Косметолог из Бронкса
Перенесемся в 1954 год, когда из Парижа в Нью-Йорк приезжает 47-летняя дочь француженки и кубинца, богатая вдова, мечтавшая вложить деньги мужа в косметический бизнес в Америке. Это оказалось непросто, однако в 1957-м она все же открывает свой косметический салон в Бронксе. Но тут есть нюанс, ведь деньги на открытие ей выделяет ГРУ.
Сегодня я расскажу историю Марии Добровой - хозяйки салона красоты в Нью-Йорке и капитана ГРУ, чья информация помогла руководству СССР правильно оценить угрозы и принять взвешенные решения в дни Карибского кризиса.
Слушайте подкаст "Шпион, выйди вон!" на удобной для вас платформе! ⚡
Жизнь до
Мария Дмитриевна Доброва родилась в 1907 году. Она с юности проявила необычные способности к языкам, легко овладела английским, французским и, получив музыкальное образование, стала выступать на профессиональной сцене. Ей, как талантливой певице, прочили блестящее будущее. Брак с любимым человеком, рождение сына, казалось, ее ждет безоблачная и счастливая жизнь.
Но все рухнуло в течение нескольких месяцев. В 1937-м мужа перевели на Дальний Восток, где он пропал без вести. Вдобавок на руках у Марии умер сын от тяжелой формы дифтерии. От горя она потеряла голос.
Пережить горе Марии помогла работа. Она пошла в военкомат и попросилась добровольцем в Испанию, где в то время разгоралась Гражданская война. В Испании срочно требовались переводчики. На фронтах гражданской войны Доброва провела больше года. За храбрость и героизм она была награждена орденом Красной Звезды.
С началом Великой Отечественной войны Мария пошла работать простой санитаркой в ленинградский госпиталь. Иногда она тихонько пела , а вернее рассказывала раненым любимые песни. Знакомый режиссер, закладывает ее историю в основу фильма «Актриса». Всю блокаду женщина проработает в Ленинграде.
Окончилась война. Мария возвратилась к любимому делу — языкам и несколько лет проработала референтом-переводчиком при посольстве СССР в Колумбии. Вернувшись в Ленинград, защитила диссертацию на степень кандидата филологических наук.
Ей было сорок четыре , когда ей предложили работу в военной разведке (Поэтому не хороните себя, мои 20-летние старички! Никогда не поздно изменить свою жизнь!). Летом 1951 года Доброву вызвали в разведотдел Ленинградского военного округа. Шла холодная война, и готовилась широкомасштабная заброска нелегалов на Запад. В пользу этого говорили знание языков, опыт работы зарубежом и умение действовать в любой обстановке. Мария согласилась. После окончания курсов она получила легенду, новое имя — Глен Марреро Подцески и псевдоним «Мэйси».
Вскоре, сменив несколько паспортов, она через Вену добралась до Парижа, чтобы легализовать свою легенду. Там Глен-Мария знакомилась с традициями и образом жизни, бытом, практиковалась в разговорном английском, французском. В Париже ей предстояло овладеть новой профессией:на поступила в институт косметики и успешно прошла курсы косметологов. Получив диплом, наша героиня вернулась в Москву, где завершила подготовку к работе в Соединенных Штатах.
САЛОН КРАСОТЫ ГЛЕН
В начале 1954 года в Нью-Йорке появилась гражданка США Глен Марреро Подцески. Она была вдовой, собирающейся открыть на небольшие сбережения, оставшиеся после смерти мужа, косметический кабинет. По легенде её отец был американцем кубинского происхождения, мать-француженка и она сама в детстве с родителями долго жила в Колумбии, затем в Париже.
В июле того же года состоялась встреча с ее новым руководителем, резидентом Френсисом.
— В ближайшие два-три года оперативными делами не занимайтесь, Ваша основная задача — прочная легализация в Нью-Йорке. Следует по свидетельству о рождении получить настоящий американский заграничный паспорт и американский диплом косметолога, так как французский диплом здесь недействителен, хотя и может служить хорошей рекомендацией для обучения в США. Изучите юридические, финансовые и налоговые условия открытия собственного бизнеса. Центр обеспечит оплату учебы. Ведите обычный светский образ жизни женщины, сохранившей деньги после смерти мужа. Чаще бывайте в престижных салонах красоты, где заводите знакомства с женами солидных деловых людей и политических деятелей, особенно с теми, кто впоследствии может стать вашими клиентами и представить интерес для нас. Но своим поведением вы не должны вызывать ни малейшего подозрения.
