Письма активисток Женотдела, которые приехали в Туркестан с целью эмансипировать женщин этого региона часть 2
Письмо А. Погорельской. 7 июня 1925. Фрагмент. ЦГА ПД КР
Примечание: предисловие Анары Молдошевой приводится нами в сокращенном виде. Письма в гос.архивах нашла Анара Молдошева.
Материал взят из книги Понятия о советском в Центральной Азии.
Анара Молдошева:
Героинями-авторками нашей истории являются женщины разного возраста, но молодые женщины среди них также составляли большинство. Важно отметить, что женотделовки имели разное социальное и этническое происхождение, будучи местными активистками, а также командированными из центра, как правило, с опытом работы в структуре женского отдела Средне-Азиатского бюро РКП(б). Переписка велась в том числе и на кыргызском, однако письма, написанные арабским шрифтом, представленные часто без перевода, в большинстве своем остались пока недоступными для изучения.
Итак, в переписке участвуют:
1. БОЛГОВА Александра Яковлевна — 20 лет, заведующая женотделом Кара-Киргизского областного комитета (обкома) РКП(б) с января по апрель 1925 года. Уроженка Джетысуйской области. В апреле 1925 г. откомандирована в распоряжение Средазбюро ЦК РКП(б), г. Ташкент.
2. ГАЛИЕВА Сакия (Сакиня) Шагивалиевна — 19 лет, инструкторша, Пишпекский окружком. Владела русским и кыргызским.
3. ГРИГОРЬЕВА Мария Константиновна — 29 лет, волостная организаторша, Джалал-Абадский округ.
4. ЖЕРНАКОВА Александра Ивановна — 26 лет, заведующая женотделом, Каракольский окружком. В Туркестане с 1923 года.
5. ИВАНОВА — вероятно, волостная организаторша (других данных не установлено).
6. КОЗЛОВСКАЯ Розава Михайловна — 24 года, инструкторша женотдела, Джалал-Абадский окружком.
7. КРЮКОВА Юлия — 27 лет, заведующая женотделом, Джалал-Абадский окружком (вероятно, после Резниковой В.).
8. МАТРОХИНА Анна Ивановна — 37 лет, заведующая женотделом, Пишпекский окружком. Владела русским и кыргызским.
9. МЕЩЕРЯКОВА Анна Федоровна — 35 лет, заведующая женотделом, Ошский окружком (с января 1925 года).
10. ПРАЗДНИКОВА (Айтбаева) Зойнапа (Зейнеп) — 35 лет, заведующая женотделом (с сентября 1924 года), Ошский окружком. Работала в Маргелане.
11. ПОГОРЕЛЬСКАЯ А. — в период примерно с июня по октябрь 1925 года временно исполняла функции заведующей женотделом, Каракольский окружком (других данных не установлено).
12. РЕЗНИКОВА Вера — 40 лет, заведующая женотделом, Джалал-Абадский окружком.
13. РУЗОВА (УРУСОВА) Алимбиби — 27 лет, инструкторша женотдела, Джалал-Абадский окружком.
14. ТЮМОВА — инструкторша женотдела, Джалал-Абадский окружком (других данных не установлено).
15. ШИМКО София Николаевна — 29 лет, заведующая женотделом Киргизского обкома ВКП(б) с апреля 1925 по февраль 1926 года. Уроженка Екатеринослава. С февраля 1926 — заместитель заведующей (замзав) женотделом Средазбюро ЦК ВКП(б), г. Ташкент.
16. ЧЕРЕПОВА Дарья — 22 года, заведующая женотделом (примерно до конца 1924 года), Пишпекский окружком.
Письма:
7. «Не заподозри в нас колонизаторш, делаем все, что возможно»
Тов. Болгова!
Лично я с вами незнакома, но работа нас должна познакомить. Согласно личному запросу тов. Каменского, Ошский окружком откомандировал меня в Д. Абад. Меня назначили инструктором окр. отдела работниц, и я являюсь прямой заместительницей тов. Резниковой.
Тов. Болгова, хочу с вами поделиться нашей работой и обстановкой, в которой нам приходиться работать (…).
1-я окружная конференция была назначена на 15 января с/г, а 14 января нами была получена от вас телеграмма, чтобы конференцию отложить на 20 января с/г. Но ввиду того, что уже стали собираться делегатки из селений в семидесяти верстах, то тов. Резникова посоветовалась с отв. секр. окружкома тов. Абукановым, который нашел нецелесообразным отложить конференцию, а таковую открыть 15 января, чего было и сделано. Перед отд. работниц стоит главная задача провести ударную работу среди женщин кара-киргизок. Тов. Резникова, прежде чем приступить к работе, посоветовалась с некоторыми отв. работниками с мест (…). Они высказали свое мнение, — чтоб временно воздержаться в проведении работы среди кара-киргизок, т. к. еще не налажена партийная работа, таковая до сего времени не велась, и много отстало.
Тов. Резникова приняла во внимание высказанное товарищами мнение, но со своей стороны старалась по силе возможности проводить работу среди кара-киргизок: первое — это (неразборчиво) чтоб от киргизок были делегатки на конференцию. Для этой цели была откомандирована инструкторша тов. Урусова (Рузова), которая по существу данных ей инструкций и указаний ничего не сделала, а только сорвала работу (…).
Вторую линию ведет тов. Урусова: во что бы то ни стало сместить тов. Резникову с должности зав. женотдела и посадить работать тов. Мусину (жена нач. милиции, которая не является ни членом Р.К.П. и ни членом Р.К.С.М., не состоит ни в одном из профсоюзов, по-европейски малограмотна и по национальности татарка (…)).
(…) Но т.т. Мусина и Ашурова (…) пожаловались отв. секр. окружкома тов. Абуканову (…), будто бы тов. Резникова ведет работу исключительно среди женщин-европеек, а работа среди коренного населения не видна, но ведь тов. Резникова работает в Д. Абадском округе недавно, и работа уже видна. Тов. Абуканов предложил Резниковой подать заявление об отстранении ее от занимаемой должности, довел ее до сердечного приступа, и сейчас она совсем больна и лежит в постели. Врач находит болезнь серьезной и опасной (…).
