redyurt: Миф о злом человеке

⏳ Среднее время чтения: 13 минут.

Почему люди такие злые? Агрессивные, нетерпеливые, раздражительные? Может, природа человека такова?...

Множество психологов, неврологов, социологов, историков и антропологов скажут вам дружно: «Нет!» Существует несколько основных теорий, рассматривающих агрессивность видов, в том числе, и человека. Некоторые мифы о склонности человека к деструктивной агрессивности и злобе, я попытаюсь вкратце развеять, опираясь на фундаментальный труд Эриха Фромма «Анатомия человеческой деструктивности».

Исследования агрессии в Европе конца XIX - начала ХХ веков, как и многие другие исследования того времени, были ограничены не только физическим отсутствием необходимых данных и технологий, но и евроцентрическими религиозными верованиями и мифами: идеологической надстройкой, которая соответствовала социально-общественному строю того времени (завершение последних этапов индустриальной революции и повсеместному распространению власти капитала).

Многие ошибочные заявления о природной склонности человека к агрессивности восходят к школе инстинктивизма. Конрад Лоренц, австрийский исследователь животных, дарвинист, предложил «гидравлическую» гипотезу, по которой агрессия копится в организме человека, и должна иметь разрядку, иначе произойдет спонтанный «взрыв». Лоренц считал агрессивность чем-то встроенным в наш организм, и во многом, отрицал причинно-следственные связи. По Лоренцу, независимо от условий жизни, человек всегда будет нуждаться в том, чтобы избавиться от накопившейся агрессивности. Данное объяснение очень нравилось европейским экспансионистам и милитаристам.

Зигмунд Фрейд также приложил немало усилий, чтобы элегантно оформить свою теорию либидо, используя универсальные термины, упрощая и искажая фактологические данные. Для Фрейда, две противодействующие силы: Эрос и Танатос, влечение к жизни и смерти, соответственно, управляли всеми инстинктами человека, включая и его агрессивность. Фрейд, как и Лоренц, предлагал гидравлическую модель: накопление либидо, фрустрация при отсутствии удовлетворения, агрессивное поведение как следствие фрустрации. На склоне лет, даже сам Фрейд признал ограниченность своей теории либидо. Его чрезмерно строгая привязка к низменным инстинктам стала не только поводом для яростных дебатов и раскола среди его учеников, но и распространенной шуткой в кругах обывателей.

Ни Фрейд, ни Лоренц не опирались на данные в должной мере. Лоренц, в лучшем случае, приводил примеры некоторых видов животных (чаще птиц), и проводил много аналогий и давал хорошие иллюстративные примеры. Фрейд и вовсе знаменит тем, что опирался на частные случаи, особенно патологические.

Гипотезы инстинктивистов не соответствуют даже биологическим реалиям животных и самой теории эволюции. Фромм с юмором отмечает, что если бы человеческие существа были действительно столь агрессивны по отношению друг к другу и к окружающей среде с самых древних времен, то шансов на выживание как у вида у них бы не было. Самые сильные и самые агрессивные просто перебили бы друг друга. Это, само собой, упрощение, и Фромм предоставляет множество антропологических и исторических данных при рассмотрении проблемы внутривидовой агрессии человека, которые будут освещены ниже.

Другой подход к пониманию агрессии, предоставленный нам Б. Ф. Скиннером, знаменитым американским психологом, основоположником школы необихевиоризма, рассматривает человеческую агрессию, как способ получения желаемого, и ограничивает формирование агрессивных шаблонов поведения средой. То есть, если тренировать, воспитывать в индивидах определенные шаблоны поведения с детства, они укоренятся, и в дальнейшем, их можно корректировать с помощью когнитивно-поведенческой терапии. Этот подход тесно связан с теорией среды и изображает нам человека в виде чистого листа с рождения, на котором общество и внешние условия могут писать что угодно.

Необихевиоризм может рассматриваться как подход более механический, где человек является неким «биороботом», которого можно перепрограммировать по мере необходимости. Когнитивно-поведенческая терапия повсеместно используется в современности и имеет достаточно высокий уровень успеха, в частности, в случаях фобий, вредных привычек и других поведенческих проблем. Однако ограничения необихевиоризма очевидны в рассмотрении вопроса агрессивности человека, так как необихевиоризм редко задается целью выяснить почему человек может проявлять те или иные поведенческие шаблоны в определенных условиях.

Во многом, Фромм использует достижения необихейвористов и теорию среды, пытаясь выйти за рамки нейробиологии, рассматривая исторический и антропологический контекст.

В «Анатомии человеческой деструктивности» Фромм приводит анализ внушительных данных, собранных сотнями исследователей за период примерно с конца 1800-ых по 1970-ые годы: неврологические исследования Дж. Альтмана (который, кстати, первым открыл нейрогенез у взрослых еще в 1960-ых), Э.Л. Беннетта; M.C. Даймонда; Д. Креча и М.Р. Розенцвейга; исследования шимпанзе и горилл этологов А. Кортланда, Дж. Шаллера, Дж.Гудолл, Х.К Бингхэма.; антропологические работы Р. Ардри, Л. Г. Моргана, Ф. Энгельса, Дж. Г. Стюарда; отчеты об экспериментах и исследованиях крыс С.А. Барнетта, М.М. Спенсера, Э.А. Бимана, Дж. Б. Калхуна; уникальные эксперименты С. Милгрэма, Х. М. Р. Дельгадо, и сотни других первичных и вторичных источников.

Охватывая столь широкий спектр исследований, Фромм признает свои ограничения и не делает ставку на сенсационные заявления. Однако так как мы наблюдаем, что в современном мире, гипотезы школ инстинктивистов (незаслуженно) и необихевиористов (более или менее обоснованно) имеют наибольшее влияние, необходимо рассматривать работу Фромма как одну из основополагающих в рассмотрении проблемы человеческой агрессивности.

