«Хочется работать с аудиторией, которая живет в 2020 году»

Павел Семенюк и Рузель Халиуллин — об идее «Культурного террора», почему нужно отрываться от школьных парт полувековой давности и почему молодым авторам не нужно выходить из «андеграунда».

— Расскажите вкратце о себе — кто вы, откуда, как пришли в ЧГК?

РХ: Родился и вырос в Салавате — родине вопроса, который на ютюбе идёт под неоднозначным названием. Оттуда поступил на факультет политологии МГУ. В ЧГК пришёл, можно сказать, в два этапа. На первом курсе я узнал, что существует спортивное ЧГК. Друг из ВШЭ (Высшей школы экономики, — прим. ред.) позвал на презентацию их клуба, где «почетным гостем» был игрок телеклуба Илья Новиков. Там я впервые поиграл вопросы спортивки, хотя шёл не ради них.

Затем уже в родном МГУ мои однокурсники собрали команду для всевозможных кубков факультетов и межфакультетского кубка МГУ. Изредка играли и синхроны. Первым для меня был легендарный «Ичеришехер» Аскерова, но я все ещё здесь, не отпугнуло.

Через пару лет я стал ходить на тренировки, турниры по «Своей игре», потому что играть пару раз в месяц мне не хватало, а о студенческом ЧГК мне никто в клубе МГУ почему-то не рассказывал.

Уже где-то в 2016-2017 годах меня стали брать часто легионерить на разные синхроны, и я начал понимать, что ЧГК-мир не ограничивается стенами твоего университета. За пару дней до СтудЧРа в Нижнем Новгороде зашел в группу турнира, поискал, можно ли там за кого-то поиграть. Не нашёл чего-то интересного, но зато прочитал интервью с Дмитрием Панайотти и Алексеем Гилёвым, которое ещё сильнее убедило в желании попробовать влиться в эту тему.

Летом 2017 нашёл себе сразу студенческую и взрослую команды и начал искать своё место в этом мире. Видимо, оно как раз где-то рядом с Пашей, потому что в итоге после сезона во «Вторнике» играю с ним в уже второй команде подряд.

ПС: У меня история менее интересная – почти всю жизнь прожил в Москве (разве что родился в Массачусетсе), в ЧГК пришел уже на третьем курсе мехмата МГУ. Сначала сыграл пару внутренних турниров, потом пришел на отбор в студсборные и прошел в одну из них — «Во вторник сможем». Отыграл в студенческом ЧГК три года, теперь вместе с Рузелем и несколькими не менее замечательными людьми играю уже во взрослой команде.

РХ: К сожалению, место рождения наложило свой отпечаток на Пашу, и он болеет за команду Нью-Инглэнд Пэтриотс. Скукотища.

ПС: Кстати, довольно частый вопрос – как так вышло, что я родился в США. Мои родители учились на истфаке Хабаровского педагогического института, там папа подал заявку на программу обмена, попал в University of Massachusetts, учился там два года, мама переехала к нему. После окончания программы мы уже втроём вернулись в Россию (мне было два месяца с небольшим).

— Как начали писать вопросы?

ПС: Первые осознанные вопросы написал в наш тур Первой лиги чемпионата Москвы позапрошлого года, потом появилась идея турнира по физике и математике «Задача трёх тел». Также после трёх лет игры за «Вторник» мы обнаружили, что у нас есть приемлемое количество вопросов, написанных в стол, решили сделать из них фановый синхрон «1013 дней Вторника».

РХ: Первые свои вопросы писал в тандеме с Пашей Казначеевым для Открытого кубка МГУ. Просто было ощущение, что мне уже есть, что сказать этому миру. А организаторы как раз искали для одного тура авторов из МГУ (кстати, прошу организаторов все же выложить туры того года).

Затем стало понятно, что тебе не обязательно ждать приглашения от других турниров, что в ЧГК есть пространство для DIY-культуры (от англ. do it yourself — «сделай сам», — прим. ред.). Так появилась идея дружеского турнира, который затем мутировал до «Культурного террора».

— Расскажи, кстати, как произошла эта трансформация идеи.

