Максим Петров: врач-убийца

За маньяком-невидимкой гонялись 3 года. Сыщики всерьез полагали, что в городе орудуют несколько банд — настолько внушителен оказался послужной список палача. 11 старушек заколоты, задушены, сожжены. 6 женщин, переживших нападение, чудом остались живы. Кому-то просто повезло — маньяк их только ограбил...

Между 1997 и 2000 годами Петров, который жил на Васильевском острове в Санкт-Петербурге, совершил 47 грабежей и серию убийств. Российские СМИ прозвали его «Доктор Смерть».

Преступления

Максим Владимирович Петров, отец троих детей и дважды муж, был хорошим специалистом , что помогло ему в преступной деятельности.Как потом Петров сам признавался оперативникам, он никогда не действовал по наводке, потому что у любого старика "всегда есть что взять".

Приходил он в дома предполагаемых жертв обычно по утрам, измерял артериальное давление и сообщал о необходимости сделать укол. Как правило, пожилые люди охотно соглашались. Петров ставил им специальные препараты, после которых пациенты теряли сознание, сам же он в это время грабил дома. Его первые жертвы оставались живы - лишь, придя в сознание, становились очевидцами кражи, однако так было лишь до поры.

Первой жертвой доктора Петрова должна была стать жительница квартиры на 12-й линии Васильевского острова. 12 октября 1998-го доктор усыпил ее, а потом открыл конфорки газовой плиты. К счастью, женщина вовремя проснулась и успела выключить газ. Аналогичный случай произошел на следующий день в том же районе, на проспекте Кима: там старушку спас муж, вернувшийся с работы.

Весной 1999 г. в квартире на Васильевском острове был обнаружен труп бывшей примы Мариинского театра Елизаветы Фирсовой. Пожилая женщина была задушена, а из ее квартиры пропали антикварные вещи. Местная прокуратура возбудила уголовное дело, однако следствие шло довольно вяло — убийца не оставил никаких следов.

Но вскоре поиски преступника активизировались — на соседней улице был найден еще один труп пенсионерки. Зоя Степанова, ветеран войны и труда, также была задушена. Орудие убийства — капроновый чулок — осталось на месте преступления. Из квартиры Степановой убийца унес все правительственные награды.

Почерк обеих расправ оказался одинаков. Причем и в том, и в другом случае никаких следов взлома на входных дверях не было. Значит, обе жертвы сами впустили в свой дом убийцу.

Опера шерстили антикварные рынки и скупщиков краденого в надежде отыскать пропавшие вещи. Убийца же тем временем не дремал.

Во время 30-го по официальной версии нападения Петров совершил первое убийство.

Второго февраля 1999-го Петрова застали в квартире в момент сбора вещей. Когда пациент уже «спал» после укола, а Петров методично обыскивал дом в поисках ценностей, неожиданно явилась дочь пациента. Так произошло первое убийство - Петрову пришлось умертвить и пациента, и нежданную гостью; отверткой в сердце он заколол дочь, а пожилую женщину задушил .

После этого стиль работы врача изменился - теперь ему приходилось более тщательно следить, чтобы пациенты 'засыпали' наверняка и надолго. И он стал вводить старушкам в вену смертельный раствор анаприлина, причем «с запасом», вчетверо превышая смертельный порог (3 мг вещества при летальной дозе в 0,8 мг)

Поначалу, чтобы усыпить своих жертв, Петров использовал дорогостоящие препараты: димедрол, реланиум, фенобарбитал, но далее, для экономии средств и во избежание подозрений, стал изготавливать самодельные смеси для инъекций собственноручно - дабы не вызывать подозрения в поликлинике, где ему и без того часто приходилось выписывать понижающие давление препараты. Кстати, именно по профессионализму, с которым были сделаны все его инъекции, милиции и удалось вывести гипотезу, что убийца либо профессиональный медик, либо наркоман со стажем.

Вообще, Петров мастерски водил оперативников за нос - он не ограничивался одним городским районом, меняя места своей охоты и не давая возможности локализовать поиски. Позже стало известно, что о своих предполагаемых жертвах и их недугах он узнавал очень простым и настолько же надежным способом, в районных поликлиниках. Так, он попросту брал эту информацию из медицинских карточек больных, которые довольно легко получал в поликлиниках; позже хранение этой информации в таком доступном виде было названо халатностью.

После инъекции жертвы теряли сознание, а Петров уходил, забрав с собой различные вещи. Он снимал кольца и серьги с пациентов, забирал у них ордена и медали с бытовой техникой. Но иногда Петров забирал с собой всего лишь скромную сумму денег, которая была меньше даже 100 рублей.

Петров был очень осторожен: работал в перчатках, все отпечатки пальцев тщательно стирал, чтобы скрыть улики - открывал газовые краны или поджигал квартиры. Выбор вещей для краж по-прежнему был разнообразным, иногда убийства совершались из-за 50 рублей или еды жертвы из холодильника. Украденные вещи позже нашли в его квартире, часть он уже успел продать на рынке.

