Проклятие наличности

В 2016 году “Сбербанк” вместе с правительством Татарстана объявили об амбициозном проекте: перевести городок судостроителей Зеленодольск исключительно на безналичные расчёты. «Наша задача — 100 процентов безналичной оплаты… Ну хотя бы 90 процентов» - объявил Герман Греф (1). В честь столь торжественного события татарстанский вице-премьер даже подарил председателю Сбербанка билет на спектакль “Американская шлюха”. Через год Греф рассказывал: “В течение года мы снизили объем кешевых оборотов в два раза, хотим их довести до минимума. Живые бумажные деньги в наших карманах должны исчезнуть. Кеш — это очень дорогая история для банков, государства, потребителей. Деньги в кошельке, в кармане — это всегда риск потерять, быть подверженным нападению и т. д” (2). На этом история закончилась - после 2017 года новостей об амбициозном проекте не отыскать. Но идея, конечно, никуда не делась. Ещё 21 января 2017 года министр финансов Силуанов заявил, что поддерживает ограничение расчётов между физическими лицами наличными деньгами 600 тысячами рублей (сегодня действуют ограничения только на безналичные расчёты между юридическими лицами и ИП) (3). В марте нынешнего года всё тот же Герман Греф посоветовал поменьше пользоваться наличностью (4), что, в свою очередь, вызвало немало забавных реакций (5).

Не стоит воспринимать все эти проекты с иронией. Несколько месяцев назад ведущая международная консалтинговая группа BCG, Boston Consulting Group, писала о “русском чуде” в сфере бесконтактных платежей, объём которых в России вырос в 30 раз с 2010 по 2018 годы - самые высокие темпы роста в мире. “Сочетание дешевого розничного финансирования, высокой концентрации рынка и крупных инвестиций в технологии способствовало созданию «русского чуда»” - гласит доклад. “Российские потребители, во многих аспектах жизни свободные от унаследованных традиций, смогли «перепрыгнуть» сразу через несколько этапов” (6).

Одна из европейских стран, в которой безналичным платежам очень сложно проложить себе дорогу - это Германия. Немцы помнят свой тоталитарный опыт и сопротивляются любому вторжению государства в частную жизнь. (Поэтому же, кстати, в стране практически запрещены видеорегистраторы). “Деньги есть чеканная свобода” - процитировал “Записки из мёртвого дома” Достоевского в 2014 году на лекции в Мюнхенском университете бывший главный экономист Европейского центрального банка Отмар Иссинг. У русских есть свой опыт жизни при тоталитаризме, а ныне существующая государственная машина не внушает особого доверия. И всё же - какие аргументы в пользу отказа от наличности существуют? Давайте разбираться вместе.

Восприятию Достоевским денег посвящена книга профессора Пизанского университета Гуидо Карпи “Достоевский и деньги” (7)

О ЧЁМ ЭТА КНИГА

Кеннет Рогофф - профессор Гарвардского университета, бывший главный экономист Международного валютного фонда и один из крупнейших в мире макроэкономистов. В шестнадцать лет он ушёл из школы, чтобы полностью сконцентрироваться на шахматах, и вскоре стал чемпионом США среди юношей. Шахматы не помешали Рогоффу закончить Йель summa cum laude - с наивысшим отличием, а затем и получить докторскую степень в MIT. Много лет он находился в объективе внимания: во время работы в МВФ - благодаря спору с нобелевским лауреатом Стиглицем, требовавшим простить долги бедным странам, в 2008 году - предсказав падение инвестбанков (8), а в 2012 - благодаря ошибке в Excel, из-за которой его нашумевшая работа “В этот раз всё по-другому” дала ложную зависимость между уровнем госдолга и темпами роста экономики (9).

Книга Рогоффа, о которой мы будем говорить - “Проклятие наличности” - вновь заставила всех заговорить об авторе четыре года назад. Немудрено: предлагается ни много ни мало отказаться от кэша. Зачем?

Рогофф начинает свою книгу с многочисленных оговорок. “Я не рассчитываю, что каждый человек, прочитавший эту книгу, согласится с моими заключениями, но смею надеяться, что любой серьёзный читатель сможет убедиться в том, что проблема наличности - это гораздо более важная и сложная проблема, чем принято считать”. Далее: “я рассуждаю об очень далёком временном горизонте - пройдут не годы, а десятилетия, прежде чем эти преобразования станут возможными. Я убеждён, что было бы большой ошибкой приступать к этому процессу слишком быстро”. И наконец: “я неоднократно чётко оговариваю, что мои выводы применимы для стран с развитыми экономиками. Я не хотел бы распространять их на развивающиеся рынки”.

С оговорками разобрались, теперь давайте выясним главное: почему не нужен? Ответов два. Первый - наличные являются питательной средой для теневой экономики, ухода от налогов, коррупции, криминала и так далее. Второй - наличные мешают проведению монетарной политики. Разберёмся.

ОТКУДА ВСЁ ПОШЛО

Впервые бумажные деньги в Китае упоминаются в начале эпохи Тан в VII веке, когда Китай был самой могущественной державой на свете. В эпоху Сун, в конце XI века, на пике технического развития Китая, бумажные деньги - как государственные, так и частные - в значительной степени вытесняют из оборота монеты. (Китайцы чеканили монеты из меди и свинца, а не драгоценных металлов, поэтому расчёты с их использованием были сложны - приходилось таскать с собой целые сундуки для не самых крупных сделок). Но своего пика бумажные деньги достигают уже при внуке Чингисхана Хубилае, взошедшем на престол покоренного Китая в 1260 году. Установив жесткую власть государства по всей стране, монголы сделали приём бумажных денег, выпускаемых государством, обязательным для всех жителей. Интересно, что меновая стоимость выпускаемых денег составляла только половину обозначенной на них номинальной стоимости в серебре. Это правило соблюдалось даже тогда, когда эти деньги обменивались на серебро казначейством Хубилая.

Бумажные деньги больше всего поразили в Китае Марко Поло (или тех купцов, с чьих слов он записывал свою книгу). В своей главе “Как великий хан вместо монет тратит бумажки”: “Изготовляется по его приказу такое множество этих денег, что всё богатство в свете можно ими купить. Приготовят бумажки и по приказу великого хана распространяют их по всем областям, царствам, землям, всюду, где он властвует, и никто не смеет, под страхом смерти, их не принимать. Все его подданные повсюду, скажу вам, охотно берут в уплату эти бумажки, потому что, куда они ни пойдут, за всё они платят бумажками…. Много раз в году отдаётся приказ по городу, чтобы все, у кого есть драгоценные камни, жемчуг, золото, серебро, сносили все это на монетный двор великого хана; так и делают, сносят многое множество всего этого; и уплачивается всем бумажками”.

