Neue Zürcher Zeitung: Россия и Иран борются за господство в Дамаске.

Долгое время казалось, что в Сирии четко разделены и регламентированы сферы влияния между Ираном и Россией. Тегеран заботился о сухопутных войсках, Москва была главной в воздушном пространстве. Общая цель также внешне не вызывала споров: режим Башара Асада должен остаться, с оппозицией необходимо бороться с помощью силы.

Благодаря российско-иранской помощи Дамаску удалось почти полностью покорить густонаселенные и плодородные районы на западе страны. Но сейчас, когда военная фаза подходит к концу, на первый план выходят политические и экономические вопросы, как объясняет в интервью российский политолог Алексей Хлебников. Москва и Тегеран далеки от согласия по этим вопросам.

"Россия понимает, что чрезмерное иранское присутствие в Сирии является основным препятствием для государств Персидского залива, европейцев и американцев в работе над политическим решением с режимом", - говорит Хлебников. Поэтому Москва стоит перед дилеммой: "Как превратить военные успехи в политические и экономические выгоды? Не только в Сирии, но и на всем Ближнем Востоке".

Хлебников описывает российско-иранские отношения в Сирии не как союз, а как просто "брак по расчету". Москве нужен Тегеран, чтобы выиграть войну. Центральный вопрос, однако, заключается в том, может ли стабильный мир быть достигнут благодаря этому партнерству. Кремль планирует долгосрочное присутствие России в Сирии. Срок аренды военно-морской базы в Тартуc и военно-воздушной базы в Хмеймиме, который был продлен три года назад, составляет 49 лет. С их помощью влияние России будет распространяться в восточное Средиземноморье и на весь Ближний Восток. Однако для того, чтобы Москва могла направить свои усилия и силы на весь регион, необходимо как можно скорее восстановить мир в Сирии.

Но стабильный порядок в Сирии также важен для Кремля, потому что он хочет подать пример. Президент России Владимир Путин хочет доказать Западу, что авторитарные режимы на Ближнем Востоке в конечном итоге приносят людям больше безопасности и процветания, чем демократические эксперименты. Предпочтительным инструментом для России является армия. Москва некоторое время работала над реформированием вооруженных сил Сирии. Цель заключается не только в восстановлении монополии на применение силы: "Реформируя военный аппарат и аппарат безопасности, Россия хочет обуздать иранское влияние", - говорит Хлебников.

Установление порядка в Сирии по своим правилам невозможно только посредством присутствия в воздухе. Москва давно это поняла. Поэтому Кремль не только послал свои войска, военных советников и наемников, но и с 2016 года наращивает лояльные сирийские боевые подразделения. Однако Москве не удалось решить основную проблему: после революции 2011 года многие солдаты дезертировали, а молодые люди ушли со своих постов.

По данным Российского института Ближнего Востока, в настоящее время под полным контролем командования сирийской армии находится всего до 25 000 человек. Основная часть армии - от 100 000 до 200 000 человек - состоит из лояльных режиму ополченцев. Эти Куват аль-Дифаа (силы обороны), как говорят, были построены иранской революционной гвардией по образцу иранского ополчения "Басидж".

"Российские планы по объединению войск под единым командованием находятся в прямом конфликте с планами Ирана, от чьей обширной сети лояльных, но нерегулярных подразделений зависит судьба Сирийского режима", - пишет российский военный аналитик Антон Лавров. Эта сеть лояльных ополченцев финансируется Ираном и поэтому в основном предназначена для нужд Тегерана, а не для Дамаска. Это ставит Россию в дилемму. Москва хочет отбросить влияние Ирана, но сама зависит от своих сил безопасности на местах. "Россия будет продолжать зависеть от Ирана в течение многих лет, чтобы остаться в самой Сирии", - говорит Хлебников.

Насколько важен Иран и его союзнические ополчения, было продемонстрировано во время недавнего наступления на мятежную провинцию Идлиб. Сопровождаемые ожесточенными ударами российской авиации, войска Асада в феврале добились значительных успехов на местности, несмотря на то, что Турция поддерживала мятежников беспилотниками и артиллерией. Войска Асада захватили стратегически важный город Саракиб, транспортную развязку, через которую проходят основные дороги из Дамаска в Алеппо и Латакию. Важную роль в этом сыграло элитное подразделение ливанских нерегулярных формирований "Хизбаллы".

О том, насколько глубоко иранские сети проникают в режим Асада, также свидетельствует пример Четвертой дивизии. Она находится под командованием младшего брата Башара аль-Асада - Махера аль-Асада. Махер должен поддерживать тесные отношения с Ираном. Его элитное подразделение уже объединило несколько проиранских ополчений.

Четвертая дивизия служит не только для защиты режима. Она и бизнесмены, которых она защищает, также являются важной частью сирийской военной экономики. Еще до восстания 2011 года подразделение зарабатывало на незаконной торговле ценным антиквариатом. Для контрабанды товаров за границу и продажи их там подразделение использовало сети "Хизбаллы" в Северной и Южной Америке, - пишет сирийский политолог Айман аль-Дассуки в своем исследовании.

Сейчас, во время войны, Четвертая дивизия доминирует в торговле металлоломом, сопровождает перевозки грузов и собирает пошлины на контрольно-пропускных пунктах. В жилых районах, вновь отвоеванных режимом, грабители собирали бытовую технику от имени четвертой дивизии. Ценные металлы плавились и экспортировались.

