November 12, 2023

Cyber Frontier и coaching для тиранов, Малкович — Сенека

Скрин с экрана

Первые недели на экранах мира Seneca — On the Creation of Earthquakes. Дурно добытое по-дурацки пропадёт — замечено Цицероном, цитировалось Сенекой в последние секунды жизни. Обратим внимание на синтез древнего с нынешним, смесь приёмов спектакля и кино. Микс дал эффект — рассказ о знаменитостях 20-вековой давности пропитан иронией: в отличие от менторства, coaching вместо общего развития служит достижению целей. Быть коучем тирана выгодно, а Сенека пытался учить Нерона достигать. Учил успеху в тиранстве или в сочинении пьес? Может, Сенеке и хотелось быть ментором Нерона, но смог стать только коучем тирана. Цель тирана: не пострадать от дворцовых переворотов, получить уважение аристократов и народную любовь, то есть править долго и с удовольствием. Так что с мечтами Сенеки заняться общим развитием Нерона дело плохо — то комично, то трагикомично, то суицидно.

С этого и начинается: Seneca учит монарха ораторскому искусству. Это не просто декламация, а умение инфо-психо и ментально-когнитивно влиять на любую аудиторию, и особенно важно владеть умами и сердцами простонародья. Императору не очень хочется ёрзать перед нищебродами, но надо, надо...

И выясняется, что через короткое время ученик превзошёл учителя — тиран заставил наставника не просто играть драму ухода из жизни, похожей на фарс в имперском балагане на ярмарке тщеславия, а вынудил стать главным в трагедии, когда всё по-настоящему. Ну, и вот тогда-то мишура с Сенеки и слетела. Тут-то и пробилась суровая серьёзность, уходящий миг был воспринят заострённо, был осознан сгусток внутренних противоречий, вскрыт конфликт реальности в предельно напряжённой и насыщенной форме. У нас на глазах Малкович меняет Сенеку, отодвигая фарс, а мы замечаем, что балаган почти превратился в трагедию. Почти. Но не превратился.

Фильм хорош тем, что ведёт нас не в позавчерашний день, а в самое актуальное сегодня. Выходит, когда-то Нерон добился от Сенеки акта, обретающего значение художественного символа. А потом мечты Сенеки о славе и величии похоронили с телом мечтателя на свалке в куче трупов. Зачем же силами гениального Малковича нам это показали? Часто говорят о культурном греческом и римском наследии. Однако давно разобрано по косточкам, как влияют на современника приёмы вовлечения в «общество спектакля».

Немецко-марокканскую историческую драму можно посчитать мрачной комедией. Что там в анналах? Клавдий изгнал Сенеку, позже согласившись, чтобы шибко умный и языкатый оппонент обучал его 12-летнего сына и наследника Нерона.

Стоик и опытный политик возвращается и поддерживает, наставляет ученика, в течение лет сохраняя влияние даже после того, как Нерон становится императором. В течение ряда лет фактически Сенека правил империей и сказочно разбогател, и стал знаменитым. В 65 году нашей эры Нерон тиранит оппозицию, основным авторитетом которой был его наставник. Сенеке приказывают покончить с собой...

Интересно сравнить идеи фильма и пьесы «Театр времён Нерона и Сенеки», особенно, если учесть, что быть наставником тирана — до поры очень прибыльное дело. Кажется, без Малковича фильму высокие баллы не грозили бы. А нам сегодня это кино зачем? Чтобы лучше понимать, зачем Путину Дугин или разобраться, почему гнусный Bernard-Henri Lévy известен миру как BHL? Леви считается наставником, ментором и коучем, полезным интеллектуалом, был активистом смены формата Украины и майданил в Киеве — в справочниках этот имитатор интеллектуального величия и сейчас числится французским философом, журналистом, писателем, политическим деятелем, фактически являясь растлителем умов, душ и тел, французским нацистом и проводником сионизма в ЕС.

Скрин с экрана

Посмотрев фильм, оценим новую роль Малковича, но забудем про Сенеку, Леви, Дугина с Ильиным и даже про самого Малковича. Гораздо интереснее понять, как, кто и зачем дрессирует тиранов. И почему в «театре времён Нерона и Сенеки» между строк публике говорится, что ни один «сенека» добром не кончит и своей смертью не помрёт. Умничать опасно. Гораздо эффектнее снимать сентиментальную жвачку — плебеи радуются, аристократы платят.