И тот же Китай под властью монголов (династия Юань) показал пример первой гиперинфляции. Объём выпущенных денег вырос с 12 миллионов в 1265 году до 120 миллиардов в 1330 году. К середине XIV века бумажные деньги практически обесценились. В 1351 началось Восстание Красных повязок, которое уничтожило монгольское влияние в Китае.

Кстати, начало восстания совпадает с приходом Чёрной смерти - эпидемии бубонной чумы - в Китай. Чёрной смерти посвящена моя предыдущая статья.

Интересно, что следующая династия Мин тоже продолжала печатать деньги, но у неё уже не было власти, чтобы придать этим “декретным” деньгам какой-либо ценности. В 1500 году печатание денег в имперском Китае прекратилось - почти на четыре века. (Надо заметить, что отчасти это было связано с потоком серебра, который полился в Китай из колонизированных испанцами Мексики и Боливии, где была начата разработка огромных серебряных месторождений) (10).

Технология бумажных денег была сложной и требовала высокого уровня развития как экономики, так и общества. Во второй половине XVII века таким требованиям в Европе отвечал треугольник Нидерланды - Англия - Швеция: первая из стран была мировым торговым и промышленным лидером, да к тому же ещё и республикой, вторая старалась угнаться за первой, а третья поставляла в первые две страны железо и лес (и к тому же была первой страной в Европе со всесословным парламентом и призывной армией). В 1656 году Юхан Пальмструк, голландский купец, основал Стокгольмский банк. Это был квазигосударственный банк, поскольку половина от его прибыли должна была переходить в государственную казну. Пять лет спустя, в 1661 году, Пальмструк убедил шведское правительство разрешить ему выпускать особые банкноты, которые могли обмениваться на хранящееся в его банке золото и серебро. В конечном счёте, выпустив огромное количество банкнот, которое намного превышало имеющиеся у него запасы золота и серебра, Стокгольмский банк рухнул. Пальмструка приговорили к казни, хотя потом приговор был смягчён, а шведы до сих пор считают, что первый центральный банк в мире был создан в их стране.

В 1694 году, после Славной революции, в результате которой монархом Англии стал нидерландский штатгальтер (что-то вроде наследственного президента) Вильгельм Оранский, новосозданный Банк Англии также выпустил банкноты, которые могли обмениваться на драгоценные металлы. (Занятно, что в это время главой Монетного двора Лондона был некий Исаак Ньютон). Правда, полноценными современными деньгами банкноты Банка Англии стали только после принятия Банковского акта 1844 года; после этого банкноты стали законным платёжным средством, которым можно было уплачивать налоги.

Что самое интересное - впервые полноценные декретные деньги (их нельзя было обменивать на драгоценные металлы) появились в Массачусетсе, в то время цепочке крохотных поселений вдоль побережья Атлантического океана, а ныне - интеллектуальном центре мира.

В Америке не только появились первые декретные (или “фиатные”, от латинского декрет, указ) деньги в западном мире. На протяжении первых полутора веков своего существования США были страной с самыми высокими таможенными пошлинами в мире. Вплоть до 1980-х гг. США были в числе мировых лидеров по государственным расходам на инфраструктуры (в процентах от ВВП), в первую очередь на строительство путей сообщения всех типов. В США была впервые, ещё до Бисмарка, создана большая система пенсионного обеспечения - пенсии получали несколько миллионов ветеранов Гражданской войны в США (правда, только на стороне Союза). Тяжело быть либертарианцем! (11)

Подозрительное отношение к бумажным деньгам нашло отражение в “Фаусте” Гёте. Зловещий Мефистофель уговаривает императора, который находится в трудном финансовом положении, ввести бумажные деньги. Это позволит ему погасить свои долги и даст возможность государству больше тратить. Это хитроумное изобретении в течение короткого времени эффективно, но в итоге приводит к инфляции и краху.

И действительно, по всей Европе введение бумажных денег в XVIII веке неизбежно вело в конечном счёте к инфляции. В 1769 году банкноты ввела Екатерина Вторая для финансирования войны с Османской империей. Кроме того, со времён Петра монетные дворы чеканили в основном медные деньги, и один рубль мог весить килограмм. Напечатали бумажных денег сразу 40 миллионов (с 1700 по 1762 медных монет отчеканили всего 80 миллионов), качество печати было примитивным, а материал для изготовления - дворцовые скатерти и салфетки.

Всего за годы екатерининского правления было выпущено 150 миллионов рублей, и хотя одновременно с денежной экспансией шёл быстрый рост экономики, к концу екатерининского правления за одну ассигнацию давали 65 копеек серебром. После этого у русских царей появилась традиция: в начале своего правления они торжественно сжигали множество бумажных ассигнаций на Дворцовой площади, чтобы повысить курс, но очень скоро очередная война заставляла их вновь влезать в долги. Война 1812 года стала настоящей катастрофой для денежного обращения - печатный станок работал без остановки (12).

Спасибо СиП за дизайн

Лишь в начале 1840-х гг. могущественный министр Канкрин путём жёсткой экономии (он был категорическим противником строительства железной дороги из Петербурга в Москву, и царю Николаю - инженеру по образованию - стоило немалых усилий выбить деньги на проект) смог создать серебряный фонд и ввести обмен ассигнаций на серебро в пропорции 3,5 к 1. Система продержалась немногим больше десяти лет: Крымская война пожрала весь серебряный фонд. Ещё через несколько лет война с Турцией за освобождение балканских народов “съела” уже золотой фонд, который шестнадцать лет собирал министр финансов Рейтерн (13). И только в 1897 году, накопив самый большой золотой запас в мире, уже министр Витте смог перейти к золотому стандарту, к которому в то время уже успели перейти все развитые государства планеты.

Система золотого стандарта - отдельная и чрезвычайно интересная тема, которой мы коснёмся в будущем. Она тесно связана с историей первой глобализации XIX века, Великой Депрессии и устройством мира после Второй мировой. Как бы то ни было, сегодня в мире не существует валюты, которая могла бы обмениваться на золото. Последней страной, которая могла бы ввести золотой стандарт, была Швейцария до начала нулевых годов, когда швейцарские власти распродали три пятых из своих 2600 тонн. Все современные деньги являются фиатными, или декретными, фидуциарными (от латинского “доверие”), символическими, необеспеченными, кредитными - синонимы можно называть ещё долго. Об этих деньгах и будет идти речь.

КОМУ НУЖЕН КЭШ

В мире циркулируют горы денег. В США выпущено наличных денег общей ценой около полутора триллионов долларов, в Китае - ненамного меньше, в Еврозоне - даже больше. В Россииy наличных денег насчитывается больше десяти триллионов рублей.

Вопрос, который ставит Рогофф: кто вообще держит кэш? Вопрос небанальный. В США в среднем на одного человека, включая детей, приходится 34 выпущенные и всё ещё находящиеся в обороте или в хранилищах стодолларовые купюры. Корпорация RAND регулярно проводит исследования, пытаясь понять, как люди пользуются своими деньгами. В 2012 году оказалось, что только 5,2% американских потребителей имеют хотя бы одну стодолларовую купюру. Но, конечно, из этих пяти процентов подавляющее большинство имеет меньше 34 купюр. По оценкам, доля наличных, находящихся на руках у потребителей для совершения обычных покупок, не превышала в 2013 году 6% от общего объёма налички. Так где же все остальные?