РХ: Сначала он задумывался как синхрон своими руками о том, что интересно нам. Но затем написание лично моего тура начало выходить из-под контроля, и я решил эту проблему по-своему: выкрутил все на максимум с целью спровоцировать определённую публику. Писал вопросы так, чтобы они только внешне были похожи на вопросы ЧГК, а на деле просто сжигали дотла тех, кто привык, что ЧГК — это праздничный концерт в честь 75-летия градообразующего предприятия, где одни и те же люди, речи, развлекательная программа, и все этому рады.

В итоге «Террор» даже перевыполнил эту программу: комментарии в ЖЖ, стикерпак из них. Словосочетание «культурный террор» стало нарицательным. Некоторые турниры, насколько я понимаю, стали считать его продолжением, хотя ничего подобного. Нулевой вопрос Феди тоже становится культовым в определённой среде. На него уже сделал отсылку в одном своём вопросе Антон Саксонов.

Довольно интересно, что в одном романе искусственный интеллект, известный как Джойс, также ведёт домашнее хозяйство. Напишите в исходном виде слово, в котором мы заменили две буквы.

Ответ: Дживс.
Зачёт: точный ответ.
Незачёт: неинтересно.
Комментарий: В сериале “Дживс и Вустер” Реджинальд Дживс является камердинером Бетти Вустера, а также его другом-интеллектуалом. Роль Дживса сыграл Стивен Фрай, который также известен как ведущий программы “Quite interesting” [квайт интерестинг] или сокращенно QI.
Источник: https://en.wikipedia.org/wiki/Liaden_universe#Independent_A.I.s
Автор: Антон Саксонов (Санкт-Петербург)

И мне не стыдно за большинство вопросов, написанных туда. Они действительно похожи на вопросы ЧГК и что-то рассказывают этому миру. Так что эта проделка удалась.

— Ваши прежние работы были совсем не для широкой аудитории. И тут вдруг — ОВСЧ, не совершенно полная, но во многом противоположность. Почему это показалось вам интересным?

ПС: По тематике, с которой ты знаком, довольно несложно писать вопросы (особенно, если она не очень представлена в ЧГК), а писать общие вопросы так, чтобы в них рассказывались интересные истории – сложно и интересно. Наверное, в этом и есть главный челлендж.

РХ: У «овоща» (жаргонное название ОВСЧ, — прим. ред.) есть свой творческий вызов — написать простые хорошие вопросы. Кажется, что именно это умение определяет хорошего автора/редактора. Так что попробовать сделать это для широкой аудитории с соответствующим фидбэком вызов более интересный, чем были у меня до этого.

— Стоит ли участникам ОВСЧ ждать чего-то из арсенала ваших прежних турниров?

РХ: Разве что из студенческих турниров, который я уже писал (в базе это, например, Студенческий чемпионат Москвы, — прим. ред.). Единственное пересечение с «Культурным террором» — это то, что мне все ещё интересно писать о том, что интересно мне. Я не умею пока работать как «станок» и лопатить источники в поиске вопросов. Поэтому спрашиваю про то, про что вдруг вспоминаю или что случайно прочитал.

ПС: ТЗ не позволяет, потому что вопросы по точным наукам, которые я считаю простыми, могут оказаться неподъемными для многих игроков.

— В чем плюсы и минусы работы с топ-редактором (для читателей напомню, что ребята делали тур не совсем самостоятельно, а под рукой опытного Евгения Миротина)?

РХ: Мне просто хочется научиться писать вопросы ЧГК. Кажется, что это хороший путь, если у тебя нет опыта, но есть определенные проблемы с языком этой игры. Поэтому мне нравится работать с топ-редакторами, у которых все это уже на месте, плюс есть определенные взгляды, вкус, чутьё.

Плюс пока везёт с тем, что я сам выбираю себе топ-редакторов и могу работать с теми, чей подход мне нравится. Например, после Славянки-2018 я читал развёрнутые комментарии Юрия Разумова и Евгения Миротина к их турам и искренне поражался, что ЧГК может быть таким и говорить с людьми на современном нормальном языке. Минусов пока не наблюдал, пока меня все в данном формате устраивает. Хотя рано или поздно, конечно, захочется сольной работы.

ПС: Согласен с Рузелем, главное – научиться. Комментарии топ-редактора всегда дают возможность исправить свои ошибки и попытаться не допускать их в дальнейшем.

