«Хотелось бы вернуться в оффлайн всем»
Михаил Малкин, Павел Столяров и Дмитрий Родионов — об агрессивном фидбэке, сложностях с онлайном и вопросах по каламбурам
Возможно, кому-то кажется, что редакторы спортивного ЧГК — это небожители, которые задают свои вопросы откуда-то издалека, а их самих при этом окутывает флер неизвестности. Чтобы такое впечатление не складывалось, оргкомитет ОВСЧ продолжит начатую в прошлом сезоне традицию знакомства с редакторами турнира. Чтобы узнать побольше о редакторах первого этапа — Дмитрии Родионове, Павле Столярове и Михаиле Малкине, мы собрались в одной из московских пельменных, и поговорили о расцвете регионального российского ЧГК в 2000-е, о вопросах по каламбурам, агрессивном фидбэке и о сложностях с онлайн-играми. Разговор получился настолько длинным, что у нас есть даже сцена после титров! (но даже в неё вошло далеко не всё)
Михаил Малкин: Смешно, что я вот только что отказался от интервью «Медузе», а на это согласился. Но это потому что они не догадались, что разговаривать надо в пельменной, конечно.
— Можно сказать, что Паша и Дима вышли из Центрально-Европейской лиги — так назывался турнир, в котором несколько российских региональных клубов играли между собой на вопросах друг друга. Как вы считаете, это было хорошей школой для вопросников? Или нынешняя ситуация, когда практически любой автор может провести свой синхрон, лучше?
Дмитрий Родионов: Лично для меня это была отличная школа: там я получил первый опыт редактирования пакетов практически в одиночку. Сам его редактировал, сам читал в городах и сразу же получал от игроков обратную связь.
Это очень помогает понять, что как редактор ты испытываешь очень сильные когнитивные искажения. До ЦЕЛ я думал, что если вопрос классный по моему мнению, то он будет классным для всех. После я понял, что скорее наоборот. Мне это очень помогло.
Павел Столяров: [Кроме редактуры и написания вопросов] я съездил в качестве эмиссара в несколько городов (этот синхрон был эмиссарским — то есть игроки проводящего клуба должны были не только написать и отредактировать пакет, но и приехать и прочитать его, — прим. ред.). Без ЦЕЛ я на выезде оказался бы в Воронеже спустя несколько лет, а так съездил, посмотрел.
ММ: Хотя я и начинал редактировать еще до того, как запустилась ЦЕЛ, тур, который я сделал для Смоленска, — один из моих любимых. И еще один привет этой Лиге: у нас сейчас в ОВСЧ будет гостевой вопрос Александра Игнатенкова, фронтмена смоленского ЧГК-движения (пока было смоленское чгк-движение).
ДР: Дадим возможность командам угадать.
– Когда вы ездили, люди в основном ругали или хвалили?
ДР: В основном делились негативом. Чаще всего, как ни странно, я проводил игры в Смоленске и Калуге. И если в Калуге люди спокойно отыграли и разошлись, то в Смоленске ко мне приходили и говорили «что это за фигня». Плюс в тверских пакетах было несколько очень хулиганских вопросов от местного автора, Павла Кадочникова, которые не нравились никому. Поэтому негатива было довольно много. Но я не могу сказать, что он был агрессивный. Он был такой, в азарте игры.
ЦЕЛ дала много друзей, с которыми я дружу сейчас: я бы так не познакомился близко с Пашей, с Игнатенковыми, еще с кем-то.
ММ: Так получилось, что середина нулевых — это пик в развитии региональных клубов. Очень много людей было в Твери в тот момент, в Смоленске был городской чемпионат аж со второй лигой! Калужский клуб был вообще мощнейший. Поэтому, возможно, и получилось несколько сезонов проводить ЦЕЛ.
И тогда же, в 2007-2008, я очень много всего редактировал, поточное ремесленное производство. Потом мне поднадоело, а после я познакомился с Николаем Крапилем. И мы еще пару лет за счет энергии Николая фигачили. А потом надоело нам обоим.
ПС: Кто придумал идею театрального турнира — ты или Коля?
ММ: По-моему, я придумал идею, а Коля придумал, как он ее будет реализовывать абсолютно по-своему. Это вообще его турнир, я к нему абсолютно никакого отношения не имею. Надеюсь, он получит «Турнир года», и я скажу: «имею, имею, это я старался» (смеется).
— «Турнира года» в этом году, я думаю, не будет.
ММ: Ну будет в следующем году. А лучше турнира, чем провел Николай, — не будет.