В феврале 2016 года все американские доллары, находившиеся в банковских хранилищах и в банкоматах, составляли сумму в 75 миллиардов долларов - около 5% от общего объёма налички, причём из этих 75 миллиардов 61 приходился на обязательные резервы банков (и не учитывается в объёме валюты в обращении). Оценка доли наличных денег в розничной сети в 1990-е составляла около 2% (сегодня, благодаря использованию безналичных платежей, эта доля, конечно, намного меньше). Даже если добавить сюда деньги в инкассации, всё равно всё перечисленное не составит и 15%. Так где же деньги?

Может быть, они все вывезены за границы США? Отчасти это правда. В начале 2000-х гг. группа экспертов Казначейства США отправилась в сорок стран по всему миру, чтобы провести в них оценку количества наличных долларов. По результатам работы получилось, что за границами США обращается примерно 50% американских долларов. Но даже если эта оценка верна, возникают два вопроса: во-первых, где ещё треть (100- 15 - 50 = 35), а во-вторых, что делают эти доллары в других странах?

Такая же ситуация сложилась в Евросоюзе. По опросам, в Нидерландах и Франции менее 10% жителей держат купюры номиналом 200 и 500 евро хотя бы раз в год (средняя зарплата в Нидерландах - почти три тысячи евро). При этом исследование Европейского центробанка в 2008 году смогло найти в легальном секторе экономики Еврозоны всего 100 миллиардов долларов из выпущенных 750 миллиардов. Остальные “испарились”.

То же исследование ЕЦБ показало, что в европейских странах кэш практически не используется для крупных покупок. Сегодня, по понятным причинам, его используют ещё реже.

Так где же деньги?

ТЁМНЫЕ ДЕЛИШКИ

В 2010 году Агентство по борьбе с серьёзной организованной преступностью Соединённого Королевства (забавное название) опубликовало отчёт об отмывании денег в стране. Банк Англии выпускает банкноты максимальным достоинством 50 фунтов, в то время как в еврозоне обращаются купюры максимальным номиналом 500 евро. Неудивительно, что компактные пачки евро охотно используются организованной преступностью по всему миру. Так вот, по данным АБСОП, 90% спроса на 500-евровые купюры в стране приходилось на преступный мир. В ещё одном исследовании была дана оценка доли трансакций, проводимых в наличности, в наркоторговле: 80% (14).

Когда в 2014 году в Мексике была арестован легендарный наркобарон Хоакин Гусман - Эль Чапо, Коротышка - у него в доме обнаружили 200 миллионов долларов наличными.

Часто упоминают, что на 90% американских купюр обнаруживаются следы кокаина. Надо понимать, что в современных высокоскоростных аппаратах по подсчёту денег и банкоматах легко может произойти загрязнение одной купюрой целой пачки. И всё-таки этот факт впечатляет.

Рогофф пишет: “Российская тема часто всплывает в разговорах с сотрудниками ФРС и Казначейства США. Они в восторге от того, насколько популярной остаётся в России 100-долларовая купюра, которая используется для проведения трансакций в обход банков и других официальных организаций”. Вряд ли это удивительно - наличные доллары обычно используются в нашей стране во вполне легальных целях (мы к этому ещё вернёмся) просто потому, что испытывать полное доверие к нашему государству и банковской системе может только человек настолько глупый, что больших денег у него всё равно быть не может.

Однако кэш нужен не только осторожным гражданам, привыкшим хранить богатство под подушкой, но и, например, коррупционерам. Думаю, все помнят историю с четвертью миллиардов долларов наличными, найденными на квартире у полковника МВД Захарченко. Но Захарченко здесь, возможно, не чемпион. После ареста генерал-лейтенанта Гу Цзюньшаня, заместителя начальника Управления тыла Народно-Освободительной армии Китая, для вывоза денег из его квартиры понадобилось 12 грузовиков. После ареста генерала Чжоу Юнкая, бывшего куратора всех китайских спецслужб, у него и у его родственников изъяли активов на $14 миллиардов, часть из них - в кэше (15).

И такое бывает далеко не только у развивающихся стран. Бывший организатор партии “Союз Монреаль” (находилась у власти в Монреале с 2001 по 2012 годы) в своих показаниях, представленных Комиссии по расследованию выдачи общественных контрактов на строительство, свидетельствовал, что в кабинете главного финансиста партии находился сейф, доверху набитый наличными деньгами, включая старые купюры номиналом в 1000 канадских долларов (700-800 долларов США). Неудивительно, что в Гонконге - стране, прославившейся своей чрезвычайно жёсткой борьбой с коррупцией - невозможно расплатиться наличностью даже за абонемент в спортзал: власти считают наличность лучшим помощником коррупционера.

Другая проблема - теневая экономика, которая не может существовать без кэша. Проблема с “серым сектором” в том, что он переносит всё бремя налогов на легальный сектор. Даже сторонник минимальных налогов вряд ли может посчитать справедливой ситуацию, при которой одни платят деньги за получаемые общественные блага, а другие - нет.

Желающие найти полный список стран по доле теневой экономики во всех странах мира могут отыскать его здесь (16). Сразу сообщу главное: по состоянию на 2015 год в России доля - 34%, Украине - 43%, Белоруссии - 32%. Примерно такой же уровень - у Бразилии (35%). Для сравнения, в Эстонии - 18%.

Оценить объём неуплачиваемых налогов для каждой страны очень сложно. Проще всего это сделать для США. Каждый год налоговая служба (IRS - Internal Revenue Service) случайным образом отбирает некоторое число налоговых деклараций и проводит их тщательный аудит. Затем данные экстраполируются на все декларации. Только в 2006 году IRS оценила неуплаченные налоги в 450 миллиардов долларов, из которых 65 миллиардов она планировала получить в будущем. А ведь американская налоговая система считается одной из самых строгих и эффективных в мире.

Не стоит забывать и о проблеме фальшивомонетничества. Самая старая непрерывно действующая спецслужба в мире - это Секретная служба США (она, кстати, занимается охраной президента). Первой задачей Службы была именно борьба с фальшивомонетчиками. Казначейство США в 2001 году оценивало количество фальшивых денег в 0,01% от общего объёма американской валюты, но верить казначейству необязательно - ведь оно само ответственно за надёжность выпускаемых банкнот. Проблема не только в фальшивых деньгах, но и в защите от них. Сегодня для борьбы с подделками используются чернила, меняющие цвет при наклоне, 3D-ленты, микропечать, защитные люминесцирующие волокна и вшитые металлизированные нити, инфракрасные метки, рельефные оттиски и даже голограммные изображения. Проблема заключается в том, что обычному человеку становится всё сложнее проверить подлинность купюры (попытайтесь хотя бы повторить все те способы защиты, которые перечислены выше). А значит, для проверки требуются специализированные машины и программы, что сводит преимущества наличных денег (компактность, возможность использования в любой обстановке и быстроту трансакций) на нет. К тому же мощности мошенников идут нога в ногу со временем: знаменитые северокорейские “супербанкноты” практически невозможно отличить от настоящих - даже с использованием специальных машин. Остаётся только радоваться слабости северокорейской типографской промышленности.

