14 оттенков неприязни к Эльфу

Четвёртого ноября я написала в заметках вот это:

"Эльф начал очень сильно привязываться к Акеле.

То есть прям сильно. В самом начале отношений он пришёл со словами "я вольный, полиаморный, свободный, и любые ограничения для меня — потеря самого ценного" (мой вольный пересказ, не цитата).
Теперь же он признался, что, ка-же-ться... не очень хочет каких-то других отношений... секс с другими, наверное, ему может захотеться... но вот эмоциональная близость...

Ещё он прогулял две встречи со своими друзьями, оставшись с Акелой.
А ещё он сказал "не знаю, как я буду без тебя".

Я его прекрасно понимаю, да.
Но в то же время я сейчас стараюсь вернуть часть той себя, которая потерялась за первый год отношений.
И смотрю, и думаю."

То есть было заметно ещё тогда, но потом развилось её сильнее. Вчера ночью Акела сформулировала Эльфу, что он "потерял себя". Погрузился в отношения с головой, перестал делать что-либо, если не мог разделить это с Акелой.
И это первая возможная причина. Созависимость-слияние. Возможно, мне неприятно её видеть. [Видимо, со стороны..)]

2. Роль жертвы. Это одна из трёх ролей в созависимых отношениях. Та, на которую наступил Эльф. Он делал какие-то ошибки, случайные, и в итоге пришёл к позиции "это случается, я ничего не могу изменить, мне больно и страшно". Он просит поддержку у Акелы даже тогда, когда сам её обидел. Вся власть словно бы в её руках, а он беспомощен и беззащитен. И в моменты, когда ссора уже произошла, он выглядит как "отдам всё, что угодно, сделаю всё, что попросишь"... Соглашается на любые условия не с позиции "меня это тоже устраивает, я считаю это хорошим", а с позиции "хочешь, я так сделаю? как ты хочешь, чтобы я сделал?"
Приходил в комнату и спрашивал, "можно ли к вам", как пёсик, которого наказали.
Роль жертвы. Очень её не люблю.
Возможно, я, согласно всем канонам, откликнулась на неё ролью Преследователя (нападающего) и я начинала обвинять его во всём.)
Не знаю, но надо обдумать.

3. Неконгруэнтность. Не всё, что он говорит, совпадает с тем, что он делает. Не все его мысли кажутся мне истинными и искренними, честными перед самим собой.
Иногда я словно натыкаюсь на стену внутри него, и это раздражает. При том, что его стены — вообще не моя ответственность, я привыкла к ещё более прямой коммуникации, когда тебе показывают всех демонов и признают их наличие, а не когда в упор не видят некоторых забитых досками дверей и расписывают, как внутри всё хорошо и складно устроено.
Мне, может, с демонами как-то понятнее и проще. Они хоть честные.

4. Он проявляет слабость. Слабость меня всегда раздражала. Возможно, потому что я себе запрещаю, а я запрещаю, но раздражает безумно.

5. Он стал слишком ребёнком. Он больше 50% времени проврдит в роли Ребёнка, а не Взрослого, и это меня просто тихонько отодвигает, мол, лучше просто отойди и не участвуй.

6. К слову о демонах. Когда они у него спят, он слишком вежливый, даже неприятно становится от его миролюбивости. Как будто я не могу быть собой, потому что он примет любой удар, не станет защищаться, если я окажусь не права. Возможно, это о границах, которые я не вижу, и проваливаюсь туда, а потом отбегаю, потому что мне становится неприятно. Я хотела бы, чтобы можно было наткнуться на границы, понятные и здоровые, и отойти.
Ну и наоборот: я я сама тоже стараюсь быть вежливой и сдаю свои собственные границы.

7. Негативное подкрепление коммуникации. Существует два типа подкрепления любого действия: позитивное, например, тебя похвалили, и ты захочешь поступить так снова; негативное, например, ударили, и ты не захочешь повторять.
Так вот я часто получаю негативное подкрепление разного рода коммуникаций: мои просьбы не выполняются (было три, все три направлены на общее дело, могли нас сблизить, и он брался с эниузиазмом, просто не делал потом), мои советы, которые запрашиваются даже, в итоге тоже не вижу результата, интересные разговоры превращаются либо в спор, либо он начинает давать очень много лишней информации на любую тему, и я просто предпочитаю свернуть беседу поскорее, пока это ещё возможно. Слушать часами его рассказы с незнакомыми мне именами, датами, или даже пересказы известных мне фактов — не моё.

8. Просто недостаточно личного пространства, отсюда проблемы

9. Версия такая: я понимаю, что ему очень больно, но мне совсем не хочется этого понимать, это видеть и знать, потому что тогда мне придётся или вмешаться, или хотя бы просто быть в этой боли, пытаться поддерживать и вообще не быть счастливой, пока ему плохо.
Поэтому я бессознательно отодвигаюсь и начинаю его недолюбливать, ведь тогда его боль меня не касается.

10. Слегка дополненная версия 9. Возможно, я подсознательно считаю, что Акела поступает с ним как-то неправильно, но я не хочу быть на его стороне, я хочу быть на стороне Акелы.
И чтобы не солидаризироваться с ним случайно, я просто отворачиваюсь.
Как знаете, если бы я была девушкой Повелительницы Тьмы, я бы пренебрежительно относилась к пленникам в её подвалах. Чтобы случайно не начать их освобождать.
Но это только версия, одна из, одна мне не нравится, я просто честно расписываю все, что есть в моей голове.

11. А, ну и да. Ревность?
Маловероятно, потому что я вроде за этим следила, но кто знает.

12. Слишком много теряю из-за него в общении с Акелой, качестве этого общения (когда мы втроём, или когда ей грустно) и количестве.

13. Назову этот вариант "гипотеза Bruno". Очень хороший вариант про накопленную беспомощность. Эльф делает больно Акеле, снова и снова (что для отношений даже может быть нормальным), а я не могу это изменить или повлиять, и тихонько начинаю его ненавидеть. Это тоже похоже на созависимость, где я — Преследователь, потому что я как бы переношу всю ответственность на Эльфа, но, с другой стороны, это может быть и совершенно самостоятельная причина. Потому что, ну а действительно, что я могу сделать? И ей действительно больно.

14. Просто потому, что он регулярно делает Акеле больно, и вообще регулярно делает что-то, что мне не нравится. То есть самая простая заслуженная неприязнь, без примеси моих личных психологических проблем.