Ветер для Фокстрота - Продолжение.

2. Раз, два, три, четыре, пять…
Итак, охота началась! Поберегитесь, девочки и мальчики, в «Вавилоне» воскрес Фокстрот! После долгого затишья, казалось бы, уже упокоенный, он возник в холле этого знаменитого Уан-Кастловского клуба, подобный супергерою, пришедшему спасти мир. По всем этажам мигом прокатился шепоток. Он просто шел вперед, возле Майкла-Мишеля, а за спиной раздавались взволнованные голоса: «Это Фокстрот!» «Он вернулся!» «Глазам своим не верю!» «Ну почему я не надела свое немецкое платье?..», а новички только толкали под бок старожилов и благоговейным шепотом спрашивали: «Кто это? Это какой-то актер, да? Музыкант?», на что им шипели в ответ: «Зелень! Да это же сам Фокстрот! Держись покрепче за свою девчонку. Мишель разбудил его, значит без добычи он сегодня не уйдет!». Да-а, похоже даже трехгодовой с хвостиком перерыв не угасил славы короля ночей порочного Уан-Кастла, знаменитого танцора фламенко и фанданго, вальсов и танго, и конечно, фокстрота! Он не успел еще перейти холл, как где-то внутри клуба взволнованный голос торжествовал в трубку:
- Алло! Алло! Корсиканец, черт бы тебя побрал, проснись!
- Да-да! В чем дело, Дик, опять проблемы со звуком?
- Полундра! В «Вавилоне» появился Фокстрот! Не лишай нас удовольствия, сыграй сегодня! Скорее, поторопись! Я уже жду, все будет готово, только будь здесь через десять минут!
- Mi Corazon! Лечу!!!
Корсиканец – (почему именно корсиканец – непонятно, ведь он из Испании, и то наполовину) главный музыкант «Вавилона», гений игры на гитаре и не только. Обычно в клубе играли другие ребята, отличные музыканты, но в праздник или другой великий случай без Корсиканца не обходилось. У него был талант, он мог зажечь публику и заставить танцевать её круглые сутки. Он должен был играть завтра, в ночь, когда по традиции в «Вавилоне» отмечали студенческое столпотворение – ночь, когда новичков посвящали в студентов, безумный праздник молодости и адреналина. Но сегодня он будет там. В минуту он собрался, схватил свою гитару и метнулся к «Вавилону». Сегодня в большом зале будет аншлаг! Вряд ли кто будет прохлаждаться в остальных «бум-боксах», напичканных ди-джеями и барами…
Фокстрот уже подходил к лестнице, как вдруг к нему подбежала… Изольда. Мишель выругался и уже был готов похоронить этот вечер. Этой закваски еще тут не хватало… он с тревогой заглянул в глаза другу, но они горели огнем. Он остановился и пригвоздил Изольду к месту взглядом черных глаз. Она несколько секунд восхищенно оглядывала его с ног до головы, глубоко вдохнула, тут же потеряла дыхание (Мишель ухмыльнулся и тоже потянул носом), и наконец выдохнула:
- Фокстрот! Ты здесь! Я так рада тебя видеть! Ты…
Он перебил её, рывком притянул к себе и страстно поцеловал. Но лишь только она обмякла в его руках, как он тут же отпустил её и брезгливо изогнул брови:
- Бр-р! Ты так и не научилась целоваться! Кошмар. Прости, детка, ты меня опять разочаровала. И что за дрянь у тебя на губах? - и волчком закрутив её вокруг своей оси, бросил в объятия публики неподалеку, где её охотно поймал какой-то перец. Фокстрот повернулся к Мишелю:
- Слушай, твоя Кларисса ждет тебя в французском зале, или на «7 небе»? (так называли тот самый большой зал для танцев с живой музыкой и отдельными уровнями для столиков).
- Сначала она хотела забрать Николь, значит, во французском.
- Отлично. Пойдем. И… у тебя нет жвачки? Во рту горчит.
Мишель улыбнулся и протянул пачку.