«Мэйси» добросовестно и умело выполнила все указания. На внедрение в США, знакомство с реалиями американского образа жизни и учёбу на косметолога у Добровой ушли три года. В ноябре 1957 года она получила американский диплом и лицензию на открытие салона. Вскоре в одной из нью-йоркских газет, в трех номерах подряд, появилось рекламное объявление об открытии нового салона. Троекратное повторение означало, что у нее все в порядке, и она приступила к работе.«Мэйси» сама оказалась талантливым косметологом и не поскупилась на то, чтобы нанять двух-трех первоклассных специалисток (вот так уроженка коммунистической страны оказалась успешной предпринимательницей и счастливой обладательницей собственного бизнеса).
Дамочки, нежась на оздоровительных процедурах, выпив бокал вина, могли доверительно поведать о служебных тайнах мужей. Салон, носивший название «Glen visiting beauty service», был оснащен дорогим оборудованием и соответствовал самым современным стандартам. Всю косметику закупали в Париже. Вскоре у мисс Глен Морреро Подцески не было отбоя от клиенток. В заведение повалили модницы со всего города. Захаживали барышни-военные, жены политиков и высокопоставленных чиновников.
Салон и сегодня работает на Восток-Кингсбридж-роуд под вывеской Glennys beauty salon & Nails (+1 обязательное к посещению место в Нью-Йорке! Не только же по местам из “Секса в большом городе” ходить! За одно и маникюр можно сделать. А вдруг за соседним креслом будут обслуживать Сару Джейсику Паркер?). Больше информации о других выпусках вы можете найти в моем телеграм канале "Романа в мире шпионажа".
Салон Глен до сих пор соседствует со школой переподготовки офицеров безопасности Blackhawk Training Academy, старейшим офисом вербовки армии США. И с Оружейной палатой Кингсбриджа, где дети американских чиновников и военных становились кадетами военно-морского флота. Их матери частенько заглядывали в салон чтобы сделать прическу, массаж или маникюр.
Место расположения, качество обслуживания, высокие цены и желательность рекомендаций для посетительниц сделали его посещение делом престижа и создали нечто вроде «женского клуба» для дам из нью-йоркского эстеблишмента (и это было еще до эпохи чек-листов с советами топовых маркетологов). Статную, женственную и всегда элегантную миссис Подцески клиентки считали женщиной своего круга, достойной уважения и откровенности. Слушая разговоры клиенток, лично обслуживая какую-нибудь высокопоставленную леди или сидя с ней за чашечкой кофе, «Мэйси» получала интересную, иной раз очень важную информацию.
«Источниками были жены политических деятелей, военных, журналистов и бизнесменов. Информация, получаемая «Мэйси» в женских разговорах во время обслуживания клиентов, часто подтверждала, а иногда и утверждала данные, добываемые по другим каналам военной разведки».
Куба
До плановой встречи с Дионом ещё было время. Из Москвы сообщили: если от него не будет сигнала о прекращении работы, «Мэйси» должна провести эту встречу. Кроме того, рекомендовали воздержаться от использования радиопередатчика, временно короткие донесения передавать тайнописью на известные ей адреса. Позже для получения новых указаний и запасных документов при необходимости будет использован её резервный тайник «Р».
25 августа, как обычно в пятницу, «Мэйси» отправилась за покупками. Побывав в супермаркете, она поехала на север. Несколько шоссейных магистралей в, соединявшиеся разными дорогами и развязками, в создавали удобные условия для проверки на слежку.
Красивая парковая и лесная зона, прорезанная узкими шоссе, могла служить как бы оправданием для прогулки на автомашине. По пути Мэйси сделала короткую остановку у придорожного кафе. Около него было обусловленное место постановки агентом сигнала о возможном прекращении сотрудничества.
Сигнал выставлен не был. Выпив чашечку кофе, разведчица продолжила «прогулку». Минут через сорок она припарковала машину на большой площадке крупного загородного торгового центра. Здесь и состоялась встреча с Дионом, сотрудником Госдепартамента США. Он, как всегда, был бодр и приветлив. Беседа проходила на скамейке для отдыха. Потом они переместились в пиццерию богатого магазина одежды. Беседа продолжалась около сорока пяти минут.