— Перейдём к критике. Рузель после «Культурного террора» столкнулся с этим в достаточной мере, Паша, думаю, тоже. Как вам удобней её выслушивать? Насколько близко к сердцу вы воспринимаете замечания игроков и коллег?

РХ: На критику «Террора» я вообще не обращал внимания, у того турнира была несколько другая идея, и я знаю его особенности и проблемы. Так же было с синхроном «Вторника», в котором мы заранее в анонсе предупреждали о том, что это вопросы, которые некуда было девать. Другое дело пакеты для открытых кубков МГУ и Студенческого чемпионата Москвы, где я уже прислушивался к тому, что мне говорили люди после игр.

Но вообще у меня есть постоянный критик в лице Саши Печеного, которому я кидаю основную массу всех написанных вопросов. У него достаточно опыта и несколько отличающиеся от моих представления о том, как вопросы должны выглядеть, поэтому его мнение для меня является достаточно важным.

ПС: Неожиданно для меня и соредакторов, почти вся критика «Задачи» сводилась к тому, что в нашем турнире оказалось довольно много свечек (непростительная ошибка из-за неправильно распределенного времени – за последние несколько дней пришлось написать много вопросов и заменить свеченные мы уже не успели).

На «1013 дней Вторника» критики обрушилось гораздо больше, что тоже было неожиданными – в анонсе мы честно сказали, что это своеобразно и довольно маргинально. Однако люди все равно критиковали (один особенно рьяный критик даже писал каламбуры с использованием моей фамилии).

Я предпочитаю воспринимать критику в личном разговоре, это помогает выяснить – действительно ли человека задел вопрос или какие-то сопутствующие факторы. Соответственно, адекватная и обоснованная критика всегда принимается и делаются соответствующие выводы, независимо от того, сказал ли это сокомандник или незнакомый человек.

— Как вы считаете, где та граница, за которой находятся вещи, о которых ни в коем случае нельзя задавать вопросы ЧГК?

РХ: Границы нет, кроме каких-то этических соображений и технического задания/аудитории, на которую работаешь. К сожалению, основная масса ЧГК-движения так не считает и все ещё живет в своём уютном мирке, вышедшем из советской книжной полки. Это не вызывает ничего, кроме отвращения.

Мы уже третий десяток живем в другом государстве, а в вопросах и их обсуждениях все ещё воспроизводится культурный гегемон СССР. Ждать, что это все исчезнет вместе с их носителями, долго, потому что среди таких артефактов прошлого встречаются уже люди младше меня.

Так что хочется менять этот дискурс хотя бы своими вопросами, новыми реалиями и ходами. Вдруг удастся не самому пробить путь к аудитории различных турниров, но хотя бы повлиять на молодых редакторов. Показать, что о том, что интересно им, тоже можно спрашивать, а не пытаться высосать оставшийся молочный порошок из Ильфа и Петрова.

Мы живем в эпоху, когда знание уже не знает границ, но все ещё должны приматывать свои головы к школьным партам полувековой давности. Вот эта, казалось, незначительная граница «области допустимого знания» ведёт к ещё большим проблемам в виде сексизма, национализма и так далее. Поэтому смотрите на мир шире, даже если дело касается вопросов игры для пары тысяч человек.

ПС: И снова соглашусь – границ по фактам нет. Основное, чего стоит избегать – вопросов, в которых ЧГК на копейку, а свояка (пусть даже и по масс-культурным явлениям) – на рубль. Вопросы, в которых прямо спрашивают дословные цитаты из литературных произведений (без ЧГК-составляющей) только раздражают и не дают получить кайф от игры.

— В последнее время от некоторых редакторов я слышал точку зрения о том, что сейчас вопросы ЧГК — это больше «игровые задания», которые должны решать спортивную задачу, то есть адекватно определять победителя, а остальные их свойства вторичны. Что вы думаете по этому поводу?

ПС: Такая точка зрения имеет право на жизнь, потому что сейчас некоторые турниры выполняют функцию отборочных на какие-либо очные турниры. Сильных команд мало, а отобрать нужно много – из-за этого возникают вопросы, которые требуют лишь техники (подбери слова по форме, назови сто раз заигранную связку).

