Стивен Шавиро. 22 тезиса о Природе (2012)

⏳ Среднее время чтения: 11 минут.

Стивен Шавиро. 22 тезиса о природе // СТАДИС. 1(1). 2019. С. 119-123.

1. Мы не можем больше думать о Природе как об одной из сторон бинарной оппозиции. В эпоху антропогенного глобального потепления и генетически модифицированных организмов — не говоря уже о «больших данных» и охвативших весь мир вычислительных и коммуникационных сетях — нет смысла противопоставлять природу культуре или «естественное состояние» человеческому обществу, природное — искусственному. Люди и их изобретения неотделимы от Природы; они в той же мере «естественны» — как и всё, что их окружает.
2. Мы должны думать о Природе без какого-либо остаточного антропоцентризма, то есть без исключения из неё нас самих, а также без её сведения к нашему собственному образу. Человеческие существа — часть Природы, но Природа не человечна и не сосредоточена ни на людях, ни на чём-либо человеческом.
3. Помимо всего этого, мы должны избегать мысли, что Природа попросту «дана» и в этом смысле неизменна — в отличие от социальной сферы, которая является историчной и конструируемой. Скорее мы должны осознать, что Природа как таковая всегда пребывает в движении, в процессе, в конструировании. Нам необходимо возродить великую дисциплину XIX века — естественную историю, которой занимались Дарвин, Уоллес и многие другие. Как эволюция (филогения), так и развитие (онтогения) являются историческими процессами; они не могут быть сведены к изучению геномов как синхронных структур.
4. Природа всеобъемлюща, но не является замкнутым целым. Она радикально открыта. Как бы далеко мы ни зашли, мы не обнаружим края или границы. Не существует способа сложить Природу в фиксированную совокупность. Как не существует и способа подчинить Природу некой Теории всего.
5. Природа совершенно открыта в категориях как времени, так и пространства. Будущее всегда контингентно и непредсказуемо. Оно не может быть сведено ни к какому расчёту вероятностей. Как показывают Кейнс и Мейясу, будущее сущностно непостижимо. Оно превосходит любой конечный список возможностей. Радикальная непостижимость Природы — это не эпистемологическое ограничение; это фундаментальная и позитивная онтологическая характеристика Природы как таковой.
6. В XIX веке такие разные мыслители, как Шеллинг (с его Naturphilosophie) и Энгельс (с его Диалектикой природы), пытались определить всеобщую «логику» Природы, которая включала бы в себя человеческие разработки и проблемы — при этом не сводясь к ним. В XX веке эти проекты были позабыты. Им на смену пришли подходы, в рамках которых человечество или было наделено особым, трансцендентальным статусом (феноменология), или даже сведено к своим неорганическим предпосылкам (сциентизм). Сегодня, в XXI веке, обе эти альтернативы потерпели поражение. Нам нужно вернуться к проекту осмысления Природы как таковой, даже несмотря на то, что мы отбросили некоторые устаревшие термины, которые мыслители вроде Шеллинга и Энгельса использовали в своих начинаниях.
7. Как Шеллинг, так и Энгельс пытались осмыслить Природу, опираясь на подходы, основанные на передовых достижениях современного им естествознания, но не сводимые к нему. Сегодня перед нами стоит схожая задача — помыслить Природу тем способом, что опирается на передовую современную науку, но не сводится к ней.
8. Природа — это ни полнота (plenum), ни пустота (void). Скорее условия и положения дел в Природе могут тяготеть к тому или другому. Обычно, впрочем, обе эти крайности остаются недостижимыми. Как правило, всё колеблется в промежуточном диапазоне — между наполнением и опустошением.
9. Однако мы остаёмся на более безопасной территории, если считаем, что Природа включает в себя скорее нечто, а не ничто. Из современной физики мы знаем, что квантовые колебания происходят даже в вакууме. В этом смысле Природу легче постичь в терминах большего, нежели меньшего, скорее избытка, чем дефицита. Природа никогда не будет завершённой, окончательно сформированной и структурированной; но она также никогда не была «безвидна и пуста».
