера и Паркинсона. Альцгеймер прогрессировал быстро. В конце концов она едва узнавала близких, и любая эмоциональная связь с Альдо и детьми исчезла.
Альдо посвятил себя уходу за Беатриче, но ее здоровье только ухудшалось. Она отказалась от медсестер, которые обеспечивали уход на дому, и полагалась исключительно на мужа в любых своих нуждах.
Все это время Альдо продолжал искать Марилену. Наконец, спустя два десятилетия, он связался с дочерью старого друга семьи, который когда-то работал в бразильской налоговой службе, и та согласилась помочь. Она разыскала Марилену, которая уже давно носила другую фамилию, и выяснила ее номер телефона.
“Я НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЛ ТЕБЯ”, — СКАЗАЛ ОН В ТРУБКУ В СВОЙ САМЫЙ ПЕРВЫЙ ЗВОНОК. УСЛЫШАВ ЭТО, МОЯ БАБУШКА ПОТЕРЯЛА ДАР РЕЧИ.
На следующий день Альдо позвонил снова. Он хотел знать о ней больше: чем занимаются ее дети, как она проводит свободное время, что с ней происходило все эти годы?
«Мы говорим каждый день, а я даже не знаю, как он выглядит», — жаловалась бабушка. Мы предложили ей посмотреть на него в Facebook. Конечно, у 82-летнего Альдо был аккаунт. Моя бабушка использовала Facebook главным образом для того, чтобы делиться политическими новостями из сомнительных источников, и была потрясена, когда я за пару минут отыскала ей фотографию Альдо.
Выглядел он очень достойно — в костюме и галстуке, с абсолютно белыми волосами, грустными глазами и застенчивой улыбкой. «Красивый», — только и сказала бабушка, разглядывая фото.
Когда Альдо позвонил снова, она попросила написать ей подробное письмо о жизни. Он посмеялся: «Никто больше не пишет писем». Так что мы предложили ей самую современную форму общения — видезвонок. Моя бабушка никогда не делала ничего подобного, но мы обещали помочь. В следующие выходные на еженедельном обеде вся семья собралась в гостиной, стараясь получше рассмотреть человека, о котором бабушка не переставала говорить с тех пор, как раздался тот самый телефонный звонок.
На экране был Альдо, в синей толстовке и солнцезащитных очках, висящих за воротником. Он сиял.
«РАНЬШЕ ТЫ НЕ БЫЛА БЛОНДИНКОЙ», — СКАЗАЛ ОН. БАБУШКА В ОТВЕТ ХИХИКНУЛА.
Альдо продолжал звонить. Неделю за неделей он хотел знать, как у ее дела. Он успокаивал ее перед операцией по удалению опухоли и постоянно интересовался ее самочувствием после выписки из больницы.
«Удачной поездки, — говорил он, когда она отправилась навестить мою маму в Майами. — Дай мне знать, когда доберешься».
Бабушка чувствовала, что он искренне заботится о ней. Она стала ловить себя на мысли, что скучает в те дни, когда он не звонит. Марилена, которая провела последние несколько лет, отстранившись от внешнего мира, как будто вернулась к жизни. Она болтала по-итальянски так, как будто никогда не переставала на нем говорить. Она начала наряжаться для виртуальных свиданий, красить губы и укладывать волосы.
«Бедный, у него совсем никого нет», — говорила она об Альдо.
В марте 2018 года, когда в Италии отмечали женский день, Альдо написал имя Марилены синей краской на стволе цветущего дерева в своем саду. «Большинство мужчин дарят женщинам цветы. У меня есть целое цветущее дерево для тебя», — написал он ей, прикладывая фотографию.
Марилена у себя в городке стала притчей во языцех. На вечеринках другие старушки и знакомые семьи отводили меня в сторону и с ухмылкой говорили:
«Я СЛЫШАЛА О ВАШЕЙ БАБУШКЕ».
Ее друзья рассказывали об этом всем, кто готов был слушать. Парикмахеры, продавцы в магазине, дальние родственники — все знали историю о бабушке и ее итальянском бойфренде.
Их возродившийся роман поделил семью на два лагеря. Мои дядья относились к этой истории с недоверием, а мама была в восторге. «Мы должны отвезти тебя обратно в Полиньяно» — твердила она бабушке. Мой отец также одобрил эту идею.
