Казахстан и Тюркский Совет

Поиск собственной идентичности для стран Центральной Азии вопрос актуальный и незабытый, а в условиях COVID-реальности, когда очевидно, что странам этого региона нужна помощь извне, вопросы собственной состоятельности и самостоятельности приобретают новые краски.

Говоря о Казахстане, представляется, что «казахскость» – конструкт множественный: здесь и вопрос национальной истории и культуры, языка, места республики в евразийской инициативе, а также отношения к другим геополитическим проектам, как например, «Один пояс - один путь».

К этому довольно длинному и дискуссионному списку, безусловно, стоит добавить «тюркскость» и ислам. Именно их традиционно связывают с турецким влиянием в регионе. Первой страной, признавшей независимость Казахстана, была Турция. Соответственно, турецкое влияние рассматривается, как один из факторов перехода страны на латиницу, а роль Турции, как историко-культурного центра, сохранившего и приумножившего свое тюркское наследие, – пример, к которому стремятся другие тюркоязычные страны.

С конца XIX - XX вв. тюркский мир связан с идеологиями пантюркизма и панисламизма, которые и сейчас несут риски для стран Центральной Азии, но сегодня «тюркскость» – это еще и инструмент дипломатии или же «мягкая сила» Турецкой Республики. Её исполнителями часто называют государственные органы, МИД Турции с его подразделением по центрально-азиатскому вектору, Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TİKA), а также наднациональные инициативы – Совет Сотрудничества тюркоязычных государств (Тюркский Совет Türk Keneşi ) со всеми аффилированными организациями. К их числу относятся ТЮРКСОЙ, Тюркская академия, советы по структурам государственной власти и тд. Среди стран-участниц подобной инициативы представлены практически все независимые тюркские государства, а Туркмения рассматривается как возможный участник. Создание организации произошло в 2009, и уже первый её саммит прошел в Казахстане в 2011. Кроме того, с 2018 пост главного секретаря организации у казахстанского представителя, Багдад Амреева, его соотечественник Дюсен Касеинов – глава ТЮРКСОЙ.

Означает ли подобное участие казахской стороны стремление переориентироваться на все большую интеграцию с тюркскими соседями и Турцией?

С одной стороны, многовекторность международной политики, равно, как и участие в возможных для страны инициативах скорее хороший тон и демонстрация своей региональной значимости, нежели исключительно попытка укрепить свои взаимосвязи именно с турецким аға (старший брат).

В Центральной Азии с приходом президента Шавката Мирзеёва в Узбекистане и Касым-Жомарт Токаева в Казахстане, расстановка региональных сил переживает изменения, поэтому для Казахстана подобное участие, а главное инициативность – укрепление собственного лидерства. А с другой – значение подобной связи с «Тюркским Советом» сильно созвучно с выстраиванием национальной идентичности в стране. И в этом смысле важным представляется турецкий опыт, кемалистская республика с её обстоятельным подходом к тому, кого следует называть турком в гражданском отношении и тюрком в культурном, на каком языке турку говорить и даже во что одеваться («Закон о шляпах (Şapka Devrimi)») сформировала единую нацию на развалинах империи, что воспринимается и современной казахской повесткой.

Сегодняшние действия турецкой стороны в укреплении нации с оглядкой на ислам, закон от 10 июля 2020 г. о статусе собора Святой Софии, приветствуются и в Казахстане, и в других странах Центральной Азии. Поэтому контекст взаимодействия с Турцией в рамках «Тюркского Совета» можно считать не столько двигателем тюркизации, а по большей степени необходимым формальным институтом, регламентирующим отношения между странами и созданным на примере европейских интеграционных инициатив.

Так, усиление Турции в отношении Казахстана имеет прямую взаимосвязь с выстраиванием казахской идентичности, и чем сильнее тюркскость как её фундамент, тем большее место будет отводиться общетюркскому наследию, где Турция, как исторически независимый субъект – носитель значительной его части.

Аспирантка Института Стран Азии и Африки МГУ, эксперт по Казахстану

Дарья Сапрынская