Еще одна теория возможно знакомая нам из популярной психологии - это фрустрационная теория агрессии. Она впервые была описана Йельскими психологами Дж. Доллардом, Л. Дубом, Н. Миллером, О. Х. Маурером и Р. Сирсом в 1939 году, и получила множественные критические дополнения в дальнейшем. Основа этой теории во многом является синтезом фрейдовской и необихевиористской модели (неудовлетворение неких нужд/фрустрация (необязательно сексуальных) ведет к проявлению агрессии).

Фромм предложил подробный анализ разных видов агрессии, и вкратце объяснил, что фрустрационно-агрессивная модель чрезмерно упрощает, редуцирует рассмотрение агрессии в психологии. Взамен он обозначил, что защитная агрессия имеет большое количество подвидов (в том числе и инструментальную агрессию, которую во многом можно соотнести как с фрустрационной теорией агрессии, так и с необихевиористской моделью), а также имеет место быть феномен псевдо-агрессии (например, в случаях соревновательности и самоутверждения) (Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности, пер. с нем. Э. Телятниковой. Москва: Издательство АСТ, 2020. С. 118-122, 284-295, 315-318).

Большую часть своей работы с феноменом агрессивности, Фромм провел анализируя условия и материальные обстоятельства, которые могут способствовать проявлению агрессии. Через всю работу Фромма красной нитью проходит тезис, что условия диктуют поведенческие шаблоны. Однако он идет немного дальше пропонентов теории среды и употребляет свои знания марксистской теории для более полного понимания вопроса.

Примеры исследований поведения животных (например, Л. Берковица), а также антропологические находки (например, интереснейшие раскопки неолитического прото-города Чатал-Хююк), во многом, подтверждают выводы Фромма о том, что человек может проявлять инструментальную агрессию чаще в определенных социо-экономических условиях.

В условиях скученности, дефицита (истинного или искусственного), социальной разрозненности, человек проявляет больше инструментальной агрессии (той, что направлена на достижение целей и, по утверждению Фромма, является подвидом защитной агрессии). По Фромму, инструментальная агрессия крайне зависит от экономико-культурного состояния данного общества.

Например, человек, проявляющий жадность, может рассматриваться, как проявляющий защитную (инструментальную) агрессию в капиталистическом обществе, где размываются границы между понятиями “нужда” и “желание”. То есть, нормализация получения сверхприбыли приводит к социокультурным изменениям в рассмотрении что есть витальные интересы. Человек, стремящийся к наживе не смотря ни на что, рассматривается, как тот, кто проявляет естественное стремление к выживанию.

Как показали в своих работах Макс Вебер, фон Брентано, Зомбарт и многие другие, главным мотивом у людей эпохи Средневековья (как у крестьян, так и у ремесленников) было желание сохранить свой образ жизни… Еще в XVIII в., нас поражает наличие законов, которые запрещают торговцу отбивать клиентов у конкурирующего хозяина (например, украшать свой магазин, давать более яркую рекламу своему товару или сбивать цену). Только бурное развитие капитализма привело к тому, что жажда наживы стала мотивом жизни все большего числа людей. (Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности, пер. с нем. Э. Телятниковой. Москва: Издательство АСТ, 2020. С. 318)

Соответственно, наше представление о жадности и агрессивности как об естественном состоянии человека не имеет должных антропологических и исторических доказательств. Фромм рассматривает некоторые первобытные культуры (зуни, горные арапеши, батонги, аранды, семанги, тоды, эскимосы Севера и мбуту), которым было свойственно невероятное миролюбие и, в которых, деструктивная агрессия и жадность проявлялись крайне редко и универсально порицались.

В системе группы А (миролюбивых культур - прим. автора) встречаются и охотники (например, мбуту), и земледельцы, и скотоводы (как зуни). Среди них могут быть общества, сравнительно хорошо обеспеченные продуктами питания, а бывает и довольно-таки бедные. Это вовсе не означает, что характерологические различия не зависят от социально-экономических особенностей соответствующих обществ или, наоборот, целиком обусловлены этими особенностями. Это лишь указывает на то, что простые, очевидные экономические факторы (богатство или бедность, охота или земледелие и т.д.) не являются достаточным основанием для объяснения путей формирования характера общества. Чтобы понять связь между экономикой и социальным характером, необходимо исследовать социально-экономическую систему каждого общества. (Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности, пер. с нем. Э. Телятниковой. Москва: Издательство АСТ, 2020. С. 258-259)

Здесь Фромм уточняет, что рассмотрение экономических факторов должно происходить в историческом контексте каждого сообщества. Например, в современном обществе, при наличии огромного количества буржуазной и неолиберальной пропаганды, мы не можем отрицать наличия в коллективном бессознательном стереотипов касательно “естественности” жадности и агрессии и, в целом, злобности людей.

Человек - продукт совокупности невероятного количества факторов, и упрощать психологию человека до коротких, броских аксиом, а-ля, “человек человеку волк” (хотя и исследования волков в дикой природе показали, что они совсем не так агрессивны, как ошибочно предполагалось ранее - см.работы Д. Мича) или “выживает сильнейший” (что является искажением слов Ч. Дарвина) ведет к плачевным последствиям.

Капиталисты всегда потакают псевдо-научным аксиомам, которые соответствуют идеологии получения сверхприбыли. Рассмотрение же мира через диалектическую линзу позволяет изучить вопрос агрессивности и с точки зрения материалистической истории, и с пониманием того, что любые феномены динамичны, находятся в постоянном движении, меняются количественно и качественно.

КОНЕЦ