«Россия в ее иконе» – в Москве открылась выставка, которая может объединить верующих и атеистов
25 июня в Москве, в Музее русской иконы, открылась выставка «Россия в ее иконе. Неизвестные произведения XV – начала XX века из собрания Игоря Сысолятина». И это самая крупная выставка иконного собрания в современной России.
Мы посетили Музей русской иконы и рассказываем, стоит ли в него идти, если вы не верующий.
На Гончарной улице жизнь словно застыла. Место расположено недалеко от метро «Таганская», близ оживленной Яузской. Стоит вам свернуть на Гончарную – и вы оказываетесь в какой-то другой Москве. Машин почти нет, прохожих тоже. Единственная примета времени – написанный черным маркером на ограде лозунг «Нет войне». А поскольку Гончарная улица провалилась из 2022 года в иное время, лозунг никто и не пытался стереть, никому нет до него дела.
Музей русской иконы находится в конце улицы. В вестибюле охранник спрашивает, пришли вы на экскурсию или «все сами». Потом говорит, что «все бесплатно, только не трогайте экспонаты руками». Никаких билетов, зайти может любой – это немного смущает, мы привыкли, что за посещение музея нужно платить. Тем более это удивляет, когда узнаешь, что музей частный – «первый в Москве и второй в России частный музей русской иконы». Открыт был в 2006 г. по инициативе предпринимателя и мецената, владельца компании «Плаза девелопмент» Михаила Абрамова, погибшего в 2019 г. в авиакатастрофе. Собрание музея насчитывает около 5 тысяч экспонатов. Портрет Михаила Абрамова установлен у входа в первый зал, с другой стороны от входа – икона из его коллекции. Слева от главного входа – перечисление достижений Абрамова и его награды, в том числе медаль ЮНЕСКО «Пять континентов» – за вклад в сохранение исторического наследия.
Две женщины стоят напротив портрета Абрамова. Та, что старше, тихо удивляется тому, что вход свободный. Музей существует только на деньги основателя, все экскурсии, концерты и лекции тоже бесплатные.
– Ну вот бывают же люди. Другие награбят и спускают на яхты, на девок, а этот музей основал.
Та, что моложе, поправляет ее: кажется, основатель музея «никого не грабил». Старшая ей не верит.
– Все, у кого в России большие деньги, кого-то ограбили. В 90-х или сейчас. Никого не знаю, кто бы не грабил.
Стоит, однако, заступиться за Абрамова: скандалов, связанных с его именем, в Сети нет; в коррупции замешан не был, в тесных связях с нынешним российским режимом не замечен. Встречался с бывшим министром культуры Мединским и представителями РПЦ, но связано это было с работой музея и просветительскими проектами. Но факт все же интересный, который показывает, как относятся в России к обеспеченным людям. Даже не зная ничего о человеке (и происхождении его богатства), мы склонны подозревать его в воровстве, мошенничестве и коррупции. Также нас удивляет, что деньги можно вложить в создание музея, сохранение исторической памяти, а не в дворец где-то в Геленджике.
Ровно в час в вестибюле появляется экскурсовод, вокруг него собирается человек десять. Внешне они не отличаются от посетителей других московских музеев – ни платков, ни крестов, ни иных маркеров религиозности. Экскурсовод кратко рассказывает о Михаиле Абрамове, после чего приглашает всех подняться на второй этаж. На лице одной женщины появляется удивление. Она говорит своему спутнику:
– Реально человек все состояние потратил на иконы? Он как этот, Третьяков, получается?
В первом зале выставки очень жарко. На улице +32, в зал проникает солнечный свет, а кондиционер не работает. Некоторые обмахиваются буклетами, взятыми в вестибюле. Женщина (которая сказала, что в России все грабят) читает о выставленном в музее собрании Игоря Сысолятина: «В экспозицию вошли оригинальные иконы, представляющие практически все русские школы и художественные стили: написанные в столицах искусства Руси XV–XVI веков, новооткрытые иконы строгановских мастеров, работы изографов Оружейной палаты и их последователей, яркие провинциальные образцы XVII столетия, эффектные представители эпохи барокко из Москвы, Великого Устюга и Кинешмы, произведения из старообрядческих регионов, искусство иконников Палеха и Мстеры и работы мастеров второй половины XIX-начала XX века».
В зале на третьем этаже посетителям становится легче – в нем приглушен свет и прохладно. Посетители постепенно разбредаются по разным углам.
Приятная новость для далеких от христианства – на экскурсии вы узнаете о создании икон, об исторических событиях, которые влияли на мастеров. Вам расскажут, какое место занимало религиозное искусство на Руси, но – ничего о дне сегодняшнем. Экскурсовод умело избегал сложной для многих темы вероисповедания, отчего появилось ощущение – это принципиальная позиция нынешних руководителей музея. Им безразлично, верите вы в Бога или нет. Ваше религиозное чувство (или его отсутствие) – только ваше дело. Музей русской иконы в этом ничем не отличается от любого «светского» музея. Он – о русском искусстве, которое не должно становиться предметом спора современных верующих и атеистов.