Это предложение и некрасивые интриги с целью выдворения тов. Резниковой как европейки, безусловно, отразились на ее здоровье, ибо она подобного отношения не заслуживает совершенно, ибо недолгое ее пребывания в пределах Д. Абадского округа, где совершенно не велась какая-либо полит. просвет. работа среди женщин, дало настолько положительные результаты. Каковых едва смогла бы (добиться) средняя работница за более долгий период.
Сегодня было заседание парткома, на каковом присутствовала и я. На повестке дня стоял вопрос «об утверждении штата женотдела», относительно тов. Резниковой пока не затрагивался вопрос, а затронулся относительно меня, что я являюсь второй европейкой, не владеющей коренным языком, меня с этой должности снять, заменив Мусиной (…) ...согласилось и постановило: временно оставить прежний состав, т. е. зав. окр. отд. работниц тов. Резникову; Урусову и меня инструкторшами, а тов. Мусину прикрепить практиканткой в отд. работниц.
1-я жен. окружная конференция в полном составе активно участвовала в праздновании образования Кара-Киргизской Автономной области (16-го января). Присутствуя на торжественном собрании, шествии и параде, на каковом окр. ревкомом было преподнесено знамя пограничникам и принято над ними шефство, также конференция полностью присутствовала на торжественном обеде у пограничников, каковые вечером 16 января поставили спектакль (пьеса Безбожник) для делегаток.
На месте раздали тезисы о смерти тов. Ленина. Будут открыты два красных уголка и две школы в русских поселках (конечно, ты не заподозри в нас колонизаторш, делаем все, что возможно). О��крывшуюся школу в Кара-Киргизском поселке пришлось закрыть, т. к. учительница была выставлена с барабанным боем и заявив, что учиться совершенно не успевают, конечно, это сделано под давлением мужей (…).
Всему причина — полная расхлябанность на местах. Тов. Абуканов критикует тов. Резникову, а сам ничего еще не сделал, а когда примутся за общую парт. работу?
(…) Средства на конференцию затрачено очень не много, и у нас остались еще деньги, не в далеком будущем думаем провести вторую конференцию, результаты таковой будут более широкими. Попутно с этим письмом посылаем вам протокол конференции и ждем от вас скорейшего ответа и указаний.
Ком. привет от тов. Резниковой. С ком. приветом,
Козловская, 18 января 1925.
P. S. Протокол написан от руки за неимением пишущей машинки.
Из рапорта в окружной отдел работниц о выборах делегаток в пос. Сафаровский Джалал-Абадского округа на первую женскую беспартийную конференцию с участием Алимбиби Рузовой, инструктора женотдела
Когда делегатки пос. Ленинского прибыли в поселок Сафаровский для совместного следования в Джалал-Абад, то гр-ки пос. Сафаровский, около 30 чел., с руганью выгнали таковых из поселка. Делегатки убежали, и женщины начали бить Сарыбатырова Шамакадыра, предволисполкома Ленинского поселка, милиционера (неразборчиво), затем в то же время ругали и таскали за шиворот Рузову, инструктора женотдела, Хамиду Биришеву (учительница Сафаровского пос.) и требовали, чтобы они показали то место, где люди учатся (…), причем в руках одной гражданки был нож, а у остальных палки и говорили, что мы вас убьем, если вы сейчас же не уедете, потому что вы нам делаете зло и приносите беспокойство. Затем женщины снова накинулись на отв. работников, говоря, зачем они допускают своих жен ездить на конференции. Отв. работники еле смогли укрыться в помещении волисполкома, где заперлись, и женщины, покричав под окнами, разошлись по домам.
Хамида Биришева (свидетель), 15 января 1925.
8. «Я им сказала, что они темные, никаких мыслей нет, никакой политики они не знают, потому слабы»
1. Узбеки — мусульмане-мужчины отказываются ни под каким видом пускать женщин на собрание, где они могут встретить мужчин, благодаря слабости женщин они боятся попросту (разврата). Я им сказала, что они темные, никаких мыслей нет, никакой политики они не знают, потому слабы.
2. Относительно партийных мусульман женщины говорят, что пусть раньше они покажут дорогу (…) на конференции, и, если мы увидим пользу, тогда вместе с ними пойдем. А то муж партийный, а жена у него по-прежнему сидит дома, а если куда и выйдет, то одевает паранджу и также не видит солнца.
3. 30 января с/г провели собрание среди мусульман в присутствии 10 кара-киргизок и 15 мужчин Союза Кошчи, которые заявили, что они никогда не слыхали, что им хотят помочь, их хотят просветить (в результате в этот же день пришло 6 мус., заявляя, можно ли прийти еще 50 человек. А их только гонят на работу; если делят землю, то им дают самую негодную. Я им предложила почаще посещать собрания. Был их ответ, что они ничего не понимают на русском языке (следует на собрании иметь переводчика)).
4. Мусульмане приветствуют образованных. Когда я пришла в кишлак с одной крестьянкой и переводчицей с целью пригласить их женщин на собрание, то один мусульманин Кушвак высказал, обращаясь к переводчице: ты говоришь слово (катта мирза — грамотная), она знает все, что делается на земле.
5. (…) На собрании женщин тов. (неразборчиво) заявил, что женщины не могут участвовать в выборах в какие-либо организации, не состоя в коих членами, т. к. недопустимо, чтобы какая-нибудь беспартийная женщина командовала мною (равноправие не есть командование).
6. По проведению траурной недели женщины приняли горячее участие на торжественном собрании. Их было больше, чем мужчин. С речью выступал Ткаченко, они горячо его приветствовали. Одна из женщин попросила слово: чем вознаградить этого хлопца, который так хорошо нам все рассказал.