РХ: Возможно, это опять же дело того, сколько вопросов ты пишешь для разных турниров. Когда ты уже настолько набил себе руку, что вопросы для тебя — это как собрать табуретку по инструкции из пары деталей, то ты уже, возможно, теряешь связь с какой-то значимой частью такого явления, как вопрос ЧГК. Что это не просто увидеть нужное слово, замкнуть по форме и так далее, но и узнать что-то интересное, противостоять миру редактора, которого играешь.

— Давайте немного о будущем. Что за турнир с загадочным названием «Документ Microsoft Word (2).docx»? И чем вторая «Задача трёх тел» будет отличаться от первой?

РХ: Мне очень нравится то, что пишут Саша Григорьев и Никита Роенко. Я очень хотел «залететь к ним на фит», написал им в Telegram соответствующее предложение, и они, к моему радостному удивлению, согласились. Не знаю, что в итоге у нас выйдет, но уверен, что будет интересно. Я написал уже для этого турнира вопрос, который мне нравится больше всего из своего «творчества».

Да, на мне уже есть некоторый ярлык после «Террора». Про ребят, судя по комментариям под их интервью, тоже складываются определенные стереотипы, но это, возможно, и к лучшему. Хочется работать с аудиторией, которая живет в 2020 году, когда этот турнир и будет играться. Приходите играть!

ПС: Во второй «Задаче» не будет свечек, она, возможно, будет чуть сложнее первой, но цели остаются такими же – популяризация физики, математики и компьютерных наук. Еще одна цель – на своем примере показать, что можно написать хорошие (или не очень) и интересные (или не очень) вопросы на эти темы. Очень жаль, что многие редакторы пренебрегают некоторыми темами, при этом явно выделяя другие. Хочется эту тенденцию остановить.

— Вы относительно недавно перестали играть в студенческом ЧГК и, по идее, должны представлять, что студенты ждут от редакторов, организаторов и вообще от ЧГК в целом. Можете сформулировать, что?

РХ: Хочется как бывшему игроку и ныне зрителю, чтобы в студенческом ЧГК было больше места для самобытности. Сейчас его формат оставляет пространство для творческих и организаторских экспериментов.

От себя хочется добавить, что можно несколько увеличить долю сложных вопросов, а то все тесты сводятся к облегчению пакетов, что не всегда делает лучше сам вопрос. Заодно ещё создаётся впечатление, что взрослые дяденьки не хотят говорить с аудиторией на равных. Студенческое ЧГК это же не лекция, а, хочется надеяться, диалог.

И ещё — чтобы информационное освещение только развивалось. «Взрослые» игроки и так уже завидуют студенческим турнирам в этом плане, но даже тут есть форматы и идеи, которые можно попробовать.

И чтобы афтепати продолжались, но без слэмов, пожалуйста! Я за них, но в специально отведённых для того местах.

ПС: Интересных фактов по современным реалиям, при этом не скатывающихся в бинго. Да и просто интересных фактов – к сожалению, формат почти всех студенческих турниров, кроме самых топовых (МГИМО, Физтех, СтудЧР, КЕСт), подразумевает долю простых вопросов, а написать простые интересные вопросы довольно сложно.

— Что бы вы не советовали делать начинающим авторам и редакторам?

ПС: Не писать вопросы на тематику, которая не интересна, только потому, что людям нравится играть вопросы про «Игру престолов» или рэп-баттлы.

РХ: Как и в любом творческом процессе хочется, чтобы каждый новый автор пытался все же нащупать свой особенный стиль. И так уже куча одинаковых вопросников в мире, где ты приходишь играть одинаковые вопросы каждую неделю в каждом городе.

И в связи с этим ещё, конечно, желание, чтоб молодые редакторы не так рано уходили из «андерграунда», потому что станок не прощает никого.

Задавал вопросы, расставлял ссылки, примечания и фотографии Наиль Фарукшин.

Больше информации об ОВСЧ смотрите здесь, больше интервью читайте в паблике «Студенческие интеллектуальные игры в России». Интервью редакторов предыдущих этапов можно прочитать здесь (Андрей Солдатов, Анвар Мухаметкалиев и Баур Бектемиров), здесь (Мария Подрядчикова, Иван Ефремов и Вадим Яковлев) и здесь (Александр Григорьев, Никита Роенко и Константин Каунин).