Наживу Максим Петров сдавал перекупщику на Сенном рынке за символическую сумму (перекупщика опера тоже уговорили дать показания). Иногда врач-убийца удовлетворялся бутылкой водки из буфета и пачкой печенья, иногда ему везло и он забирал что-нибудь посущественнее, например видеомагнитофон, обнаруженный позже в его квартире. Бывало, попадались и драгоценности, причем снять кольцо с пальца или выдернуть сережки из ушей сердобольный доктор мог даже не дожидаясь, пока его жертва потеряет сознание. В такой момент одна из женщин укусила врача за палец, но его это не остановило.

И настал момент , когда появился важный свидетель. В милицию обратилась пенсионерка Мария Краснова, ставшая жертвой необычного разбоя. К ней в квартиру пришел доктор из поликлиники, которого она не вызывала. Но он сказал, что у нее якобы плохие анализы. Мария Антоновна действительно недавно сдавала анализы, поэтому без опаски открыла дверь.

— Это был приятный молодой человек, — рассказывала операм пожилая дама. — Он померил мне давление и сказал, что надо сделать укольчик. После этого я уснула. А когда проснулась, квартира была вверх дном...

Тем временем “обаятельный, внимательный и симпатичный” Медбрат как с цепи сорвался. С начала 2000 г. убийства захлестнули спокойный прежде Фрунзенский район Санкт-Петербурга. И среди жертв появились мужчины.

12 января в своей квартире на улице Белы Куна был найден труп 80-летнего Константина Саулина, ветерана войны. На руке у него нашли след от инъекции. Причина смерти — отравление неизвестным ядом. У ветерана помимо прочих вещей был похищен наградной пистолет чешского производства.

Теперь неуловимый убийца был еще и вооружен.

13 января в квартире на улице Софийской была найдена мертвой 72-летняя Надежда Фокина, также со следами укола на руке. Старушка полулежала на диване, из сердца ее торчала отвертка. А на зеркале алела надпись, сделанная губной помадой: “Если бы ты была дома, я бы тебя...” Стрелка указывала на фотографию дочери Фокиной, стоявшую тут же, на трюмо.

В этот же день, 13 января , Медбрат совершил еще одно нападение во Фрунзенском районе. К счастью, жертва убийцы осталась жива, несмотря на рубленую рану головы.

72-летняя Лилия Максимова примерно в 9 часов утра открыла дверь врачу из местной поликлиники. Пенсионерка недавно проходила флюорографию, и доктор сообщил, что результаты обследования не очень хорошие. Потом померил давление и сделал укол. Но старушка не уснула.

— Я почувствовала боль во всем теле, — вспоминает Лилия Иннокентьевна, — и стала кричать. Доктор вышел из комнаты и вернулся с молотком. Он ударил меня по голове, и я поняла, что он меня убьет. Я тогда притворилась, что потеряла сознание. А он стал обыскивать квартиру и забрал все ценные вещи. Потом ушел, и я вызвала “скорую”...

Арест

Милиция не выпускала фоторобот подозреваемого, думая, что он будет скоро пойман. Однако расследование продлилось до 2000 года, прежде чем следователи поняли принцип отбора жертв. Все жертвы были включены в список пациентов, прошедших флюорографию, который Петров нашёл в местной поликлинике. Установив адреса всех купчинских бабушек, которые делали флюорографию, но так и не пришли за результатом, сыщики определили группу риска и установили засаду по адресам, куда в ближайшее время мог наведаться доктор.

Используя этот список, милиционеры выявили 72 возможных будущих жертвы.

Попал в поле зрения оперативников Петров лишь спустя два месяца после двойного убийства. Его фоторобот был составлен еще до того, со слов потерпевших. Сначала, впрочем, милиционеры пытались связать график преступлений со сменами на работе, однако позже им удалось выявить схему выбора новых жертв. Вскоре был составлении и список возможных ближайших жертв, и на перехват 'доктора' на месте преступления было отряжено не менее 700 оперативников, эта операция получила условное название 'Медбрат'. Петров был задержан 17 июля 2000 года . Убийцу задержали на месте преступления — в квартире очередной жертвы.

В белом халате, с прибором для измерения давления, шприцами и капроновым чулком — орудием убийства. При задержании преступник оказал сотрудниками милиции сопротивление и был изрядно побит. Кроме медицинского чемоданчика, при нем были обнаружены остро заточенная опасная бритва, нож, несколько шприцев и женские чулки. Примечательно, что времени на «раскол» преступника у милиции было очень и очень мало, да к тому же одна из выживших жертв Петрова, старушка, не смогла опознать его, а, стало быть, по закону его положено было отпустить.