Григорьева, январь-февраль 1925.
9. «Ты знаешь все преграды, и мы должны их переползать и проводить заветы Ильича»
Добрый день, облженотдел!
Да, милые, я вот это письмо пишу в халупе одного из сел Токмакской волости. Да, Шурочка, я сейчас катаюсь на бричках из села в село, провожу перевыборы сел. советов, покудова идет ничего. Но 1 февраля 25 г. на меня было маленькое покушение — сбросили меня с подводы, и мне пришлось плыть пешком до волсовета. Но ничего, Шура, я привычная ко всему, но меня очень беспокоит телеграмма, в которой вы пишите (неразборчиво) — выезжать в Пишпек. Разве вы не знаете, что я по советизации поехала, Шура. Я уже боюсь, не случилось ли что, что вы меня отзываете, я очень беспокоюсь, просьба моя к вам, сообщите мне, если можно, что случилось, Шура. Заезжала к вам Галиева, и передавала вам письмо от меня, как обидно, что они провалили конференцию. Я учитывала провести ее до выборов Советов, но сейчас необходимо переждать (…), 7 февраля волостной токмакский съезд, а 8 февраля я созываю районную конференцию, как проведу, приеду в Пишпек (неразборчиво). Шура, я знаю, и что ты знаешь, все преграды, и мы должны их переползать и проводить заветы Ильича (…).
Нус, Шурочка, все ничего, но одно меня беспокоит — твоя телеграмма, сейчас в 35 верстах от Пишпека в Красной Речке (…). Я сильно беспокоюсь о кишлачных аулах, там черт знает что творится и невозможная группировка, родовая вражда, и невозможно производить выборы Советов (…). Да, Шура, я разбираюсь с интересным явлением — не только киргизы торгуют дочерьми, и русские начали (…). Некто (неразборчиво) продал свою за одного киргиза (…).
Ну пока, кош по-киргизски и по-узбекски.
Матрохина, 3 февраля 1925.
10. «Открыто отказаться от болтовни, а дать что-то существенное, не правда ли?»
Здравствуй, тов. женотдел, считаю нужным тебе черкнуть и особенно осветить момент подготовки 8 марта. Когда еще перед отъездом на места собрались, все посмотрели план 8-го марта, все как будто бы единогласно приняли его, после этого прошло почти около двух месяцев, интересно, какая же подготовительная работа прошла, что мы можем в этом году практическое наглядное дать для женщины коренного населения. Ведь мы должны открыто отказаться от болтовни, а дать что-то существенное, не правда ли? По плану 8-го марта у нас в Кара-Киргизии дана маленькая задача. Это к 8-му марта выделить по 5-ти женщин коренного населения, предварительно ликвидировать их неграмотность, на соответствующую работу в Соворганы, это одно, в торжественный день передача в партию, в союз «Кошчи», Комсомол, здесь тоже цифра реальная дана на округ. В партию вовлечь (до) 5-ти человек. В союз «Кошчи» до 15-ти человек. Я говорю про коренное население. В культурном отношении нами через областной отдел на наробы сделан нажим. Директивы окружным наробам к 8-му марта — открыть по одной школе л/б для женщин по округам.
Эти мероприятия необходимо провести в жизнь. С получением письма срочно сообщите, что вами сделано в этом отношении. Деньги, сто рублей, переведены в области. 5 марта областной съезд дехканок в г. Пишпек, от вас должны быть представлены делегатки 15 человек, если сумеете, пришлите больше, но учитывая, чтобы не сорвать 8-е марта на местах.
Учитывая нашу обстановку, в Кара-Киргизии, только что приступившей к организации своей страны, особенно важно провести 8-е марта на местах с привлечением на этот праздник из кишлаков и аулов.
На съезд, Сред. Аз. конференцию дехканок в гор. Ташкенте, нам придется послать гораздо меньше. Комиссия установила 30 человек, которых мы выделим на облсъезде. Но если нам послать 105 человек, то мы на месте сорвем всю работу. Это будет подрыв нашей работы на местах. Пиши, как проведена кампания траурной недели (годовщина смерти Ленина), что Вами сделано; сколько у Вас делегаток. Срочно прислать ответ и план работы, как проходит кампания перевыборов в советы и Ваше участие.
С коммунистическим приветом, Болгова,
5 февраля 1925.
11. «Ты зав-то зав, а низы-то не забывай»
Письмо А. Жернаковой.
Предположительно зима
1925. Фрагмент. ЦГА ПД КР
Т. Болговой!
Шура! Пишу тебе с целью поделиться впечатлениями. Первое скажу, не забрасывай бумажками, т. к. выполнять их здесь на месте очень и очень трудно.
В окрженотделе я одна, штаты только еще получены и не утверждены.
Мной в окрженотделе намечен следующий штат:
1. Зав — Жернакова.
2. Зам — Бикеева, кара-киргизка.
3. Инструктор — Колосова, канд. (в члены) парт., русская.
4. Волорг — Тюпская волость — Бекташева К.К.
5. Джетыогузская — Абды-Бекова, кара-киргизка, неграмотная.
6. Курментинская волость — тоже кара-кирг., но еще не намечено, кто именно.
Условия работы очень незавидные, я тебе уже говорила в одном письме. Бикеева, зам. Окрженотдела, сейчас находится в Пишпеке на совещании секретарей. По-киргизски грамотна, кое-как разбирается в вопросах, можешь с ней побеседовать. Скверно, Шура, то, что нет никакой плановой работы, только начинают приводить в порядок. Работу начали вести по плану, и часть плана уже выполнена.
Затем ставлю тебе на вид, ты зав-то зав, а низы-то не забывай, я тебе писала уже несколько писем, а ты как начальство не соизволишь ответить. Нехорошо!
План работы ты, наверное, получила, последний пункт о создании курсов ячейковых организаторов. Вопрос провалился, т. к. нет ни сил, ни средств, а вместо курсов мне дали кружок женщин (неразборчиво) и коммунисток, на каковом и буду преподавать жендвижение.
