Переходи на сторону зла: у нас есть печеньки
4 сентября активист Саиданвар Сулаймонов, он же Саша Печенька, вынужденно покинул Россию. Ему запретили въезд в страну после работы в штабе Андрея Пивоварова.
Саша — гражданин Таджикистана. Предположительно, запрет может быть связан с тем, что он координировал волонтеров на кампании Пивоварова, находящегося под следствием в СИЗО Краснодара по делу о сотрудничестве с нежелательной «Открытой Россией».
Сулаймонова намерены признать нежелательным в России по статье 25.10 закона «О порядке выезда и въезда в РФ». В случае, если иностранный гражданин «создает реальную угрозу обороноспособности или безопасности государства, либо общественному порядку, либо здоровью населения», его могут депортировать из страны. Так произошло с комиком Идраком Мирзализаде, которого пожизненно депортировали из России.
Саиданвар самостоятельно покинул Россию, чтобы не подвергнуться принудительной депортации. В аэропорту «Домодедово» он около двадцати минут, под дулами автоматов, отвечал на вопросы, связанные с политической активностью. Среди других иностранных граждан такой допрос устроили только ему.
Сейчас Саша находится в безопасной стране. Мы поговорили с ним и узнали, чем он насолил Российской Федерации и что чувствует в связи со сложившейся ситуацией.
Активист начал рассказ с работы в красной зоне ковидного госпиталя в Крылатском, куда устроился в конце 2019 года.
Он хотел увидеть, как система здравоохранения функционирует изнутри, и помочь тем, кто особенно нуждается в поддержке в трудный для мира и страны период. Сулаймонов проработал санитаром 2,5 месяца, до 14 февраля, дня, когда команда Навального объявила всероссийскую акцию с фонариками. Тогда он сделал фотографию в отделении с больными легкой формой ковида. Сразу после он прислал фотографию «Соте». Затем снимок разошелся по другим независимым СМИ.
Саша был нанят госпиталем не напрямую, а через фирму, которая занималась подбором персонала. Об этом «Сота» писала в отдельном материале. На утро следующего дня менеджеры сообщили ему, что он уволен. Со слов активиста, есть предположение, что своим участием в акции он очень сильно задел какого-то важного чиновника из Минздрава.
«От меня решили избавиться с формулировкой, что фотографироваться в госпитале нельзя, а тем более в поддержку оппозиции и Навального».
Ранее, в первую волну эпидемии, Саша работал волонтером в проекте «Взаимопомощь» Егора Жукова. Волонтеры помогали людям, которые оставляли заявки. Приносили им, в основном пенсионерам, продукты, чтобы минимизировать риск заболевания.
«Прадед рассказывал, как воевал с немцами в Великую Отечественную войну. Он был среди тех, кто дошел до Берлина. Тогда была проблема в виде фашистской Германии, и против нее нужно было бороться всем обществом. Кто не мог воевать, работал в тылу. Те, кто не мог работать в тылу, помогали иными способами. Вот и мне хотелось каким-то фантомным внукам рассказывать, как их дедушка тоже боролся с недугом под названием ковид-19. Хотел быть причастным к борьбе с ковидом».
Саша рассказал, что в госпитале у него сложились очень добрые взаимоотношения с коллегами.
«Мы могли в любой момент заболеть. Штат очень быстро сокращался. Сначала было 60 санитаров, на второй месяц 20 из них сами оказались на больничных койках. К пациентам я относился, как к своим родственникам. Как к бабушке или дедушке. Потому что большинство пациентов были в пожилого возраста.
У меня была пациентка, которая любила шоколад и минеральную водичку. Ей неоткуда было достать их, потому что в госпитале не было магазинов. Я тогда чуть нарушил правила и решил поднять ей настроение, потому что ей не помогали ни таблетки, ни уколы. Я решил облегчить ее ношу и принес сникерс и минералку. Она через две недели выписалась и была очень счастлива».
Затем активист рассказал о своей жене Наташе и о том, как они познакомились при помощи Алексея Миняйло, друга Саши. В сторис в инстаграме тот написал, что Саше требуется временное жилье.
«Мы договорились, что я поживу у нее две недели и уйду, но полтора года как не ухожу. И никуда не собираюсь. Уже на четвертый или пятый день поняли, что без ума друг от друга».
На жену Саши оформлена доверенность. Именно она сейчас посещает различные структуры и пытается понять, можно ли как-то вернуть мужа домой. Со слов Саши, когда он уезжал, они плакали в аэропорту. Ему очень не хватает ее в чужой стране.