— Я очень, очень рад снова видеть вас, Глен, решил не выставлять сигнал, а сообщить все новости лично. В целом настроение нормальное, обстановка спокойная.
А новости были такие: за прошедших три месяца на службе произошли значительные перемены, и в его положении тоже. Реорганизованы некоторые отделы государственного департамента, есть и кадровые изменения. Об этом была информация в печати.
Оказалось, Дион был освобождён от занимаемой должности в связи с переводом на новую работу. Он получил благодарность за долголетнюю службу и был награждён почётной грамотой, к тому же ему предложили довольно высокий дипломатический пост в одной из «благополучных» стран Западной Африки.
Информация, которую он передал была ценной. Он рекомендовал обратить внимание на отношение Джона Кеннеди к Кубе. По указанию президента ЦРУ приступило к разработке целой программы действий против Кубы.
Программа предусматривала экономическую блокаду, подготовку специальных воинских формирований, широкую антикубинскую пропаганду, а также проведение разведывательно-диверсионных акций, вплоть до физического уничтожения Кастро и его ближайших соратников. Контроль за выполнением этих мероприятий осуществлял министр юстиции Роберт Кеннеди, брат президента.
На парковке «Мэйси» с Дионом расстались. «Мэйси» вручила ему 200 долларов – подарок к Дню труда (довольно щедрый подарок к такому скромному празднику, учитывая нынешний курс). Так завершилась продолжавшаяся не один год работа с ценным агентом, отношения с которым начинались с рыночных отношений и постепенно переросли во взаимное понимание и уважение. На следующий день разведчица отправила в Москву письмо с зашифрованной информацией.
Жизнь продолжалась в привычном ритме. «Мэйси» много работала, появились новые клиентки. Популярность «прекрасного мастера» росла. Рос и счёт в банке. «Мэйси» позволяла себе иногда посещать дорогие магазины на Пятой авеню, бывать в опере и в бродвейских театрах. В День благодарения её пригласили на ужин старые знакомые – соседи по квартире на Вест Энд-авеню. Простые, добрые люди очень гордились знакомством с такой преуспевающей леди.
Рождественские каникулы «Мэйси» провела в загородном пансионате. Там же она встретила и Новый, 1962-й год, – как оказалось, год надежд, тревог и политических потрясений.
Год действительно обернулся критическим в советско-американских отношениях. Максимальная напряжённость возникла осенью 1962-го, когда обстановка предвещала прямую агрессию США против Кубы. Открытые угрозы звучали в заявлениях американских государственных деятелей уже в июле-августе, но ещё раньше начались военные приготовления к вторжению на остров и вовсю развернулась пропаганда в средствах массовой информации.
Советское правительство вынуждено было принимать ответные меры. Планета оказалась близка к ядерной катастрофе (вот рассказываю это и мурашки по коже...сколько еще раз наша планета окажется на грани ядерной войны?). То, что Советский Союз был полон решимости защищать Кубу, ни у кого сомнений не вызывало. Идея исходила от Хрущёва.
«Вопрос о размещении советских ракет на Кубе был поставлен на обсуждение в Президиуме ЦК КПСС, и предложение Хрущёва участниками заседания было единодушно одобрено».
Жизнь для «Мэйси» с весны стала чрезвычайно тревожной , а осенние месяцы оказались прямо-таки роковыми. Она продолжала поддерживать связь с Москвой напрямую. Источником разведывательной информации в основном оказывались женщины – её клиентки, многие из которых были жёнами влиятельных и осведомлённых людей.
Разведчица обратила внимание, что эти леди под влиянием неспокойной обстановки стали более политизированы и с тревогой говорили об опасности войны, смуте и волнениях американской молодёжи, об антивоенных движениях. Порой «Мэйси» улавливала новые оттенки в их рассуждениях о сложившейся ситуации, оттенки, которые, скорее всего, были связаны с настроением их мужей и близких знакомых.
Она периодически принимала короткие шифрограммы из Москвы с советами и рекомендациями. В ответ в донесениях через Европу «Мэйси» излагала свой анализ той информации, которая не доходила до Москвы или, возможно, доходила в искажённом виде. За девять месяцев 1962-го она передала около десяти сообщений. Москва оценивала их положительно.