Но сама бабушка сопротивлялась, напоминая нам всем, что у Альдо все еще есть жена. Впрочем, мама была очень настойчива, и вскоре Марилена позвонила в Италию с новостями: «Мы будем в Полиньяно во второй половине сентября!». У Альдо были смешанные чувства. С одной стороны он радовался, с другой — до сих пор помнил, как переживал их первое и последнее прощание.
В сентябре моя бабушка прилетела в Бари в сопровождении моих матери и отца, моей тети и меня. На ней была нарядная лиловая блузка и тени для век под цвет. В одной руке она держала iPhone, в другой — подарок для Альдо, перевязанный голубой лентой.
Альдо согласился встретиться с нами по дороге в Полиньяно. Но когда бабушка позвонила ему, чтобы сообщить, что она приехала, у него были плохие новости: он не мог найти никого, кто бы присмотрел за его женой. Незадолго до нашего приезда ей стало хуже, и она практически ничего не ела последние 10 дней. Он извинился и попросил перенести встречу на следующее утро.
«Не беспокойся, увидимся завтра», — ответила бабушка, пытаясь скрыть разочарование. Она говорила нам, что так даже лучше, что не стоило слишком торопиться, но быстро перешла к тому, что сама идея поездки была не такой уж удачной.
«Почему такое происходит со мной даже в старости?» — спрашивала она себя, закуривая на ходу.
«ОН СПРАШИВАЛ, КУРЮ ЛИ Я, — ПРОДОЛЖАЛА БАБУШКА, КОТОРАЯ ВЫКУРИВАЛА ПАЧКУ В ДЕНЬ, СКОЛЬКО Я СЕБЯ ПОМНЮ. — Я СКАЗАЛА, ЧТО НЕТ — ОН НЕ ПЕРЕНОСИТ, КОГДА КУРЯТ».
В сумочке у нее лежал ментоловый ополаскиватель для свежего дыхания. С его помощью она надеялась скрыть дурную привычку. «Но теперь бойфренд меня бросил, поэтому я заслуживаю сигарету», — засмеялась она.
Когда мы приехали в отель, ее ждал букет розовых роз с запиской от Альдо: «Добро пожаловать обратно. Надеюсь, твоего следующего приезда не придется ждать 68 лет».
«Нет, это не слишком!», — кричала моя мама на свою, стоя в облаке лака для волос. Все встали очень рано, чтобы как следует подготовиться к встрече. Бабушка, глядя на себя в зеркало, говорила, что она сама на себя не похожа, и ей это не нравилось.
Локоны пришлось распустить. Бабушка долго крутилась перед зеркалом, спрашивая, как она выглядит, надела очки, которые в последний раз были в моде еще в 80-е, выкурила последнюю сигарету и объявила, что она готова.
Мы проехали несколько километров через оливковые рощи. Бабушка не умолкала:
«ВСЕ ЭТО ОЧЕНЬ ЗАНЯТНО, НЕ ПРАВДА ЛИ? СТАРУШКА ЕДЕТ К СТАРИЧКУ. ХОРОШО ХОТЬ Я ВИДЕЛА ЕГО И ЗНАЮ, ЧТО У НЕГО ОСТАЛИСЬ ЗУБЫ И ВОЛОСЫ. ВООБЩЕ, ОН ОЧЕНЬ УМНЫЙ И КУЛЬТУРНЫЙ. И У НЕГО ОТЛИЧНАЯ ПАМЯТЬ».
Альдо попросил нас встретиться с ним у церкви Святого Вита перед мессой. Церковь напоминала каменную крепость с колокольней, возвышающейся над коринфскими арками с видом на Адриатическое море.
Когда мы подъехали к входу, я сразу заметила его. Сильно ссутулясь, в одной руке он сжимал трость, другой — опирался на руку молодой женщины. Вероятно, это была его дочь. Я выпрыгнула из машины и подбежала к нему. «Альдо, верно? Очень приятно с вами познакомиться!». Мужчина кивнул и улыбнулся. Я засыпала его вопросами на итальянском и объявила, что бабушка вот-вот появится.
«Извините, я думаю, что вы ищете кого-то другого», — наконец сказала сопровождавшая его женщина. Похоже, я накинулась не на того старика.
На другом конце парковки, прислонившись к своей машине, ждал настоящий Альдо. В солнцезащитных очках, с зачесанными назад волосами и в свободной коричневой куртке. Моя бабушка, увидев его, выпрыгнула из машины, и почти побежала навстречу с распростертыми руками. Он обнял ее и сказал, что она очень красивая. Она покраснела и начала нас представлять.