Пока, хош! Жду от тебя ответа. Пиши, не забывай.
Жернакова.
12. «Если бы я была одна, не отказалась бы ехать в Талас, но на моем иждивении 5 человек»
Письмо С. Галиевой. 6 февраля 1925. Фрагмент. ЦГА ПД КР
Тов. Болгова!
Вы меня простите, я, к сожалению, не могу Вам посылать протокол конференции, потому что она не готова, и даже некоторые вопросы в протоколе не зафиксированы, и черновика нет. А секретарь, который писал протокол, то он уехал в Пишпек, теперь уже приходится ждать его. Да, вы еще просили фамилию выступавшей с приветственной речью, которая выступала на траурном митинге годовщ. смерти Ильича, то ее фамилия Чукаева Сура.
Тов. Болгова! Я обращаюсь к вам с большой просьбой — здесь на заседании коллегии женотдела постановили о назначении меня работать среди женщин в Таласский район. Но вот нельзя ли будет меня оставить на своем месте или же взять в Пишпек. Если бы я была одна, не отказалась бы ехать в Талас, но на моем иждивении 5 чел. И мать вдова больная, а поэтому семейное обстоятельство никак не позволяет ехать туда. Но я вполне надеюсь, что вы входите в мое безвыходное положение и еще раз прошу Вас оставить меня здесь или в Пишпеке. Завтра или послезавтра выезжаю в ближайший кишлак.
Убедительная просьба, Галиева, 6 февраля 1925.
13. «Хотя сильно не буду перед тобой оправдываться, но все же в свою защиту несколько слов скажу»
Доброго дня, дорогой т. Болгова и все сотрудники облженотдела!
Письмо я ваше получила, в котором вы мне делаете хорошую нахлобучку. Указываете, что на совещании мы этот план охотно утверждали, а сейчас забыли и ничего не делаем. Но я, хотя сильно не буду перед тобой оправдываться, но все же в свою защиту несколько слов скажу. А именно, по советизации я свои проценты почти выполнила. Ни один совет не остался без женщины (…). Делегаток уже в Беловодском и Токмакском районах на первую пору имели — 100 кара-киргизок и 50 европеек (…), избрано 60 заседательниц, из них 50% коренного населения (…). Открыли две школы на 60 кара-киргизок, ввела в Союз Кошчи организатора, открыт красный уголок. Сейчас готовимся к 8 марта (…). Будем проводить праздник в селении (неразборчиво) в 8 верстах от Беловодского (…).
Но вот мои несчастья, я вот это письмо пишу на боку лежа, я уже третий день лежу в постели. Сколько я ни боролась с болью, но она меня пересилила, как видно, даром не прошли давки (неразборчиво). У меня сейчас воспаление легких, и спина болит, и в Беловодском нет врача по женским болезням, и я своими силами домашними, и как лучше будет, выеду в Пишпек. Черт знает, где эти болезни взялись, вот я не могу спокойно лежать, конференция на носу и 8 марта (…). А Галиева завтра должна выехать в Лебединовку и Пригородное для проведения райконференций. Нус, больше не могу писать. Я еще, как видно, добавила в пятницу, ездила в аул и обратно, ехала верхом и сильно озябла, и вот вам, т. Болгова, пишу, что там была (неразборчиво).
Нус, с почтением к вам ваша сотрудница
Матрохина, 25 февраля 1925.
14. «Сегодня состояние у меня скверное, но не подумай, что энергия прошла к работе, нет, свое личное — с мужем порываю»
Тов. Болгова!
Пишу тебе в целях поделиться своими впечатлениями за период пребывания в Караколе. За январь месяц сего года я провела с большим трудом 4 волостных женских беспартийных конференций. Да, действительно с большим трудом. Сначала потерпела фиаско в двух волостях, и после тщательного нажима дело пошло. Пишу тебе и прошу, вышли денег на отправку делегаток на облконференцию на 20 человек. 80 человек выдвинули, я могу тебе выслать, нужна огромная сумма денег. Сообщи, Шура, кого нужно выслать, только кара-киргизок или можно выслать и русских?
Ну что еще тебе написать. Сегодня состояние у меня скверное, но не подумай, что энергия прошла к работе, нет, свое личное — с мужем порываю. Да вот еще высылаю с этим письмом статью в 3-х экземплярах, пошли, пожалуйста, в Правду Востока, Эркин-Тоо (…)60. Когда закончится окружная конференция, материалы вышлю (…). Также высылаю анкеты инструкторш.
С коммун. прив. А. Жернакова. Пиши, жду.
Секретно 25 февраля
В Ср. Аз. Бюро ЦК РКП Зав. Женотделом тов. Любимовой.
Неудачное назначение 2-х заведующих окружными отделами в Пишпекском и Джалалабадском округах заставляет нас просить Вас о срочном командировании к нам 2-х работников для их замены. Заведующая Джалалабадским женотделом тов. Резникова за ряд художеств нами с работы снята, и вместо нее мы временно назначили инструктора Джалалабадского Женотдела кара-киргизку тов. Урусову, которая ни в коем случае не может быть оставлена в качестве заведующей на долгое время.
Тов. Матрохина /Пишпекский округ/ — безграмотная, также совершенно не годится в качестве Заведующей. Может быть, придется через некоторое время сделать такое же заявление в отношении тов. Мещеряковой «Ош», но пока терпимо. Надо сказать, что в неудачных назначениях, по-видимому, не мы одни повинны, а, надо полагать, женотдел Ср. Аз. также имеет толику вины, для примера возьмем присылку к нам тов. Жигаревой, опять-таки безграмотная, которую использовать на самостоятельной ответственной женотдельской работе нельзя, тем более еще европейки. Так что, если уже присылать, то просим посылать более-менее грамотных, малограмотных и безграмотных у нас у самих много. Мы надеемся, что Женотдел Ср. Аз. Бюро, зная о состоянии женотдельской работы, приложит все усилия в присылке нам хотя бы просимых работников в непродолжительном времени. О последующем решении прошу нас уведомить.