Особенный интерес представила информация, полученная «Мэйси» от Марианны. В конце сентября как-то вечером Марианна, очень возбуждённая, прибежала в салон и по секрету «между нами», задыхаясь от волнения, сказала:
– Вчера я встречалась с моим адмиралом – приехал в Нью-Йорк по службе и только на несколько часов. Страшные вещи! Наши военные корабли приводят в повышенную боевую готовность. Офицеров отзывают из отпуска. Возможна война с Советами, и она может быть атомной. Ты, Глен, понимаешь, что это такое! Нью-Йорк будет стёрт с лица земли! И другие крупные города тоже. Он настаивал, чтобы я взяла самое необходимое и срочно уехала из города. В штате Колорадо живут его родственники, он дал адрес. Вот какие дела, Глен. Поедем вместе, от греха подальше, да сохранит нас Бог!
Мэйси искренне сопереживала приятельнице, разделяла её беспокойство и страх. Поблагодарив Марианну за доверие, она попросила оставить адрес:
– Если станет очень опасно, я тоже снимусь, брошу всё и приеду. Убегу отсюда!
Разведчица была до предела взволнована всем, что услышала от Марианны.
«Неужели правда всё так страшно? Это какое-то безумие! Почему Кеннеди провоцирует смертельный конфликт? Неужели маленькая Куба и Кастро так опасны для американцев, чтобы ради политических амбиций ввергнуть народ, весь мир в атомную катастрофу?»
Полученную информацию, как в высшей степени важную, Мэйси срочно зашифровала и отправила авиапочтой через Вену на адрес для экстренных сообщений.
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ПОЛЯКОВА
Еще до этого, в июне 1961 года, от «Мэйси» была получена информация, что ею интересуется налоговая инспекция Нью-Йорка. Это был тревожный сигнал — ведь под видом налоговой инспекции вполне могло скрываться ФБР. «Мэйси» просила разрешения срочно выехать на родину.
По указанию Центра, Френсис проверил положение разведчицы и установил, что особых оснований для беспокойства нет: «Мэйси» действительно проверялась налоговой инспекцией за то, что по незнанию законов допустила ошибку в уплате налогов за 1960 год. Её успокоили и дали указание продолжать работу. Френсис, закончив срок командировки, вернулся домой.
1962 года Москва в связи с угрожающей обстановкой приняла решение: нелегальные резидентуры и разведчиков-нелегалов, имеющих прямой выход на Москву, перевести на связь с резидентурой под прикрытием представительства СССР на 67-й стрит в Нью-Йорке. Необходимо было обезопасить людей, а также наладить совместные операции и сделать более оперативной связь с Москвой.
Отправные данные на «Мэйси», как и на других разведчиков, перешли к новому резиденту. Непосредственным куратором нелегалов оказался заместитель резидента полковник Поляков, официальный представитель Вооружённых Сил СССР в Военно-штабном комитете ООН. Срок его командировки заканчивался в июле, и на эту должность по оперативной линии готовили первого секретаря представительства Маслова.
В 1961-м Полякова завербует ФБР, а ЦРУ даст ему псевдоним «Бурбон». «Бурбон» выдаст тогда американцам 47 советских разведчиков ГРУ и КГБ (вот уж точно, болтун!). А вот о «Мэйси» он сообщит лишь 7 июня 1962-го, за два дня до окончания своей командировки в США.
В интересах собственной безопасности Поляков выработал своеобразную тактику в отношениях с американскими контрразведчиками. Он не передавал им все известные ему данные о советских нелегалах , а ограничивался сообщением о месте встречи, описанием тайников и сигналов.
— Этого достаточно. Сами засекайте, устанавливайте личность, ведите негласные разработки, но арестовывайте только после моего отъезда из Америки.
Так «Бурбон» планировал свалить свои предательства на «Мэйси». Над ней нависла угроза разоблачения и провала.
Не зная точной даты задействования для «Мэйси» резервного тайника «Р», в конце мая на встрече со своим фэбээровским руководителем Поляков назвал ему только место сигнала. Предатель описал сигнал «Р» и уточнил, что за этой точкой вполне реально установить постоянное техническое наблюдение и ждать дня операции. Держать засаду у тайника – бессмысленно. Фиксирование объекта, ставящего сигнал – а это должна быть женщина, – не только подтвердит её принадлежность к разведке, но и позволит установить лицо, которое явится снимать поставленный сигнал.
ЦРУ важно было не просто взять «Мэйси», а получить от нее письменное согласие о вербовке, чтобы создать алиби «кроту» Полякову. ЦРУ рассчитывало, что «Бурбон» вернется в Москву, в аппарат ГРУ, и сольет данные советских разведчиков во всех странах НАТО.
