Как у нас на острове
Написала на 29-е пятнашки. Давно хотела про этого полуробота написать, да все не получалось :))))
Айшел Майнтейн раскрыл внутренний файл и без всякой надобности сверился со списком.
Из положенного в наличии были только две вареные картофелины и соль. Первоначально встречать Фелизанью полагалось с сухим хлебом, шипучим вином, рыбьими яйцами и плодами земными, в равной степени острыми и сладкими, смешанными в пригодной посуде. «И кто сделал так, тот исполнил». Во всем этом был смысл, и Майнтейн даже знал его наизусть. Сухой хлеб означал упорство в достижении целей, рыбьи яйца – дотошность и аккуратность, а смешение плодов земных означало разнообразие достоинств антроидов. Шипучее вино означало жажду совершенства. Сам же день Фелизаньи – перед глазами Айшела поплыл текст соответствующей главы, - означал преодоление преград, выход народа за отведенные некогда антроидам пределы. «А иные толкуют его как «Вылезанье»…
Но для Майнтейна, который сам себе был весь единственный народ на острове Тром, на самом краю Обитаемых земель, этот жданный и лелеяный день Вылезанья наполнился иным смыслом, от которого по живой плоти бежали ледяные мурашки.
У Майнтейна заканчивался заряд во внутренней батарее. И если в ночь Вылезанья не вылезет звезда Е-95 из-за ровного горизонта и не наступит невыносимо долгое тромское лето – Майнтейну конец. А так можно будет подпитаться от фотовольтаики и, глядишь, дотянуть до смены. Которой Майнтейну, смотрителю маяка, никто не обещал, но ведь сказано в каноне: «неизменно часовым полагается смена», и Майнтейн верил.
Он еще раз поглядел на вялые картофелины и горку морской соли. В погребе еще оставались три клубня. Когда покажется звезда, их можно будет посадить за скалами, там есть почва. Тогда картошка вырастет… если покажется звезда. Не то, чтобы Майнтейну очень нужна была еда – батарея была нужнее. Но сказано же: «не поел – не исполнил». Айшел вздохнул и поплелся к хозяйственному шкафу. Там у него третий день кисли в стаканчике с уксусом карандашные очистки – Айшел очень надеялся, что духи Вылезанья сочтут их достойной заменой горьким плодам земным, потому что никакой другой травы или плодов в исходе зимы на Троме не было и быть не могло. Майнтейн взял стаканчик, взял и другой, и растворимую таблетку лекарства от головной боли – оно осталось тут с незапамятных времен, когда на Троме еще дежурили «ушлые», то есть «люди», у которых могла болеть голова. У Айшела голова, понятное дело, не болела. Но таблетка наполнила стакан морской воды пузырьками – пусть уж будет это за доброе вино, ибо другого нет!
Умом он понимал, что если расчет его правильный, если он все учел, внес нужные поправки в календарь, то звезда покажется независимо от того, съест он этот жалкий праздничный ужин со словами канона на устах, или нет. Но кроме ума, было еще и другое – то, что все антроиды обрели с Вылезаньем – вера. Именно вера объединяла его с мирами за горизонтом, с городами, полными братьев, сестер, полубратьев и тричетвертисестер, и иных существ – о, как давно он никого из них не видел! А вера требовала соблюдения. И исполнения. А не исполнишь – ну как знать, конечно, взойти-то звезда взойдет, но, может быть, не сегодня, а завтра.
А до завтра по часам Айшел Майнтейн мог и не дотянуть.
Он взял стаканчик и поднял его, глядя на отражение в окне. «Сновигот! Фелизанья! Эндехапи!» Он очень старался представить себе этих трех духов праздника: толстого, рыхлого, будто слепленного из плотной пены Сновигота – лысая голова, красный торчащий нос, черные безбровые глаза-точки, - он был шут, веселый и опасный, Фелизанью – милую и ласковую, в синем коротком платьице, с золотой косой, духа надежды, и, конечно, самого Эндехапи – надежного, хозяйственного, с мешком припасов через плечо… От едкой шипучей жидкости на глаза навернулись слезы. Легенды гласили, что духи дня преодоления спускаются в этот мир, озаряемые огнем и громом, и Айшел в первое мгновение совсем не удивился тому, что ночную тьму снаружи разбила яркая вспышка.
