Гребаные уроки
Я никогда не ревела из-за уроков в школе. Надо мной не применяли насилие. Меня не заставляли ничего делать. Я сама хотела получать пятерки и прилежно делала домашнее задание.
На этой неделе я рыдала два раза. Оба из-за уроков. Не моих, а ребеночьих. Не ожидала себя обнаружить на этом месте.
Лиля пошла в греческую школу. На Кипре обучение с 6 лет. Муж сам ее записывал, сказал мне забирать ее в 13.30 после первого школьного дня.
Время 13.07, я за ней еду. Мне звонят из школы и говорят: «а вы где?». Я в недоумении: «в смысле, в 13.30 же забирать?». Нет, говорят, уроки до 13.00 😨 В свой первый школьный день малышка полчаса сидела на скамейке одна на жаре и ждала маму. Без телефона, без игрушек. Грустно смотрела в пол, даже не плакала.
Когда я приехала, уборщица лениво мела двор, а пара пацанов играла в футбол. Меня накрыло огромным чувством вины, стыда и жалости к ребенку. Я просила прощения, целовала щечки, купила вкусняшку. Но если тебя забыли в школе в первый школьный день, тебе с этим жить.
Третий день школы, Лиля вышла расстроенная. Жалуется: «Григориусу дали звездочку, а ей нет». Почему? Не знаю, учительница на греческом говорит, я не понимаю. Меня накрывает паника: а как учиться-то, если ты ни слова не понимаешь?!
Через неделю после старта обучения я случайно зашла в вайбер. Обнаружила школьную группу. Учитель каждый день пишет, что прошли, что на дом. Стало чуть полегче: хотя бы появилась определенность. Пишет на греческом, но в телефоне есть переводчик. Оказалось, что существуют домашние задания!
И тут начался мой личный родительский ад. Потому что уроки нужно делать каждый день. Лиля плохо читает по-русски, и вообще не читает и не понимает на греческом. Так что надо прочесть домашку, перевести ей и помочь сделать. Там математика и греческий пока.
С математикой все просто: сколько яблочек на картинке? Нарисуй, сколько остается, есть одно убрать. На это она вполне способна. Но задания на греческом, их надо перевести!
С греческим нам сложнее. В прописях учатся писать буквы, окей. Из слогов учатся составлять слова. Уже не совсем окей: я сама этих слов не знаю! Мне надо перевести слова, понять, как они пишутся, и потом помочь малышу их составить. Ребенок пока не способен делать это самостоятельно.
Первый день после обнаружения домашки. Я пляшу с бубном, чтобы ей было интересно это сделать. Она отвлекается, играет в лабубу, смеется и дурит. Я начинаю порыкивать и перехожу к угрозам. Санкции в виде лишения десерта пока работают.
Второй день обнаружения домашки. Вижу карту сокровищ дома. И конвертик с цифрой 4 и с сургучной печатью в рюкзаке. Лиля понятия не имеет, че это такое. Перевожу телефоном простыню текста на обратной стороне карты сокровищ.
Оказывается, в конверте задания на составление слов. Сделала задание — продвинулась по карте. Когда дошли до сокровища — родитель, выдай приз, будь добр.
А где предыдущие 3 конверта? Лиля радостно несет распакованные. Печать она сорвала, в конверте какие-то неинтересные карточки. И ладно. Я понимаю: первую неделю школы тоже были конвертики и домашки, которые мы пропустили. Беда.
Добрым словом и угрозами расправы заставляю все предыдущие конвертики тоже пройти. Ладно, долгов сильно не накопили, слава богу. Но в этот момент я ясно осознаю: домашку с ребенком делать НАДО. Каждый день надо. С ребенком, который вообще не хочет ее делать. Ей скучно, непонятно, неинтересно, невкусно и грустно.
А даже если бы ей было интересно, без греческого и телефона с переводчиком она сама даже не способна понять, че делать нужно. Так что меня накрывает понимание: жизнь больше не будет прежней. Теперь в ней есть УРОКИ. И это ответственность родителей.
Наша жизнь построена так, что 3 вечера в неделю с ней тушу я, а 2 вечера — Михаил. И вот в свои вечера я практически насилием заставляю ее делать это. А вот Михаилу мне нужно продать идею уроков. Он не оч согласен.
Концептуально он не против: ага, надо делать. Но не считает это первым приоритетом, чтобы, например, двигать режим сна. И в его дни уроки будут делаться по принципу «если успеем».
Надо же вечером ещё покушать, искупаться, вовремя лечь спать. И это важнее уроков.
После этого разговора меня накрывает отчаяние и паника. Я не согласна. Мне кажется, что если она сейчас не приучится к ежедневной дисциплине и обязательности, то как дальше? Сама она точно не может пока. В этот день я ревела до 4 утра. В моей голове ребенок уже отстающий двоечник, шляющийся по подворотням с отбросами.
На следующий день я возобновила переговоры с мужем. Хочется ему донести свою позицию: уроки надо делать кровь из носу. Но Михаил Роб, на него нельзя давить. И переубедить его нельзя. В голове у Роба есть система ценностей и правил. Система извне не меняется никогда. Только изнутри человек может пересмотреть свои взгляды.
В какой-то момент этого диалога я начинаю плакать. Со слезами в голосе пытаюсь объяснить, почему уроки важны. Лиля выбегает из своей комнаты, прижимается к моему животу и говорит: «мама, не плачь, я буду сама делать уроки, пойдем».
На меня обрушивается огромное чувство вины и стыда 😭 Я слезами сманипулировала маленьким ребенком из-за уроков. Она заглядывает мне в лицо, несет салфетку, вытирает слезки, судорожно достает учебники из рюкзака. Говорит «я скажу папе, чтобы он меня заставлял». Боже, до чего я дошла?! Мне очень стыдно.
На календаре только 4 октября. Уроки уже стали камнем преткновения всей семьи. Народ, а как вы справляетесь? Мама всегда каждый день делает с ребенком? Вы забиваете на это? Ребенок делает сам в 1м классе? Как это должно работать?