Собрание Игоря Сысолятина считается одним из крупнейших иконных собраний в России. Сысолятин много лет потратил на поиски и приобретение редких экспонатов. С 90-х гг. он занимался торговлей антиквариатом и предметами коллекционирования, участвовал в становлении нумизматического бизнеса в России. Одно из направлений деятельности Сысолятина – возвращение в Россию шедевров, которые были проданы за границу советской властью. Самые значимые экспонаты – «Распятие» (работа XV века) и «Святители Никита и Иоанн, епископы новгородские» (известного московского коллекционера-старообрядца Егора Егорова). «Распятие» было выкуплено в Германии, «Святители Никита и Иоанн, епископы новгородские» – в США, из знаменитой коллекции американского промышленника Джорджа Ханна. Кроме них, на выставке представлены образы, бывшие в известных храмах и личных коллекциях, включая личные иконы императорской семьи. Многие из них выставляются в России впервые.
Светловолосая женщина средних лет фотографирует каждый экспонат и говорит с мужчиной, с которым только что познакомилась.
– ...Ой, нет. Я не из верующих. А вы?
Он говорит: «Так, может быть».
– Для меня это большое искусство. Русское искусство. Большое дело сделали, что вернули его в Россию.
Она несколько раз повторяет, что «раньше искусство большевики разбазаривали, а сейчас выкупать приходится». Создатель музея Абрамов (как и Сысолятин), действительно, многие экспонаты привез в Россию из других стран, они приобретались в основном у иностранных коллекционеров. 19 работ XVI—XVII веков, которые много лет считались утерянными, были выкуплены и безвозмездно переданы Абрамовым в государственные региональные музеи. Коллекция музея на сегодняшний день высоко оценивается профессионалами,
также музей стал первым русским частным собранием, принятым в Международный совет музеев при ЮНЕСКО.
Экскурсия заканчивается. Посетители расходятся, некоторые остаются посмотреть основную экспозицию. На первом этаже, однако, почти никого нет, только у большой иконы Христа стоят две молодые девушки. Потом они выходят в вестибюль и прощаются с охранником. Я спрашиваю, понравилось ли им в музее.
Одна из них говорит, что они зашли, чтобы спрятаться от жары. Они приехали из Екатеринбурга на несколько дней.
– Как вы считаете, наши бизнесмены должны больше вкладываться в такие проекты? Например, создавать новые музеи.
Их сбивает с толку этот вопрос.
– Не знаю. Нет, если человек хочет, то... наверное.
Вторая говорит, что это хорошо, и добавляет:
– Но я не думаю, что это актуально. Я не верю, что у нас серьезно кто-то будет вкладываться. Это как никто не хочет дом в Подмосковье.
– Да, дом в Италии лучше, – соглашается первая.
– Ну да, музей – это хорошо. Но деньги выводят и строят дом там. Наверное, можно купить картины там, если хочется. Но для себя. Ну, или показывать их иногда. Они зарабатывают здесь, а жить хотят там. Наверное, это обоюдно: у нас же не любят людей, которые много зарабатывают. Поэтому, наверное, и жить здесь никто не хочет, и вкладывать тоже.
Первая говорит, что «в России мало кто может разбогатеть, а потом вообще все отберут». Вторая пожимает плечами.
– Как думаете, искусство может объединять людей разных взглядов?
– Думаю, да. Я нормально к верующим отношусь, если они мне ничего не навязывают. Ну, и это, как это называется, культурное наследие. Почему нет?
– Я не вижу в этом ничего такого… Просто часть нашей истории. Да, я думаю, искусство должно объединять. И просто интересно посмотреть, как люди раньше делали. Религия тут ни при чем. Для меня эти иконы ничем не отличаются от картин из Третьяковки.
– Нет, если вернуться назад, то было бы классно, если бы у нас создавали новые музеи. Но должно измениться отношение к богатым людям. Ну да, классно, что человек хотел показать людям искусство. Но это исключение. Может, это станет нормой однажды. Будет здорово, если открыть музей будет престижнее, чем построить одному себе золотой дворец.
P.S. 28 февраля 2022 г. Музей русской иконы присоединился к заявлению ICOM России (ICOM – Международный совет музеев) касательно «спецоперации» в Украине. Полный текст заявления от 28 февраля: «ИКОМ России крайне обеспокоен происходящим и выступает за скорейшее восстановление мирного диалога и начало сотрудничества по урегулированию конфликта, прежде всего с целью максимального сокращения числа человеческих жертв. Отдельно отмечаем необходимость сохранения исторического и культурного наследия и надеемся, что положения Гаагской конвенции 1954 года будут неукоснительно соблюдаться».