10. Природа не бесформенна, но и не просто гомогенна. Она, скорее, метастабильна – в значении, определённом Жильбером Симондоном. Всеобъемлющую Природу пересекают потенциалы и силы, энергетические переходы и присущие ей тенденции. В любой момент они могут быть активированы и актуализированы. Мельчайшего дисбаланса или мимолётной встречи достаточно для того, чтобы привести всё в движение. И следствие, как правило, оказывается несоизмеримо большим, чем причина. Последствия этих дисбалансов и встреч, как правило, более значимы, чем события, которые приводят их в движение.
11. Результатом любого разрыва метастабильности Природы является то, что Симондон называет индивидуацией: появление и структурация индивида и ассоциированной с ним среды. Среди примеров этого процесса — образование твёрдого осадка в растворе в ходе химической реакции, появление и рост отдельных тканей, органов и частей из первоначально несформированного зародыша.
12. Природа, таким образом, включает в себя множественные процессы индивидуации. Все они должны быть поняты двумя различными способами: в энергетических и в информационных терминах.
13. В Природе задействованы непрерывные потоки энергии. Энергия (точнее — энергия массы) ни возникает, ни исчезает, но лишь переходит из одного состояния в другое (первый закон термодинамики). И это также означает, что энергия постоянно расходуется или рассеивается, по мере того как градиенты уменьшаются, а энтропия возрастает (второй закон термодинамики). Как утверждает Эрик Шнайдер, формирование сложно организованных систем (от ураганов до организмов), как правило, обусловлено их способностью рассеивать энергию более эффективно и в большем масштабе, чем это было бы возможно в ином случае. Такие «диссипативные системы» внутренне негэнтропичны, но как раз это и позволяет им сбрасывать столько энергии в свою среду, тем самым увеличивая энтропию и сокращая энергетические переходы в целом.
14. Благодаря нашим вычислительным технологиям сегодня мы склоняемся к тому, чтобы мыслить скорее в информационных терминах, чем в энергетических. Физики предполагают, что в пределе вселенная состоит из информации; учёные-когнитивисты склонны рассматривать биологические организмы как системы обработки информации. Боюсь, что наша чрезмерная забота об информатике помешала осознать важность энергетики.
15. Информация, в отличие от энергии, не предполагает никакого «в себе»; информация существует лишь в той мере, в какой она предназначена для некоей сущности (кого-то или чего-то), которая тем или иным образом её анализирует. В результате может показаться, что сама информация не является существенной. Но ничто полностью не свободно от информации; ничто не существует само по себе, вне всеобъемлющей Природы, является совершенно самодостаточным и очищенным от влияния извне. Передача и анализ информации, подобно передаче и рассеиванию энергии, — это необходимый природный процесс.
16. Мы могли бы связать информацию с восприятием, с одной стороны, и с действием — с другой. Восприятие — это то, как мы получаем единицы информации; анализ и обработка информации влияют на возможные действия. Живой организм собирает информацию через восприятие объектов окружающей среды; он использует эту информацию, чтобы гибко и адекватно реагировать на различные обстоятельства. Это касается не только животных или существ, обладающих мозгом. Дерево различает в почве воду, которую оно впитывает корнями; оно выявляет насекомых, питающихся его листвой, и выделяет вещество, способное их отпугнуть. Таким образом, обработка информации является посредником между восприятием и действием.
17. Обработка информации включает — то есть фактически требует — по крайней мере минимальную степень чувствительности (sentience). Но нам не следует путать чувствительность с сознанием, поскольку первая категория — гораздо более широкая, чем вторая. Такие организмы, как деревья, бактерии и слизевики, вероятно, не обладают сознанием, но они демонстрируют признаки разумного поведения в ходе обработки информации и реагирования на неё способами, которые несводимы к заранее заданным моделям. Даже если говорить о нас самих, то большая часть поступающей в мозг информации обрабатывается бессознательно — без малейшей возможности когда-либо быть осознанной. Скорее всего, сознание в Природе — большая редкость. Но чувствительность распространена куда больше.