Перед отъездом Поляков выдаст ФБР даже своего зама по разведке полковника ГРУ Маслова, работавшего первым секретарем диппредставительства СССР в Нью-Йорке. Маслова ФБР тоже попыталось завербовать. Ему показали фото «Мэйси», где она мелом рисует косую черту на ограде церкви. На другом фото эту черту стирал Маслов. Но откуда ФБР узнало, что это — сигнал!? Дипломат ответил, что впервые видит эту женщину, а потом сам нарисует крест в условленном месте - предупредит «Мэйси» о провале.
Увидев такой знак Мария должна была срочно вернуться в СССР через Канаду и Амстердам. Но Доброва добралась лишь до Чикаго и ... исчезла.
МЕМУАРЫ САЛЛИВАНА
Преследуя двойную задачу: замаскировать деятельность Полякова и посмертно раскрыть «Мэйси» как разведчицу, ФБР пошло на несколько дезинформационных ходов.
В 1975 году в одной из нью-йоркских газет появилась заметка о советской «шпионке-нелегале», работавшей в США в 50-х — начале 60-х годов. Сообщалось, что американской контрразведке удалось перевербовать ее.
В 1979 году вышли в свет мемуары Уильяма Салливана — бывшего заместителя директора ФБР. Вот что в них, в частности, говорилось:
«…Мне памятно одно дело, связанное с агентом-женщиной, действовавшей в Нью-Йорке в начале 60-х годов. Ее прикрытием была работа косметологом. Сотрудники нью-йоркского отделения были убеждены в том, что она работает на русских, однако они не могли разоблачить ее, применяя традиционные методы. Нам удалось получить согласие Гувера, и я приказал сотрудникам в Нью-Йорке похитить ее из квартиры, где она проживала, и привезти на конспиративную виллу, расположенную в пригородном районе. Сначала она утверждала, что является американской гражданкой и располагает документами, подтверждающими это. Официально заявляла, что намерена обратиться с жалобой в полицию. Однако наши сотрудники не позволили ей покинуть виллу. Они находились при ней день и ночь: задавали вопросы, представляли ей доказательства ее виновности, вынуждали ее сделать признание. Наконец она убедилась, что сотрудники ФБР действительно располагают против нее серьезными уликами, во всем призналась и рассказала правду. Она была подполковником ГРУ — советской военной разведки — и дала согласие работать у нас в качестве агента-двойника. Мы разрешили ей вернуться домой, в Бруклин (Нью-Йорк). В течение многих месяцев мы поддерживали с ней связь ежедневно. Однажды, когда один из наших агентов попытался связаться с ней по телефону, дома никого не оказалось. Ее не было и на работе. Тогда он позвонил мне. «Единственное, что мы можем сделать, — сказал я, — это проникнуть в ее квартиру». Я сразу же позвонил Гуверу, чтобы получить согласие на эту операцию. К моему удивлению, он немедленно согласился. Наши сотрудники проникли в квартиру, обнаружили ее там, но она была уже мертва. Она оставила записку для агентов, написанную в простой и вежливой форме, в которой благодарила их за корректное отношение к ней и объясняла, что у нее не было больше сил играть роль агента-двойника; что она занимала высокое положение среди женщин — сотрудниц советской разведки и гордилась этим. Она знала, что в том случае, если она вернется в Россию, не выдержит допроса, подобного тому, которому мы ее подвергли, и расскажет о своем сотрудничестве с нами.»
«У меня нет иного выбора, и я его делаю», — писала "Мэйси" в записке.
Почерк ее слабел с каждым словом. Ее записка оборвалась на полуслове, перо прочертило линию до конца листа бумаги, ручка лежала на полу.
Сотрудники ФБР обыскали ее квартиру и изъяли находившиеся там коды, фальшивые документы, в том числе ее паспорт, большую сумму в валюте, которая была передана министерству финансов.
Затем один из сотрудников Салливана позвонил в полицию, назвавшись жителем этого дома, который якобы не видел ее уже несколько дней и начал «испытывать беспокойство».
Как писал Салливан, Полиция отвезла ее тело на кладбище «Поттерс-филд». Это кладбище на острове Харт, у побережья Бронкса. Последние два года там хоронили жертв пандемии. А в 1960-х там находили вечный покой нищие и неопознанные лица. Но полиция не могла не узнать в женщине владелицу известного на весь Бронкс салона Глен Подцески. Скорее это кладбище указало ФБР, чтобы дать понять СССР: найти захоронение среди огромного количества бездомных - невозможно.