Вообще-то, французский зал был вовсе не французским, изначально он назывался просто «Романтик», но после того, как там появились изображения Эйфелевой башни и прочая чушь, он для начала превратился в «Романтик», а во язытцах стал «французским». Под напором общественного мнения там организовали аккордеон, хорошее освещение и официантов с акцентом. В общем, для всяких романтических особ и ужина при свечах – то, что надо. Именно там их поджидала Кларисса – девушка Мишеля, вместе со своей подружкой, между прочим, на одну четверть парижанкой.
Мишель подошел к их столику, сделав мину в ответ на огромные глаза девушек по поводу Фокстрота, и, приветливо клюнув каждую в щеку, сел рядом, обняв Клариссу. Фокстрот галантно поклонился, и приняв в ладонь протянутую руку Николь, поцеловал её.
- Bonjour, Nicole! Comment ça va? (Добрый день, Николь! Как дела?)
- O-o-o! We, merci, ça va bien! Tu parles français! (О, да, спасибо, дела хорошо! Ты говоришь по-французски!)
- Не-а!
Николь весело захохотала.
- Я так давно не видела тебя, Фокстрот! Ты как всегда, великолепен!
- Мне никогда не затмить вашей красоты, мадмуазель! Если кто-то здесь великолепен, то это вы, нежный французский цветок! Еще и в таком чудесном букете… - он так же нежно прикоснулся губами к руке Клариссы. – Все так же чудесны, Кларисса! Я очарован. Просто светитесь от счастья. Позвольте угостить вас глотком вина?
- Уже! – Кларисса кивнула в сторону бара – оттуда к столику направлялся друг Николь - Кристиан. Он сел рядом с Николь и тут заметил Фокстрота. Точнее, заметил-то он его давно, но узнал только сейчас.
- Фокстрот! Вот это да! А я-то думаю, что за хлыщ подкатил к моей девушке! Какими судьбами?
- Решил развеяться. Все-таки последний курс! И столько чудесных девушек вокруг… а я большой лакомка и гурман…
- Да уж! Что да, то да! Будь добр, присмотри за девушками и прими заказ, мне нужно поговорить с Мишелем!
- Всегда пожалуйста! Сколько угодно, - Фокстрот одарил девушек озорной улыбкой. Кристиан кивнул и уволок Мишеля в сторону:
- Мишель! Я не верю своим глазам! Что произошло? Что ты сделал с ним?
- Подкупил. Сыграл на чувствах. Довел до кондиции. Ну… и вообще.
- Черт возьми! Сегодня будет столпотворение! Неужели погуляем?
- Вроде того. А что ты хотел спросить?
- Уже не помню…
-Кстати! Сенсация! Он уже обработал Изольду!
- Не может быть! И что?
- Похоже, он разделался с тем, что сильнее всего его мучило. Вполне возможно, что он вернется к нормальной жизни.
- Елки-палки! Вот это жизнь начинается! Эх, как жаль, что сегодня не играет Корсиканец! Вот уж был бы дуэт!
- Да, это точно. Но все же пора отправляться на седьмое небо.
- Слушай, а чем ты его подкупил?
- Пообещал поменять одну вещицу на пять девушек.
- Вау! И что, всех сегодня? Круто! А если честно?
- То есть?
- Ну… у поступка человека всегда есть два мотива – один подлинный, а второй – тот, который он говорит вслух. Так что у тебя?
- А вообще, я надеюсь, что он влюбится. Он обещал сделать вид, что веселится, может на самом деле размякнет?
- О! Ну что ж, как говорят итальянцы – Se non ê vero, è ben trovato: если это и правда, то все же хорошо придумано.
- Ты знаешь итальянский?
- Нет, это меня уже Фокстрот заразил.
- А причем тут Италия и Фокстрот?
- А ни при чем! Ха-ха-ха!
- Прохвост! Ха-ха-ха! Ну ладно, пошли! Мне сегодня предстоит бухгалтерия. Буду вести строжайший учёт! Как хорошо, что он вернулся, правда?
- Да. Я уже порядочно соскучился по Фокстроту. Пора напомнить молодым, кто такие девушки, и что с ними делают!