18. Восприятие — это всего лишь особый вид причинности. Когда я нечто воспринимаю, это означает, что это нечто оказало на меня воздействие некоторым образом — посредством света, звука, прикосновения или как-то иначе. Но если я испытал воздействие чего-то (affected by something), значит это что-то оказало на меня влияние (effect). Оно изменило меня (даже если совсем незначительно) тем или иным образом. И этот процесс не может быть ограничен рамками восприятия. На меня часто влияют вещи, которые я не воспринимаю явным образом. Я чувствую симптомы простуды, но отнюдь не вирус, который в действительности приводит к заболеванию. Я ощущаю порыв купить что-то, поскольку нечто тем или иным образом подсознательно подтолкнуло к этому мой разум. Я теряю равновесие и падаю с высоты, испытывая воздействие гравитационного поля Земли, ещё до того, как осознаю это. Я ворочаюсь во сне, реагируя на изменение температуры вокруг. Во всех этих случаях нечто вызвало изменение во мне; оказало на меня некое влияние. Информация была обработана тем или иным образом — если не моим разумом, то моим телом.
19. Природа включает в себя непрерывную сеть причин, производящих свои следствия, которые, в свою очередь, становятся причинами других следствий — и так ad infinitum. Это не обязательно подразумевает линейность или монокаузальность: каждое следствие предполагает множество причин, а всякая причина влечёт за собой множество следствий; потенциальные причины могут препятствовать друг другу и блокировать друг друга. Но подобно тому как энергия постоянно трансформируется, информация непрерывно обрабатывается — даже на том уровне, который мы могли бы назвать сугубо физическим. Поэтому информация — не в меньшей мере, нежели энергия, — является основной категорией Природы.
20. В рамках всеобъемлющей Природы различие между «физическим» и «ментальным» является лишь вопросом степени, а не рода. Термостат в самом скромном варианте — это информационный процессор; и в этом смысле следует признать, что он (по крайней мере минимально) разумен — если не фактически наделён сознанием, как полагает Дэвид Чалмерс. То есть термостат чувствует — хотя ничего не знает и не способен к саморефлексии. Мы можем сказать то же самое о камне, который падает со скалы — или даже о том, что неподвижно лежит на земле. Гравитация притягивает камень к земле, и информация, связанная с этим процессом, — это то, что камень чувствует.
21. Природа как таковая не является некоторой вещью или некоторым процессом; хотя она и представляет собой незавершённую сумму, как, впрочем, и рамку для всех многочисленных вещей и процессов — преобразований энергии и накоплений информации, — которые в ней происходят. Как, в конечном счёте, мы могли бы её охарактеризовать? Всеобъемлющая Природа стоит в стороне от конкретных случаев. И всё же она не является чем-то вроде кантианского трансцендентального условия возможности для всех этих случаев, поскольку она находится на том же уровне, на том же имманентном плане, что и они. Природа не является ни внеисторической инстанцией, ни исторической тотальностью, ни конкретной данностью естественной или социальной истории. Это скорее то, что все эти частные инстанции, все эти преобразования и накопления имеют друг с другом общего; это то, что помещает их в общий мир.
22. Я подведу итог, обратившись за помощью к Альфреду Норту Уайтхеду, который артикулировал эту общность (commonness) с большей строгостью, чем я. Уайтхед переводит древнегреческое слово physis не только как «Природа» (общепринятый вариант), но и как «Процесс». Он также приравнивает этот physis к более узкому техническому термину (из платоновского «Тимея») hypodoche, который означает «Вместилище». Природа, или Вместилище, говорит Уайтхед, «накладывает общие отношения на всё происходящее, но не определяет, какими эти отношения должны быть... [Она] может быть помыслена как необходимая общность, в которой устанавливается ход истории, абстрагированная от всех конкретных исторических фактов».

КОНЕЦ