«ЭТО ИСТОРИЧЕСКИЙ МОМЕНТ», — ОБЪЯВИЛ АЛЬДО.
Мы прошли мимо церковных ворот через тихий дворик к часовне. Альдо держал мою бабушку за руку. У обоих были обручальные кольца. Мы вошли в церковь и несколько десятков человек обернулись на нас, бабушка тут же отпустила руку. Он нашел ей стул, а мы стояли сзади, пока прихожане пытались понять, что это за семейство незнакомцев, пришедших на мессу.
Моя бабушка — набожная католичка — десятилетиями пыталась завлечь остальных членов семьи в церковь. Она улыбнулась, когда Альдо начал молитву на итальянском, и повторила то же самое, но уже по-португальски.
Он снова взял ее за руку, но через несколько секунд бабушка убрала ее. Она ждала этого момента несколько месяцев, но внезапные свидетели заставляли ее нервничать. Она думала, как появление с другой женщиной повлияло бы на его репутацию.
После мессы мы задержались на улице. Прощаться не хотелось. Бабушка вручила Альдо пакеты с подарками. В одном оказался новый iPhone — его старый постоянно выключался посреди разговора. Во втором была шаль для его жены Беатриче.
АЛЬДО ДОЛГО СМОТРЕЛ НА БАБУШКУ, ПОВТОРЯЯ ТОЛЬКО «СПАСИБО». В ЕГО ГЛАЗАХ СТОЯЛИ СЛЕЗЫ.
Мы пригласили его вместе пообедать, но он сказал, что должен возвращаться домой, чтобы отпустить сиделку, которая присматривала за женой. Пришлось вернуться в отель, и моя бабушка уселась в гостиной, ожидая, когда наконец останется наедине с Альдо в привычной ситуации — с телефоном в руке и его голосом на другом конце провода.
Когда солнце начало клониться к закату, он позвонил. Бабушка привычно рассказывала ему, как прошел ее день. Все было так, как будто их по-прежнему разделял океан.
Оба были здоровы и физически, и ментально, но находились уже на финальном отрезке жизни. Несомненно, это был их последний шанс на настоящую любовь. Но, хотя моя бабушка была свободной женщиной, и совсем не многое связывало ее с Бразилией, она думала о нынешнем браке Альдо.
ТО, О ЧЕМ МОЖНО БЫЛО НЕ ДУМАТЬ, ГОВОРЯ ПО ТЕЛЕФОНУ, СТАЛО ПРИ ВСТРЕЧЕ БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНЫМ ПРЕПЯТСТВИЕМ.
Альдо, который предпочитал писать о своих чувствах, а не говорить вслух, поздно вечером после встречи отправил ей сообщение: «Мне кажется, будто все эти 68 лет мы были близкими друзьями, которые поддерживали друг друга в радости и печали. Я благодарю бога за то, что он дал мне шанс снова оказаться рядом с тобой».
В течение следующих нескольких дней бабушка и Альдо ежедневно встречались за кофе — он мог отлучаться из дома от больной жены всего на несколько часов. Бабушка старалась не писать ему первой, а если и делала это, то сначала давала прочитать тест нам, опасаясь, что это будет выглядеть «уже слишком».
Она беспокоилась, что обременяет нас бесконечными просьбами отвезти ее на встречу с Альдо.
«МОЖЕТ БЫТЬ, НАДО ПРОСТО НЕМНОЖКО ПОДОЖДАТЬ, И МЫ ВСТРЕТИМСЯ В РАЮ?», — ГОВОРИЛА ОНА.
«Да вы оптимистка», — отвечал ей мой папа.
Из раза в раз бабушка отказывалась встречаться с Альдо наедине. «Что подумают люди, увидев нас вместе? — задавалась она вопросом. — Все это будет выглядеть не очень-то прилично».
Сначала я подшучивала над ее старомодными понятиями о морали. Но, как оказалось, куда бы мы не пошли, мы везде сталкивались со знакомыми Альдо.
«Альдо Спортелли!» — кричал кто-то через улицу, заставляя мою бабушку вздрагивать.
«Кто это с вами?» — спрашивали официанты, глядя на нас, пока Альдо оплачивал счет.
«Друзья», — коротко отвечал он.
Мы все вместе мило болтали. Однажды к нам присоединилась дочь Альдо Сабрина и его 12-летний внук Джорджио. Когда я спросила, что она думает насчет своего отца и моей бабушки, она ответила, что ее это только радует, и что Альдо стал заложником состояния ее матери.