Секретарь Кара-киргизского облпартбюро Каменский.
15. «Превратили в девочку, которая научилась бегать наравне с рысаком»
Товарищеское письмо женотделу, в частности Болговой
Письмо А. Матрохиной. 17 марта
1925. Фрагмент. ЦГА ПД КР
Нус, милые друзья, и замотали же вы меня, по-видимому, я грешней всех. Всю мою старость растрясли и превратили в девочку, которая научилась бегать наравне с рысаком. Но ничего. Т. Болгова, у меня плохо дело обстоит со школой в (неразборчиво) кишлаке. За неимением у нас учительницы мы послали учителя, и киргизки очень плохо посещают школу и просят, чтобы им послали мы женщину-учительницу. Базируются тем, что их мужья не отпускают в школу лишь потому, что мужчина их учит. Моя просьба к вам дать нам учительницу. Иначе дело плохо. Сейчас идет съезд советов, и на съезде 8 женщин, из них 3 кара-киргизки (…). Что же касается партконференции, было три женщины, и две прошли в члены партбюро, я и из коммуны Карла Маркса (…). Я прошла в президиум окружкома, во время моего доклада присутствовал Каменский. Интересно, какое он вынес впечатление о моем докладе. Резолюцию женотдела приняли без поправок.
Что же касается 8 марта, прошел праздник, накануне было торжественное заседание (...). Но вот что, т. Болгова, у меня перерасход 30 рублей, где мне их взять, не знаю. Окружком не дает, за долги тянут меня, хоть убивай (…). Не знаю, как выйти из положения, а тут семья приехала — все разуты и раздеты (…). Бок болит у меня (…), нет времени лечиться (…). Словом, ужасное положение, боюсь, с ума сойду, забронируйте одну койку в больнице для меня (…).
Нус, пока всем, остаюсь пока в своем уме и жива.
Матрохина, 17 марта 1925.
Итоги работы среди женщин облотдела работниц и дехканок Киробкома ВКП(б)
(…) Общие условия работы — частью переутомившийся аппарат, частью полуграмотный руководящий состав округов (…), абсолютная неясность средств, которыми мы располагаем (бюджеты до сих пор утверждаются) (…), внутренняя сопротивляемость со стороны коренного населения, особенно в правовом вопросе (…), лишь внешнее содействие нашей работе со стороны большей частью членов партии коренного населения (…), формальное — отделывающееся отношение к интересам работы среди женщин со стороны кооперативных, союзных организаций (…), эти условия обуславливают не систематическую работу, а налеты, успех (…) зависит от свойств персонального нажима, в которых работа «лица» назавтра при некоторых объективных случаях оставит след гораздо меньше, чем затраченной энергии, а отдел как таковой не представляет собою той авторитетной единицы, которая гарантирует наследственность (преемственность), необходимую нашей работе (из отчетных документов Болговой, за ноябрь-март 1925).
17. «Отдел пошел по линии наименьшего сопротивления, выбрав ту работу, которая легче»
Товарищеское письмо о работе среди женщин по Кара-киргизской области по отчетам, поступившим с мест.
Говоря о работе с мест, прежде всего необходимо подчеркнуть, что, за исключением Пишпекского и Каракольского округов, отделы несколько неправильно поняли стоящие перед ними задачи, отчего линия, взятая ими в работе, несколько неправильна. Поэтому в исполнении нашего рабочего плана этими округами сделано чрезвычайно мало.
В работе Ошского отдела имеются некоторые достижения, но лишь в самом Оше, работой охвачено лишь узбекское население (…). В кишлаки и аулы не было ни одного выезда со времени нац. размежевания (…). Отсутствие работы среди кара-киргизского населения (…). Выделение ударных пунктов в районе, сплошь населенными узбеками (…), нужно сказать неправильным — ибо основная база для работы — кара-киргизское население, которого в Ошском округе большинство. Полное отсутствие плановой работы вообще (…). Отдел не совсем точно понимает принцип ударности в работе. Поэтому вместо того, чтобы хотя бы в двух пунктах поставить образцовую работу, стремится охватить работой весь округ, не имея на это сил, так задается целью организовать красные уголки в каждом густонаселенном пункте, создать везде делегатские собрания и прочее.
В Джалал-Абадском округе работа поставлена значительно хуже всех округов. Отчасти это нужно отнести за счет слабости вообще партийной и совработы. Однако все же Джалал-Абадский отдел не использовал всех возможностей, имея штат из трех работников и средства (…). Одним из главнейших недостатков нужно считать крайне невнимательное отношение отдела к работе среди кара-киргизок — достижений в этой области абсолютно никаких. Кроме того, взята совершенно неправильная линия в работе — отдел решил, что работать среди кара-киргизок невозможно, и нужно вести сперва работу только среди европеек, которые, когда будут обработаны достаточно, будут привлекать к работе кара-киргизок. Подход совершенно неправильный, и в этом отношении Джалал-Абадский отдел пошел по линии наименьшего сопротивления, выбрав ту работу, которая легче. Нельзя отрицать трудности работы среди кара-киргизского населения, но это еще не значит, что мы должны отказываться от нее (…).
На самое ближайшее б��дущее основной нашей задачей является подготовка отчетов о практических мероприятиях к 8-му марта, подготовка 5 кара-киргизок на каждый округ и передача их на практическую работу, подготовка кара-киргизок к передаче в партию, выполнение разверстки, (…), организация клубов, школ, красных уголков в ударных пунктах и полная постановка там работы.
С коммунистическим приветом, 1 апреля 1925.
18. «Думаю, рыпаться с кочевыми школами не стоит»
Привет, Шимко!