Наконец, наличные деньги критически важны для нелегальной иммиграции. Согласно отчёту американской Группы разработки финансовых мероприятий для борьбы с отмыванием денег от 2011 года, переправка одного нелегала из Мексики в США стоит от 1000 до 3500 долларов, из Центральной Азии в Западную Европу - от 3000 до 10000 долларов. Естественно, расчёты проводятся в кэше.

Можно ли уничтожить теневой сектор, коррупцию, криминал и нелегальную миграцию за счёт уничтожения наличных денег? Естественно, нет. Но, спрашивает Рогофф, зачем упрощать жизнь ворам и бандитам, давая им в руки купюры крупных номиналов, которыми “обычные” граждане практически не пользуются? Конечно, если крупные купюры исчезнут, криминал найдёт им альтернативу. Но алмазы или предметы искусства отличаются очень низкой ликвидностью (их трудно обменять на нужные тебе товары и услуги, особенно если тебя в любой момент могут посадить в тюрьму), оборот золота тоже жёстко ограничен, и никто не может гарантировать, что не сущесвуют - или не появятся - методы отслеживания трансакций в биткойнах (да и нет гарантии, что биткойны вообще не обесценятся в будущем - если, к примеру, американское и китайское правительства признают их использование нелегальным). Мы вернёмся к этой теме в заключении.

ШВЕДСКИЙ ОПЫТ

Швеция, когда-то первой в Европе выпустившая бумажные деньги, станет, возможно, первой европейской страной, которая от бумажных денег откажется. Сегодня наличные деньги составляют в шведском обороте около 1%, в то время как в США и Европе в среднем 7% (19). Шведские власти изымают из обращения банкноты номиналом 1000, 500 и даже 200 шведских крон (одна крона - примерно 7,3 рубля), в результате объём находящихся в обращении денег снизился со 106 миллиардов в 2009 году до 77 миллиардов в 2015. Во многих отделениях шведских банков сегодня вообще нет наличности, даже в банкоматах. (Во многом это связано с чрезвычайно частыми ограблениями банков - Швеция вообще одна из самых криминальных стран Европы (17). Это помогло: в 2008 году шведские банки грабили 110 раз, в 2012 - 5 раз (18)). В результате Швеция уже стала “почти безналичной страной” (19): даже у продавцов воздушных шариков в парках аттракционов есть терминалы для приёма карточек. Примерно 90% жителей Швеции моложе 30 лет пользуются мобильным приложением Swish (20).

Правда, даже само шведское правительство сейчас не намерено выполнить свой план. К лагерю противников полного отказа от наличных принадлежит и председатель шведского Центробанка Стефан Ингвес. По его мнению возможность отправки и приема платежей является «общественным благом», сравнимым с судебной системой, публичной статистикой или сферой обороны. «Большинство граждан не захотели бы передачи таких социальных функций частным компаниям» (21).

ПРАВО СЕНЬОРА

Теперь начнём разбираться с вопросами макроэкономики. Для начала - о сеньораже.

Рассказ о деньгах для самых маленьких (22).

В старину во Франции этим словом обозначалось право сеньора (так мог называться любой феодал) чеканить монеты. Сегодня под этим термином понимается разница между стоимостью изготовления денежного знака и его номинальной стоимостью. К примеру, стоимость изготовления 100-долларовой купюры составляет 12,3 цента, 1-долларовой - 4,9 центов. В целом доходы от сеньораже в США в 2015 году составили 0,4% ВВП, в Еврозоне - 0,55%, то есть суммарно около 150 миллиардов долларов. Отчасти это объясняется очень низкими процентными ставками, из-за которых центробанки печатают огромное количество денег, но и в середине нулевых, когда ставки были высоки, сеньоражные доходы американского Казначейства составляли 0,25% ВВП.

Рогофф объясняет высокие доходы от сеньоража в России так: "". Впрочем, есть более простое объяснение: борьба с укреплением рубля, которой власти занимались с самого начала нулевых годов в угоду экспортёрам, которым нужен дешёвый рубль и дорогой доллар. Проще всего добиться конкурентноспособности российской промышленности можно было не за счёт структурных реформ, а за счёт дешёвых денег.

В наше время практика сеньоража гораздо более мягкая, чем в Средние века, даже если она даёт такой же результат. На первом этапе государство тратит больше денег, чем имеет (благодаря налогам), и для того, чтобы покрыть разницу, выпускает государственные облигации, по которым выплачиваются проценты. На втором этапе центральный банк (средства которого полностью принадлежат государству) создаёт, в безналичной форме, банковские резервы, являющиеся электронным эквивалентом наличных денег, и использует полученный доход на выкуп государственных облигаций. Через какое-то время центральный банк получает свой доход, поскольку по выкупаемым им долгосрочным облигациям выплачивается более высокая процентная ставка, чем та, по которой банки создают резервы. На третьем этапе центральный банк возвращает государству доходы за вычетом понесённых им издержек. Всё это выглядит вполне цивилизованно, и если центральный банк обладает достаточной независимостью, то вся процедура сводится не только к тому, чтобы “подкрасить” баланс. Центробанк выступает в качестве “контролёра”, который не будет выкупать облигации правительства, если их выкуп приведёт к неконтролируемому всплеску инфляции.

Тем не менее с точки зрения реальной бухгалтерии этот трёхэтапный этап ничем не отличается от того, если бы государство просто закупало необходимые товары на им же самим напечатанные деньги.

Если государство полностью изымет бумажные деньги из обращения, то по ряду причин ему придётся отказаться от доходов, получаемых как от монетарного сеньоража, так и от сеньоража альтернативных издержек. Естественно, если государство перестаёт печатать деньги, то оно лишается монетарного сеньоража. Но изъятые из обращения деньги придётся заменить на деньги электронные, т.е. государству придётся не только отказаться от сеньоражных доходов, но и одномоментно выплатить владельцам денег круглую сумму, равную стоимости всех наличных денег в стране.

Главная проблема с сеньоражем может заключаться даже не в выпадении доходов из бюджета и не в расходах на замену наличных денег безналичными. У сеньоража есть один занятный политэкономический аспект: он во многом обеспечивает независимость Центрального Банка. В будущем мы ещё узнаем, почему независимый Центробанк - очень важный элемент устойчивой макроэкономической ситуации. Пока скажем коротко: одна из неожиданностей, которая подстерегает новичка в макроэкономике, заключается в том, что разогнав инфляцию здесь и сейчас, можно увеличить объём выпуска и снизить безработицу - но ценой существенно более низких темпов роста в будущем. (Это так называемая "кривая Филлипса"). Если об этом знают и рынки, и политики (а президент может иметь право на переизбрание всего раз в жизни, и долгосрочные последствия макроэконмической политики его могут не волновать), то рынки всегда будут ожидать высокой инфляции. В свою очередь, это не позволяет выстроить стабильную финансовую систему. Именно поэтому ЦБ должен быть отделён от исполнительной власти и действовать независимо - например, стремясь удерживать инфляцию у определённого уровня (так называемая политика таргетирования инфляции, которой придерживается в том числе и ЦБ РФ).

До сих пор сеньораж остаётся важнейшей гарантией независимости ЦБ. Имея стабильный доход, намного превышающий его собственные потребности в деньгах, Центробанки могут не заботиться о финансировании, а значит, не должны идти к правительству с протянутой рукой. И здесь мы с неожиданной стороны упираемся в проблему, о которой поговорим позднее: отказ от наличных денег даёт в руки государства власть, которую мы, возможно, не хотели бы ему дать.

ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ СТАВКИ

На пике Великой депрессии ведущие экономисты, придерживающиеся самых различных взглядов, и среди них Ирвинг Фишер из Йеля и Джон Мейнард Кейнс из Кембриджа, пришли к единой точке зрения. Если бы только можно было изобрести какой-то способ, с помощью которого государство взимало бы плату за наличные деньги, то денежная экспансия могла бы вывести мировую экономику из депрессии. В то время так же, как и сегодня, для большинства стран проблема состояла в том, что если бы проводилась политика нулевых краткосрочных процентных ставок, то монетарная политика попала бы в “ловушку ликвидности” и тогда ситуацию было бы уже не исправить. В 1933 году Ирвинг Фишер под влиянием оригинального немецкого мыслителя Сильвио Гезелля написал небольшую работу, озаглавленную “Марочные сертификаты”. В ней он рассмотрел вопрос о том, можно ли обязать людей периодически наклеивать чистые марки на оборотную сторону бумажных купюр, что позволяло бы продолжать использовать их в качестве законного платёжного средства. В своей работе “Общая теория занятости, процента и денег” (1936) Кейнс в целом одобрил эту идею, но сделал справедливый вывод, что воплотить её в жизнь нереально.

В 2000 году сотрудник Федеральной Резервной Системы Марвин Гудфренд опубликовал статью, в которой утверждал, что единственный способ организовать выплаты отрицательных процентных ставок - это прошить в купюры магнитные полоски. В 2009 году Грегори Мэнкью из Гарварда написал полемическую статью в New York Times, посвящённую обсуждению проблемы нулевой границы процентной ставки. В ней он упомянул, что один из его аспирантов предложил периодически устраивать лотереи на основе серийных номеров денежных купюр. После каждой из таких лотерей купюра, номер которой не выпал, будет объявлена потерявшей платёжеспособность. Мэнкью засыпали угрозами, а президенту Гарвардского университета было отправлено письмо с требованием немедленно его уволить.

Что за странные идеи?

Экономисты различают понятия “денежная база” и “денежная масса”. Не будем вдаваться в подробности и рассказывать про агрегаты денежной массы. Всё просто: деньги, напечатанные государством, пройдя через финансовую систему, увеличиваются в числе. Представьте, что вы пришли со свеженапечатанной купюрой в банк и положили её на счёт. Банк, используя вашу купюру, выдал кредит. Теперь деньги есть и у вас, и у взявшего кредит. Отношение денежной массы к денежной базе задаётся так называемым банковским, или денежным, или кредитным мультипликатором.

Вообще говоря, деньги, которые лежат у вас в банке, и деньги, которые лежат у вас в кармане - не совсем одинаковые. Они отличаются “ликвидностью”, т.е. простотой, с которой можно обменять их на другие активы. В некотором смысле деньгами можно считать даже краткосрочные долговые обязательства правительства (в рамках денежного агрегата L, хотя этот агрегат используется нечасто и не рассчитывается центральными банками).

Денежный мультипликатор можно оценивать по-разному - в зависимости от того, как мы определим денежную базу и денежную массу. Как бы то ни было, в развитых странах он существенно выше, чем в развивающихся: эффективнее работает финансовая система и люди ей в большей степени доверяют. Но даже в развитых странах может случиться финансовый кризис, и доверие к финансовым институтам рухнет, а самим этим институтам будет некому выдавать деньги.

В результате начавшийся кризис может быть усугублён сразу двумя проблемами. Во-первых, бизнес не сможет брать деньги в долг ровно в тот момент, когда от возможности взять кредит будет зависеть выживание этого бизнеса. А во-вторых, в экономике из-за нехватки денег может начаться дефляция - понижение уровня цен.

Последнее - ночной кошмар для любого центрального банкира. Так называемая “дефляционная спираль” способна надолго угробить рост в любой, даже самой передовой экономике. Как это работает? В условиях снижения цен бизнесмены вынуждены “резать косты”, увольняя часть работников. Уволенные резко снижают спрос на товары и услуги, а сохранившие работу, опасаясь увольнения, тоже начинают покупать меньше. Спрос падает ещё сильнее, а вслед за ним и цены. Цикл повторяется. Одновременно компаниям становится намного сложнее обслуживать свои долги, а вкладчикам нет смысла нести деньги в банки: эти деньги приносят “процент” даже лёжа дома под подушкой, а вот в банках они могут исчезнуть благодаря очередному финансовому краху. Иными словами, происходит крах денежного мультипликатора.

На самом деле “дефляционная спираль” тесно связана с понятием “ценовые жёсткости”. Мы вернёмся к этой истории, рассуждая про Великую Депрессию.

У центрального банка есть способ избавить экономику от всех этих ужастиков. Он может в ответ на кризис понизить ставку рефинансирования (учётная ставка, ключевая ставка - всё это не одно и то же, но близкие понятия). Грубо говоря, центробанк может заместить деньги вкладчиков на деньги государства - не отдав их банкам бесплатно, а выдав в долг, который придётся отдавать в будущем. Ставка, по которой ЦБ выдаёт кредиты коммерческим ставкам, и называется ставкой рефинансирования. Неудивительно, что весь мир так внимательно следит за изменениями ставки ФРС: если группа самых авторитетных и опытных макроэкономистов мира решит, что самая большая и важная на планете экономика - американская - находится в хорошем состоянии, они могут поднять ставку, чтобы не увеличивать без нужды инфляцию; с другой стороны, если в экономике всё плохо, ФРС понизит ставку.

Во время Великой Депрессии ФРС неграмотно отреагировала на финансовый кризис, подняв, а не опустив ставку рефинансирования. Напротив, в 2008 году ФРС быстро развернула программу "количественного смягчения", о которой мы ещё скажем (на графике её отражают пронумерованные отрезки).