Они вернулись за столик, где их уже ждали бокалы с вином, радующая глаз еда и не менее радующая глаз картина Фокстрота, воркующего с официанткой. Она ослепительно улыбнулась и немного сбивчивым шагом скрылась за стойкой бара. Через секунду она возникла оттуда с еще одной бутылкой роскошного белого вина и пятью розами «цвета бургундского пойла», как порой нелестно отзывался о них Мишель – не особый любитель «телячьих нежностей». Первые две он отдал Клариссе и Николь, еще одну засунул в петлицу, четвертую положил рядом с собой, а пятую вернул официантке, попутно чмокнув её запястье. Та только закатила глаза и пробормотав «Charmant!», исчезла из поля зрения. Кристиан, взглянув на все это, прошептал Мишелю, перегнувшись через Николь: «Coup de maître!», что она тут же перевела, как «Мастерский прием».
Даже нет смысла передавать всю ту болтовню, которой Фокстрот заваливал две чудесные головки. Он вовсе не собирался отбивать кого-то, это всего лишь было подобием разминки. Впрочем, как известно, слова даются нам для сокрытия наших мыслей, кто знает, что на уме у этого хитреца? Будет достаточно сказать, что все содержимое посуды было уничтожено, и через некоторое время вся компания направилась на «Седьмое небо».
«Выпил только бокал вина. А у него серьезные планы!» - думал Мишель, всходя на эскалатор. Еще минуту спустя они вошли в Большой зал, где их уже поджидал сюрприз – Корсиканец собственной персоной. Фокстрот тут же насторожился, словно почуяв дичь, и пружинистым шагом пошел через весь зал к старому другу, сверкая в полутьме белозубой улыбкой. Зал был набит битком, почти все столики заняты, кроме одного – на самом почетном месте с надписью «Зарезервирован». (Стоило им войти, как тут же к ним подскочил юркий парень в униформе и доложил Мишелю, что этот столик – для них). Мишель крикнул в спину Фокстроту: «Мы наверху!», тот кивнул в ответ, и обе пары через считанные секунды воззирали на все свысока.
Корсиканец улыбнулся, и, подождав, пока Фокстрот дойдет до середины зала, шепнул в сторону: «А ну-ка, ребята, дайте ему три четверти!» - и пробежался пальцами по струнам. Тревожный стук кастаньет пригвоздил Фокстрота к месту и заставил выгнуться дугой. Еще аккорд! Тело изогнулось куда-то в сторону, рывком вернулось на место и прищелкнуло каблуками. Теперь трель подлиннее… он выставил вперед одну ногу, поднял подбородок повыше и воздел руки, готовые к хлопку, над головой. Дробь кастаньет, похожая на барабанную – и Корсиканец выпустил мелодию наружу. Отбивая каблуками ритм сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, Фокстрот словно разгонялся и вдруг застывал на месте, снова набирал темп – и снова застывал, немного напоминая человека, который то и дело уворачивался от ударов ножей, наносимых со всех сторон, он каждым своим движением повторял бешеный темп гитары, дробно отстукивая такты по паркету, и помогая себе звонкими хлопками ладоней. Корсиканец неожиданно отдал главную партию своему напарнику, а сам спустился к Фокстроту, резко выскочив прямо напротив него и воинственно выставив вперед плечо, спрятав руки за спину. Тот принял зеркальную стойку, и замер, пристально смотря в глаза неожиданному противнику. Гитара начала новый мотив… Щелк! – они дернулись друг навстречу другу и тут же отскочили назад. Не отпуская взгляда, сделали несколько шагов по кругу и вновь сделали встречный выпад. Вновь закружились… Выпад! Точь-в-точь повторяя движения петухов, приготовившихся к драке, они дразнили друг друга еще некоторое время, но вместо того, чтобы начать схватку они неожиданно просто бросились в пучину дружеских объятий.
- Фокстрот!
-Корсиканец!
- Где ты был все это время?
- Неважно, где я был, но я скучал по этому… - он картинно дернул плечом, подталкивая гитариста, и тут же хлопнул его по спине: - Эх, дружище! Старый пират! До чего же я давно тебя не видел!
Корсиканец громогласно захохотал и стиснул Роя так, что тот захрустел всеми костями разом.
- Может, устроим представление?
- Да нет, сегодня мне не особенно до танцев. Есть пара дел…
- И как же их зовут? – игриво ухмыльнулся «пират».