Ты думаешь, рано говорить о моем житье-бытье, а я думаю, совсем не рано. Вот именно сейчас нужно говорить. Как я уже писала, что дорога в Каракол не совсем благоприятная, вот на основании этого по приезде меня забрала малярия и до сих пор трясёт ужасно, аккуратно через день с 2-х часов дня я валяюсь в кровати.
Как будто бы это не должно отражаться на работе, но выходит совсем наоборот. Встаешь после тряски с головной болью, чувствуется слабость и т. д. Вопрос приходится уже ставить в плоскости, если до половины июня меня не бросит трясти малярия, то я слагаю с себя всякую ответственность и выезжаю, хотя бы и не было на это Вашего разрешения, а пропадать здесь я все же не хочу. Принимаю хинные уколы, хотят сделать вливание, но при наличии имеющихся здесь врачей, я думаю, это повлечет за собой нежелательные результаты. После вливания здесь остаются многие с поврежденными венами, иначе говоря, калеками.
Теперь о работе. Несмотря на свою малярию, я все же решила выехать в волости. Ударные пункты от города у нас расположены далеко. Волорганизатора я не нашла, потому что она живет за волостью еще 20 верст в селе, дома, и заставить ее находиться в волости мы пока не можем, потому что она не оплачивается. А коль не оплачивается, то она и живет дома, а работу ведет по своей доброй воле. В общем, она приезжала за учебными пособиями для школы, у них функционирует школа л/б. Для проверки работы выезжает инструктор ж. о. Я же провела собрание женщин, на котором присутствовало 42 каракиргизки (…). В общем, впечатление хорошее, у них есть желание учиться, в скором времени постараемся открыть школу. Можно было бы проехать дальше и сделать больше, но, к несчастью, забрала малярия, и я провалялась там целый день. В Талды-Су при женклубе открылась школа л/б для женщин по нашему заданию на 23 чел. Есть желающие еще. На днях послали все учебные пособия.
Встречаются препятствия со стороны мужчин, а также ком. ячейки. По словам завженклубом, секр. яч. РКП не соглашался на открытие школы. Было желающих 30 человек, выбрали самых активных и желающих 23 человека и открыли школу. Секретарю ячейки через окружком думаем дать взбучку, а потом нужно будет что-нибудь сделать (…).
В отношении Котельниковой. Детально вопрос еще не выяснила, но вряд ли что-нибудь будет, человек не обладает кир. языком, чтобы заниматься с ними по л/неграмотности. Если поедет — только отдохнуть в горы, не больше. Во всяком случае, использовать ее по нашей работе, наверное, не придется. Здесь одна учительница поехала в отпуск месяца на 2 по южному берегу озера, которая тоже изъявила желание работать. Мы ей дали задание: проведение собраний, возможности организации школ и т. д. Тов. Кастаусова, она обладает разговорной речью коренного населения. Думаем, польза будет все же некоторая.
Говорила с политпросветом о кочевых школах (…). Думаю, рыпаться с кочевыми школами не стоит. Положение таково: здесь в большинстве волостей, т. е. жители волости не кочуют все, а старики, отчасти дети, уходят со скотом, но сами семьи остаются на месте. Это делает бедная батраческая часть населения, которая занимается также (неразборчиво) ремеслом, а баи, правда, выезжают все. Это мнение многих здешних работников.
С Нарыном дело обстоит неважно. Послать туда некого, вопрос пока стоит открытым. Думаем назначить Рузову. Денег сейчас в окружкоме нет — посылка работника задерживается (…).
Вопросы, требующие вашего разъяснения.
1) Перевозочные средства — приходится выезжать на свои средства, а попутными и т. д. (…) не всегда найдется, потому что сейчас начались полевые работы. А то клянчить 2 дня в исполкоме лошадь, дадут какую-нибудь паршивенькую. Дайте выход из положения.
2) О средствах женклуба в ударном пункте. Необходимо оплачивать завклубом и средства на дальнейшее оборудование. Литературу, газеты, журналы. Без вашей поддержки в скором времени в клубе начнут бегать только мыши и крысы.
3) Об охране матери и младенцев. Здесь пустое место. Нажмите на здравотдел и дайте содействия.
4) Дайте программу дел. собраний, до сих пор ничего нет (…). Вопросы иной раз ставились каверзные. У меня сохранилась книжка «Сборник материалов для занятия с делегатками», так мы взяли этот материал за основу пока.
Привет всем! Сообщи, когда выедешь в Каракол?
Адрес: Подгорная улица. Дом Полтавского. Можешь сразу заезжать по указанному адресу.
А. Погорельская, 7 июня 1925.
19. «Ваше предложение утопично и не подходит к действительности»
Здравствуйте, тов. Шимко.
Давно я вам не писала, и наконец напишу вам все. Работа моя слишком медленно налаживается. Установила связь только с 3 русскими поселками и 1 мусульманским.
В городе провела общегородское собрание. Европеек выбрали 13 делегаток. На днях проведу делегатское собрание и произведу распределение делегаток и прикрепление к различным учреждениям. С узбечками дело обстоит гораздо хуже, есть только одна комсомолка, я попробовала через нее собрать хоть немного женщин и потолковать с ними, но ничего не выходит (…). Словом,(неразборчиво) (собрание?) не пользуется популярностью.
Что касается жен ответственных работников, то их мужья соглашались только на словах с резолюцией, принятой на окружном пленуме. На деле они не очень идут навстречу в посылке своих жен на собрание. Я мыслила их собрать поговорить (неразборчиво) открыть пункт ликбеза и вовлечь в качестве практикантов в различные (комиссии) и т. д. Но очень трудно это сделать. Сейчас большинство (неразборчиво) коммунистов вывезло своих жен на лето в горы, а тов. Батбаев (неразборчиво), завагитпропа, поехал проводить праздник (…) Союза Кошчи в Кетмень-Тюбе, взял свою жену. Вот так обстоит работа в городе.