«Разговорить» преступника все же удалось - сначала не желавший идти на контакт, Петров начал давать показания, а вскоре хладнокровно признал все свои преступления. На допросах он был вежлив, интеллигентен, контактен. Словом, таким, каким и должен быть врач.

Как правило, такая откровенность бывает обусловлена простым желанием похвалиться своей смелостью и изобретательностью. Однако по прошествии нескольких месяцев врач твердо ушел в отказ.

С журналистами он отказывается общаться наотрез и не разрешает себя фотографировать. Считает, что журналисты сделали из него монстра.

На вопросы, а подозревала ли жена, чем он занимается — преступник отмалчивается. Вообще все, что касается семьи, Петров воспринимает очень болезненно. Он очень дорожит женой и детьми и не хочет лишний раз их травмировать.

«Маньяка из меня сделали милиционеры и журналисты, - уверял он во время судебных слушаний и в своем последнем слове. - Я виноват лишь в том, что под сильным психологическим давлением оговорил себя и теперь вынужден расплачиваться. При задержании мне нанесли черепно-мозговую травму, а в тюремной больнице с меня требовали по 100 долларов за каждую медицинскую справку, чтобы приобщить ее к делу. Поэтому в деле и нет ничего, что свидетельствовало бы о моих травмах».

Оперативники не отрицали того, что они особо не церемонились при задержании, тем более что не исключалась вероятность того, что преступник вооружен. Впрочем, тогда он вроде бы отделался всего лишь ссадинами. Объяснить толком, почему он в тот день оказался на пороге квартиры на улице Турку, представившись врачом, «медбрат» так и не смог.

Версии он пек как блины. «Встретил на улице коллегу-терапевта, который зашивался и попросил зайти к одной из своих пациенток на улице Турку». Фамилию коллеги назвать не смог. «Хотел позвонить жене, но, не имея мобильника, зашел в первый попавшийся подъезд и позвонил в первую попавшуюся квартиру. Да, на втором этаже, потому что на первом не открыли. Действительно, на входе представился врачом, но лишь для того, чтобы впустили. А навстречу вышел человек с пистолетом». Третья версия была еще интереснее: якобы на улице к нему подошел незнакомый мужчина, дал 150 рублей и попросил подняться в квартиру и сказать условную фразу: «Здравствуйте, я ваш участковый терапевт»...

Ни одной из этих версий суд не поверил.

Список похищенного им приводит в ужас. 4 золотые зубные коронки, 2,5 кг сахара, упаковка мыла, бутылка водки “Столичная”, 3 пачки изюма, глазные капли, 3 упаковки аспирина, полкило колбасы, 10 простыней х/б, рис, макароны, манометр... Редко когда врач уносил действительно ценную добычу — золото, иконы. Обычно же он находил в квартирах своих жертв лишь похоронные копейки, старую бытовую технику, если повезет — столовое серебро.

После всех допросов и показаний Петрова, милиции известны несколько случаев, когда потенциальные жертвы не пускали врача-убийцу на порог. Одна женщина ответила ему, что лечится в другой поликлинике, у своего врача, к которому она и отправится. Другая просто отказалась делать укол. Третья, что-то заподозрив, сообщила, что с минуты на минуту ждет возвращения своей дочери. Кое-кого спасли соседи, почувствовавшие запах газа, родственники, вернувшиеся домой и вызвавшие «скорую помощь».

Суд

В ноябре 2003 г. - т.е. спустя немногим менее 3-х лет - Максим Петров был признан Санкт-Петербургским городским судом виновным в:

- убийствах 11 человек с отягчающими обстоятельствами (т.е. двух и более лиц, находившихся в беспомощном состоянии, с целью скрыть другое преступление, сопряженных с разбоем, совершенных неоднократно);

- покушении на убийства 4 человек с отягчающими обстоятельствами;

- разбое в отношении 6 человек с отягчающими обстоятельствами (проникновением в жилище, с применением оружия или предметов, используемых как оружие, причинением тяжкого вреда здоровью);

- разбое в отношении 4 человек, сопряженном с незаконным проникновением в жилище;

- грабеже 3 человек, сопряженном с незаконным проникновением в жилище и причинением ущерба в особо крупном размере;

- грабеже 34 человек, с причинением 4-м из них значительного ущерба;

- покушении на грабёж в 3-х эпизодах.

По совокупной тяжести вины, которую суд посчитал доказанной, бывший врач "скорой помощи" был приговорён к пожизненному заключению.

Петров виновным себя не признал, подал в Верховный суд РФ кассационные жалобы, которые были рассмотрены и фактически отклонены в июне 2004 г. (были удовлетворены лишь незначительные претензии в части отказа нынешнего Уголовного кодекса РФ от некоторых квалифицирующих признаков, содержавшихся в прежнем УК РСФСР. На судьбе осужденного это никак не отразилось.). Так что 2 октября 2004 г. Максим Владимирович Петров прибыл в юдоль скорби и печали, широко известную в народе как исправительная колония №2 "Белый лебедь".