- Пока не знаю! – Фокстрот зарокотал тихим, бархатным смехом.
- А ты все такой же… Ну что же, я все равно очень рад. Главное, что ты еще не совсем обленился. Но потом мы обязательно потанцуем, а?
- Обязательно! Как же я могу лишить себя такого удовольствия? – еще раз встряхнув товарища, Фокстрот прошел наверх. Столик был идеальный – отсюда открывался наилучший обзор всего зала. Каждый человек был как на ладони. Из всех людей знакомых для Фокстрота осталась только треть – остальные были новенькие и неискушенные. Присев за столик и со скромной улыбкой выслушав охи-ахи по разным поводам он начал обзор и выбор будущих жертв. За ним следила добрая половина всей публики, невольно вжимаясь в сиденья, когда его пламенный взгляд скользил по их лицам, словно тщательно сканируя всю их подноготную одним лишь движением глаз. Он перебирал в руках розу, принесенную Мишелем с собой, и внимательно выбирал для нее подходящую пару. Взгляд уже выискал несколько вроде бы подходящих кандидатур, и внес их в список в порядке очереди. Вот, к примеру, эта симпатичная блондинка в красном, сидящая возле бара и попивающая коктейль с королевским видом. Тоже на охоту пришла. Надо бы ей показать, кто главнее, да надрать ушки… но не в первую очередь. Оставим на сладкое. На первое будет вот эта романтичная особа в кислотных джинсах и с пирсингом в носу, которая независимо кочевряжится в дальнем углу. Фокстрот попросил прощения и удалился из-за столика. Правда, не сразу в зал – сначала он исчез в одном из боковых проходов. Зашел в туалет, достал портсигар, из него – переводную татуировку и в доли секунды пришлепнул её к коже. Теперь из-за отворота рубашки выглядывала хитрая мордочка саламандры. Чуть подсушив её салфеткой, он мельком взглянул в зеркало и вернулся в зал. Похоже, эта герла была тертая, так что на муси-пуси её не возьмешь. Он просто подкатил к ней и, впившись взглядом в неопределенное место на её теле (то ли в глаза, то ли в пупок), и заворожено ляпнул:
- Никогда не видел таких очаровательных девушек! Вам никогда не говорили, что вы – вылитая Афродита с картины Сандро Боттичелли?
Такого она не ожидала… Взгляд сразу стал осмысленным и приобрел конкретное направление.
- Не-ет… Скорее, Афина, – откуда-то изнутри пробилась совершенно неузнаваемая личность. – Прикольная татушка!
(- последняя жалкая попытка замаскироваться под клёвую мочалку).
- Следы глупой молодости... но сейчас я понял, что внутренний мир человека – самое главное. Вы такая … необычная… сразу видно, что у вас богатый внутренний мир. Вы, наверное, художник?
«Едкая Зизи», которая действительно серьезно баловалась рисованием, просто открыла рот:
- А… вы откуда знаете?
- Иначе и быть не могло! Вы же творческая личность – это видно сразу! Скажите, я мог где-то видеть ваши работы?
- Ну… вообще-то да… я оформляла читальный зал университетской библиотеки.
- Не может быть! Значит, это ваша Афина Паллада? Вот откуда мне знакомо ваше лицо! Вы же как две капли похожи на неё!
- Ну да! Меня часто с ней сравнивают, только не все знают, что я её рисовала, - Зизи уже забыла, что надо изображать припадок эпилепсии и целиком была под его гипнозом.
- Это невероятно! Скажите, вы ведь учитесь в нашем университете? - Фокстрот спрашивал, медленно уводя Зизи к выходу. Она же, уже ничего не замечая, восторженно говорила о чем-то. Примерно через полчаса он вернулся, стер татуировку, подошел к Мишелю и помахав перед его носом визиткой, сунул её в карман.
- Первый пошел!
- Это невозможно! Консервную банку Зизи еще не мог вскрыть ни один! Как ты это сделал?
- Зрил в корень! В самую суть, а не на то, что привлекает внимание. Точнее, отвлекает. А ты бы наверное, подошел и спросил: «Девушка, если у вас выдернуть чеку, вы взорветесь?»
- Ну… вообще-то, да! А ты разве сделал не так?