Что касается (неразборчиво), то я не выезжала сама и не посылала волорганизатора, ничего нельзя сделать. Но у нас для поездки не только нет денег, но даже не на чем ехать, хоть верхом на палочке выезжай (…). Но работу сейчас проводить трудно, т. к. полка огородов и сенокос (…).
Относительно вашего задания о проведении курсов-съездов, не могу представить себе, как мы проведем. Ясно, что выборы не придется проводить, а надо взять тех, кто работает на общественной работе, но на местах (неразборчиво) киргизки, которые числятся на бумаге (…), и я никак не могу (представить), что же будет на конференции (…). Теперь еще один вопрос меня мучает. Эти конференции должны проходить, когда начинается самая страда (…).
Вы пишите, что в качестве переводчика можно взять комсомольца. Но здесь таких (не имеется), которые бы говорили как на русском, так и по-киргизски. Ваше предложение утопично и не подходит к действительности. Если бы даже нашелся такой, то надо было бы платить, святым духом человек жить не может (…).
(…) выделить желающих поехать учиться в рабфак. Сейчас уделяю много внимания (за что вы будете ругать) — это рабочие в городе. Хочется здесь поставить работу на должную высоту. Мн�� трудно. Я не могу привыкнуть правильно с последовательностью говорить через переводчика с киргизкой (…).
Ну, хватит (…) привет т. Резниковой. С тов. прив. Крюкова, 16 июня 1925.
20. «Теперь скажу о наших скрытых талантах»
Привет, дружище Шимко!
Прибыли студенты, идет подготовительная работа к курсам-съездам. Хлопот полон рот. Скоро будем начинать проводить волостные курсы-съезды. Думаем начать раньше указанного и провести больше, конечно, двух волостных. В волостях, в которых уже проходили когда-то конференции, во всех и проведем курсы-съезды. Высылайте побольше средств, надеюсь, не подкачаем, постараемся провести не хуже других. Школы организованы, кр. юрты выезжаем организовать сегодня.
Не ворчите, пожалуйста, что мы мало уделяем кишлаку и аулу. За время моего пребывания с 1 июня было уже четыре выезда в волости.
По циркуляру о работе среди нацменьшинств (…) проводим собрание уйгурок и организуем школу л/б. Нашли учительницу уйгурку и даем ей уже задание. Постарайтесь найти пособие на их языке и выслать. На первое время поискали им книги. Подробно напишу, сейчас нет времени. Делегатский аппарат теперь работает аккуратно пока.
Теперь скажу о наших скрытых талантах. В Талды-Су есть 2-3 грамотные женщины. Хотели послать на курсы учителей, их не пускают мужья, но я думаю, мы их как-нибудь пошлем по разверстке, я поговорю с ними сама. Они хорошо грамотные, молодые, в общем подходящие. Вот одна из них написала стихотворение и прислала к нам в ж.о., мы его препровождаем в Эркин-Тоо. Мне его переводили, написано хорошо, в современном духе. Попросите редакцию поместить его, и чтобы редакция написала ей письмо, вроде благодарности, чтобы, одним словом, нужно ее заинтересовать. Она будет еще писать и пусть присылают ей этот номер газеты бесплатно, в котором будет ее стихотворение. Препровождается подлинник стихотворения. Передайте обязательно.
С приветом! А. Погорельская, 22 июня 1925, Каракол.
Несколько слов лично тебе, дружище.
Работа двигается по докладам, после увидите. Курсы-съезды думаем провести и постараться, чтобы они нам дали реальные результаты.
Активность женщины-киргизки видна. По циркуляру по работе среди нацменьшинств на днях пошлем, разработаем план подробный, а пока своими силами начинаем эту работу в городе. Открыли школу для уйгурок. Выделили организатора — уйгурку-учительницу.
Энергии хватит. Ориентируюсь свободно в этой обстановке. Но один у меня больной вопрос — это дело с моей партийностью обстоит плохо. Запросили еще из обкома мое личное (дело). Посылала несколько телеграмм, но ответа нет, чем объяснить их молчание, не знаю, не то они все подохли что ли там. Может быть, только одна причина это, что меня отв. сек. обкома и еще ряд тамошних работников звали обратно туда работать, а я отказалась. Конечно, нельзя допускать мысль о том, что это может служить причиной невысылки. Ну, в общем, положение неопределенное. Необходимо выяснить поскорее. Ну довольно об этом. Поживем, увидим. Теперь, дружище, сообщи, пожалуйста, кто приедет от вас к нам на окружные курсы-съезды. Сколько делегаток, и кого именно послать на обл. к.с.
Последний вопрос. Скажи, как обстоят дела с моим временным командированием в Каракол? Выслана ли зав для Каракола?
С приветом! А. Погорельская, 22 июня 1925.
21. «Хотя бы небольшое жалование некоторым более активным женщинам»
Дорогие товарищи!
Считаю очень важным в нашей работе почаще обмениваться товарищескими письмами, и в которых необходимо отмечать достижения и пробелы в нашей работе.
Ошский отдел в настоящий момент проводит углубление в общепартийную работу, советскую и профессиональную по тем пунктам, где эта работа имеет систематический характер, в особенности по ударным пунктам и европейским комячейкам. Ячейковые организаторы влиты в бюро комячейки и работают под руководством таковых, налаживается их отчетность. Профорганизатор тоже углубляет работу через делегаток. В отдел много поступает с мест запросов от комячеек делегаток с запросами дать им руководство, многие делегатки приезжают и приходят сами за указанием. В протоколах комячеек чаще встречаются вопросы женработы, но, к великому нашему сожалению, не можем до сих пор наладить непосредственную связь с местами (…). В особенности это необходимо нашим работникам совершенно неграмотным. При этом наше письменное руководство не всегда служит руководством, и часто бывает так, что перевод исказили, и еще на месте не так поняли наши низовые безграмотные работники, не знают, с чего начинать, несмотря на то, что есть большое стремление работать; по линии работы союза «Кошчи» работа культурно-воспитательная среди женщин совершенно отсутствует. Кроме делегаток, выбранных из среды членов союза «Кошчи», которые влиты в общий аппарат делегаток, выдвинутый отделом организатор по работе среди женщин членов союза «Кошчи», не получает никаких заданий и руководства от союза «Кошчи» (…).
В настоящий момент проводим посылку рабсилы мусженщин на гренажную фабрику по разборке коконов. Работает группа узбечек и киргизок из ближайших аулов, и здесь союз «Кошчи» совершенно никакого участия не принимает, несмотря на то, что посылка за счет членов Союза «Кошчи», (представитель) даже не нашел нужным провести переговоры в отношении условий работы и оплаты работниц (…).
По детдвижению принимается активное участие в работе. Общими силами организуем показательный ленинский уголок пионерам в старом городе, большое влечение к этой работе есть, и девушки-пионерки, которые переносят свою работу в кишлак и аул по линии шефской.
До сих пор не разрешили вопроса относительно оплаты делегаток-киргизок в Загсах, хотя бы небольшое жалование некоторым более активным женщинам. На ваше отношение о посылке материала Ошского отдела, посылаю вам очень аккуратно, почему вы не получаете, причина и в комитете та же, что-то неблагополучно с нашей фельдъегерской связью.
Вопрос со школами-ликбезами женщин разрешен. Преступлено к организации одной школы, еще намечены два пункта: Кашгар — Кишлак нацменьшинств, по открытию, туда же перенести базу нашей работы. К выполнению этого уже приступили, благодарю тов. области за посылку материалов, которые будем прорабатывать.
Прошу писать почаще. С товарищеским приветом к Вам, Мещерякова, 25 июня 1925.
22. «Если не подействует, то нужно будет бросить с ними, по-моему, возиться, а придет время, они сами будут приходить»
Добрый день, тов. Шимко!
Отвечаю вам на направленную вами телеграмму относительно себя и сообщаю, что вопрос уже урегулировался — меня зачислили с 1-го июля, правда, после больших дебатов меня, но все же меня назначили инструктором по работе среди женщин. Я уже приступила к работе и сегодня назначила общее собрание членов союза Кошчи, которых насчитывается в городе 25 человек, между прочим. Из них одну привлекла я. Молодая узбечка, всего 20 лет. Правда, созвать собрание среди женщин членов союза Кошчи очень трудно (…). Я действовала через селькомов союза Кошчи, и на это потратила четыре часа. В общем, посмотрю, как они соберутся на данное собрание, если плохо, то придется искать другой исход.
Я решила так: разбила весь Джалаль-Абад на 4 района, в каждом районе есть сельком, через окрсоюз Кошчи каждому селькому пошлю отношение с указанием дня его явки. Он придет, и я с ним в этот день пойду к каждой мусульманке, чтобы узнать, где она живет, хотя я на это потрачу 4 дня, но зато в дальнейшем мне легче будет работать, я буду сама знать, где они живут. На сегодняшнем собрании я поставила 2 вопроса: доклад о задачах союза Кошчи и участие в нем женщин и о женском просвещении ввиду того, что я на собрании хочу произвести запись женщин в школу. Относительно открытия школы я уже договорилась с отделом наробразования.
Учительницу и помещение мне дадут, но беда вся в том, что нет учебников на узбекском языке. Но из этого положения я вышла. Узнала, что в библиотеке пограничной команды есть учебники на узбекском языке. Я пошла туда, сговорилась с ними, и они мне выдали 8 экземпляров и обещали, что если им еще пришлют, то они еще выдадут. Я решила так: как только откроют здесь школу, начнутся занятия, поручу учительнице вести среди женщин культурно-просветительскую работу. Сама выеду в уезд с инструктором по пионеризации, татарка, которая говорит на киргизском языке, и совместно с ней поведем работу в уезде по вовлечению женщин в Союз Кошчи и кооперацию.
Составила план своей работы, его уже утвердили в союзе Кошчи. Приедет Крюкова, согласуюсь с ней и вышлю тебе. Крюкова уехала в уезд — с присланными тобой ребятами проводить курсы-съезды. За это время думаю своих членов (союза Кошчи) подготовить тоже к этим курсам и думаю, что если я их вовлеку в школу, то они могут целиком пройти на окружные курсы-съезды. Пока Крюкова в уезде, ее замещаю в женотделе. Так как у нас волорганизатор и инструктор, оба заболели, в настоящее время немного трудновато проводить работу, каждый пустяк приходиться делать одной, думаю, что скоро они тоже выйдут на работу, да приедет Крюкова, будет легче (…).
Женщин-членов союза Кошчи всех взяла на учет и составила точный список с указанием местоположения и составила анкету более подробную, сегодня на собрании хочу заполнять, т. к. если же записанных анкет нет, то трудно будет найти того или другого члена.
Сообщаю тебе, что нашла здесь одну узбечку, грамотную на узбекском языке, которая хочет поехать учиться в Ташкент, между прочим, член Комсомола, активно принимает участие в работе и дала мне большую помощь в том, что оповестила некоторых женщин о собрании, и теперь я не дождусь 5 часов, когда они придут на собрание, если их первое время придет только 20 женщин, то это большое достижение в Джалал-Абаде ввиду того, что здесь еще, говорят, ни разу не было собрания среди женщин коренного населения в этом году.
Когда я приехала, мы тоже устроили собрание женщин — европеек и мусульманок, но всего пришло их 3 киргизки и 1 узбечка, а европейки здесь одни мещане. Ничем не интересуются, такая публика, что кошмар, говорят мне, что мужья у них очень ревнивые. Теперь решили прочесть им лекцию о женских правах (…), тов. Гущин готовится. Не знаю, что-нибудь после этого подействует на них или нет. Если не подействует, то нужно будет бросить с ними, по-моему, возиться, а придет время, они сами будут приходить. Кажется, пока все тебе написала. А пока всего хорошего.
С тов. приветом, Тюмова, 9 июля 1925,
г. Джалал-Абад.