Грань. Морра идёт.

Я снова приближаюсь к Грани. Ощущаю смутное беспокойство, словно Морра. Радио уже ненастоящее — готова поспорить, что у меня играет не то, что сейчас на самом деле передают. Даже сама программка радиоприёмника спряталась, исчезла — нет её даже в процессах, затихнет только с кулером ЦП. А звук есть. И какой звук — как на подбор, всё прямо в мозг, куда-то под гипоталамус, за мозжечок, и через какие-то биомодемы прямо в кровь! Запахи кругом — загадочные, такие манящие для мурашек. Последняя щепоть кофе давно сварена, а джезва всё шипит обиженно, забытая на огне, бурлит, как моё сознание. («Минуту спустя стол завален остатками вчерашней роскоши, чайник мой урчит и фыркает, джезва стоит на плите, а я инспектирую пряности».) Кстати, мне очень нравится название "ибрик", но мне трудно его произнести...

Я вспоминаю Макса Фрая. Меня словно уже ждёт мой трамвай в Ехо, а там уже и дядька Джуффин соскучился.

И Морра, Морра скоро придёт.

Хочется на мост. Взирать вниз, на протекающих внизу — и медленно курить.

И книгу. Перечитать «Чужака». Не текст из интернета — мне бы именно книгу. Ту, оранжевую, с историей, подаренную самим Фраем... И чтобы был кофе — даже мой чай сейчас не спасает. Варить кофе, с имбирём и корицей, стучать по донышку джезвы. Ещё лучше — кому-то его варить, не себе. И чтобы на мосту кто-то подошёл и сказал, что нечего мне там делать.

И тогда бросаешь нафиг сигарету и уходишь, немножко живой.

Очень не хочется сегодня засыпать, вот и хватаюсь за журнал...