не укусит за бочок
А вот еще однажды учитель О-Фаннаха создал сто тридцать столбиков, четыре ложбины, семнадцать перевалов, лужу жидкого камня и четыре возжигателя в ключевых точках. Все это он расположил в Надлежащем Месте — между столбиками натянул в два ряда силовой канат и стал пускать по нему тела разной плотности и размера, радуясь, как Небесный младенец. Я, как обычно, понять его замысла не мог, и только помогал ему таскать столбики, месить камень и тела качения формировать. Впрочем, как известно, учитель О-Фаннаха прозорлив. «Сие, шелапут, есть Машина Счастья», - сказал он, отмывая с рук косную материю.
Однако ж счастья пока что-то не получалось. Тела катились не туда, возжигатели дым пускали вместо огня и все такое прочее. Учитель сел на три дня в капотасану, из каковой плавно перешел в стойку на левом большом пальце ноги – и сотворил, хоть и не без колебаний, полторы сотни изделий наподобие ноги, с сочленениями, и приладил их всюду в Машине. Та заработала вроде бы веселее, но все еще не был учитель О-Фаннаха доволен. Он добавил в машину плоскопараллельные падающие ряды и небольшую Чинтамани. Было очень красиво, как по мне, но все едино, не был доволен дух учителя. Еще на три дня ушел он в созерцание схем — иные даже из Чёта добывал, — а затем, когда я на цыпочках мимо пробирался, чая его в глубоком сосредоточении, вдруг за ногу меня цапнул и перед лице свое усадил.
«Вот что, шелапут», - сказал учитель, - «давай-ка ты мне тут поможешь, что ты все Ерундой занимаешься!»
Ну допустим, занимался я вовсе не Ерундой, а Порядком и Гармонией: плоскопараллельные ряды поднимал и расставлял красиво, корни из Надлежащего Места извлекал – кубические, между прочим, а это вам не что-нибудь, зазеваешься – они свернутся и поминай, как звали, а в дырках от них потом тела качения пропадают…
И вот учитель схему мне показал, размеры там габаритные, особо намекнул, что мол, ось вращения и три звоночка должны быть.
«Понял»?
«Понял, учитель», - говорю, - а у самого будто апсары внутри порхают и поют.
«Ну так ступай и делай».
Так, как учитель – не выходя из асаны – я так сотворять ничего еще пока не могу, поэтому пошел я на Поле Семантическое, как положено, и там тщательно смыслы привлек. Вот только присущий цвет мне не понравился, это я уж по усмотрению добавил. Ну, огородил место забором и оставил созревать. Хожу мимо забора, любуюсь – а за ним-то и мигает, и сверкает, и поблякивает.
В назначенное время пришел учитель, снял я печати с забора, и явилось нам мое создание.
Посмотрел учитель на него, потом на меня.
«Это что такое, шелапут ты грешный?»
«Так волчок ведь, учитель. А что не серенький – так по цвету нам не подойдет…»
Тут учитель левым глазом засмеялся, а правым заплакал. Крепко меня за ухо схватил, дернул многократно, приговаривая: «Да ты ведь не те смыслы привлек, отголосок ты кармический, горе непутевое, постыдный ты ёж! Где тут распределение момента вращения, я тебя спрашиваю?». А я смотрю – и так мне мое получившееся нравится: и лапки вон у него, и хвост зазубренный, и нос черный плюшевый, и глазки такие милые… И вращение вон, есть – ось-то с колокольчиками в лапках держит, все по техзаданию. Смотрит на нас, хвостиком туда-сюда виляет, – как есть ведь, хорошее создание, лучше у меня никогда не получалось. А учитель уже посох занес и вот-вот его распылит!
Вырвался я из его пальцев, даже уха кусок оставил (не беда, нарастет) – схватил волчка и был таков. Бегу, а волчок за пазухой – теплый такой, и тоненько скулит, и красным здоровенным языком меня лижет.
«Эх», - говорю я ему, - «Недосмысленное ты создание. Нельзя тебе тут у нас оставаться, а все-таки ты мне мил. Ну, ступай» - и сунул его в Чётный план, в первую попавшуюся щель.
Всё так лучше, чем если бы учитель О-Фаннаха его распылил. Он, конечно, погромыхает еще, поворчит на меня – и простит, а распределитель момента с колокольчиками для Машины Счастья я ему заново сделаю. С нужным смыслом.
А вы там, если вдруг придет к вам мой лиловенький волчок – вы это самое… не пугайтесь. Не гоните его. Он не кусается.
Сыграли в основном темы
chudaaa: если это называется вообще; кто-то написал на заборе слово, и теперь там постоянно то светит чем-то, то хоть глаз выколи, то твёрдо, то мокро, то носится что-то неопределённое — слава богу, хотя бы в воскресенье у забора выходной; и кто же, ну кто же там?