Фокстрот закатил глаза, словно при виде безнадежного больного и, искренне соболезнуя, промолчал. Мишель не унимался и брызгал восторгом во все стороны:
- Ну, ты даешь! Хорошее начало! Кто следующий? Королева Англии? Жрица девственниц? Римский папа?
- Не тронь святое и не ёрничай. Это было легко, главное – умение! Ну, я пошел… - Фокстрот уже нырнул в самую гущу, провожаемый несколькими десятками восхищенных взглядов.
Сначала показалось, что он никого не выбрал, а просто вышел потанцевать. Ритмично двигаясь под какой-то заводящий, но несложный мотив, он сразу оказался внутри небольшого круга из девушек. Выбрав самый маленький процент соотношения «длина юбки/длина ног», он лучезарно улыбнулся куда-то в сторону и немного развернул торс. В сумятице движения было трудно разобрать, что происходит, но через пару минут он уже зажигал модный «фрик» с какой-то очень длинной и блестящей штучкой. При ближайшем рассмотрении это оказалось девушкой ярко выраженной «модельной» внешности, чуть-чуть недотягивающей до его роста. Но это взаимопонимание продлилось недолго – от стойки бара отделился приличных размеров парень и подошел к ним, несколько грубо прервав их «общение». По идее, должна была начаться драка, но Фокстрот не из тех, кто вот так вот, от нечего делать, встревает в драку. О, нет! Он был слишком умен для этого! Он просто начал разговор, при этом все фразы девушки «амбал» пытался прервать, а вот Фокстрот – наоборот, поддержать. Начало этой ситуации для девчонки было вполне обычным, а вот такое продолжение – впервые. Еще никто так с ней не говорил! С каждой секундой она все чаще бросала восхищенные взгляды в сторону Фокстрота и понемногу отступала в сторону от своего бой-френда. Тот почувствовал, что проигрывает, и от этого начинал злиться, но каждый раз Рой его обрывал и вновь переводил разговор в спокойное русло. На пятой «стрелке» амбал сдался – психика такого не выдержала. Это была битва умов, а здесь он явно безоружен. Наконец, он «напоследок» сказал что-то не очень приятное девушке, она, окончательно в нем разочаровавшись, несильно его оттолкнула и обняла за шею Фокстрота, который при этом немного отшатнулся для приличия, но амбал понял знак и просто ушел. Не она первая – не она последняя. Все равно надоела, так пусть теперь ее этот проныра развлекает. Он ушел, и девушка прямо-таки прилипла к Фокстроту, восхищенно что-то говоря и прижимая руку к сердцу. По жестам это было что-то вроде: «Я думала, что он вас побьет, так испугалась! А вы даже не подрались, а ведь обычно этим все и заканчивается!» бла-бла-бла… ах-ах-ах… в общем, все еще типичнее, чем драка.
Мишель увидел, как они проследовали к столику, который только что освободился, и когда они проходили мимо, он услышал обрывок фразы: «… со мной еще никто никогда так не разговаривал. Все думают, что я – просто аксессуар!...», - и только ухмыльнулся. Да-а, пора потренироваться! Это уже второй раз за этот вечер, когда он ошибся в девушке. Да, она пустышка и аксессуар, но он-то ей об этом не говорит! Более того, внушает чувство собственной значительности и внимательно слушает всю ее очаровательную и удивленную болтовню. Нет, определенно, он видит в них что-то такое, на что клюют все. Кажется, еще на первом курсе он подобным образом расположил к себе мадам декана, что неслабо помогает ему до сих пор. Фрейд, мать его так… Просто ужас, а не человек…
Прошло некоторое время и она ушла, весьма счастливая, прижимая к груди цветок. Фокстрот вернулся за общий столик и демонстративно запихнул в бумажник листок с написанным на нем губной помадой номером.
- Два, - Мишель смотрел на него, как на Элвиса Пресли.
- Продолжим? – сверкнул зубами Фокстрот.
- Ты решил окрутить всех сразу и прямо сегодня, так?
- А почему бы и нет? Чего толку зря время терять? Как в считалке: раз, два, три, четыре, пять…
- Решил Фокстротик погулять… - закончил Мишель. – Весь клуб уже понял, что сегодня ты от балды кадришь всех метелок подряд!