Четвертый дивизион использует свои деньги, власть и влияние для заполнения важных должностей в Дамаске своими людьми - к раздражению России. В прошлом году, например, Иран пытался назначить Хасана Билала главой военной разведки. Билал возглавляет управление безопасности четвертой дивизии и считается правой рукой Махера аль-Асада. Однако, как сообщают сирийские оппозиционные СМИ, власти поместили Билала под домашний арест и начали расследование в отношении него, якобы под давлением со стороны Москвы.

Некоторые наблюдатели также рассматривают Россию как силу, стоящую за отчуждением Рами Махлуфа - двоюродного брата Башара аль-Асада. Миллиардер контролирует, в частности, оператора мобильной связи "Сириател". Когда несколько руководителей компании были недавно арестованы, к аресту были причастны и российские спецслужбы, сообщает Сирийская организация по наблюдению за соблюдением прав человека.

Говорят, что в последние годы Махлуф все больше попадал под иранское влияние и, возможно, также был вовлечен в наркоторговлю "Хизбаллы". В апреле египетские власти обнаружили четыре тонны гашиша, упакованных в пакеты с молоком. Груз поступил от компании, принадлежащей Махлуфу.

В последние месяцы Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия также изъяли огромное количество таблеток амфетамина, предположительно сирийского происхождения. Эти события могут быть случайными. Но, возможно, эту информацию предоставили российские осведомители, чтобы испортить наркобизнес сирийским союзникам Тегерана.

Российско-иранское соперничество особенно заметно на юге страны. Здесь Россия вела переговоры с Иорданией и США о создании в 2017 году "зоны деэскалации". Москва должна гарантировать, что проиранские ополченцы будут размещены по меньшей мере в 40 километрах от израильской и иорданской границ. Но это на данный момент не так - говорит политолог из Института Европейского университета Абдулла Джабасини, специализирующийся на юге Сирии: "Иранские ополченцы и "Хизбалла" проникли на юг благодаря своим личным связям с Четвертой дивизией и секретной службой сирийских ВВС". Это подпитывает недовольство и насилие среди местного населения и препятствует попыткам Москвы стабилизировать ситуацию.

Два года назад Москва выступала посредником при заключении так называемых соглашений о примирении между режимом и повстанцами на юге. Мятежники были вынуждены сдать свои тяжелые вооружения. Взамен Дамаск пообещал освободить заключенных, восстановить в правах местных чиновников и позволить беженцам вернуться. Кроме того, Москва завербовала около 1600 бывших повстанцев в отдельный отряд сирийской армии. Эта российская защита гарантирует повстанцам определенную степень защиты от нападений режима или проиранских ополченцев.

Однако не все повстанцы согласились с такими соглашениями. Иран, со своей стороны, завербовал около 1200 из них для своих собственных ополчений, по оценкам Джабасини. По его подсчетам, на юге все еще проживают около 20 000 бывших повстанцев, которые нигде не интегрированы. "И в регионе все еще много оружия", - говорит Джабассини.

Поскольку Дамаск не выполняет свою часть соглашений о примирении, в последние месяцы на юге страны участились случаи насилия и протесты. "Одна из главных проблем - это присутствие Ирана и Хезболлы", - говорит Джабасини. "Вооруженные нападения направлены не только на режим, но и на проиранскую милицию".

Джабасини считает, что ситуация на юге может успокоиться только в том случае, если Россия интегрирует в свою сирийскую армию больше повстанцев и тем самым расширит зону своей защиты. Но в настоящее время, похоже, все наоборот. Режим и Иран не хотят соглашений о примирении, которые гарантировали бы определенную степень автономии мятежному местному населению. С марта режим вместе с проиранскими ассоциациями пытается проникнуть в районы, которые фактически находятся под защитой России.

Эти события противоречат утверждению недавно вышедшего в отставку министра обороны Израиля Нафтали Беннета о том, что иранцы начали вывод своих войск из Сирии перед лицом непрекращающихся воздушных ударов Израиля. "Сирия незаменима для Ирана", - говорит Яхья аль-Ариди, пресс-секретарь сирийской оппозиции. "Иранский и сирийский режимы похожи на сиамских близнецов". Если один умрет, то и другой умрет".

В отличие от России, Ирану не особо нужен мир в Сирии и не особо нужно функционирующее государство. С момента своего основания в 1979 году Исламская Республика находится в конфликте с США и Израилем на Ближнем Востоке. Война в Сирии - это лишь один из этапов этого более масштабного конфликта. Смысл существования Тегерана - вечное "сопротивление" сионизму.

Для Тегерана Дамаск также является важным мостом к ливанским ополченцам "Хизбаллы". Если бы режим Асада пал в 2011 году, это также ослабило бы влияние Ирана в Ливане. Таким образом, на карту поставлена вся "ось сопротивления". Ни при каких обстоятельствах Иран не хотел допустить этого. Сирийский режим разделился по поводу того, как реагировать на массовые протесты во время "арабской весны", говорит Ариди, бывший декан Дамасского университета. "Иран призвал режим Асада применить силу против сирийского народа".

В то время как Иран практически с первого дня организовывал контрреволюцию в Сирии, российские военные не вмешивались до 2015 года, и именно Тегеран, в свою очередь, убедил Москву сделать этот шаг. "Иран - главный сторонник режима", - говорит Ариди. Поэтому для Башара Асада Тегеран, вероятно, незаменим. Диктатор, вероятно, точно рассчитал, какой союзник нуждается в нем больше. И он, похоже, больше полагается на Иран, чем на Россию. Хлебников говорит: "Асад - трудный партнер. Но если бы существовала лучшая альтернатива, Москва приветствовала бы ее".