Беседка сентябрь
- Всё скачет… - Сварливо пробормотала пани Альбина, увидев сквозь перевитую диким виноградом стену беседки Марселину, которая вприпрыжку устремилась вглубь сада, туда, где в окружении цветов молчаливо стояла Святая Дева из алебастра.
Сентябрь в Сант-Жакомо выдался в этом году жаркий, поэтому местные пани по традиции освоили беседку вместе со своим шитьем, яблочным сидром и сплетнями.
- Почему бы ей и не скакать? - Философски заметила пани Дебора. - Она похожа на олененка. Пусть скачет себе…
- Пусть, пусть. - Проворчала Альбина. - Бесстыжая девка. В ее возрасте уже не пристало так себя вести. Сын скоро будет выше ее ростом. А она все скачет…
- Ты не права, Альбина. - Вмешалась старая Агнесса. - Девочка не делает ничего плохого. Только злит таких старых змей, как ты. Вот чем она тебе насолила, а?
В беседке воцарилось напряженное молчание. Все присутствующие здесь почтенные женщины прекрасно знали, за что пани Альбина так недолюбливает Марцыш.
- Сердцу не прикажешь, дорогая. - Нарушила тишину старая Офелия разливая по стаканам сидр из кувшина. - Если твоя племянница не приглянулась дону Гильермо, то это не по вине маленькой Марселины. Это просто жизнь такая.
- Вам всем стоило бы оставить в покое и Марцыш, и дона Гише.
Женщины не сговариваясь посмотрели в дальний угол беседки. Там, устроив на коленях внушительный отрез белого льна, сидела пани Марцина. Ей было уже 50 с небольшим, но она относилась к тому редчайшему типу женщин, которые даже в таком возрасте выглядят если не девочками, то очень молодыми женщинами. Главным аргументом ее бесконечной юности был голос. Если мелкие морщинки вокруг глаз и слегка покосившаяся осанка и могли как-то выдать истинный возраст женщины, то стоило ей заговорить, как никто и в мыслях бы не допустил, что этой аристократичной, тонкокостной пани с глубокими серыми глазами может быть больше 30.
- Отстаньте от них. - Повторила она, рассеянно глядя в сад сквозь кованные стенки беседки. - Эта история и так достаточно грустная.
- Грустная? - Тут же оживились юные пани, сидевшие ближе ко входу в беседку. Все они недавно вышли замуж и только-только получили свое право присутствовать на этих заседаниях.
- Конечно, грустная. - Отозвалась пани Агнесса. - Дон Гильермо - крестный нашей Марселины.
- Крестный? - Тоненькие брови молодой Беаты изумленно взмыли вверх. - Как такое может быть.
- Может. - Устало и чуть сердито выдохнула Марцина. - Он брат жены ее родного дяди. Когда ее крестили, он был семинаристом, а она - годовалой девочкой. Тогда это казалось прекрасной идеей.
- Хочешь сказать, что наш дон Гильермо собирался стать священником? - Уточнила Офелия, принимаясь разбирать свою корзинку с вязанием.
- Да. - Марцина взяла в руки стакан с холодным сидром, сделала небольшой глоток и снова рассеянно уставилась на кусты с отцветшими розами. - А потом передумал. А потом и Леон, дядя Марцыш развелся со своей женой. Все это давно быльем поросло, но надо же было им встретиться здесь, в Сант-Жакомо.
- Он же старшее ее на 18 лет! - Возмущенно воскликнула Беата. - Как ей…
- Как ей - что? - Иронично усмехнулась пани Марцина и снова отпила из стакана, стенки которого покрылись легкой испариной. - Не все, милая моя, мечтаю окрутить капитана школьной команды по лакроссу. Глупого мальчишку, с ветром в голове…
Беата смущенно и обиженно замолчала.
- Наша Марцина знает, о чем толкует. - Хохотнула пани Агнесса. - Поэтому так снисходительна к Марселине.
- Ну конечно. - Лучезарно улыбнулась Марцина, отставила стакан и принялась внимательно изучать лен, лежащий у нее на коленях. - Не всем это дано…
Она вытащила из стоявшей рядом корзинки катушку белых льняных ниток, послюнявила кончик нити и осторожно продела ее в иголку.
- Не всем в жизни довелось узнать, каково это, когда тебя любит человек, который уже видел жизнь. Которому есть, чему научить тебя… Для которого ты всегда будешь маленькой девочкой, даже если тебе сорок.Конечно, я хорошо понимаю маленькую Марселину.
- И где же ваш «дон Гильермо»? - Саркастически усмехнулась юная Беата.
Пани Марцина отсекла конец нити маленькими золотыми итальянскими ножницами и воткнула иголку в мягкую бархатную подушечку. Отпила еще сидра и прищурившись взглянула на Беату.
- Умер, детка.
Беата залилась пунцовой краской. Пани Агнесса удрученно покачала головой. Альбина раздраженно фыркнула, но ничего не сказала.
В этот момент дикий виноград у входа в беседку пошевелился, и все находящиеся внутри увидели Марселину. Ее волосы были собраны в пучок на затылке, а нос предательски покраснел. Даже усталое осенее солнце не щадило белой кожи Марселины.
- Найдется ли у почтенных пани стакан сидра для усталой путницы? - Со смехом поинтересовалась она, заходя в беседку.
Пани Марцина тут же подобрала свое льняное полотно, показывая, что рядом с ней есть свободное местечко. Марселина села и благодарно кивнув взяла стакан сидра из рук пани Офелии.
- Как там наш дон Гильермо? - Поинтересовалась Агнесс, после того, как Марселина сделала пару больших глотков и чуть облегчилась от жары.
- С ума сошел! - Рассмеялась Марцыш и пожала плечами. - С утра написал мне, что взял велосипед в аренду. И собирается ехать в горы!
- В его-то возрасте… - Проворчала пани Альбина, внимательно разглядывая свое шитье.
Марселина на миг замерла, а потом расхохоталась.
- Помилуйте, донья Альбина! Еще на Пасху вы мечтали, чтобы он совладал с вашей племянницей! А тут - всего лишь горный велосипед.
Женщины, сидящие за столом изо всех сил постарались сдержать смех, но получилось не у всех.
- Ты очень невоспитанная. - процедила Альбина через плотно сжатые зубы.
- Да глупости! - воскликнула Марселина и кивнула Офелии, чтобы та подлила еще сидра. - Уж не вам говорит со мной о воспитании, почтенная сеньора. Ну, правда…
На этот раз рассмеялись уже все. Даже юная Беата. И даже сама пани Альбина не смогла сдержать слабое подобие улыбки, проступившее на ее тонких губах.
- Фаустина сама виновата. - заключила она, когда Марцыш пожелав всем дивного вечера, выскочила из беседки навстречу теплому сентябрьскому вечеру. - Сидит как кваша со своими пирогами. Всегда говорю ей - посмотри на нашу Марселину! Сын уже скоро будет выше нее ростом, а она по прежнему скачет, как резвый олененок. Конечно, конечно пан Гильермо и видеть никого не захочет, кроме нее…
Под потолком беседки вспыхнула яркая желтая лапочка. Кто-то из женщин вытащил из под стола бутылку черносмородиновой наливки. Беата и ее юные подружки извинились и откланялись. Пани Марцина убрала свой белый лен в красивый, мятный саквояж. На Сант- Жакомо спустился вечер.
- А и хорошо, что он ее крестный. - Заключила донья Офелия, разливая наливку по маленьким, непойми откуда взявшимся рюмочкам. - Будь он ее супругом, так уже давно бы толстел на диване в гостиной, а на воскресных Мессах смотрел бы на Беату… А так… Горы. Красота! И вечная любовь!
Не сговариваясь вся компания сидевшая в беседке подняла рюмки и спорикоснула их с легким мелодичным звоном.