ММ: Да. Детско-юношеский Крапиль года, я не знаю... Большой Крапиль в светлом.
— Вы не только вместе написали пакет, но еще и играете в одной команде. Чем игра в команде похожа на работу в редакторской группе и чем они отличаются?
ДР: По мне это вообще разные вещи. Редактура пакетов — это более индивидуальное дело. Ты пришел со своим мнением, написав вопросов, пришел Михаил со своим мнением, перечеркал их, пришел Паша со своим мнением, перечеркал. А ЧГК — это именно работа команды, когда истина рождается из общего потока мыслей или я как капитан должен ее там найти.
ММ: Диман пока боится мне ввалить за редактирование, а за ответы и за версии уже может. Поэтому ему это кажется разным.
— Дима, твой последний по времени вопрос в базе датируется концом 2009 года. Что тебя сподвигло спустя 11 лет вернуться к этому делу? Или ты всё это время писал и копил вопросы?
ДР: Во-первых, в районе 2009 года, написав пару пакетов на ЦЕЛ, я понял, что у меня идеи иссякли. Я просто не могу выдерживать тот уровень, который мне хотелось бы видеть в пакетах. И я просто забил.
Тогда у нас были очень сильные годы с командой «Уездный доктор».
Потом я переехал в Москву и на какое-то время вообще отошел от ЧГК. Но постепенно втянулся снова и где-то два года назад я стал замечать в книгах или фильмах факты, интересные для вопроса, и стал потихоньку в стол себе записывать. Через пару лет я обнаружил, что у меня накопилось 60 штук.
У меня двоякое чувство: я сейчас играю некоторые турниры в онлайне, некоторые простые синхроны и понимаю, что люди вставляют в пакет такие вопросы, которые я сам выкидывал сразу, даже не показывая ребятам. У меня высокая планка для самого себя.
Резюмирую: у меня накопился некий массив вопросов, которыми я бы хотел поделиться с сообществом.
ДР: Это не связано с тем, что я хочу быть «Редактором пакета», я просто хочу свой вклад внести в наше движение.
ММ: Тут два важных момента, которые надо отметить. С одной стороны, у нас была большая выборка, в работе изначально было 120 вопросов. Но с другой стороны в анонсах синхронов люди часто говорят: я писал вопросы пять лет... А потом у них пакет такой же, как у Максима Мерзлякова, когда он в субботу узнал, что в воскресенье ему сдавать тур.
У нас было много вопросов, но особо не надо обнадеживаться. Вопросы сейчас все равно примерно одинаковые получатся вне зависимости от того, написали их за три недели люди с набитой рукой или их долго копили. Но мы старались!
Так что, организаторы турниров, если вам понравится наш ОВСЧ и будет нужен тур, то у нас уже есть. Остались вопросы, где я пишу: о, это очень крутой вопрос, а потом его нет в драфте, потому что он не для ОВСЧ. У нас полно таких, обращайтесь.
ММ: ОВСЧ подразумевает немножко линейную логику. Плюс у ОВСЧ широкая аудитория людей, которые, скажем, не супер прокачаны в ЧГК и не всегда понимают какие-то идеи творческого характера. Поэтому весь креатив мы откладываем. Мы хотим оставить вопросы, которые плюс-минус понятны, прямолинейно и чётенько идут. При этом там остаются и интересные вопросы.
ПС: Хочется и какой-то креатив оставить, и баланс соблюсти.
— Сейчас вы участвуете в обсуждениях в ЖЖ?
ДР: Я обсуждаю только со своей командой.
ММ: Поэтому можете писать что угодно, мы не придем все равно.
ПС: Надо сказать, что когда я читаю какие-то обсуждения вопросов, мне иной раз кажется, что надо кого-то похвалить. Все мы знаем, что позитивное подкрепление лучше работает, что десять плохих комментаторов с плохими комментариями придут, и человек очень огорчится. При этом все подумают, что надо похвалить и никто не похвалит.
Меня останавливает то, что когда я читаю обсуждение, я вечно в ЖЖ не залогинен, а анонимно оставлять комментарий не хочется. И потом, если мне прям нравится вопрос, я, может быть, залогинюсь и напишу что-то.
ДР: В любом обсуждении пакета всегда проявляется типичное свойство обсуждения в интернете. Условно говоря, есть продукт, пакет, который сыграли 100 человек. Из них 90 людям понравилось, 10 — нет. В обсуждение придут те 10, кому не понравилось, а те 90, кому понравилось, они не придут. И создастся ощущение, что типа пакет был плохой, все его хаят.
ММ: А поскольку сейчас все на разных платформах, то из этих десяти не придет ни один.
— Какое же сейчас интервью без вопроса об онлайн-играх. Миша, насколько я знаю, ты очень неохотно играешь в онлайне. Почему такое неприятие?
ММ: Потому что это не похоже на то ЧГК, которое мне нравится. Ты либо говоришь, либо слушаешь, а ведь в нормальном обсуждении все очень сильно зависит от того, насколько оно структурировано, как работают люди, кто когда говорит, кто кого перебивает или нет…
Я люблю когда команда быстро ответила на вопрос, потом смешно потрындела. А здесь, когда все по очереди говорят, не получается смешно. И обсуждение хуже, и времяпрепровождение хуже. А я для кайфа играю.
ПС: Еще такой аспект, что мы во всех онлайнах практически видим текст. И это сразу расхолаживает. Я себе не представляю даже, что я пойду играть какой-то синхрон: я отвык уже записывать вопросы в принципе. И мне это мешает отчасти. Если я пойду играть синхрон чисто на слух, мне кажется, что половину того, что я мог бы взять, я не возьму, потому что я буду не успевать, тупить, потому что я уже привык смотреть на текст глазами.
ММ: Если что, я и тестировать в скайпе не люблю. Все время страдания.
ДР: У тебя будет вопрос о читерстве в онлайн-играх?
— Ты можешь сразу рассказать, да.
ДР: Я абсолютно уверен, что онлайн-игры открывают беспредельный простор для читерства, я согласен с постом Ивана Еремина. У всех людей есть свои потаенные резоны почитить. И с этим бороться бесполезно.
Нужно принимать как данность. Иногда я для себя замечаю: мы играем онлайн-игру, играем ее круто, смотрим на финальную таблицу и мы где-то не пойми где, нас опережает куча команд с неизвестными названиями. Я ничего не хочу сказать плохого априори про эти команды, но подозрение все равно есть.
Поэтому хотелось бы вернуться в оффлайн всем.
— Паша, ты любишь придумывать разного рода каламбуры. Бывает ли такое, что ты придумываешь крутой (по твоему мнению) каламбур и думаешь: «Был бы крутой вопрос!» Перед этим соблазном удается устоять?
ПС: Раньше, с расцветом ЖЖ, я мог бы написать постик в ЖЖ и успокоиться. Иногда, если прям получается какой-то смешной повод и это можно было облечь в вопрос, я мог использовать это в каком-то нестандартном виде. Например, мне говорили, что по моей какой-то шутке был вопрос на брейн-ринге в Саранском лагере, но я его проспал...
А теперь я могу что-то в твиттер написать, посмотреть, что напишут другие ребята — Денис Галиакберов, например, смешно шутит, наш Саша Сновский, Федосов. У всех немножко разные каламбуры, но по-своему хорошие. И при этом есть средство для сублимации: пытаемся слепить пакет свояка по каламбурам.
— Ты пишешь его один или с кем-то?
ПС: Я пока писал его один, ребята подсказывали. Не чисто свои каламбуры, я открываю источники, использую каламбуры нескольких ребят из твиттера, которые мне нравятся. Может быть, нет смысла прям перечислять…
ПС: Такой шуточный пакет пока обретает форму. Сейчас меня пугает, что Андрей Солдатов так серьезно сказал: расшарь мне файл, бутовского юмора накидаю. И я пока опасаюсь это делать.
ММ: Главное при сдаче ОВСЧ не перепутать файлы!
ПС: Мне кажется, что в ЧГК, особенно в серьезное типа ОВСЧ, не стоит это транслировать. Только если шутка очень нравится, и не только тебе, но и нескольким людям. У нас даже в команде не всем мои шутки нравятся, я их понимаю и стараюсь сдерживаться.
— Есть ли какой-то приём в вопросах ЧГК, к которому вы ни при каких обстоятельствах не прибегнете?
ММ: У нас ни одного ИКСа нет в драфте. На 40 вопросов — ни одного ИКСа, АЛЬФЫ, ничего такого. Это какой-то вымученный язык.
— Ты за естественный язык вопросов?
ММ: Да, конечно. Везде надо внятно рассказывать историю.
ПС: Мне просто не очень нравится, когда несколько замен.
ММ: Мы сумели уложить свое творчество в ОН, ЕГО, ЕЕ и иногда ЭТОТ.
ДР: Мне кажется менее интересным играть вопросы, которые сводятся только к поиску лишних букв в тексте. Потому что чаще всего я просто не получаю удовольствия от этого, когда я играю. Ходишь по тексту и ищешь. Может, зачастую, не очень интересные шутки получаются у авторов. Но мне этот прием не нравится. Вкусовщина.