«Разлучили нас. Очень больно, на самом деле. Мне в Россию нельзя, а у нее там работа. Ищем решение этой проблемы, пытаемся найти компромисс».
Печенька переживает об оставшихся в Москве друзьях. Он рассказал «Соте», что им постоянно сыплются угрозы.
«Я очень боюсь за моих пока еще свободных друзей, потому что им постоянно грозит что-то: Никита Масловский. Аня Лойко. Сотрудник “ОВД-Инфо” Антон Тароянц. Не обижайтесь, если кого-то не перечислю. У меня большое комьюнити друзей. Они пишут каждый день, что уже скучают. Я тоже по ним скучаю».
У Саши и Наташи есть кот Монстр, или Монстрик. Саша рассказал, что на прощание тот укусил его за палец и «оформил ему прощальный кусь», но Печенька, несмотря на то, что называет кота «дурачком», все равно его очень любит.
Печенька объяснил «Соте», почему ему небезопасно возвращаться в Таджикистан. Из-за критики власти и консервативного религиозного общества на него обиделся местный чиновник. Саша называет его «Милоновым-таджиком».
«Я могу прилететь туда, но меня в тот же день либо сильно побьют, либо посадят в тюрьму. Там часто пропадают люди, позволяющие себе инакомыслие. Я очень люблю моих родителей: они уехали на родину из-за ковида. Я очень надеялся, что они скоро вернутся в Москву. У мамы даже был билет на сентябрь, оставалось буквально пару недель до ее прилета. Не получилось».
Мать и отец полностью на стороне своего сына. Они понимают, что у Саши есть «обостренное чувство справедливости», что он не может сидеть на месте и работать на заурядной работе.
«Поэтому они понимают и поддерживают меня полностью во всех моих начинаниях. Мама даже мои волосы розовые приняла наконец, спустя долгое время. Любой родитель любит своего ребенка».
Саша называет себя гуманистом. Он говорит, что любит людей и всегда готов оказать им помощь, но понимает, что все люди разные, однако требуют уважения вне зависимости от пола, ориентации или цвета кожи.
«Я понял, что люди разные. У таджиков есть такая пословица: “пять пальцев не равны, они разной длины”. Так и пять сыновей одного отца могут быть разными. Ко всем должно быть базовое уважение, вне зависимости от ориентации, пола, цвета кожи. Я уважаю людей, которые пришли к религии своей головой. Если люди увидели в этом свою философию, то почему бы их не поддержать?»
Печенька считает, что радикализм плох в любом проявлении, но каждый имеет право высказаться.
«Тот же Соловьев имеет право говорить про меня все, что угодно. Это основа свободы слова. Он имеет право поливать меня помоями за счет российских налогоплательщиков. Но стоит понимать, что там, где начинается свобода другого человека, твоя заканчивается. Все имеют право на мнение, но не все отдают себе отчет в том, что они говорят, что думают.
Насчет Соловьева могу добавить, что мне очень смешно от его реплик. Мои друзья говорят, что это высший уровень: когда тебя поливают помоями на федеральном уровне. Сначала я был раздосадован, но потом понял, что это тоже играет мне на руку. Ведь не все его зрители плохие. Половина из этих людей перейдут на мою страницу и увидят ситуацию с моей точки зрения.
Это как в книге “Искусство войны”. Я забираю его подписчиков, людей, потому что представляю альтернативную точку зрения.
Я у него в эфире появляюсь, если не ошибаюсь, в третий раз. Он очень радовался, когда меня разлучили с семьей, друзьями, котом. Ему было очень приятно говорить об этом. Ну, мне тоже будет приятно, если через 5-10 лет что-то в России изменится и он уедет в свою Италию на озеро Комо, где построил дачу на деньги налогоплательщиков. И поэтому хочу ему сказать: “Сам такой. Кто обзывается — тот сам так называется”. Так Владимир Красное Солнышко сказал».
Мы завершили разговор с Печенькой приветами друзьям и близким:
«Передаю приветы своим очень хорошим друзьям. Никите Ступину. Сереже Зуеву, Вася, привет! Теще моей привет. Наташе.Тестю. Насте Кашкиной. Привет Ане Лойко. Друзьям моим по активистской деятельности. Наде и Ане, которые вчера вышли в центре в пикет. Мне было очень приятно.
Радостно, что у меня есть такие друзья. Передаю привет всей Москве, по которой очень скучаю, и надеюсь, что очень скоро в нее вернусь. Я не хочу прожить ближайшие сорок лет без вас».