Нет, это была не Е-95. И, конечно, не небесный снаряд духов. На пульте маяка запищал сигнал бедствия. Майнтейн мгновенно раскрыл в памяти инструкцию по спасательным работам, пошатываясь, выбежал за дверь хижины, и понял, что мчаться на скутере над беззвучным Черным Океаном не выйдет: в скутере давно не было энергии, и это его резервная батарея дотлевала последними искрами в торакальном слоте. Однако аварийный бакен мерцал во тьме совсем недалеко, и тут уж Айшел и без инструкций знал, что делать. Он промедлил только мгновение – а потом, не обращая внимания на неприятные ощущения, надорвал экокожу на щиколотке и вошел в чернильные холодные воды.
Расчет сработал. Прилив энергии был такой, как будто он и в самом деле выпил положенного шипучего вина. Океанская вода, влившись в небольшую полость над голеностопом, создала там временную электрохимическую ячейку. Правда, это означало, что Майнтейн потеряет часть опорной конструкции ноги – но, наверное, небольшую, не такую уж серьезную часть, а коррозию стальных элементов потом можно будет вылечить.
Он пошел, а потом поплыл, и вдруг его осенила мысль, что это похоже на самый-самый древний обычай Вылезанья – на «подарок»! «У меня есть подарок!». Хорошо бы, конечно, батарею, но это вряд ли – смена с батареей не будет валиться с небес без предупреждения… Но и так странное волнение охватило Майнтейна. Он доплыл до капсулы – не очень крупной, примерно в половину его роста, нащупал во тьме крепеж, зацепился и повернул к берегу. «И видел я три корабля, три корабля, три корабля! И видел я три корабля в счастливый день Вылезанья!» Это был праздник, настоящий праздник – либо невероятный, нежданный «подарок», либо кто-то спасенный – настоящая работа, для которой он тут на месте! И музыка – веселая мелодия была внутри, и он запел, а вот и берег, и…
Все было плохо. Очень плохо. Хуже некуда.
Плавание истощило батарею в ноль, пальцы Майнтейна разжались, музыка умолкла на полуслове. Осталась только жалкая искра электрохимической ячейки – и ее хватало только на то, чтобы понять, что чуда не произошло.
Звезда не взошла.
Не важно, ошибся ли Майнтейн в расчетах календаря, или же дело было в маринованных очистках, шипучей таблетке и в том, что он прервал ритуал ради работы и не исполнил…
Звезда не взошла, и спасатель Айшел Майнтен стоял, бессильный, в шаге от берега, опустив длинные руки с могучей, но совершенно бесполезной теперь гидравликой. Он все еще видел остров Тром, свою хибарку с пляшущим на столе огоньком светодиодной свечи, видел глупые бессмысленные звезды, вечную ночь… но светила Е-95 не было, а значит, уж ему его и не застать, скоро химия воды и соли закончится…
Капсула ткнулась в галечный берег, внутри что-то клацнуло, открылся люк. На гальку спрыгнул некто невысокий, гибкий, затянутый в плотный комбинезон. «Некот», - послушно подсказала угасающая память Майнтейна. Одно из разумных существ, населяющих Ту Сторону, обитаемый мир.
- Хэгей! – вскричал пришелец, оглядываясь и светя мучительно ярким фонариком на берег. – Куда это меня под самый праздник-то запердолило! Есть тут кто живой?
«Я тут», - подумал Майнтейн, но голоса уже не было. Некот легкой походкой пробежал к хибарке. Бедняга. Теперь… и он здесь застря… застр…
- Оу, оу, картошечка! – некот снова показался на пороге, его круглые щеки оттопыривались, круглый розовый нос пуговкой шевелился, круглые глаза сияли, и он шел прямо к Айшелу, на ходу доедая его последнюю праздничную картошку с солью. – А, так это твое хозяйство, приятель? Ты не взыщи, я три дня в этой капсуле, жрать уже хочу, сил нет, спасибо тебе огромное, прям спас ты меня! Сам знаешь, не поел – не исполнил! Ну, вот это дела, вот это у меня Новигот вышел! И тебя с праздничком, железяка!
Он мягкой пятипалой рукой толкнул Айшела в грудь, заливаясь смехом, и в этот самый момент все вокруг стало алым, и розовым, и ненадолго золотым.
Звезда Е-95, конечно же, как и положено, взошла. Майнтейн ошибся в расчетах всего на несколько минут. Она взошла, и антроид чувствовал, как из-под полуприкрытых век течет по лицу океанская вода, опасно пропитавшая конструкцию. Ну ничего. Ничего. Взошла. Будет свет. Будет свет – все починим, потому что сказано же в каноне: «разделил – значит, исполнил».
Сыграли темы «разные малые народности острова Тром» и
«баночка с маринованными карандашными очистками, две картофелины, соль» от chudaaa , а еще немного известный текст Марка Гондельмана «Мишна Новигот», а еще немного Стинг: