UTTU: Ruins and Renewals 3.0
Из дерева в пепел
Нам правда нужно было устраивать собрание книжного клуба здесь? У меня плохое предчувствие.
Не то чтобы я боюсь умереть, просто… мне кажется, это крайне неоправданный риск. Мы просто читаем книги. Не нужно же нам настолько погружаться в атмосферу.
Мне говорили, собрание будет проходить в золотистом поле. Звучало великолепно. Теперь же я чувствую себя дураком. Где это обещанное золотистое поле?
Всё, что я вижу, так это только руины, разворошённую землю и болотистые лужи.
Ну всё, с меня хватит. Не могу больше здесь находиться!
Сегодня рядом со мной приземлился снаряд. РАЗРЫВНОЙ СНАРЯД! Он приземлился так близко, руку протяни!
Мне обещали, что это будет безопасно!
Муравьиный солоквий
— В воронке валялось какое-то письмо. Хотел отнести в тот блиндаж.
— Всего одна страница. Ни имени, ни адреса, ничего.
— Я пытался прочесть, поискать зацепки. Но, кажется, это бесполезно.
Дитя моё, возможно, это последнее, что я смогу для тебя сделать. Знаю, каждый должен внести свою лепту, но я всё равно молилась, чтобы тебя не забрали.
Юноши грезят войной — доблестью, самопожертвованием, патриотичными лозунгами. Они мечтают о героических историях — о подвигах и победах, которые потом будут рассказывать дома.
Они видят себя идущими в строю, парадными и гордыми, под восхищёнными взглядами.
Конечно, они идеализируют эту форму. Как же иначе? Её специально шили такой, чтобы наивные мальчишки жаждали её носить.
Они мечтают носить её на парадах, но только когда война уже окончена.
Они никогда не мечтают об окопах, о крысах. О пуле, что крадёт первый и последний поцелуй. Или о том, что их форма будет на размер больше и заштопана кровавыми пятнами внутренностей другого мечтателя.
Я напугала тебя? Надеюсь, что так. Если бы кошмары могли убить в тебе эти грёзы, я с радостью насылала бы их каждую ночь.
Честь — это лишь слово, застывшее на устах тысяч умирающих. Она всегда была лишь мечтой, словно порох, которым набивали пылкие юные сердца, — чтобы потом потратить их, как пули.
Пожалуйста, сынок. Я умоляю. Не уходи.
Гонка в дождь
Благодарим, что вы с нами в этом выпуске. Мы знаем, как непросто сейчас, когда война затянулась, раздобыть по-настоящему хорошие продукты. Но даже в такие дни сытный завтрак не должен становиться несбыточной мечтой. Сегодня мы расскажем, как правильно начать утро, используя всего несколько простых ингредиентов.
Выбор нашей редакции — бутерброд с маслом и беконом в паре с чашкой горячего кофе.
Мы отлично понимаем, что настоящее сливочное масло сейчас — редкость. Но это не повод огорчаться! Наш маргарин «Hurel Morgan» станет ему достойной и очень вкусной заменой.
Возьмём за основу пумперникель. Да, этот хлеб бывает грубоват, но волшебство нашего маргарина это исправит. Вкус, текстура — каждый кусочек этого бутерброда покажется вам маленьким раем на земле.
А теперь перейдём ко всеми любимому бекону. Этот пикантный, копчёный деликатес сейчас уходит на чёрном рынке по неслыханной цене в 22 су за фунт. До войны на эти деньги можно было накормить целую семью! Так почему же мы о нём говорим? У нас для вас особое предложение! Купите три фунта маргарина «Hurel Morgan» в любом магазине, и вы получите ваучер на 0,1 фунта бекона. Обменять его можно в специальных центрах выдачи, пока он есть в наличии.
И, чтобы завершить утренний ритуал, — чашка ароматного кофейного напитка с цикорием по разумной цене — всего 3 су за порцию.
Это было кулинарное вдохновение с нашей кухни — для вашей. Присылайте ваши рецепты по адресу ниже и не забывайте заглядывать в нашу колонку!
Потерянные в грязи и траве
Предисловие к «Плачущим золотым степям»
Каждый видит эту войну по-своему. Сейчас потоком идут вести — одни правдивые, другие ложные, и каждая новая история драматичнее предыдущей, потому что газеты спешат опубликовать очередную шокирующую «правду». Но я не хочу тратить время на то, что завтра будет переписано заново. Вместо этого я хочу выйти за рамки привычных объяснений и задуматься о том, как на самом деле началась эта война и куда она нас ведёт.
Для нас, простых людей, подлинная реальность открылась лишь в последние недели, а то и дни перед началом боёв. То был ничем не примечательный летний день, пока без единого предупреждения на улицах не появились солдаты, а на всех стенах — листы с приказами о мобилизации.
Годы спустя, заброшенные в самый водоворот событий, мы всё ещё можем оглянуться из тихого центра хаоса и вспомнить, каким безмятежным было то летнее утро накануне войны. Этот контраст прожигает душу, словно раскалённое железо.
Конечно, все мы тоскуем по прошлому. В памяти до сих пор живут воспоминания об искрящемся в бокалах шампанском, уличных кафе, великолепных театральных постановках и нескончаемом оптимизме Всемирной выставки.
Стоит лишь вспомнить об этом, и нам остаётся грустно улыбнуться по тому, что было утрачено.
Известный историк-арканист Оруэлл однажды написал: «Никакое благородство не спасёт эти вульгарные, безвкусные улицы». Как точно эти слова описывают нашу довоенную жизнь. Теперь же мы едим заменитель масла и серый хлеб из отрубей — ведь настоящие масло и хлеб отправляют на фронт, хотя тот хлеб покрывается плесенью, а масло годится разве что для крыс. Но мы привыкли стискивать зубы и затягивать пояса всё туже.
Потому что в глубине души все верят в то, что, когда война закончится, мы вернёмся к прежней жизни.
Шампанское из праха
Поверить не могу, что она действительно это написала!
И это её называют великой писательницей? Позвольте мне кое-что прояснить. Я отнюдь не святой. Сейчас всё сводится к одному: кто остановится первым. Сегодня я сказал это тому молодому солдату, завтра эти же слова будут обращены к тем, кто сидит в окопах напротив. Настоящие солдаты? Кому-то вообще нужна эта война? Что вы знаете об их последнем наступлении? За три месяца — два миллиона триста тысяч потерянных жизней. Вы понимаете, что стоит за этой цифрой? А мы всё спорим, кто сделал первый выстрел. Разве это имеет хоть какое-то значение перед лицом такого числа?
Мне опостылели эти эссе, наполненные театральными прокламациями и мнимыми откровениями. Писать легко. Пара строчек — и вот уже юноша, обречённый на смерть, становится героем или жертвой: дом разрушен, вынужден держать оружие в руках, а в душе ещё теплится доброта. Несколько капель чернил могут подвести черту под целой жизнью. Это куда проще, чем то, чем занят я: тратить силы здесь, споря с теми, кто и слушать не хочет.
Но я не отступлю. И призываю других присоединиться. Все, кто состоит в книжном клубе, задайте себе вопрос: зачем вы читаете, когда вокруг война? Чтобы собрать материал для следующей книги? Или чтобы грохот канонады подстегнул вдохновение?
Нет. Затем, чтобы увидеть за искусными фразами настоящую плоть и кровь. Это не просто образы — это молодые жизни, насильственно оборванные, и их семьи, оставшиеся ни с чем.