- И мне это только на руку. Вот сейчас ты увидишь яркое тому подтверждение, - и Фокстрот в третий раз встал и направился в сторону бара, так и стреляя глазами во все стороны. Он шел, смотря только по сторонам и вертя головой, как турелью во время штурмового огня. Пару раз споткнувшись, он дошел до стойки, даже не смотря в сторону бармена заказал мартини, также, не глядя, расплатился и взял бокал в руку, продолжая экстренное наведение на всех особей женского пола разом. Но самое смешное было не в этом! Этот ходячий прицел плюхнулся на стул прямо возле той самой блондинки-охотницы в красном! Сначала она была уверена, что он идет непосредственно к ней и приготовилась к бою – демонстративно отвернулась. Потом решила, что он решил поймать её якобы неожиданно, и пару раз украдкой пыталась поймать его блуждающий взгляд – но он упорно несколько раз посмотрел прямо сквозь нее на каких-то совершенно, на ее взгляд, неинтересных девушек. Наконец, она пришла в полное замешательство от такой наглости и решила перейти в наступление – зацепила краешком туфли его ногу. Он дернул ногой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, и продолжил обзор, скучнея на глазах. Она зацепила его еще раз. В этот раз он совсем уже недовольно дернул ногой, посмотрел в зал прощальным взглядом и повернулся лицом к стойке, ощутимо проехавшись ботинком по подолу ее платья, оставив на нем пыльный след. Залпом вылил в себя содержимое бокала, заказал стакан виски, опрокинул и его, взял еще один, отпил половину, с громким стуком поставил его и произнес, обращаясь то ли к бармену, то ли вообще в пустоту:
- Вечер только начался, а нормальные девушки уже закончились. Твою мать. Хоть бы кто-нибудь! А-а-а… - разочарованно протянул он и допил содержимое стакана с видом потенциального самоубийцы.
Нет, ну говорить ТАКОЕ в ее присутствии – это уже высшее хамство! Вот нахал! Рядом с ним такая девушка сидит, а он – «нет нормальных девушек»! Закончились? Да у него они еще не начинались!
Блондинка, моментально заведясь, повернулась в его сторону всеми выпуклостями разом и томным, низким голосом спросила:
- Ни одной? Что, совсем?
Фокстрот повернулся к источнику звука и наконец-то посмотрел на нее в упор. Нет, посмотрел – это слабо сказано! Он окинул ее секундным, небрежным взглядом, при этом так презрительно приморщив нос, что можно было подумать что перед ним как минимум шелудивый пес, а не «роковая женщина». Отвернулся и нехотя ответил сквозь зубы:
- Совсем, - и глотнул из стакана с видом, показывающим, что тема исчерпана, и нечего пытаться его переубедить.
«Вот наглость! Ну, я тебе покажу!» - пронеслось у нее в голове, а сама скорчила грустную мину, горестно так вздохнула, отпила глоток коктейля и тоже немного пробежалась глазами по залу.
- У меня та же ситуация. В самом деле, даже поговорить не с кем, про остальное я вообще молчу.
- Угу, - сказал Фокстрот. И потом добавил, помолчав: - Они даже танцевать не умеют нормально.
- А вы танцуете? – моментально отреагировала Охотница.
- Ха! Да, я умею танцевать. Я не профессионал, но двигаться могу. А они… - он поморщился в сторону зала.
- А что вы танцуете? – она уже извивалась от нетерпения.
- Многое… - неопределенно протянул Фокстрот.
- А танго?
- Ну, и танго тоже. А вы что, умеете танцевать танго?
- Говорят, я неплохо двигаюсь, - теперь уже ложной скромностью прикрывалась сама Охотница. Будь у нее в руках веер, он бы трепетал мелкой дрожью, флиртуя с потоками воздуха.
- Может, попробуем? Ужасно хочется хоть с кем-нибудь потанцевать!
- А почему бы и нет! Конечно, давайте попробуем! Пойдемте! Пойдемте же! – она прямо-таки вытащила его в зал, подошла к музыкантам и шепнула что-то им на ухо, после чего вышла на середину почти пустого паркета перед эстрадой. Заиграли «Аргентинское танго», Фокстрот словно моментально протрезвел, умело обхватил Охотницу везде, где положено и они начали движение.