В этих сообщениях всё ложь, от начала до конца: от факта ее вербовки и звания подполковника — она была лишь капитаном — и до обстоятельств ее смерти. Только после разоблачения, ареста и признаний Полякова стала известна ее настоящая судьба.
…Отъезд «Мэйси» оказался настолько поспешным, что ни о какой солидной легенде не могло быть и речи. Единственное, что она успела сделать — предупредила свою помощницу по салону, что направляется на «длинный уик-энд» в Атлантик-сити. Сама же она отправится в Чикаго, где забронирует номер на последнем четвертом этаже отеля «Mayflower» (в ряде СМИ говорилось о 12-этажном «Mayflower», но такие были только в Вашингтоне и Нью-Йорке).
Позволить она могла себе любой номер: из центра ей накануне передали 5000 долларов, что в те годы были весомой суммой. Утром она собиралась на поезде пересечь по поддельному паспорту границу с Канадой. Но в фойе отеля Мария заметит ФБРовцев. Она успеет порвать и смыть в туалете фальшивый паспорт и написать письмо для коллег на парижский адрес (я бы за это время успела бы записать только кружочек в телеграмме).
12 мая 1963 года. Воскресенье. «Дорогая подруга! Пишу тебе из Чикаго, путешествую, если это можно так назвать. Скажу откровенно: в последнее время мне в Нью-Йорке стало как-то тяжело. Город жарой и своей громадой просто задавил меня. Начались головные боли, стала замечать за собой раздражительность. Вот и решила поменять обстановку, развеяться на севере. Здесь я никогда раньше не была. Что могу написать? Конечно, интересно, особенно красивы Великие озёра, вода голубая, как в море, и не подумаешь, что совсем близко на другой стороне - Канада. Сам город напоминает Нью-Йорк, такой же шумный и грязный. Думала избавиться от головной боли, но она продолжает преследовать меня, даже стала ещё сильнее. Живу в маленькой уютной комнатке. Чувствую себя неважно, вот уже третий день никуда не выхожу, еду приносят в номер, принимаю лекарства, лежу, читаю и смотрю телевизор. Как только почувствую себя лучше, попробую продолжить путешествие. Черкни мне несколько слов».
Его она незаметно бросит в почтовый ящик прямо на этаже. Конверт упадет в шахту и дойдет до Европы.
Постучат в дверь номера только на следующий день. Она открыла. Перед ней стояли сотрудники ФБР.
- Чем обязана? - спросила Мэйси.
- Вы мисс Глен Морреро?
- Извините за беспокойство, я сотрудник службы федеральной безопасности или, как у нас называют, специальный агент ФБР Рональд Брайтон. Вот моё удостоверение. Мы узнали, что вы приболели, видимо, простыли в дороге. Вот мы и решили помочь вам.
- Вы очень любезны, благодарю вас, но я чувствую себя вполне удовлетворительно и в чьей-либо помощи, к счастью, не нуждаюсь.
- В таком случае могу ли я побеседовать с вами? Уверен, что этот разговор вас заинтересует .
- Что же, проходите, к сожалению, могу угостить только пепси.
Агент попросил разрешения закурить и, внимательно глядя на Мэйси, начал:
- Видите ли, мне поручено сообщить, что ФБР располагает подробными данными о вашей тайной деятельности в нашей стране.
Мэйси молчала, хотя внутренне вся напряглась; тренировка помогла сохранить самообладание.
- Нам известно о вас всё, с кем и когда вы встречаетесь, от кого и какую информацию получаете, с кем и как поддерживаете контакты. Для подтверждения моих слов взгляните на эти фотографии.
Он достал из бокового кармана несколько чёрно-белых снимков и разложил их на столике.
- Вот тут после работы через тайник вы ставите сигнал. Место удобное, правда, сигнал уж сильно избитый, шпионы многих стран пользуются простым мелом. А вот и он - стирает вашу полоску. Он хорошо известен, ещё по Англии, советский дипломат-разведчик. Покинул Штаты совсем недавно - 3 мая. Конечно, никогда сюда не вернётся. Мы знаем также, кем на самом деле была Глен Морреро и каким образом её документы оказались у вас. Как видите, мы располагаем достаточными сведениями, чтобы против вас возбудить уголовное дело, организовать шумный процесс и на десяток лет выделить вам «апартаменты» за решёткой. Никто не придёт вам на помощь. Как провалившийся агент, вы не нужны больше вашему руководству. В лучшем случае вы можете отделаться изгнанием из «славных рядов разведчиков». В худшем вы сами знаете, что бывает в подобных случаях.
Брайтон замолчал, закурил новую сигарету и официальным тоном заявил:
- От имени руководства ФБР мне поручено предложить взаимовыгодное сотрудничество. При согласии гарантируем вам полную безопасность и защиту от уголовного преследования. Задержим вас на несколько дней, будете жить в хороших условиях, а не ютиться в этой каморке, затем уточним некоторые детали вашей шпионской деятельности в США. Вы подпишете контракт, в котором будут оговорены условия сотрудничества и оплата, притом немалая, ваших услуг. Потом мы вас отпустим. Думаю, вас наверняка ждут. Ведь вы направлялись к Канаде, а оттуда - домой? Вернётесь - устраивайтесь на работу. Мы вас тревожить не будем, а когда настанет время, мы вас найдём. В чём мы заинтересованы, уточним позже. Вот, пожалуй, и всё, что я должен был передать вам.
Они предложили ей «контракт на предательство» и выложили такие факты, которые знала только она и резидент ГРУ Поляков.
«Что ж, отработанная попытка перевербовки. Надо выиграть время». «Мэйси» поняла, что ее предали и попросила оставить ее на время, чтобы «принять решение».
Она могла догадаться, что ФБР и ЦРУ о ней уже все знают. А ее вербовка нужна лишь для прикрытия «крота». И если она даст письменное согласие – подпишет себе приговор. Осознав, что другого шанса дать сигнал центру о предательстве у нее нет, Мария лихорадочно оглянулась по сторонам.
Вот оно, решение! Одним прыжком подскочила к окну, влезла на подоконник, согнувшись, выбралась из-под рамы наружу.
И в тот момент, когда дверь, поддавшись ударам, рухнула в комнату, и вслед за ней ворвались люди, Мария, прижав обеими руками юбку к ногам выбросилась в окно на дорогу.
Все произошло стремительно, как в каком-то боевике. Пока толпа сбегалась к телу упавшей с двенадцатого этажа отеля женщины, из его дверей стремительно выскочили несколько субъектов в штатском, растолкали любопытных и окружили тело. Как раз в это время с громким воем сирены подъехала полицейская машина. Один из штатских сунулся в окошко к сержанту полиции, показал какой-то документ, что-то сказал, и полицейские, не дожидаясь приезда кареты «скорой помощи», положили тело на заднее сиденье. Взвыла сирена, машина рванула с места. А за ней другая, стоявшая рядом, на запрещенном для парковки месте, в которую запрыгнули люди в штатском.
Заключение
Жизненный путь Марии уникален. Она прошла его так значимо и так красиво: была и певицей, и домохозяйкой, и учительницей в школе, и способным лингвистом, и бойцом в гражданскую войну в Испании, и дипломатическим сотрудником в Латинской Америке, и медсестрой во время Великой Отечественной войны, и, наконец, военной разведчицей в США в годы «холодной войны».
Вбросы ФБР о Добровой лишь отсрочили арест «Бурбона». Цена его предательства поражает: за 27 лет работы на разведку США Поляков выдаст 1.500 сотрудников разведслужб СССР и 19 нелегалов! Нашу военную разведку тогда фактически ослепили.
Рональд Рейган попросит у Горбачева в мае 1988-го обменять Полякова. И тот бы его отпустил, но ему доложили: «Бурбона» расстреляли 15 марта 1988 года.
У ветеранов ГРУ есть мнение, что ФБР и ЦРУ мстили Марии Добровой за ее блестящую работу в Нью-Йорке. Она их переиграла в дни Карибского кризиса.
Информация «Мэйси» в Центр оказалась очень важной при подготовке к визиту Хрущева в США в 1959 году. Он смог заранее узнать о пределах уступок, на которые готова Америка в ходе переговоров. Но главное - «Мэйси» сообщила в Центр о подготовке вторжения десанта США на Кубу. Предупредила СССР об американских планах нанести ядерный удар.
С апреля 1967 года она считалась «безвестно отсутствующей». Сегодня, на основании всех известных нам данных, данных Американских специалистов и свидетельств Полякова на обелиске выбито «погибла при выполнении специального задания».