И вот тут-то возникает проблема. К началу 80-х гг. никому и в голову не могло прийти, что главной проблемой центральных банков станет борьба с дефляцией. В начале десятилетия инфляция в США достигала 13%, а ставка рефинансирования - 20%. (Тогдашний глава ФРС, легендарный Пол Волкер - фанатик своего дела, спавший в своей квартире в Вашингтоне на ящиках, поскольку времени купить кровать у него не было - был готов победить инфляцию любой ценой и довольно быстро прошёл путь от народной ненависти - высокая ставка привела к экономической рецессии - до народной любви). В Англии и Японии инфляция достигала 20%. Как замечает Рогофф, “если бы в начале 1980-х гг. вы кому-нибудь сказали, что центральные банки столкнутся с проблемой отсутствия инфляции, вас приняли бы за сумасшедшего. Даже если бы вам удалось доказать, что вы правы, то это выглядело бы как ошеломительный успех, который даже представить себе сложно. Среди банкиров центральных банков в ходу поговорка “экономический рост не может быть слишком высоким, а инфляция - слишком высокой” (это вариант известного высказывания герцогини Виндзорской: “нельзя быть слишком богатым или слишком худым”)”.

Инфляцию победить удалось, но природа настолько очистилась, что теперь понижение процентной ставки очень быстро утыкается в ноль. Действительно, если в вашей стране инфляция составляет 1%, а банки могут брать кредиты в ЦБ под 0%, сильно ли разница в один процент увеличит денежную массу? Практика показывает, что во время кризиса 2008 даже нулевые процентные ставки не спасли экономику от риска дефляции - пришлось вдобавок использовать количественное смягчение.

Некоторые центральные банки, столкнувшись с этой проблемой, решились на крайний шаг - установить процентную ставку ниже нуля. Так поступили банки Швейцарии, Швеции и Японии. И здесь они столкнулись с простой проблемой: если можно взять кредит по отрицательной ставке, то зачем вообще куда-то вкладывать полученные в кредит деньги?

На практике можно придумать способы выпутаться из сложившейся проблемы. Например, выдавать кредиты коммерческим банкам только при условии, что они и сами будут выдавать кредиты. Или выдавать кредиты только тем банкам, которые смогли привлечь депозиты от населения (а вот депозиты с отрицательными ставками сделать не получится). Можно начислять отрицательные ставки по банковским резервам - грубо говоря, по тем деньгам, которые банки хранят “на чёрный день” (спрятать такие деньги банкам не удастся - это уже уголовное преступление). Практика показала, что крупные клиенты - например, пенсионные фонды - предпочитают хранить деньги в банках, даже если по ним начисляются отрицательные проценты: снимать деньги кэшем, везти их в хранилище и потом тратиться на хранение, да вдобавок ещё и каждый раз везти деньги обратно в банк, если понадобится сделать перевод - всё это дороже, чем те доли процента, которые взимаются с особо крупных вкладов в швейцарских и шведских банках.

Но намного проще - вообще избавиться от наличности и начислять отрицательный процент на все деньги в стране. Если каждый год с денег, которые вы держите на карточке, будут постепенно списываться один-два процента, вы с высокой вероятностью понесёте эти деньги в банк, где реальные ставки по депозитам, скорее всего, останутся положительными (т.е. ваши деньги не будут обесцениваться или хотя бы не будут обесцениваться так быстро). И здесь появляется возможность "настоящих" отрицательных ставок - не по минус 0,1 или минус 0,75 процентов, а по минус четыре или пять процентов.

К вопросу отрицательных ставок мы ещё вернёмся в будущем, когда будем говорить о так называемой “вековой стагнации” - понятию, введённому Кейнсом и популяризованному в наше время бывшим президентом Гарварда Ларри Саммерсом. А пока разберёмся, какие альтернативы отрицательным ставкам можно предложить.

СРАБОТАЕТ?

Самая очевидная претензия, которая выдвигается в отношении отрицательных процентных ставок, заключается в том, что они являются грабежом: у людей будут отнимать их деньги. Такая претензия вряд ли имеет особый смысл в современном мире, поскольку отрицательная ставка ничем не будет отличаться от инфляционного налога, который платим мы все, даже просто храня стольник в кармане.

Но зачем вообще нужны отрицательные ставки, если можно просто увеличить инфляцию? Поясним. Связь между инфляцией и ставками описывается элементарным уравнением Фишера (представлено в упрощённой форме): n = r + i, где n - номинальная ставка процента, i - инфляция, r - реальная ставка. Иными словами, если вы взяли деньги под 20% годовых, а инфляция в экономике составляет 10%, реальная ставка процента, по которой вы получили деньги, составляет около 10% (на самом деле чуть меньше) - настолько больше получит ваш кредитор, когда вы вернёте долг. Из уравнения становится очевидно, что если повысить темп инфляции, то вырастут и номинальные процентные ставки.

Как можно разогнать эту самую инфляцию? Это сделать несложно. Например, можно финансировать расходы правительства не за счёт налогов или выпуска долгов, а за счёт печатного станка. Мы знаем, что сегодня в развитых странах правительству не так просто напечатать денег, но что мешает поменять правила?

Ещё один вариант - “вертолётные деньги”. В своё время Бен Бернанке, советуя Японии, как выбраться из дефляционной ловушки, в которую она угодила в начале 90-х гг., вспомнил метафору Милтона Фридмана. Фридман говорил, что в условиях особо тяжёлого кризиса повышать денежную базу (чтобы увеличить денежную массу и не дать экономике свалиться в инфляцию) можно любыми способами - вплоть до сбрасывания денег с вертолёта. За это Бен получил у критиков (большинство из которых, конечно, понятия не имели, о чём он вообще говорит) прозвище “вертолётный Бен”. На самом деле идея “вертолётных денег” была реализована в США во время финансового кризиса 2008 года (каждому гражданину приходил конверт с приличной суммой), а сейчас её претворяют в жизнь не только США, но и множество других развитых стран, от Германии до Японии. (При том что во всех трёх вышеперечисленных государствах карантинные меры остаются довольно слабыми, раздача денег всем и каждому в них объясняется не только желанием поддержать лишившихся работы: это можно было бы сделать адресно, а не раздавать одинаковую сумму в одну-две тысячи долларов всем и каждому). Идея здесь довольно простая: во время кризиса государству сложно будет быстро увеличить расходы. На что оно потратит деньги? На общественные стройки? А откуда возьмутся проекты этих строек, как будет проведена подготовка за несколько дней, сможет ли государство быстро понять, что именно нужно строить, как много денег будет разворовано или потрачено неэффективно (скажем, на перекладывание плитки на одной улице четыре раза за год) и, наконец, как быстро дадут хоть какую-то отдачу все эти стройки? (Инфраструктура может “отбиваться” десятилетиями, да и то при условии наличия экономического роста). Просто повысить зарплаты людям, работающим на государство? Но, во-первых, это ещё менее справедливо, чем просто раздать всем денег, во-вторых, это внесёт искажения на рынок труда и сможет ещё больше задержать восстановление. Конечно, разумная бюджетная политика может быть выгодна и бизнесу, и государству: например, во время кризиса, когда частный спрос на автомобили падает, государство может дёшево закупить автомобили для своих нужд. То же касается строительного сектора - кризис закончится, а потребность в казармах или правительственных зданиях никуда не исчезнет.

В антикризисной программе Барака Обамы в 2009 года был, например, пункт об увеличении расходов на поиск способов борьбы с раком на сумму в 10 миллиардов долларов. Само по себе это неплохо (по крайней мере, на мой скромный взгляд), но не имеет отношения к борьбе с кризисом. Точно так же сегодня демократы в Конгрессе требовали включить в антикризисный план требование увеличить число женщин в советах директоров.

Но если ситуация действительно близка к катастрофе (как в 1929, 2008 или сегодня), то все эти меры просто займут слишком много времени. “Вертолётные деньги” - нечто вроде мощного обезболивающего: при постоянном использовании она вызовет привыкание и в конце концов убьёт человека, но если человек кричит от боли, потому что на него только что вылилась кастрюля кипятка - другого выхода нет.

Сторонники безусловного базового дохода будут очень недовольны такого рода метафорой.

Другой вариант разгона инфляции - гибкая фискальная политика. Такого рода политику пару раз проводило японское правительство. С одной стороны, объявляется, что в будущем НДС - налог, взимаемый с цены товара - будет расти на 1% в год, а значит, будут расти и цены. Тогда получается, что покупать лучше сейчас - в будущем подорожает. С другой стороны, параллельно снижается подоходный налог: выходит, что не стоит откладывать слишком много денег на будущее - доходов в будущем станет больше. Проблема здесь возникает с функцией налогов: косвенные доходы, такие как НДС, являются фактически регрессивными, поскольку бедные люди тратят на продаваемые в магазинах товары относительно бОльшую часть доходов, чем богатые. (Богатые больше сберегают, тратят за границей и покупают недвижимость на вторичном рынке). С другой стороны, подоходные налоги в развитых странах прогрессивные. Описанная выше фискальная политика приведёт к увеличению неравенства, что для многих может быть недопустимо.

Интересная идея - поручить центральному банку таргетировать не инфляцию, а номинальный ВВП, то есть стоимость всех товаров и услуг в текущих ценах. Во время кризиса реальный ВВП (стоимость товаров и услуг в твёрдых ценах) упадёт, и центробанк должен будет “разгонять” инфляцию. Напротив, во время бума реальный ВВП будет расти, и центробанк должен будет снижать инфляцию.

Несколько упрощая, задачу Центрального банка можно будет свести к простой формуле: t = i + g, где t - цель, i - темп инфляции, g - темп роста экономики, т.е. реального ВВП.

Помимо прочего, эта идея интересна тем, что у людей не будет стимула хранить деньги в наличке: действительно, кэш может понадобиться в первую очередь во время кризиса, но именно во время кризиса деньги будут быстро дешеветь. Правда, у идеи таргетирования номинального ВВП немало проблем. Во-первых, в финансовую систему заранее вводится нестабильность (через неопределённость будущего роста цен) - та самая, с которой “воюет” таргетирование инфляции. Во-вторых, если темпы роста будут слишком высоки, ЦБ должен будет обеспечить дефляцию цен, что само по себе нежелательно (ну или придётся выдумывать усложнённое правило, учитывающее такую ситуацию). В-третьих, возникнут проблемы политического плана: у правительства будет стимул поставить таргет для ЦБ на максимально возможном уровне. В-четвёртых, идея таргетирования номинального ВВП может быть понятна макроэкономисту, но попытайтесь донести её до каждого бизнесмена - а ведь подавляющее большинство бизнесменов вовсе не имеют никакого экономического образования. (Это называется проблемой коммуникаций). Тяжёлый кризис может привести к чрезмерной реакции - ЦБ будет вынужден разогнать инфляцию настолько сильно, что потом уже не сможет её обуздать. А как вообще посчитать ВВП? Это намного сложнее, чем считать инфляцию - вам надо не просто взглянуть на цены нескольких наиболее распространенных товаров, которые относительно несложно подсчитать, а оценить всё количество товаров и услуг в экономике с учётом теневого сектора, госсектора (в котором рыночных цен вообще нет) и так далее.

Рецессия - ситуация, при которой ВВП падает на протяжении по крайней мере двух кварталов подряд. Если пользоваться официальной статистиков Великобритании 1996 года, в стране было десять рецессий с 1955 по 1995 годы. Однако по уточнённой статистике 2012 рецессий было всего семь (23).

Наконец, самая оригинальная идея - создать две валюты, одна из которых будет наличной и использоваться в бытовых расчётах, а вторая - сугубо электронной и станет обязательной при заключении контрактов и в банковских операциях. Избавим читателя от необходимости разбираться в этом (24)(25).

Как бы мы не разгоняли инфляцию, с ней есть куча проблем. Проще всего, сохраняя политику таргетирования, просто повысить таргет - скажем, с 2% до 4%. Но само по себе это подорвёт доверие к финансовой системе: только что вам обещали инфляцию вдвое меньше, вы выдавали и брали кредиты, планировали будущее с учётом этой инфляции, и теперь выясняется, что вас обманули. Будете ли вы в будущем доверять такому центробанку?

В странах со стабильно высокой инфляцией (по крайней мере, в сравнении с соседями) не бывает эффективных финансовых систем. Кто будет выдавать кредиты на десять-двадцать лет, если никто не понимает, что будет с денежной системой через два года? Как вы сможете профинансировать разработки лекарств, новых источников энергии, инновационных средств транспорта и всего того, что может дать экономическое лидерство в современном мире?

Инфляция создаёт так называемые “издержки меню” - издержки на смену цен. Может показаться, что нет ничего проще, чем сменить ценник в магазине, и это правда. Намного сложнее регулярно перезаключать многочисленные договоры (трансакционные издержки).

Следующая проблема - проблема координации. В условиях инфляции требуется постоянно координировать изменения цен и зарплат в разных отраслях, что само по себе вносит искажения - и эти искажения могут быть весьма существенны (26).

Наконец, инфляция может неожиданным образом сделать политику ЦБ неэффективной. При переходе от 2% инфляции к 4% целый ряд цен в экономике “привязывается” к инфляции. В этом случае монетарная политика становится неэффективной: увеличение объёма денег в экономике не влияет ни на какие реальные показатели - деньги становятся “нейтральными” (27).

Проблемы есть не только у инфляции. Одна из проблем отрицательных ставок (и отказа от наличных денег) заключается в том, что ЦБ, стремясь благодаря отказу от бумажных денег сделать свою политику более эффективной - ведь теперь он сможет влиять на всю денежную массу, а не только ту, что находится на депозитах в банках - может выстрелить себе в ногу, побудив людей отказываться от национальной валюты и переходить на валюты иностранные, криптовалюты, золото и так далее. Об этом писал ещё Кейнс в своей "Общей теории занятости, процента и денег": "Не только деньгам присуща премия за ликвидность. Деньги отличаются от других товаров только тем, что премия по ним выше, чем по любым другим товарам. Если бы денежные знаки были лишены их премии за ликвидность... то их место заняли бы многочисленные суррогаты: кредитные деньги, долговые бессрочные обязательства, иностранная валюта, ювелирные изделия и драгоценные металлы и так далее". В своей книге "The Courage to Act", посвящённой кризису 2007-2009 гг., бывший председатель ФРС Бен Бернанке писал, что одной из важных проблем, с которой он с коллегами столкнулся, был обширный теневой банковский сектор, на который ФРС не могла воздействовать имеющимися у неё инструментами. Что если рядом с обширным теневым банковским сектором будет существовать ещё и обширный теневой денежный?

В общем, идея отрицательных ставок - пока ещё слабо изученная, хотя и чрезвычайно интересная. Высказываются опасения, что отрицательные процентные ставки подорвут доверие к центральным банкам и к финансовой системе вообще, а это, в свою очередь, может вернуть мир к стабильно высокой инфляции, и так далее. Возможно, когда-нибудь мы к ней ещё вернёмся, когда будем говорить о "непомерной привилегии" доллара и империи евро со столицей во Франкфурте. А пока перейдём к заключению.УБЕДИЛ?

Лет через 75 бумажными деньгами, возможно, ещё будут пользоваться оторванные от цивилизации племена на реке Амазонки или в Восточном Техасе - шутит Рогофф в начале своей книги.

Повторять преимущества ухода от наличности я не буду. Лучше давайте подумаем, какие проблемы могут возникнуть, если мы избавимся от хрустящей бумаги с водяными знаками.

Часть проблем имеют чисто технический характер. Как платить, если отключится электричество? Что делать с риском кибермошенничества? Как оборудовать все-все-все магазины устройствами для считывания карт? Эти проблемы вряд ли заслуживают особого внимания. Массовые отключения электричества сегодня встречаются разве что в отсталых странах, вроде Индии или Калифорнии. Кибермошенничество в Китае постепенно уступает позиции под натиском таких технологий, как распознавание лица и узора на пальце. Расплатиться через Apple Pay уже сегодня порой можно даже в сельском магазине в России. Всерьёз проблемы технического плана могут волновать разве что отсталые и примитивные страны с архаичной интернет-сетью и чрезвычайно инертным розничным бизнесом - такие как США, Франция или Германия (извините).

Рогофф пишет: “принятая в Европе технология, при которой каждая карта снабжена чипом и имеет ПИН-код, - это более развитая технология, благодаря которой совершить воровство с карты гораздо труднее”. Ох уж эти проблемы отсталых стран.

Гораздо более серьёзный вопрос лежит в плане экономики. “Есть лишь одна вещь хуже негибкого бюрократического авторитарного коррумпированного государства - негибкое бюрократическое авторитарное некоррумпированное государство”, говорил выдающийся политолог Сэмюэль Хантингтон. Никто не спорит, что теневая экономика - это проблема, поскольку она перекладывает бремя несения общественных расходов на плечи тех, кто подчиняется закону. Но если у государства будет механизм полной ликвидации этого сектора, не развяжет ли это государству руки, дав возможность проводить ультрапопулистскую политику? Не снизит ли это стимулы к улучшению институтов, упрощению регулирования, борьбе с коррупцией и снижению налогов, чтобы гражданам самим было выгодно переходить в “белый” сектор?

В своё время экономист Эрнандо де Сото решил провести эксперимент, зарегистрировав в Перу швейную мастерскую по всем правилам, без дачи взяток. Ему потребовалось 289 дней и 32 минимальные месячные зарплаты. Для торговли в уличном киоске пришлось потратить 43 дня и 15 минимальных зарплат (28).

Ещё один серьёзный вопрос - готовы ли мы довериться государству и открыть ему все наши транзакции? Даже Соединённые Штаты, относительно свободное и подконтрольное обществу государство, не постеснялось построить систему всеобщей слежки Prism, о которой мы узнали благодаря Эдварду Сноудену. А что если подобные технологии окажутся в руках неототалитарного государства - вроде того, что строится сейчас в Китае? Уже сегодня КНР экспортирует свои системы всеобщей слежки по всему миру, от Эквадора до Зимбабве (29)(30). Разумно ли давать в руки Левиафану ещё один инструмент контроля за людьми?

Рогофф - представитель высшего слоя элиты американского общества, человек, занимавший один из самых важных постов в международной системе финансов. Он не политолог, не моралист и не философ. Неудивительно, что в своей книге он предпочитает не особо вдаваться в эти вопросы, а вместо них рассуждает о “конфиденциальности” по отношению к государству и ближнему окружению, которой захочет пользоваться человек (имеется в виду возможность анонимно тратить небольшую часть дохода на всякие запретные удовольствия).

Впрочем, Рогофф их, конечно, не игнорирует. Дадим ему слово. “Существует мнение, что крупные американские купюры являются мощным положительным фактором для таких стран, как, например, Россия, где с помощью наличных денег рядовые граждане могут защитить себя от контроля коррумпированных правительственных чиновников. Московских риелторов не удивляет, когда человек, приходя на оформление сделки по покупке квартиры, приносит с собой портфель, набитый 100-долларовыми купюрами”.

К сожалению, среди моих читателей не так много бывших главных экономистов Международного валютного фонда, да и живём мы не в Америке, а в стране, где злоупотребление государством своими полномочиями ради подавления своих врагов - не теоретическая возможность, а повседневная реальность. А потому полный отказ от бумажных денег для нас вряд ли будет хорошей идеей ещё долгое, долгое время. А впрочем, кто знает.

ССЫЛКИ

Оговорюсь, что ссылки, представленные в самой книге Рогоффа, я здесь не дублирую.

(1) https://ria.ru/20170316/1490218407.html

(2) https://www.business-gazeta.ru/article/325558

(3) https://www.rbc.ru/rbcfreenews/58834ff09a7947c6b9bba872

(4) https://www.kommersant.ru/doc/4291761

(5) https://tsargrad.tv/articles/koronagrabjozh-kak-sbyvaetsja-mechta-grefa-i-bankirov_244450

(6) https://www.rbc.ru/finances/03/10/2019/5d94d4459a79473994997fe0

(7) https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4113331

(8) https://www.banki.ru/news/lenta/?id=620439

(9) http://www.finmarket.ru/main/article/3311517

(10) https://www.jstor.org/stable/2123972