Синдром Мюнхгаузена: «Первый раз встречаюсь с таким случаем!».

Впервые о синдроме рассказал британский психиатр Ричард Ашер в 1951 году. Назвать психическое расстройство именем книжного барона, который искусно придумывал небылицы, было его идеей. В своих статьях Ашер описывает пациентов с синдромом Мюнхгаузена, как имеющих склонность надумывать себе разнообразные болезни и специально провоцировать их симптомы. Они обращались в больницу и рассказывали о своих «недугах»: в красках расписывали свое самочувствие, имитировали боль, температуру и т.д. Ни один анализ, впрочем, диагноза не подтверждал.

Известен вот такой случай: мальчик в возрасте 3,5 лет за девять месяцев был госпитализирован 5 раз с одной и той же проблемой: странными выделениями из обоих ушей и воспалением в узелках ушного канала, и эти узелки не позволяли врачам осмотреть его барабанную перепонку. Официальным диагнозом было: «воспаление среднего уха», но никто не мог объяснить, что его вызвало. Ребенок хорошо переносил лечение антибиотиками, однако недуг возвращался, когда его выписывали из больницы. Так же по странным причинам он отставал в развитии: с трудом ходил и плохо разговаривал.

Было еще три момента, вызывающие подозрения: а) отсутствие причины, которая бы объясняла, почему симптомы возвращаются; б) присутствие микроорганизмов, которых не должно быть при ушных заболеваниях; в) присутствие необъяснимых микро ранок в обоих ушах.

И самое странное – почему ребенок явно поправлялся, как только оказывался вне дома.

После того, как малыш провел в клинике два месяца, его лечащий врач стал подозревать, что, возможно, мать закладывала ему ухо какое-то раздражающее ткани вещество.

Мы пришли к выводу, что тут может присутствовать некий семейный фактор, который мы не учли. И одним из факторов может быть какое-либо ненадлежащее обращение с ребенком.

Но представители социальной службы и детский психиатр осмотрели ребенка и отвергли эту гипотезу. Мать до конца отрицала намеки на плохое обращение с ребенком.

Она была очень обеспокоена. Она всегда его сопровождала, всегда приезжала загодя и проводила почти круглые сутки в больнице.

За девятимесячный период своего лечения мальчик провел в больнице более 80 ночей. Правда и вовсе могла бы не открыться, если бы мать ребенка, который лежал в одной палате с нашим малышом, случайно не увидела бы, как его мать впрыскивала ему какой-то препарат, явно без ведома врачей. Они напрямую спросили ее об этом, а когда она начала отрицать, вызвали полицию, которая обыскала ее и нашла при ней шприцы, спрятанные под одеждой и под кроватью сына. Прокуратура выдала ордер, который запретил матери приближаться к сыну и мальчик пошел на поправку. Врачи же впервые смогли осмотреть ушные перепонки мальчика и убедились, что никакого ушного заболевания у него не было.

А вот у матери малыша заболевание было: так называемый делегированный синдром Мюнхгаузена. Делегированный синдром Мюнхгаузена считается разновидностью насилия над ребенком. По данным исследований, примерно 7% таких случаев заканчиваются летальным исходом.

Взрослые, страдающие от этого психического расстройства, могут доходить до крайностей, ища внимания со стороны врачей: давать какие-то лекарства, которые вызовут у ребенка рвоту или понос, или приведут к тому, что здоровому ребенку будут делать хирургические операции.

Эксперты в области психических заболеваний полагают, что те взрослые, которые в детстве пострадали от насилия, жестокого обращения или были покинуты родителями, находятся в группе риска и могут заполучить это психическое расстройство. Люди с данным расстройством ищут симпатии, внимания или восхищения своей способностью совладать с возникшей проблемой, поэтому причиняют вред своим детям/опекаемым.

Симуляция болезни позволяет спрятаться от проблем и получить внимание, заботу, сочувствие, потакание, поддержку, потребность в которых есть, но не может быть удовлетворена. Для некоторых людей такое поведение – привычка, импульсивные навязчивые действия, они не понимают, что это болезнь. Даже та часть действий, которая осознается, очень быстро вытесняется в сферу бессознательного, поскольку вызывает сильный стыд у пациента при осознании того, какие вещи он с собой делает. Человека с подобным поведения в разных странах называют «профессиональным больным», «больничной ­блохой»… Тем не менее, этот синдром нельзя сводить к простой симуляции.

Наиболее часто он присущ истерическим личностям с повышенной эмоциональностью. Их чувства поверхностны, неустойчивы, эмоциональные реакции демонстративны и не соответствуют вызвавшей их ­причине. Подобные истерические типы отличаются повышенной внушаемостью и самовнушаемостью, поэтому могут изображать что угодно. Эти пациенты обычно весьма умны и находчивы: они не только знают, как правильно и убедительно симулировать, но также разбираются в методах диагностики и лечении разных болезней. Им известны многие сопутствующие симптомы и характеристики расстройства, которое они симулируют (например, при инфаркте миокарда боль может отдавать в левую руку или в челюсть или сопровождаться потоотделением). Иногда они подделывают данные исследований, например, прокалывают палец, чтобы добавить в анализ мочи кровь, вкалывают под кожу бактерии, чтобы повысить температуру или вызвать нагноение (в таких случаях, обычно используется кишечная палочка). Их брюшная стенка может быть пересечена шрамами от диагностической лапаротомии, или у них может быть ампутирован палец, или конечность.

Сейчас считается, что синдром Мюнхгаузена может встречаться при разных психических заболеваниях, в первую очередь при расстройствах личности и при мягких формах шизофрении, при вялотекущей шизофрении. Но если этих заболеваний не наблюдается, а нанесение увечий присутствует, и у врача существует предположение, что пациент делает это с целью добиться внимания, то ему ставят диагноз «синдром Мюнхгаузена». Случается и так, что, попадая в поле зрения психиатров, люди с синдромом Мюнхгаузена лечатся от других заболеваний, а сам синдром обнаруживается намного позднее.

Сложность синдрома заключается не в том, чтобы выявить расстройство, а в том, что «мало кому нужно».

Эти люди делают платные операции, проходят много обследований и так далее. В условиях коммерческой медицины попадание таких людей в поле зрения психиатров — большая удача. А если речь идет о делегированном синдроме Мюнхгаузена, когда, например, родители бессознательно способствуют болезни ребенка, — ситуация еще сложнее. Судите сами, каково это, признать, что твоя забота о ребенке вредна?

Сейчас в России и во многих других странах отсутствует законодательная база для рассмотрения подобных ситуаций. В случае синдрома Мюнхгаузена врач сталкивается с ложью и разрушительным поведением пациента, который пытается втянуть в свою игру и доктора. Проблема приобретает этический характер: врач не может рассчитывать на открытое общение и честность пациента, а значит, не может действовать в его ­интересах, что является основой любого лечения.