Она действительно умела танцевать – двигалась точно в такт музыке, абсолютно неощутимо, оказываясь каждый раз именно там, где нужно, была очень послушна и улавливала каждое его движение. С такой партнершей всегда приятно танцевать – он просто вел, она просто подчинялась, и – честное слово – это было чудесно. Вот так бывает: девушка – полная чушь, но танцует так, что невольно влюбишься, до того хорошо! Он осмелевал, двигался увереннее и порывистее, все более страстно отдаваясь дурманящему ритму танго. Наконец, он сделал обманное движение и, заполучив её в свои объятья полностью и повесив на локоть, замер. Последний аккорд. Она только захлопала вновь оглупевшими ресничками.
- А вы и правда неплохая партнерша, - сказал он, когда они вновь вернулись за стойку.
Она лишь высокомерно улыбнулась, словно ожидала этих слов, в то же время немного скромно стрельнула глазками из-под длинных ресниц. «Ну, стерва!» - пронеслось в голове у Фокстрота.
- Вы отлично танцуете! Странно, что я вас здесь раньше не видела. Хотя, кажется, у вас здесь много знакомых. Может, вы здесь работали?
- Почти. Я не был здесь около трех лет, но до этого мне было так весело, что не забыли до сих пор, - он хохотнул от души.
- А я думала, что знаю здесь всех. Меня даже называют изюминкой этого клуба, я в некотором роде специалист по нему.
- Тогда, может быть вы меня немного знаете… По истории.
- Может быть… а как вас зовут? Кстати, я – Бенедикт.
«Ах, ну конечно! Бенедикт! Они же встречались! Как раз на вечере, когда ее только посвящали! Она его, конечно, не узнала, но вот репутацию помнить должна! Ну как же. Бенедикт! Да, действительно, известная личность. Все еще проще, чем я думал!»
- Ах, да, простите, я не представился. Я Фокстрот. Очень приятно.
На лице его не дрогнул ни один мускул, а вот у Бенедикт глаза расширялись все больше и больше, помимо ее воли. Казалось, еще секунда, и она произнесет что-нибудь вроде: «Ну почему я не надела свое немецкое платье?». Она полностью потеряла контроль и в эти несколько секунд с ней можно было делать все, что угодно. Но тут сзади к ней подскочила, наконец пробившись сквозь толпу, пронырливая девчонка в дорогущих шмотках и застучала её по плечу. Бенедикт подскочила на месте от неожиданности и обернулась к девчонке, не меняя убойного калибра глаз. Та, даже еще не успев на нее толком посмотреть, быстро зашептала её на ухо в полный голос (иначе ничего бы не было слышно): «Бен, сенсация, ты знаешь….» - но тут наконец заметила ее ошизевший взгляд.
- Ты чего? – заглянула через плечо, узрела Фокстрота и невольно вздрогнула. Фокс мило улыбнулся и помахал ей рукой. Она выдавила улыбку в ответ.
- Ч..ччего я не знаю? – отошла, наконец, Бенедикт.
- Уже знаешь, - констатировала проныра и убралась куда подальше. Бен только похлопала глазами, вновь обернулась к Фокстроту, прямо-таки излучая любовь и радушие.
- Знаменитый Фокстрот! Но теперь все решат, что мы тут крутим на полную. Надо прикрывать репутацию – можешь дать свой телефон?
- Только меняю, - в руке он уже держал свою визитку.
Бен немного передернуло – визитки фирменные, на бланке «Вавилона». У нее такие же, но если вспомнить, ЧЕГО они ей стоили! Она только глаза закатила. Достала свою и молча протянула в ответ.
- Merci, madam! – Фокс театрально изогнулся, поцеловал ей ладонь и пружинисто выпрямился: - Но я тороплюсь. Можешь исправлять свою репутацию как посчитаешь нужным, всегда к вашим услугам но сейчас я лично весьма спешу! – и через секунду скрылся в клубах дыма и толпе. Она прижала карточку к лицу и с жадностью вдохнула ее теплый аромат.