«Теперь он отвлекся, у него есть компания. Вы сделали его снова счастливым», — сказала как-то Сабрина Марилене.
Через несколько дней после нашего приезда и первой встречи с бабушкой Альдо написал мне сообщение: «Мне кажется, мы с твоей бабушкой все это время были рядом, просто шли параллельными дорогами, чтобы встретиться в конце земного пути.
У НАС С ТВОЕЙ БАБУШКОЙ ЕСТЬ ЗАРАНЕЕ ПРЕДОПРЕДЕЛЕННАЯ СУДЬБА, У НАС ЕСТЬ ОБЯЗАННОСТИ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. НЕЛЬЗЯ ХОТЕТЬ ВЕЩЕЙ, КОТОРЫЕ СОБЬЮТ НАС С ЭТОЙ ДОРОГИ.
Но все же приятно держать за руку близкого человека».
Когда мы не встречались с Альдо и его родными, бабушка водила нас по Полиньяно. Это по-прежнему был очаровательный приморский городок с узкими мощеными улочками. Но многое изменилось с ее последнего приезда. Полиньяно больше не был секретным местечком, спрятанным среди оливковых рощ южной Италии.
Доказательства глобализации были повсюду: африканские мигранты продавали на улице сделанные в Китае шляпы, а рядом с отелем, где моя бабушка познакомилась с Альдо, открылся вейп-шоп. На центральной площади висела табличка на английском с призывом уважительно относиться к этому месту.
Но Для Альдо городок Полиньяно был связан и с множеством горьких воспоминаний. Двадцать лет назад финансовые проблемы заставили его семью продать отель, которым они владели столько лет. С тех пор он так ни разу и не побывал там.
Теперь строительная сетка закрывала фасад, шел ремонт, который должен был обновить отель под запросы сегодняшних туристов. Ресторан в гроте все еще работал, и моя бабушка, которой разрешали наблюдать за ужином только на расстоянии, хотела увидеть его поближе.
В один из последних вечеров в Полиньяно мы с бабушкой отправилась в грот на ужин. Когда я вышла на веранду, у меня перехватило дыхание. Мы оказались в 10 метрах над морем: волны бились о скалы внизу, и казалось, что до них можно дотянуться рукой. Изумрудное отражение воды играло на куполе пещеры, окрашивая все в зеленоватый цвет. Внутри звучал саксофон.
Это было самое романтичное место, которое я когда-либо видела. Но бабушка была там без спутника, потому что Альдо отказался приехать. Он сказал ей по телефону, что не может вернуться туда — воспоминания были слишком болезненными. Она уважала его решение.
На следующий день, в другом ресторане, бабушка сказала Альдо, что понимает, почему он не захотел присоединиться к вчерашнему ужину.
Это было их последнее свидание.
«Когда ты уезжаешь?» — спросил он, насыпая сахар ей в кофе.
«Завтра», — ответила она, и оба с тревогой посмотрели на часы.
У них было в запасе еще 40 минут, прежде чем Альдо надо было возвращаться домой. Я отошла, чтобы дать бабушке насладиться этими мгновениями.
В последнее утро, когда чемоданы были собраны, бабушка стояла у ворот гостиницы, сжимая телефон в руке, вздыхая и ища глазами Альдо. Наконец, он, его дочь Сабрина и внук Джорджио появились. Наш разговор быстро перешел к политике, коррупции в Италии и Бразилии, мои родители пригласили Джорджио погостить у них в Майами.
Мы поблагодарили семью Альдо за гостеприимство и за то, что сделали мою бабушку такой счастливой. «Наша семья — продолжение вашей», — сказал мой папа.
Когда вышли наши старички, по лицу Сабрины потекли слезы. «Береги его», — сказала моя бабушка, обнимая ее. Сабрина всхлипывала и кивала. Альдо взял Марилену за руку. «Теперь я должен сделать самое сложное — развернуться и уйти», — сказал он.
Но бабушка отказывалась поддаваться чувству обреченности. Она в последний раз обняла его, вытащила из сумки телефон, помахала им и сказала: «Увидимся завтра».
Оригинал: Marina Lopes
Перевод: Юлия Царенко, при участии Ирины Сиговой и Даниила Фимина. Фото из личного архива семьи Лерарио. Иллюстрации Лидии Веллес