— По какому самому необычному источнику вы написали вопрос?
ПС: Я для вышкинского брейна без фальстартов (турнир по этой дисциплине игрался на студенческом фестивале «Вышкафест» в феврале 2020 года, — прим. ред.) написал вопрос по Лапенко. Кажется, до этого я не видел вопросов по нему.
ММ: Для ОВСЧ я пишу по книжкам, а вообще — пусть будет песня группы «Радиопомехи». Это классная группа, но не очень известная.
ДР: Часы в автосалоне Форд. Я не знаю, как я там оказался при этом, потому что у меня не было никогда такой машины.
— Как вы считаете, станет ли спортивное ЧГК прежним после того, как (или, может быть, уместно сказать «если») пандемия закончится?
ПС: Мне кажется, что в спортивном ЧГК в принципе проблема только в рейтинговании. В онлайн в гораздо большей степени мигрируют штуки типа квизов. Там останутся ребята, которые делают игры на платформе «Квантум», возможно условная М-лига и еще какие-то вещи. То есть то, что будет существовать отдельно от рейтинга.
ММ: Ничего не изменится. Это какой-то в марте придуманный концепт «мир никогда не будет прежним». А мир уже прежний, кроме закрытых границ. Все вернулось, как было. Иногда требуют маску надеть. Нас попросили надеть маску, когда мы брали пельмени и настойки, все остальное время можно не носить. И в ЧГК так же будет.
Задавал вопросы (и немного ел пельмени) Наиль Фарукшин.
Посмотреть, где будет играться первый этап ОВСЧ, который подготовили Дима, Паша и Миша, можно на сайте рейтинга: синхрон, онлайн; другие их работы доступны в Базе: 1, 2, 3. Больше информации об ОВСЧ смотрите здесь, больше интервью читайте в паблике «Студенческие интеллектуальные игры в России».
Сцена после титров
— Назовите пять лучших редакторов на ваш взгляд.
ММ: Моносов, Перлин, Крапиль — это прям овертоп. Три человека, которые на разных этапах или продвигают или продвигали, если они сейчас не очень активно уже этим занимаются (жалко, кстати, Перлина и Крапиля), ЧГК вперед. А не просто отрабатывали актуальную повестку. По креативности — Николай Коврижных. Антон Саксонов еще. И Максим Мерзляков просто самый крутой.
ММ: Я был в Иркутске на турнире, нас поселили в одной квартире с Максимом. И Максим ушел бухать, а я — нет. А ключ был один и комплект постельного белья в двухкомнатной квартире — тоже один. Максим отдал мне подушку, постельное белье, все отдал и сказал, во сколько примерно придет, чтобы я дверь открыл. Пришел, тихо лег спать — так, что я не проснулся. И я спал на подушке, а Максим — черт знает на чем. Короче, Максим — это лучший человек в ЧГК. Еще и вопросы хорошо редактирует.
ПС: Я отмечу Лёху Бороненко — мне кажется, он отлично работает со своими источниками, очень вдумчиво и очень много времени тратит. Говоря о турнирах Бороненко, примерно понимаешь круг тем, которые там будут очерчены. То есть, чего-то совсем неожиданного там не будет — а может и будет, не знаю. Но в целом все, что он делает, мне нравится.
Еще хотел респектануть Владу Королю — у него крутые вопросы, и в целом он интересный классный чувак. Мне в целом нравится, что ты, Наиль, пишешь, но я почему-то не помню последних пакетов...
ММ: Нравится, как ты делаешь — не пишешь. Большой молодец!
ДР: Я повторюсь за Мишей по поводу Моносова и Мерзлякова. Мне сложнее отвечать на этот вопрос, потому что для меня за столом практически нет разницы: я не очень разбираюсь в стилях редакторов. Когда начинается тур, ребята иногда говорят: «чей тур?» Мне обычно пофиг, потому что я все равно ничего не понимаю.
Я респектану Станиславу Попову, потому что это сильнейший игрок, с которым я играл в жизни, просто о нем никто не знает в большой тусовке. В том числе вместе с ним я делал первые шаги в редактуре.
Еще двоих если… Мне нравится стиль турниров Post Modern Talking. Я воспринимаю это как искусство, а не как спортивное ЧГК.
ММ: Там есть, кстати, правильные заходы: вот у него была реплика про то, что, типа, все пишут про Гайдна, а я написал про клей «Момент», потому что на наше поколение клей «Момент» повлиял больше, чем Гайдн. Это же чистая правда (на самом деле в оригинале упоминался Байрон, как любезно подсказал Александр Рождествин, — прим. ред.).
Для людей, выросших в 90-е (я не знаю, может быть, Артем моложе, правда), я похожий вопрос писал на «Интеллектуальную ворону» в прошлом году про оранжевую серию «АСТ-Альтернатива». Он, может быть, не великолепным получился, но очень поколенческая вещь. И, мне кажется, надо про такие штуки иногда спрашивать. Ну и людей, которые нюхают клей «Момент», я видел в 90-е много, а людей, которые слушают Гайдна — нет. Правильно, что в ЧГК есть не только классика, но и истории из жизни.
ДР: Пятым тоже Лёшу Бороненко назову. В принципе, мне тематика его вопросов близка. Мне нравится вообще та культурная сфера, в которой Лёша пишет вопросы — не именно «Монти Пайтон», а англоязычные каламбуры, например. Я топлю за то, чтобы в вопросах была не только школьная программа английского, но и что-то выше. Потому что хотя бы один человек в команде должен знать английский.
— Как это совмещается в твоей голове с популяризацией ЧГК? Широкие массы же не очень хорошо знают английский.
ДР: А вот это как раз работа редактора — понимать правильно, для кого он пишет, и читать ТЗ.
ММ: Ну и молодые щас все уже нормально знают. На СтудЧР тур Бороненко со всеми каламбурами на английском отлично бы зашёл, мне кажется.
ПС: Открываешь твиттер, и там ничего непонятно.
Четвёртым назову Алексея Пономарёва. У нас немного разные вкусы, но мы вроде хорошо сработались. А пятым… В любом случае Мерзлякова по умолчанию. Я был очень рад, что он помог с «Оказией» (речь о «Зимней оказии», авторском синхроне Паши и Лёши Пономарёва, — прим. ред.).
— Легче ли было писать вопросы 10-15 лет назад, когда было столько свободных омонимов и не было столько турниров, как сейчас?
ДР: Мне было сложнее, потому что я просто меньше знал. У меня было меньше житейского опыта, меньше кругозора, я не прочитал тех книг, которые я уже прочитал сейчас.
ПС: Мне было проще, но не из-за профессионального аспекта написания вопросов, что факты были уже заюзаны. Мы даже не думали об этом. Мы писали для турниров, для ЦЕЛ, в частности. Хотелось как-то показать себя хорошо но все равно риск того, что ты оскандалишься, распространялся на не очень большое количество команд.
— У меня немного вопросов осталось, по-моему… Если вообще осталось.
ММ: Все? Так мы же не рассказали еще ничего…
ДР: Я думал, это просто разминка такая. Потом конкурс капитанов....
— Вы можете рассказать что-то еще!
ПС: Можно зацепить поколенческую тему. [Во время работы над пакетом] мы старались [это сделать], но по ощущениям есть куда расти.
ММ: По ощущениям мы стариканы.
ДР: В процессе обсуждения мы явно затрагиваем ту тему, что ОВСЧ — это турнир для студентов (на самом деле студенты — это едва ли 20% аудитории турнира, — прим. ред.), а ребята-студенты, даже по всем научным меркам — это новое поколение, мы — поколение Y, они — уже поколение Z. И мы задумались: не может ли оказаться так, что пропасть между нашими поколениями будет такова, что наши вопросы им вообще не понравятся. Тут трудно что-то предсказывать, но факт, что мы этим вопросом были обеспокоены.
Поднимался вопрос, не нужно ли нам добавить в пакет зумерских реалий — ТикТок, Клава Кока, Моргенштерн...
ММ: Про дискеты хотели написать, скейтборд.
ДР: Ну или мы зря переживали, и мы написали пакет, который охватывает вообще всю человеческую историю…
ММ: До семидесятых. (смеются). Короче, это обычный пакет ОВСЧ.
— Но те 10 людей из интернета, которым не нравится, все равно придут и расскажут это)
ПС: Мне кажется, что я обижусь.
ММ: Если будет агрессивный фидбэк?
ПС: Я в целом восприимчивый к критике человек и я уже морально готовлюсь к любой реакции. [Ведь] на любой пакет любого качества будет негативный фидбэк.
ММ: Поэтому давайте опубликуем вопросы без авторов, и все хорошие написал Паша, а все плохие — я.
ДР: А я вообще ничего не написал… (смеются)
ПС: Или пусть скажут, что вопросы говно, Диману в лицо, начнем с этого.
ММ: Да, из нас из всех пусть Диману скажут, он самый здоровенный.