Невроз, психоз, перверсия, норма, патология, влечения смерти, травма

Невроз, психоз, перверсию, норму и патологию формирует травма. Но формирует каждого своя.

Если мы вновь, далеко не в первый и не в последний раз обратимся к работе Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия», вновь обратимся к понятию травмы, описанной в этом труде, мы должны обратить внимание на следующий пассаж Фрейда: «Некогда какими-то совершенно неизвестными силами пробуждены были в неодушевленной материи свойства живого. … Возникшее тогда в неживой перед тем материи напряжение стремилось уравновеситься: это было первое стремление возвратиться к неживому».

Значительную часть работы Фрейда занимает принцип, открытый им в душевной деятельности человека — это принцип навязчивого повторения. Он заключается в том, что в любом живом существе существует принцип к навязчивому повторению ранее пережитого опыта и стремлении возврата к прежнему. Фрейд то и дело указывает на различные проявления этого принципа: он говорит о детских играх, в которых ребенок требует непрестанного и точного повторения проведенной игры или рассказанной сказки. Он говорит о сновидениях ветеранов первой мировой войны, в которых они постоянно возвращаются в травмировавшую их ситуацию. И, наконец, он говорит о переживаниях своих пациентов, о том, как они рассказывают о постоянно повторяющихся сценариях своей жизни, в которых они постоянно подвергаются одним и тем же предательствам и лишениям.

Принцип навязчивого повторения подноготно всегда связан с, внимание, лишением. Вслушайтесь внимательно в пассаж из первого абзаца и приведенные выше примеры: во всех них говорится о возврате к состоянию, до некоторого критического изменения в жизни, состоянию до лишения, до потери предыдущего состояния.

Итак, вот мы поговорили о принципе повторения, о лишении, о предыдущем состоянии. С чем же связаны все эти понятия? Почему в названии поста перечислены понятия предыдущих постом? Потому что все эти понятия связаны с темой позапрошлого поста. Все эти понятия связаны с травмой.

Травма — это лишение, травма — это потеря состояния, предшествовавшего травме. Травма, ее связь с аффектами и представлениями, ее формирующее воздействие — это попытка вновь связать, повторить и переработать событие, которое когда-то не могло быть переработана.

Но парадокс нашего вида в том, что травма — это формирующее нас воздействие. Попробуйте спроецировать идею потери предыдущего состояния шире, и вы увидите: отлучение от подгузника — это травма, отлучение от материнской груди — это травма и, самое главное, вхождение в мир языка — это что? Нахрена вообще придумали язык? Помнить какие-то слова, интонации, языки, как же это по факту неудобно. Вхождение в мир языка — это травма.

Травма — это формирование субъекта. Если мы не были травмированы отлучением от груди, подгузника и немоты — мы не станем субъектами, мы не станем людьми.

Невротичную структуру формирует травма, ровно как и психотичную. Поэтому я и говорю, что такие понятия как норма и патология рассыпаются в поле психоанализа — что есть норма? Что есть патология? Человека формирует травма, это нормально или патологично? Бытие в языке это норма или патология? Если быть до конца честным, бóльшая часть живых существ не пользуется языком, значит человеческий вид — это патология жизни?

Может тогда поговорим о нормальной и патологичной травме? Но не строим ли мы тогда чересчур громоздкую и крайне неточную структуру психики? Кто тогда определяет нормальную и патологичную травму? Невротичная структура сформирована вокруг травмы, психотичная структура тоже, но вот влияние травмы (а точнее, реакция на нее) сформировала каждую из них индивидуально.

Остается только разобраться в том, почему тогда, в одних случаях, субъект становится невротиком, а в других психотиком. Какая такая уникальная травма становится поворотным моментом в психическом развитии? Об этом — в следующий раз.