Про качели в отношениях
В тот вечер Тим пришёл к Луке как-то особенно напряжённый. Сел на диван, поджал ноги, нахмурился.
— Лука… — начал он, глядя куда-то в пол. — Я снова не понимаю, что со мной. То я прилип к девушке и хочу, чтобы она мне писала каждые три часа. То — на следующий день! — мне хочется исчезнуть, выключить телефон и бродить по городу одному, чтобы вообще никто меня не трогал. Это что вообще такое? Я нормальный?
Лука улыбнулся мягко, будто Тим рассказал ему историю о сбежавшем котёнке, а не о собственных страданиях.
— Ты более чем нормальный, — сказал он. — Ты просто человек. А люди… — он развёл руками, — любят качаться на внутренних качелях.
— На каких? — поднял глаза Тим.
— На таких, — Лука провёл ладонью по воздуху, будто рисовал невидимую дугу. — В одну сторону — «побудь со мной, пожалуйста». В другую — «дай мне пространство». И чем меньше внутренней зрелости, тем сильнее размах.
— Я это чувствую. Но почему так происходит?
Лука присел рядом, чуть наклонившись вперёд — как старый мудрый капитан, который собирается поведать о силе приливов и отливов.
— Смотри. Представь себе человека, который не умеет стоять на собственных ногах. Он постоянно ищет, на кого бы опереться. Это и есть созависимая крайность. Он липнет, потому что без другого ему страшно.
Тим кивнул. С этим он сталкивался.
— А затем, — продолжал Лука, — в какой-то момент он устает от собственной прилипчивости, больше не выдерживает напряжения… и делает резкий рывок в другую сторону. Отталкивает, закрывается, становится словно каменной стеной. Это контрзависимость — псевдосила, построенная на страхе раствориться.
— Прямо как я вчера, — пробормотал Тим.
— Именно. И многие люди годами прыгают между этими полюсами. Не потому что плохие или слабые, а потому что их внутренний уровень дифференциации — зрелости — пока не позволяет им быть устойчивыми. Они ещё учатся.
— Получается, дело не в том, что я «слишком чувствительный» или «слишком закрытый». А в том, что… ну, как будто я ещё недонастроенный инструмент?
— Прекрасная метафора. Да, как виолончель, которую время от времени настраивают. И это нормально.
— Но я же хочу нормальные отношения! — сказал Тим почти отчаянно. — Без этих качелей.
— И будут, — успокоил его Лука. — Когда ты укрепишь внутреннюю опору. Когда научишься выдерживать собственные чувства и не бежать ни в слияние, ни в изоляцию. Тогда близость станет спокойной, а одиночество — не страшным.
Тим опустил голову, переваривал услышанное.
— А можно я спрошу глупость? — тихо сказал он.
— Можно даже две, — подмигнул Лука.
Лука рассмеялся, мягко и тепло:
— Потому что если бы это было легко, у психологов давно бы закончилась работа. И потому что человеческая психика — штука тонкая. Она как дикое животное: дружит только с теми, кто подходит осторожно.
— То есть… я просто учусь быть человеком?
— Да, Тим. — Лука положил руку ему на плечо. — Это курс продвинутой человечности. И ты двигаешься прекрасно.
В этот момент мимо них прошёл тот самый воображаемый «просветлённый ёжик», о котором они шутили в прошлой истории. Он остановился, поднял мордочку и важно сказал:
— Главное — не спешить. И колючки иметь при себе, но использовать их по назначению.
— Ладно, ёжик, понял. Буду учиться не колоться в панике.
А Лука, глядя на него, только тихо добавил:
Приглашаю вас к ремонту жизни и саморазвитию, детали тут: