"Крылья во тьме"
Глава 2
В Угольные Копи ведьмак вернулся с первыми лучами солнца, едва оно только успело показаться на востоке.
Стражники северных ворот в утренней дреме бродили по узким переходам, расположенных между «зубьев» городской стены. Короткие пехотные мечи болтались из стороны в сторону на сильно расслабленных поясах, алебарды небрежно закинуты на плечи, щиты так вообще брошены прислоненными к камню «зубьев», с внутренней стороны
красно-коричневому, а с внешней - просто грязному от угольной пыли. Каждый уже отсчитывал минуты до смены в двух часовом карауле, кутались в шерстяные плащи, пытаясь защититься от прохладного ветра, поднявшегося ночью, и радуясь, что им не стоять в час кувшинки, когда утренний мороз наиболее лютует. Видя отсюда белые шапки на вершинах Тигрового Хребта, они с грустью понимали, что осень сдала свои права зиме. А на севере Зальдарской Империи она всегда была щедра на снежные метели.
Начальник караула северных ворот сержант Джакоб Клос в это время, начхав на Табель о сторожевой службе Зальдарской Империи, как он делал всегда, спокойно храпел на своем топчане в протопленном приворотном караульном помещении уже пятый час подряд, поэтому воротники и позволяли себе подобную расхлябанность во время службы. Они знали одно - главное не тревожить Джакоба Клоса и караул пройдет спокойно. Тем более, что на город никто и не позарится. Кому нужны Угольные Копи, когда все ценное находится подле горной гряды на севере. Кочевники с Тигрового Хребта, за все время существования города, никогда не пытались совершить набег на них, прежде всего их интересовали рудники по добыче бурого угля, а вот тут у них на пути стояли гарнизоны Агрестовой горной дивизии. «Бражники» дикарям были не по зубам.
Даже ночная тварь, что орудовала в южной части Угольных Копий не слишком волновала воротников, это была забота городских законников, наоров и того бродячего охотника на чудовищ, которого нанял бургомистр день назад. Вот и пусть отрабатывает свои деньги, думал каждый стражник, несший вахту на северных стенах.
Лишь иногда кто-нибудь с опаской поглядывал на заброшенную церковь, черным силуэтом маячившую на далеком холме, ожидая увидеть приведения. Маленький огонек, что вспыхнул в начале часа полуночи в окне, вызвал суеверное волнение, сопровождавшееся бряцаньем доспехов и тихой руганью, но оно быстро спало, когда воротники спустя полчаса убедились, что кроме блеска больше ожидать нечего и почти перестали обращать на церковь внимания. Настолько, что не заметили черную фигуру, которая появилась примерно через час, вошла в бывшую святыню, а потом и огонек исчез.
Поэтому они были сильно удивлены, когда на тропинку, почти полностью скрываемую желтой с красным листвой, вышел незнакомец, ведущий за поводья верховую лошадь серого окраса с черным хвостом и гривой. И еще больше были удивлены, когда разобрали, что в седле сидит маленькая девочка, укутанная в огромный для нее тяжелый плащ, явно снятый с плеча того самого незнакомца. Так и застыли с открытыми ртами, один стражник сдвинул на затылок остроконечный шлем и почесал лоб под подшлемником, ему даже пришла мысль отправить посыльного за сержантом, но он так и остался вместе со всеми следить за приближающимися.
Сарет нисколько не удивился гробовой тишине, встретившей его на подходе к Копям. Его желто-зеленые глаза прекрасно видели столпившихся наверху воротников, не один из них даже знака о готовности встречать не подал. Люди в Угольных Копях жили беззаботно и не ведая страха, чувствуя себя под защитой армии, что дислоцировалась неподалеку от Тигрового Хребта. Ведьмак прожил слишком долго, чтобы знать, чем подобное чревато, но ему было глубоко плевать. Главное, что сейчас заботило убийцу чудовищ- выбить оговоренную плату за работу, а с этим у него могли возникнуть проблемы. Здесь он был уверен, как и в том, что кошелек у него показал дно. И да, еще нужно было избавиться от неожиданно подвернувшейся обузы.
Подходя к небольшой деревянной сторожке с заостренной крышей, расположенной справа от усиленных железными полосами двухстворчатых ворот, ведьмак мельком глянул на Астрид, сидевшую верхом на его коне. Девочку, иногда всхлипывающую, била мелкая дрожь, хотя его теплый, подбитый заячьим мехом, плащ прекрасно согревал ее, при том, что завернулась она в него вдвое. Косящие глаза, под правым наливался пунцовой краской крупный синяк, редко моргая, глядели на приближающиеся створы.
Ведьмак мог вернуться ночью, сразу после того, как разделался с отцом Еремиасом, но решил, что стоит подождать пока действия потраченных в пустую эликсиров закончатся. Не хотелось, зная, как выглядит, доказывать перепуганным защитникам города, что он тот убийца чудовищ, которого нанял их глава города, а не само чудовище. Потом ждал пока сойдет последствия от приема зелий. Сильный озноб, слезоточивость и тошнота, их бы он с удовольствием пережил в горячей ванне или хотя бы под теплым одеялом, пусть оно будет с клопами, а не в душной и грязной ризнице на твердом полу рядом с кровоточащим трупом жреца и спящей в одном положении семилетней девочки. Она проспала до того момента, пока ведьмак не разбудил ее. Астрид очнулась разбитой, с жуткой болью во всем теле и затекшими членами. Знак Аксий, которым ведьмак заставил ее забыться тревожным сном и не позволяющий ей очнуться по своей воле, не принес ей отдыха и тем более душевного облегчения. Она помнила ужасные события ночи и, сначала не узнавала изменившегося внешне Сарета и ставшего похожим на обычного человека, однако потом послушно выполняла его команды, словно лишилась собственной воли.
Жизнь ее, подумал тогда ведьмак, усаживая Астрид в седло Ветра, никогда не станет прежней. Возможно, и в себя не придет. Ведьмаку не было жалко девочку. В этом мире выживает только, тот кто сможет к нему приспособиться, ты либо победитель, либо кусок мяса в зубах твари, говорил наставник Весемир, когда молодой Сарет и еще трое мальчишек не уложились в нужное время во второй раз пробежать круг в шесть миль, а потом другой его учитель в Каэр Морхене по имени Сфинкс добавил: «-Или как меч, либо делаешь свое дело, либо тупой и отправляешься на перековку» и отправил их на третий круг.
Утренний холодный ветер завывал, словно невидимый тролль дул в свою дудку, и пытался склонить в покорном поклоне пред собой деревья, оставшиеся в трехстах футах за спиной ведьмака. Он, не терпя, что кто-то посмел носить его имя, трепал гриву лошади, поднимал бурую пыль и с ненавистью швырял ее в морду скакуну.
В сторожке, на узкой лавке, обнимая древко алебарды и вжавшись в угол, чтобы разошедшийся ветер не тревожил, дремал стражник, седые усы, которого вздымались при каждом выдохе. Судя по морщинистому лицу, которое виделось из-под шлема, он уже разменял шестой десяток. Сарет, ранее задававшийся вопросом, как семилетней девочке удалось не замеченной выбраться из города, похоже нашел ответ. Да орудуй у них прямо под стеной три таких урода, как отец Еремиас, воротники и то не увидят.
- Эй, кто таков?- раздался крик сверху, говорили на зальдарском, но Сарет уже год жил в Эллиниаре и по немного разбирался в местных языках. По крайней мере, мог понимать стандартные вопросы, с какими к нему всегда обращались.
Астрид вздрогнула, словно выплыла из своих мыслей, и резко дернула луку седла, за которую держалась, пытаясь развернуть Ветра в обратную сторону от города. Конь и ухом не повел, он был из породы бертхардских лошадей, их выводили специально для храмовников Ордена Высших, обучали выполнять сложные команды и подчиняться только своему настоящему наезднику.
Точно, жизнь теперь у тебя будет другая, в очередной раз согласился со своими мыслями ведьмак, надеюсь, твои боги помогут тебе.
- Меня зовут Сарет из Крейдена, ведьмак!- так же громко ответил монстробой, но на Всеобщем и, надеясь, что перекричал вой ветра и стражники его услышат. Дремавший усач подорвался с места, ухватившись за древко алебарды. Вращая от страха глазами, увидев перед собой головореза с ужасными шрамами на щеке и открытом горле, попытался перевести длинное оружие в боевое положение, но зацепился копейным острием за верхний порог сторожки у полуовального выхода. И как такое сухопарое старческое тело не падало под тяжестью доспеха?
- Какой еще ведьмак?- расслышал он не понимание в вопросе все оттуда же сверху,- И какого хрена ты нам брешешь, говнюк? Нет в Зальдаре никакого Крейдена. Не слышал о таком городе.
Сарет поднял голову вверх, прикрывая глаза ладонью от пыльного ветра, и сразу выцепил взглядом спрашивающего. Воротник почти свешивался со стены, не переживая за свою безопасность, хоть и держался одной рукой за выщербленный ветром «зубец». На нем был один бурый акетон, шлема и подшлемника он не имел. На плече виднелась голубая повязка с вышитыми темно-желтыми ромбиками. Такая же повязка имелась у сержанта с южных ворот. Заросшее грубой щетиной мясистое лицо с толстыми губами, маленькие карие глазки, которых почти не видно из-за растрепанных медных волос, постоянно падающих ему на лицо под порывами ветра. Справа и слева от него целились в ведьмака два арбалетчика. Интересно, когда последний раз они стреляли, хотя б по мишеням?
- Правильно говоришь, служивый,- крикнул в ответ Сарет,- Крейден не город, а княжество и находится за Дремлющим океаном. А я охотник на чудовищ. Меня нанял бургомистр Васко Аррунт.
Его уже начинало злить стоять с закинутой вверх головой и кричать во всю глотку. Надо было возвращаться через южные ворота, через которые и выходил, сократил путь, называется. Там стражники по расторопней будут и, по крайней мере, они ж его и выпускали за город. Он, зная, что последует дальше, принялся рыться в одной из седельных сумок. Рядом с ней были приторочены к седлу в широком кожаном чехле два его длинных меча. Старый стражник, боровшийся с алебардой, заметил, что Сарет уже не стоит перед ним.
Астрид бессмысленно смотрела во что-то одной ей известное. Пусть ее косой немигающий взгляд упирался в ворота города, но убийца чудовищ чувствовал, что разглядывает она далеко не бронзовые шляпки гвоздей, крепивших полосы железа к деревянным доскам створ. Руки под плащом двигались взад-вперед, и ведьмак сквозь вой ветра, своим чутким слухом, смог разобрать, что она шкрябает ногтями по луке. И он обеспокоился, как бы не пришлось новое седло брать. Это-то у него в подарок осталось, как и лошадь.
Может, стоило ей водки дать, вспомнил он про припрятанную на холодные ночевки в лесу флягу и нашел, что искал.
- Чем докажешь, чужестранец?- не унимались сверху,- Что за деваха тобой?
Свернутая в свиток грамота, подписанная пером бургомистра и заверенная желтой сургучной печатью совета городской ратуши, ткнулась в кирасу старому стражнику, который, наконец, догадался, что с алебардой ему не справиться и решил обнажить короткий меч.
- Вот, читай,- ответил Сарет,- Там все написано. А девочку я нашел в церкви. Она местная, везу ее обратно в город.
Стражник в сторожке, изумленно таращась на ведьмака, принял свиток и осторожно развернул его, словно опасаясь, что он может загореться в его руках.
- На хрена ты мне ее дал, я читать не умею,- фыркнул старый воротник, изучая гербовую печать совета,- Девчонка чего трясется? Успел с ней, что ли?- седоусый ощерился в заговорщицкой ухмылке, явив на всеобщее обозрение коричневые зубы, половины которых не было.
- Лучше заткнись, пока языка не лишился, старый пень,- отрезал Сарет, сразу догадавшись, что имеет ввиду воротник, и резким движением выхватил грамоту из рук седоусого.
Стражник так и застыл с поднятыми руками, словно продолжал держать развернутый свиток. Блеклые глаза с желтыми склизкими комочками в уголках вспыхнули ненавистью, когда он осознал, что будь у чужака нож…
Воротник схватился за эфес меча:
- Деда Отто,- вдруг заговорила девочка, и старый стражник неожиданно всхрапнул, как будто забыл, как дышать,- Это я, Астрид. Он спас меня от чудовища,- она содрогнулась всем телом от нахлынувших воспоминаний, чуть не выпав с седла.
Сарет, левой рукой придержал ее, удивленно глянув на девочку, он не думал, что Астрид вообще понимает, где находится, потом перевел заинтересованный взгляд на стражника.
- Целомудренная Алеит, убереги очаг наш домашний, - смог выдавить из себя старик, которого, оказывается, звали Отто,- Неужели это ты, внученька моя?! А Хелма…а отец…- он растеряно вертел головой, словно не желая верить, что в седле сидит девочка, которую он хорошо знает. Сидит с огромным синяком под глазом и грязными разводами на лице от слез.
- Ну что там, Отто?- нетерпеливо спросил сверху воротник с повязкой на рукаве.
- Господин сержант,- старик выглянул из сторожки, скрипучий голос его дрожал от волнения,- С ним Астрид Баирс, дочка Дидерика. Вы же помните ее отца. Говорит, что монстробой спас ее от чудовища.
-Твою ж мать!- только и последовал ответ.
Наверху началась суета, такая громкая, что стоявший у самого основания городской стены, ведьмак мог различить возгласы ругани и команды сержанта, не смотря на гул ветра и шелест рябины. Стражники носились по проходу на стене, чуть ли не врезаясь друг в друга, бряцали доспехами и щитами.
Вряд ли в их городе найдется человек, который не знал бы семью Баирсов. Даже те, кто впервые оказывался в Угольных Копях недолго находились в неведенье, в деньгах нуждались все. Однако старый воротник не просто их знал со стороны, на его глазах росли дети Дидерика. Он был двоюродным дедом по матери Астрид и оставался единственным близким живым родственником семьи главы гильдии ростовщиков
Отто, забыв об осторожности и алебарде, обошел лошадь с противоположной стороны от Сарета, прятавшего грамоту в сумку, и остановился рядом с девочкой. Воротник даже не обратил внимания на небольшой мешок для дичи бурого цвета, привязанного к седлу на специальный крюк. Дно мешка было заметно темнее и влажным. Отто хотел взять руки Астрид в свои, чтобы ободрить, но та прятала их под теплым плащом ведьмака, и теперь топтался на месте, заламывая пальцы.. Хотел попросить прощения за грубые слова и помыслы, хотел пообещать, что все будет хорошо, слова готовы были слететь с его спрятанных под усами губ. Только не мог говорить, видел, что дочка ростовщика дрожит и находится на грани, чтобы не зарыдать. Одни вопросы роились в голове, как тараканье гнездо. Каким образом Астрид смогла выбраться из Угольных Копий? Почему она убежала из дома? Что нужно ей было в проклятой церкви? Изначальный Хаос, вдруг она во время его смены проскочила? Нет, он
все-таки попытался отогнать эти мысли и благодарил в молитвах Хранительницу домашнего очага Алеит, что оберегла внучку от ужасной смерти.
Не успел ведьмак затянуть ремешок сумки, как левая створка дрогнула, и начала медленно открываться, оставляя за собой след на едва высохшей за ночь земле. Двигалась воротина одновременно с бряцаньем тяжелой цепи, приводимой в работу огромным колесом, напоминающем штурвал корабля. Убийца чудовищ знал, что минимум два человека могли совладать с ним. Затем появилось еще два воротника, быстрыми сильными ударами молотов они сбили четыре запора и открывшаяся створа на едва смазанных петлях, сопровождаемая ужасным скрежетом, что переполошит весь город, сложилась вдвое, оставив проход, шириной достаточной, чтобы ведьмак мог пройти в город, ведя лошадь рядом с собой.
Из образовавшегося прохода, который, как и в южных воротах, не озаботились удлинить в целях безопасности при осаде, к нему выбежал тот самый сержант, кричавший ему со стены. С озабоченным видом, отвратительно воняющий старым потом и не стираной одеждой. Стражницкий акетон с жирными пятнами от какой-то похлебки, в засаленных штанах и сапогах с засохшими комками грязи на носках. Ни меча, ни кинжала, если бы не форменная повязка, то Сарет ни за чтобы не догадался, что это вообще воротник, а не чумной бедняк.
Сержант остановился в шаге от Ветра и вопросительно кивнул головой Отто, но тот лишь растеряно пожал плечами. Затем его лицо покраснело от гнева, когда он осознал, как смешно выглядит со стороны. Ведь здесь начальник караула северных ворот сержант Джакоб Клос был законом и властью.
Он попытался потребовать объяснений, Джакоб должен знать все еще до того, как бургомистру доложат. Как монстробой нашел дочь главного ростовщика Копий и где само чудовище? Убил ли он его? Если да, то где доказательство? Он успел открыть рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но стоило начальнику караула взглянуть в желто-зеленые глаза ведьмака и увидеть в них мертвеца со своим лицом, то едва смог проглотить ком слюны, вставший поперек горла.
Он молча уступил дорогу бродячему монстробою, шагнув в сторону и едва не подвернув ступню. Сарет из Крейдена не произнес ни слова, взял Ветра за поводья и пошел в город, под защиту стен от проклятого ветродуя. Сержант остался на месте, озадаченно почесывая, начинающий нарывать, чирей сзади на шее и усиленно обдумывая, что будет говорить бургомистру. Однозначно начнется расследование. Где ж это слышано, чтобы дочка главы целой гильдии, пусть не дворянина, но и не последнего человека в Копях, неведомым образом оказывается за городскими стенами, еще и в прямой видимости от самих ворот. Дидерик Баирс захочет крови, и чтобы остаться сухим, нужно самому назначить козла отпущения.
На самом то деле Клос естественно знал, кто действительно виноват.
Треклятые наоры, ночное чудовище, жрущее их холеных детишек, и, конечно же, этот бродячий монстробой. Не объявись…как он там себя прозвал…ведьман что ли… ничего бы не случилось. Пропала девчонка и хай с ней, может никто б ее так и не нашел. Сгнила бы с миром в заброшенной церкви.
У имперского землемера, который на картах Зальдара обозначил Угольные Копи городом и сделал его еще и основным поставщиком бурого угля на севере, было хорошее чувство юмора. И, хотел заметить ведьмак, чертовски черное.
При первом прибытии, доброго путника ожидал город, огороженный высокой каменной стеной, с добротными южными и северными воротами, крепкими домами, множество улиц с обычными грунтовыми мостовыми, в центре самая настоящая ратуша и церковь Высших, как же без нее. Не один мало-мальски считающий себя цивилизованным город не обходился без главного символа основной веры в Эллиниаре. На юге небольшой жилой район зальдарской знати, привилегированной к высшему свету Империи, но еще не достойные носить приставку «До» к фамилии, в основном состоящий из начальников рудников у Тигрового Хребта. Своя, пусть расхлябанная, но все же хорошо экипированная стража, копийский совет в этом вопросе не экономил. И на этом сказка заканчивалась. Дальше гостя ожидали три грязных трактира, один с жилыми комнатами, но все до одного провонявшиеся горелым маслом, несколько торговых лавок с тараканами в пол указательного пальца, и главная достопримечательность - купальня, к сожалению, без разгульных девок, но с крысами, размером с добрый кувшин из-под вина.
Одним словом обычное деревенское захолустье. Наличие нескольких гильдий не могло уберечь Копи от его истинного облика. Да и название «гильдия» с трудом натягивалось на небольшие общины, состоящие из двух-трех человек и объеденные общим промыслом, как жопа на тупой кол.
А главным бичом Угольных Копий была пыль. Тяжелая бурая пыль, похожая на сажу от печных дымоходов, висевшая в воздухе и лежавшая толстым слоем на каждом предмете. А после дождя превращавшаяся в густое глиняное месиво. Ведьмаку, казалось, что она скрипит на его зубах, независимо чистил он их или нет. В сапоги постоянно попадал какой-нибудь камушек, мешающий ходить, и его вечно сопровождало ощущение, что он грязный с головы до ног.
И пока сержант Джакоб Клос придумывал, как оправдаться перед бургомистром, а стражник Отто принимал решение написать отставную из рядов городской стражи, ведьмак шел прямиком по центральной улице, оставляя глубокие следы на грунтовой мостовой к городской ратуше, и костерил последними словами злую шутку судьбы, занесшую его в этот проклятый город. Если бы не пустой кошель, Сарет и дня б здесь не задержался. В последние месяцы с контрактами на чудовищ было очень скудно. Учитывая, что в Зальдарской Империи находится главный оплот религии Эллиниара, независимый город Святой Бертхард с Всевеликой Церковью Высших и их Святых и Центральной Командорией Ордена Десницы Солнца, не каждый решался нанять ведьмака на работу. Градоправители предпочитали отправлять голубя в Бертхард и ждать ответа или прибытия закованных в сверкающие латы храмовников, пусть даже тварь уже скреблась когтями им в дверь. Ситуацию усугубляло и то, что бургомистры в основном своем были образованными людьми и слышали о ведьмаках из-за Дремлющего океана. И о плохой репутации тех, кто носил Знак Кота, поэтому Сарет старался без надобности медальон не доставать
из-за пазухи, только если требовали. Тех крох, что могли ему заплатить старейшины деревень, которые все-таки нанимали убийцу чудовищ, хватало едва пополнить запасы эликсиров.
Сарет же оказался в Угольных Копях случайно, когда путешествовал по удивительно ровному Эллиниарскому Тракту. Изучив местный календарь, он знал, что до зимы остался всего один месяц, и следовало найти место для зимовки. Дома было конечно проще, у него имелось пара мест, где он мог переждать снега, на худой конец можно было приехать в Каэр Морхен, старик Весемир, если был, правда, еще живой, не отказал бы ему в крове. И возможно прошел мимо города, если бы не добротная телега, встретившаяся ему по проселочной дороге. Тракт старательно обходил Угольные Копи по крутой дуге, с юга на север к перевалу Скорбящих Пехотинцев в горах. Ни за что и не догадаешься, если не знаешь, что в той стороне вообще существует город. Возница оказался одним из слуг копийского наора, посланный своим хозяином со вторым уже письмом, вслед за почтовым голубем, в Бертхард, когда узнал, что Сарет убийца чудовищ, рассказал о ночной твари и упросил его, суля большие деньги, поехать с ним в Копи. Ну, а там его, уступив мольбе и угрозам дворян, нанял бургомистр Васко Аррунт.
Две вещи радовали Сарета, когда он утром вернулся в город и оказался за стенами. Здесь почти не было проклятого ветра, и никто не мешался ему на пути. Город в час воробья не думал просыпаться. Ни одного торгаша, открывавшего свою лавку и готовившегося к заработку, ведьмак не заметил. Люди здесь жили за счет угля, вся жизнь кипела на рудниках, а тут горожане покупали необходимое только тогда, когда у них действительно возникала необходимость. Все друг друга знали, постучался в дверь к торговцу, быстро сходили в лавку, купил или взял в долг и ушел. Зачем утруждать себя простаивать за прилавком?
Хотя нет, скривился Сарет, не все спали. Какой-то мужик стоял на узеньком балконе и отливал в ночной горшок. Он зевал, пока делал свое дело, но цокот подкованных копыт окончательно согнал с него сонливость, мужчина удивленно разглядывал ведьмака и девочку, верхом на красивом коне, провожая их поворотом тела, пока не облил теплой струей босую ногу, неудачно разместившуюся рядом с горшком. В след ведьмаку послышались ругательства.
Худая собака с облезлой от лишая шкурой рылась в куче мусора у лавки мясника. Она оторвалась от своего дела, с подозрением глянула на прохожих, потянула черным сухим носом воздух и злобно зарычала, предупреждая их, что это ее территория.
А стражники…Сарет даже и не задумывался о том, почему ни одного не встретил по дороге.
Перед городской ратушей не было какой-либо площади, мостовая между выстроенных в ряд жилых домов просто упиралась в неширокое крыльцо двухэтажного вытянутого прямоугольником здания с когда-то побеленными стенами, а сейчас скрытыми под толстым слоем бурой пыли, остроконечной крышей из дорогой черепицы и кованным флюгером на небольшой башне в виде рудокопа с киркой. Лучи просыпающегося солнца безвозвратно утопали в грязных стеклах. Рядом с ратушей стояла церковь, при виде которой и вспоминании о хозяине головы, которая лежала в мешке, у Сарета непроизвольно сжались кулаки в перчатках, кто-то будет очень не доволен исходом Контракта. Гладкие стены, узкие продолговатые оконца, смахивающие на боевые бойницы, крыша из той же черепицы, очень популярной в Копях, маленький вход под козырьком. Пристроенная с боку четырехугольная башня с колокольней пыталась пронзить небо, подобно копью пехотинца.
У входа в ратушу дорман метлой с длинным черенком сметал в одну большую кучку высохшую за ночь пылевую грязь. Он прекратил работу, когда увидел, как они вышли из-за поворота и убедился, что направляются именно к нему, озадаченно перехватил инструмент в правую руку, словно копье. Незнакомец был опасен однозначно, ничего хорошего от обладателя лица со шрамом ожидать не стоило. Типичный наемник, которых в последнее время развелось слишком много, и как его воротники пропустили в город? И лошадь у него была не под стать ее владельцу, породистый жеребец из-под седла какого-нибудь рыцаря, однозначно достался ему не честным трудом. Пусть дворовый ни разу не покидал Угольные Копи и всю свою жизнь служил городскому совету в ратуше, но он видывал лошадей офицеров Агрестовой дивизии, их кони были гораздо хуже. Но еще больше тревоги у него вызывала девочка на вид лет семи верхом с полоумным выражением лица. Не смотря на огромный синяк под глазом, он не мог отделаться от чувства, что где-то он уже видел ее.
- Ты слишком рано, наймит, городской совет еще не прибыл,- заявил он, предвидя цель гостей и нервно покручивая древко узловатыми пальцами.
Не обращая внимания на слугу, Сарет снял безвольную девочку с лошади и освободил ее от своего тяжелого плаща. Дворовый неприязненно поморщился от открывшегося вида худого тельца в грязном и порванном платье.
Удивительно, но девчонка так и осталась стоять на ступеньке крыльца, там, где незнакомец ее оставил. Видать действительно место ей было уготовано в зальдарской больнице Войнота Мученика, там как раз нашли свой приют обделенные Высшими разумом. Но все равно слуге было жалко девочку, она тряслась, как ветер на ветру, нельзя же держать даже такую умалишённую в столь легком и плачевном одеянии на холоде вергоса.
Сарет привязал Ветра к ржавому кольцу коновязи, вбитому в стену ратуши, повязал ему на морду торбу с овсом и мельком оценил дормана, решая, стоит ли брать с собой чехол с мечами. Нет, с ними ничего у ратуши не случится, и достал из седельной сумки свернутый листок бумаги.
- Тебе придется обождать до часа лошади. Неподалеку есть трактир, наемник. Нечего топтаться возле ратуши, пугать приличных жителей,- дорман сразу решил показать незнакомцу, кто есть кто,- Потом подать прошение секретарю, и, возможно, если у совета будет время…
- У меня нет времени ждать,- резко оборвал его Сарет, показывая грамоту печатью наружу,- Отправьте посыльного к бургомистру и передайте, что ведьмак выполнил свою работу.
Дорман едва не выронил метлу из рук, засуетился, не зная, как поступить. Ему еще вчера, при заступлении на сутки, городской секретарь сказал, что глава Копий нанял бродячего монстробоя, которого как раз таки и обозвали тем самым ведьмаком, и отдал распоряжение не препятствовать убийце чудовищ, когда тот вернется. Но в его мыслях было другое представление об охотниках на нечисть, он видел их в блистающих доспехах и ясными лицами, а не в одежде штопаной и перештопанной да с рожами каторжников.
- Господин Аррунт ожидает вас со вчерашнего вечера,- быстро ответил расширенными до размеров крупной монеты глазами дорман,- Приказал проводить вас в свою приемную, как только вы прибудете.
Ратушный слуга быстро пристроил свой инструмент к косяку двери и, распахнув перед ним дверь, ожидал пока Сарет снимет с седельного крюка странный влажный снизу мешок для дичи и легким толчком направит девочку к входу.
- Отправьте посыльного к милсдарю Баирсу, так вроде его зовут,- распорядился Сарет,- Скажите, что его дочь в ратуше. Целая и почти невредимая. Приемную я найду сам.
В центре первого этажа находился длинный стол, стоявший на старом бурого цвета ковре. С каждой стороны располагалось по шесть жестких деревянных стульев для членов совета из числа руководителей гильдий и хозяев рудников. Во главе стола прямо напротив входа размещалось сиденье с подушечкой под зад для бургомистра. Остальные, по замыслу строителей ратуши, присутствующие просители должны были ожидать стоя вдоль обшарпанных стен и окон без занавесок. Над рабочим местом совета висела небольшая железная люстра с затушенными свечами, а возле окна был уголок для секретаря с квадратным столом и таким же жестким стулом. За спиной бургомистра висел выцветший гобелен с изображением герба Зальдарской Империи. Прямоугольный щит на некогда ярко-голубом фоне со вставшим на задние лапы горным львом, державшим в лапах пехотный меч, а над ним сиял, вышитым синим, круглый камень, главный символ страны. Сапфир был единственным драгоценным камнем Эллиниара, залежи которого добывали лишь в Алых Клинках, вторых по величине после Тигрового Хребта горах Зальдара.
Они поднялись по вечно погруженной в темноту лестнице, прятавшейся за дверью рядом с гобеленом на второй этаж, прошлись по такому же погруженному в кромешную темень коридору до кабинета с едва приоткрытой дверью. Ни одной живой души не встретилось им по пути. Светильники на стенах не горели, а единственное окно в конце коридора было задернуто тяжелыми шторами. При первой встречи с бургомистром, когда Сарет ожидал разрешения войти к главе города в приемную, имел неосторожность заглянуть за них и узнал, что тяжесть вызвана далеко не материалом, из которого были шиты. Там на подоконнике даже кто-то оставил на пыли свои размышления о любовных пристрастиях членов городского совета.
В воздухе витал застарелый дымный запах какой-то сладкой пряности, сухофруктов и горелой древесины смешанный с вонью мочевины. Учуяв его, Сарет поморщился. Судя по всему, чиновник действительно провел всю ночь в своем кабинете в ожидании возвращения ведьмака.
Подходя к приоткрытой двери, узкая полоса света из кабинета бессильно пыталась развеять темноту, царившую в коридоре, Сарет, обладая очень чутким слухом, расслышал два голоса, говорящих внутри кабинета.
- Не пойму, Койбур, почему ты уверен, что мутант не смылся из города?- протяжный голос бургомистра Сарет узнал сразу,- Я рад, что Высшие уберегли меня выдать ему аванс. Знаешь ли, репутация у них…- глава города не закончил, послышался звук чирканья огнивом, и свежая вонь горелой древесины резко разнеслась по коридору.
- Зачем же ты его нанимал, дружище, если не уверен в исполнителе контракта?- второй громоподобный был Сарету не знаком. Его он не слышал среди членов совета. Но в отличие от чиновника, его собеседник говорил деловито, создавая впечатление хозяина своего слова.
Сарет остановился, не доходя до двери, и сжал пальцами плечо Астрид. Девочка встала, как вкопанная, неожиданно обернулась к нему лицом, словно спрашивая, почему они не идут дальше. Тот не ответил ей, продолжая слушать, о чем собеседники говорят.
Что-то плесканули в кружку, а потом мощный глоток отправил налитое в живот, последовал выдох.
- Да если бы не нытье наоров, переживающих за своих выблядков,- выдохнув порцию вони, оправдался Васко,- Даже на порог не пустил, велел бы страже выгнать его за стену.
- Я б с удовольствием посмотрел на твои потуги, Васко. Ваши стражники только причиндалы свои пинать могут сноровисто, а с серьезным мечником - в штаны наложат вонючие кучи. Я слышал историю от своих партнеров с Махакама, как один ведьмак, прозвище еще такое у него было Мясник, рассек лицо рыцарю, при том условии, что не имел права по местному закону даже тронуть высокоблудного. А еще говорят, что ведьмак был после схватки с упырицей раненый. Мастерски блокировал удар рыцаря так, что тот сам себе рукояткой или гардой лобешник раскроил.
-Я даже не хочу знать, за какие заслуги он получил такое прозвище, но знаю, о чем это говорит, Койбур,- Аррунт хлопнул ладонью по столешнице, не обратив внимания, что его собеседник насмехается над гордостью Угольных Копий,- Победить одоспешенного, еще и раненным! Они не люди! Точно, ты же не видел этого Сарета из Крейдена. В нем человеческого мало, вся рожа в шрамах. От таких отметин не выживают.
- Скажешь тоже, Васко,- собеседник чиновника, судя по интонации, иронично ухмыльнулся,- Ты «бражников» видел после стычек с горцами?
- А зенки, друг, зенки его страшнючие. Глаза разноцветные. Наполовину желтые, наполовину зеленые. Смотрит на тебя, как змея. Не моргает. Таких не бывает.
- Ну, этого и следовало ожидать, Васко. Они ж мутанты, ты сам говорил. Легенды ходят, что ведьмаков делают из похищенных магами детей. Еще слышал, что в их тела вливали кровь чудовищ, и из десяти выживало максимум трое. Своими опытами маги выжигают у них все эмоции.
- Проклятие Той Стороны на головы волшебников,- выдохнул новую порцию древесной вони Аррунт,- Слава Высшим, что имперская Канцелярия смотрит за чаротворцами, иначе б гильдия магов давно распоясалась. Великий Магистр До’Мхедиар держит их Силу в узде.
- Васко, можешь не хвалить «крыс» при мне, уж я-то знаю, что в стране думают о Палаче Империи,- фыркнул собеседник чиновника, презрительно относясь к лицемерию бургомистра, - А на счет нэварландских магов-отступников, дружище, твое проклятие запоздало. Их прокляли еще раньше. Логово ведьмаков разрушили гневные праведные люди, когда решили, что больше не могут терпеть подобное непотребство черных колдунов. Выжили лишь те мутанты, которых не было в их твердыне.
- Ну и слава Высшим, что среди соседей остались еще здравомыслящие,- и вновь Аррунт сделал вид, что не разобрал смысл первоначальных слов своего собеседника. Сарет прекрасно знал, как наоры, обычные дворяне, торговцы с купцами, чиновники, и прочий люд трясется при виде красного флага с девизом «Конец венчает дело», образующим треугольник в обрамлении тернового венка.
- Это было примерно сто пять лет назад, Васко. Осталась небольшая горстка ведьмаков, бродящих по свету. Один из них выполняет твой контракт.
Сарет едко усмехнулся, слушая разговор чиновника и его собеседника, напрочь забыв, что рядом с ним ждёт Астрид, не сводящая с него взгляда.
- Почему они говорят, что ты не человек?- вдруг спросила она, выведя его из размышлений,- Что означает мутант?
Ведьмак задумчиво поджал губы, разноцветные глаза сместились с дверной щели, ведущей в кабинет бургомистра, на девочку в грязном платье. Ее косящие карие глаза теперь не упирались по-овечье в пространство перед собой, а вопросительно буравили застывшего Сарета. В соломенных волосах запутались каменные крошки и небольшими лохмотьями свисала пыльная паутина. Только сейчас он заметил у нее разбитую верхнюю губу.
- Это ведь отец Еремиас не человек. Он чудовище. А ты спас меня от него,- она говорила уверенно, веря в свои слова,- Ты защитил меня от него…- Астрид готова была сорваться на плач.
- Кто там?- обеспокоенно поинтересовался бургомистр, услышав девичей голос,- Оливер, это ты?
Сарет не ответил ни на вопрос Астрид, ни на вопрос Аррунта. Просто, нахмурившись, толкнул дочь ростовщика к входу в приемную.
Бургомистр Угольных Копий Васко Аррунт, сухощавый мужчина лет за сорок, успел встать из-за двухтумбового стола с потертой широкой столешницей и четырёх угольными ножками, когда ведьмак вошел в приемную, ведя перед собой девочку. Верхние пуговицы утратившей свежесть за ночь кремовой рубахи под бархатным синим жилетом с плетущейся вышивкой у пуговиц и краям, были расстёгнуты. На кадыкастой шее висела серебряная цепь с гербом Угольных Копий в виде скрещенных мотыги, кирки и лопаты. Черные, измятые в ночь, дорогие штаны и ботинки с отворотами и застёжками. Каштановые средней длины волосы с залысинами и бакенбардами, породистый горбатый нос и редкая бородка. В правой руке главы города дымилась деревянная курительная трубка с цилиндрической чашкой и длинным мундштуком.
На столе перед ним стоял поднос с остатками селедки, вареной картошки в «камзоле», коркой ржаного хлеба, порезанных кольцами лука и ломтиками сала, железная кружка и бутылка темного стекла. Обглоданные косточки, рыбьи шкурки и картофельная кожура лежали тут же на подносе вперемешку, пятна подсолнечного масла и жира блестели на потертой столешнице, удивительно, что бумаги и длинный кинжал в инкрустированных драгоценными камнями ножнах, лежавшие тут же не были замараны.
С другой стороны, облокотившись локтем об стол, на стуле с высокой спинкой, вырезанной в виде двух то ли бобров, то ли жирных соболей державших центральную полумягкую часть сидел коренастый и широкоплечий мужчина.
Койбур, а это был именно он, других собеседников ведьмак в этом поравнявшемся мочой из-за горшка в углу, водкой, селедкой и трубочным зельем кабинете не видел, отличался от человека, как медведь отличается от дворовой собаки. Внешне хоть и походивший на чрезмерно сильно развитого мужчину, он был ростом чуть ниже среднего. По-солдатски стриженные рыжие волосы, на бритых висках над ушами вытатуированы черным руны, крутолобое лицо со шрамом поперек всей физиономии, изумрудного цвета глазами, способными видеть прекрасно в темноте, крупный нос над огненными усами, мощный подбородок обрамляла начинающаяся с бакенбард короткая борода, напоминающая утиный хвост. Руки мощные, едва помещающиеся в рукава бурой стеганки в красную полоску, такие, как у него огромные ладони, покрытые еще одними руническими татуировками, головы отрывают с такой же легкостью, как камни киркой крушат. На поясе с двух сторон в особых ножнах висят внушительные топорики с длинными рукоятями и лезвиями, которые с обратной стороны заканчивались вытянутым квадратным обухом. Кожаные штаны со шнуровкой на бедрах заправлены в крепкие сапоги, из-за голенищ торчат странные узкие рукоятки с кольцами в навершие.
Койбур принадлежал к расе гномов, которые жили под Тигровым хребтом и были полноправными жителями Зальдарской империи. Он в отличие от Васко, когда Сарет появился в проеме, лишь приложился губами к своей кружке, из-под кустистых бровей разглядывая убийцу чудовищ. В ярко-зеленых глазах мелькнула сначала заинтересованность, а потом азарт, будто он играл в «простофилю» и внезапно ему пошла масть.
-Что это значит, ведьмак?- возмутился Аррунт, пытаясь привести себя в порядок,- Кто эта девчонка и что она здесь делает? Зачем ты ее привел сюда? Что с контрактом?- он принялся застегивать жирными пальцами пуговицы воротника.
Сарет жестом остановил его словесный поток, заставив ошарашено замереть с забавно открытым ртом.
- Помолчите, бургомистр, и я смогу ответить на все вопросы,- грубо сказал ведьмак.
Койбура это позабавило, он едва справился со смехом, приложив широкую почти черную ладонь к губам. Бургомистр, зло покосившись на товарища, пренебрежительно кивнул головой, разрешая убийце чудовищ говорить, все еще показывая всем, кто здесь и в городе хозяин. Сел на стул, иногда бросая на девочку, застывшую, будто обращенная в камень взглядом василиска. Странное ощущение не покидало его, что косоглазая грязнушка была ему очень знакома.
- Контракт, что вы заключили со мной, я выполнил. Сомневаюсь, только, что результат вас обрадует,- произнес Сарет таким тоном, что Аррунт в очередной раз пожалел, что не выгнал мутанта за стены.
Сарет подошел к небольшому трехногому овальному столику, укрытому кружевной салфеткой в виде спелых колосьев пшеницы, сдвинул в сторону какие-то статуэтки и поставил на нее мешок. Развязал горловину и, стянув края, под возглас недоумения бургомистра, обнажил сморщенную голову священника. Глаза жреца Высших были слегка приоткрыты, виднелись желто-бурые пятна на белках, но он словно продолжал с предвкушением глядеть на замершую Астрид. Из-под верхней губы торчал кончик серого языка, под подбородком торчала деревянная рукоять кривого ножа.
- Это же вормуд из Ксэйта, ведьмак!- пришел в себя Васко, рука чуть не дернулась к кинжалу,- Тебя наняли убить чудовище, а ты вместо этого отрезал голову слуге Высших?! Да судебный костер тебе покажется самым легким наказанием, когда я вызову сюда трибунал Церкви!
- Ваше чудовище было обычным спятившим человеком, милсдарь бургомистр,- ответил ведьмак, не обращая внимания на угрозы чиновника.
- Хочешь сказать, что тот, кто призван защищать детей Высших и нести их Волю до заблудших душ, по ночам превращался в монстра и рвал наорских детей,- недоверчиво покачал головой бургомистр,- Знал я, что вашему змеиному роду доверять нельзя. Все что угодно сделаете, чтобы деньги отобрать у честного люда!
Надо срочно созвать стражу, соображал глава города, посадить ублюдка в тюрьму и доклад написать в Святой Бертхард. Он мельком бросил взгляд на ведьмака, замечая, что из оружия у него только кинжал. Его люди должны справиться, независимо от того, что ему рассказывал Койбур.
Бургомистр дрожащей рукой отложил потухшую трубку и наполнил кружку горькой клюквенной настойкой из бутылки.
Изначальный Хаос, но почему эта девчонка не выходит из его головы?!
Койбур легко понял, что хочет сделать его товарищ, убрал локоть со стола и поставил свою кружку на стол, невзначай оттолкнув кинжал бургомистра подальше.
- Обожди, Васко,- попросил гном, но тоном, не привыкшим слышать отказ, отчего ведьмак утвердился, что в друзьях у бургомистра не рядовой житель пещер Тигрового Хребта,- Надо ж выслушать убийцу чудовищ до конца. Сомневаюсь, что ведьмак просто так пошел и отрезал голову святому отцу Еремиасу.
- От Котов чего угодно можно ожидать,- Васко гневно ошпарил горячим взглядом гнома, но послушал его,- Продолжай.
- Благодарю, милсдарь Койбур,- кивнул головой Сарет, на его жест гном отсалютовал двумя пальцами от правого виска.
- Изначально, я тоже думал, что завелся проклятый, но осмотрев тела детей, я заметил, что размер рваных ран абсолютно одинаков. Не может у зверя, даже монстра когти быть равными друг другу. Посмотрите на свои ногти, к примеру.
Васко непроизвольно поднял левую руку, изучая свои пальцы, а потом резко спрятал ее под стол.
- Что можно увидеть в том месиве, что сохранилось в мертвецких?- пренебрежительно фыркнул бургомистр, попутно размышляя, как грамотно составить письмо в Канцелярию и иерарху Церкви, чтобы и его не подвесили на Грифоньем Гнезде.
- Я же мутант, милсдарь Аррунт, не забыли,- съязвил Сарет,- Так вот, оглядев тела и сопоставив раны, я пришел к выводу, что дети умерщвлены ради мерзкого ритуала колдуном. Есть ряд подобных мразей, которые черпают Силу из самого доступного источника. Крови, боли, мучений и страха. А где может схорониться поклонник таких увлечений?
- Разрушенная церковь,- догадался гном,- Давно говорил, что снести ее вам надо,- обратился он к бургомистру, на что чиновник криво поморщился.
- Там я и нашел вашего святого отца и эту девочку,- ведьмак показал пальцем на Астрид,- Только жрец на деле оказался не колдуном, а извращенцем, пользующий маленьких детей, а потом убивающий и фальсифицирующий в дело лап чудовища. Ее он тоже хотел снасильничать, но я во время подошел,- ведьмак положил левую ладонь на голову жреца, придавив, правой ухватился за рукоять ножа под подбородком и с чавканьем, будто ногу достал из навоза, вырвал кинжал.
Бургомистр ожидал, что сейчас хлынет кровь на его дощетчатый пол, но за кончиком кривого лезвия на мгновение потянулась лишь слизеобразная бардовая нить.
- Свои убийства он творил этим,- и небрежно бросил кинжал на стол, рядом с подносом.
Васко инстинктивно отодвинулся назад, с позеленевшим лицом рассматривая окровавленное оружие. Койбур тоже мгновенье изучал оружие, потом грязной салфеткой, которой до этого они вытирали руки, обернул кинжал и принялся его разглядывать.
- Татцельвурмская работа,- вынес вердикт гном, вертя оружие мертвого жреца перед своим носом,- Эти дикари используют подобное в кровавых ритуалах, когда изображают своего пятнистого бога-явара,- и добавил, отвечая на немой вопрос бургомистра,- Приходилось там бывать, ты ж знаешь меня.
Прозвучало это как-бы просто так, но ведьмаки всегда были внимательны к деталям, особенно те, кто из Цеха Кота. А Сарета выделяли наставники хорошим учеником, и он понял, что гном этот не простой путешественник, случайно забредший в Угольные Копи и познакомившийся в подворотне с главой города, или свернувший не на той ростани и так попавший в самую южную страну джунглей. Сарет уже прекрасно ориентировался в картографии, повезло попасть в беторскую библиотеку в Омеле. Один маг поспособствовал, которому убийца чудовищ помогал в сложном щепетильном деле. Правда, закончилось оно печально…
- Девочка,- позвал Васко, но та продолжала смотреть на мертвую голову священника, и не отозвалась на окрик главы города,- Эй, ты что глухая?
- Нет,- ответил ведьмак,- Возможно умом тронулась. Но иногда реагирует на вопросы, а так все время молчит.
- Согласен,- кивнул головой Койбур, отложив кинжал-коготь,- В ее возрасте, и судя по ее виду, пережив, то, что хотел сотворить с ней этот ублюдок, не мудрено оказаться под кровом Мученика.
- Побойся Высших, Койбур, говоря такие вещи, накличешь кару на свою рыжую макушку,- шикнул бургомистр,- Неужели ты веришь словам этого убийцы? Уверен, что ему лень было искать чудовище или даже того колдуна, видно ж, что он струсил,- и отвел взгляд, встретившись с ледяными разноцветными глазами ведьмака,- А затем похитил эту косоглазую, как делали его маги-отступники, и убил вормуда из Ксэйта, чтобы выставить все, как выполненный контракт. Хотел вытрясти с меня деньги и свалить из города до наступления ночи, пока чудовище вновь не объявилось.
- Ну, ты загнул, Васко,- удивился гном,- Версия достойна «крыс». Канцелярские дознаватели до такого не додумались бы, уверен я.
А сам с опаской вглядывался в бледное лицо ведьмака. Койбур не мог разобрать эмоции, что одолевали наемника. Он хотел напомнить Васко, что тот нанял Кота, а не простого монстробоя или, например, Волка, напомнить об их репутации и ожидал, что в какой-то момент, ведьмак психанет, выхватит кинжал, вскроет горло его другу, самому Койбуру и девчонке. И возможно повторится судьба Йелло или Блавикена, и в Эллиниаре появится свой Могильщик из Угольных Копий.
Злость естественно одолевала Сарета, но давно свыкся к подобному отношению, тем более прекрасно был готов к тому, что предстоит сложный разговор. И видел, как напряжен был гном, что он опустил руку рядом с шпеньком ножен одного из топориков, хочет невзначай расстегнуть удерживающий клапан. Видать предчувствовал, что ругань пойдет не в нужное русло. Поэтому, как не хотелось бы ему воткнуть в левый глаз бургомистра нож-коготь, он оставался спокойным, стоял там же, рядом с отрубленной головой священнослужителя.
- Ты хоть знаешь, как звать то девчонку, а?- в конце своего монолога поинтересовался Аррунт, успокаиваясь и ощущая в себе уверенность, видя, что ведьмак никак не реагирует на обвинения. Выходит, что Васко прав?- Я хочу сообщить ее родителям.
- Астрид Баирс, вроде,- и эти три слова прозвучали громче, чем колокол отбивающий начало часа полудня или часа полуночи.
- Что?!- вскакивая, взвизгнул бургомистр так звонко, что семилетняя девочка вздрогнула, выйдя из своих грез, и с испугом посмотрела на него. Стул его опасно закачался на задних ножках, чуть не опрокинувшись,- Почему ты сразу же не сказал об этом?! Ее отец глава гильдии ростовщиков! Ты знаешь, что это значит? Да с ним даже наоры считаются,- теперь все встало на свои места. Он понял, откуда знакома ему эта косоглазость. Темноликий Анрэйг, как же он сразу-то не вспомнил, как будто косоглазых девок толпа в Угольных Копях.
Но тогда выходит, ведьмак сказал правду? Не мог он похитить дочь такого человека…
Даже гном перестал загадочно ухмыляться и резко выпрямился на своем стуле. Сарету, довольному произведенным эффектом, показалось, что Койбуру проглотил полуметровый раскаленный штырь.
- Надо срочно послать посыльного за Дидериком!- метался из угла в угол бургомистр.
- Не волнуйтесь,- злорадно усмехнулся ведьмак, по-волчьи оскалив белые зубы, отчего Y-образный шрам натянулся на щеке,- Я отправил за ним, как только в ратушу пришел, но мне, кажется, что воротники еще раньше это сделали,- он уже слышал торопливые шаги, поднимавшиеся по лестнице, а через пару ударов сердца и бургомистр с гномом услышали возню в коридоре.
- Господин Баирс, прошу вас подождать,- знакомый голос дормана слышался отчетливо, - Я понимаю ваше волнение, но я обязан сообщить бургомистру Аррунту.
- Если я сейчас же не увижу свою дочь, то прикажу моим людям сломать тебе руки об колесо повозки,- да, решил ведьмак, такому низкому и тяжелому голосу перечить точно не станешь.
Он увидел, как Астрид напряглась и осмотрелась по сторонам, будто искала укрытие, и задумался, а не из-за отца ли она все это время находилась в полубезумном состоянии?
Дверь широко распахнулась и в кабинете, широко перешагнув через порог, оказался плотного телосложения усатый мужчина такого же возраста, что и бургомистр, с выпирающим животиком. На длинном ремне, опоясывающем кожаный камзол со стоячим подбитым изнутри алым бархатом воротником, висели красивый кинжал с рукоятью из оленьего рога и приличного размера кошелек. На руках перчатки с широкими расшитыми красными узорами в лиственном мотиве подолам, достигающими предплечья до середины, облегающие бедра замшевые штаны и пыльные полусапожки с застежками. На безымянном пальце, демонстративно поверх кожи надет перстень с красным рубином.
За его спиной едва показался дорман и быстро исчез, подобно призраку на рассвете.
Дидерик приветственно кивнул бургомистру и гному, ну точно Койбур был не простым подгорным жителем, оценивающе смерил взглядом ведьмака, неприязненно оглядел отрубленную голову Еремиаса, а потом, наконец, обратил внимание на дочь, не решающуюся поднять на отца глаза.
- Я слушаю, Астрид,- только и сказал ростовщик, и Сарету не показалось, что говорил старший Баирс с неприкрытым отвращением.
Девочка заговорила, словно смазанный гномский механизм. Четко и ровно.
Глава Гильдии денежных заемщиков слушал внимательно, а серые глаза его наполнялись гневной дымкой с каждым словом дочери.
У бургомистра же от рассказа дочери Дидерика глаза раскрывались все больше и больше, поначалу он отказывался верить в подобное. Васко взял в руки трубку, и сразу отложил. Он знал, что подобные вещи случались во время войны, когда завоеватели разоряли города в поисках наживы, тогда насиловали всех женщин и девушек, но не мог блюститель веры, призванный защищать верующих, способен на подобное. Но и семилетняя девчонка не могла придумать все это.
Койбур только хмурился, поглаживая бородку.
- Ясно, дочь,- сказал Дидерик, дослушав до конца девочку,- Получается, ты плевала на репутацию своей семьи, чтобы доказать какому-то дворовому замарашке, что достойна вступить в его банду?- его ладонь резко легла на ножны кинжала, но, скорее всего, первоначальное желание Баирса старшего было залепить ей пощечину.
- Я не думала, что так получится, папа,- ответила Астрид. Удивительно, Сарет видел, что девочка хочет заплакать, но она не могла позволить себе подобную роскошь, - Я не хотела навредить семье.
Но глава Гильдии ростовщиков ее не слушал, он теперь смотрел на ведьмака.
- Значит, это тебе я должен быть благодарен за спасение дочери, монстробой?- голос Баирса старшего пылал гневом, как драконий огонь.
Сарет ответил взглядом глаза в глаза.
- Не надейся, что я заплачу тебе за ее жизнь, наемник,- продолжил Дидерик,- Умри она в церкви, позора можно было избежать, а теперь весь город будет знать, что главный ростовщик не способен воспитать собственную дочь, что она может позволить себе сбежать из отцовского дома и шарахаться по заброшенным местам ночью. Кто теперь захочет заключить с ним договоры о займе денег, если он даже порядок в своем доме навести не может. Моей репутации конец.
- Мне плевать на вашу репутацию, милсдарь Баирс,- Сарету очень захотелось сплюнуть внезапно наполнившую рот желчь,- Я сделал, то, что должен был сделать, и рассчитываю на деньги от города за выполненный контракт, а не из вашего кармана. С вашей репутацией и дочкой поступайте, как знаете.
Они смотрели друг на друга, и ведьмак не видел, как низко опустились плечи Астрид, надежда на защиту исчезала, как воды вытекает сквозь пальцы, быстро и безвозвратно.
- Господин Аррунт,- не посмотрев на бургомистра, обратился ростовщик,- Как рассчитаетесь с монстробоем, пошлите посыльного за мной. Нам нужно будет разобраться, кто выпустил Астрид за стену, и наказать его публично,- и, не оборачиваясь к дочери, вышел из кабинета.
Астрид, словно ведомая на цепи, опустив глаза в пол, последовала за отцом и исчезла в коридоре.
- Думаю, что вам нужно заплатить мне, милсдарь Аррунт,- сразу напомнил главе города о себе Сарет,- Контракт, как подтвердилось выполнен. И я не мошенник.
Бургомистр брезгливо покосился на него. Койбур набивал пальцами по столешнице ритм, похожий на военный походный барабанный марш.
Васко молчал некоторое время. Мерзкий мутант уедет, а ему еще придется объясняться с Церковью. Нужно что-то срочно придумать, чтобы хоть как-то смягчить разборки, которое незамедлительно последует за всем этим.
- Заплатить…- пробормотал Васко, собираясь духом,- Видишь ли, в чем дело, монстробой,- начал он нерешительно,- Совет, а потом и имперский камрер заставит меня отчитаться за выплаченные тебе семьсот пятьдесят рорхастов, сверит условия контракта. Так вот, там оговорено, что плата предстоит за голову чудовища или другого сверхъестественного существа. Я б даже закрыл глаза, будь это колдун, но виновник смерти наорских детей свихнувшийся священник, обычный человек, поэтому…- он сожалеющий раскинул руки и пожал плечами,- Контракт, считаю, удовлетворить не имеется возможным. Тем более, еще нам предстоит улаживать дело с Всевеликой Церковью, а это очень щепетильный вопрос. Они возжелают крови, однозначно.
- Я потратил два эликсира, кто мне их восполнит?- возмутился Сарет, теряя над собой самообладание.
- Это не ко мне вопрос,- отмахнулся Аррунт, довольный сам себе за свою смелость,- Можете обратиться с жалобой через секретаря совета.
Сарет ударом ноги оттолкнул тяжелый стол. Тот со скрежетом по деревянному полу врезался в бедра бургомистра, отчего тот вскрикнул от боли. Утварь, бумаги и кинжал бургомистра полетели на пол, окончательно с грохотом опрокинулся стул. Сарет подскочил к бургомистру, и, вдавив тупым краем столешницы в бедра чиновника, зажал его между столом и стеной в неудобной позе. Васко пытался было позвать на помощь, но боль, острой резью, позволила ему лишь по-щенячьи заскулить.
Рядом резко, пусть и запоздало, и очень плавно для своей массивной фигуры, вскочил Койбур, одновременно щелкнули шпеньки ножен, и оба топорика выдвинулись до середины рукоятей.
- Осмелел, падла,- подобно разъярённой кошке зашипел Сарет, молниеносным движением выхватывая кинжал из-за спины,- Сейчас я тебе жалобу свою на твоей вонючей роже лезвием распишу!
- Не…с…мей,- выдавил из себя, задыхающийся от страха и боли бургомистр,- С…с…тра…жу…позову…- слезы потекли по щекам.
- Не надо, ведьмак,- предостерегающе промолвил гном, почти вытащив топорики. Он был поражен, увидев с какой скоростью двигался мутант и как легко управился с дубовым столом, еще и удерживал его одной левой рукой, но просто так в случае драки он ему не дастся.
Ведьмак зло глянул на гнома, который был на голову ниже Сарета, оценивая свои возможности. Он мог бы успеть ткнуть пальцами в глаза подгорному жителю, ослепив его, и перерезать горло, быстрее, чем обосавшийся к тому времени чиновник успеет сообразить, что его единственный защитник сдох. Потом убить бургомистра, обыскать кабинет найти деньги и быстро свинтить из города.
- Васко деньги не держит в кабинете, можешь мне поверить. Я его знаю уже семь лет. Он же трус. Чтобы его не убили при ограблении, монеты хранятся у секретаря в писчей.
- Койбур!- смог окликнуть чиновник,- Теперь…нас…точно убьет!
- Нет, дружище,- ободряюще улыбнулся ему гном, но оружие не спешил убирать,- Сарет не дурак, понимает, что убив нас, ему придется взломать дверь секретаря и сделать это по-тихому не получится, дорман внизу однозначно услышит грохот. Возможно, вызовет стражу или пойдет посмотреть, что случилось и тоже помрет, но никто ж не знает наверняка, да, монстробой? – видя, что ведьмак призадумался, он продолжил,- А может ты обладаешь навыком взломщика и тогда сумеешь бесшумно вскрыть замок, это я не исключаю. Только пока ты рыскаешь в писчей, есть вероятность, что на службу придет сам секретарь или еще кто из совета. Они точно успеют позвать на помощь. Ты справишься со всей стражей Угольных Копий? Вы, ведьмаки, непревзойдённые фехтовальщики, только мастера меча в толпе тоже можно насадить на гвизарму.
Сарет прожигал его взглядом и душил своим молчанием. Койбур чувствовал, как немеют его пальцы на рукоятях топоров, такого странного чувства он еще не испытывал ни разу. Он прорыл в своей молодости столько тоннелей, раскрошил молотом сотни тысяч камней, убил еще больше горных гоблинов и столько же мужей разных рас, выполняя задания своего короля, и ни разу не испытывал того мерзкого и липкого чувства, что завладевало им под этим немигающим змеиным взглядом желто-зеленых глаз. Он даже не знал, как называется это ощущение. А ведь, где-то на задворках разума мелькнула мысль, Васко был прав о его глазах. Гном очень надеялся, что умеет управлять своим лицом, чтобы ведьмак не видел, как он напряжен. Он действительно сомневался в исходе схватки, если она начнется.
Сарет отступил на шаг, давление на ногу бургомистра спало, и тот облегченно простонал. Усиленно принялся тереть ушибленное бедро, стараясь прогнать боль.
Койбуру удалось сдержать облегченный выдох, отправив топоры обратно в ножны.
- Это правильное решение, ведьмак. Как говорят зальдарские генералы, лучшая битва, это та, которой не было.
- Гребанные жопники,- выругался в ответ ведьмак, круто развернулся на каблуках омельских портовых сапог и вышел из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. Удар был такой сильный, что с косяков посыпалась угольная пыль, а бургомистру очень сильно захотелось на горшок.
На угрюмого ведьмака, сидевшего в углу у окна грязного трактира «Слепой рудокоп» боялись даже мельком взглянуть местные постояльцы. Девица-разносчица лишь раз рискнула подойти к нему за заказом, но была послана к той щели, из которой вышла на свет. Естественно, она пожаловалась хозяину, лысому жирдяю в грязном фартуке, но тот посоветовал ей не лезть к наемнику. Нашлась парочка заступников из местных крепышей-рудокопов. Они вальяжно подошли к столику ведьмака, чтобы разобраться с хамом, который был невежлив с прекрасной девой Копий. Сарет в ответ на их претензии просто положил на колени свой стальной меч и те быстро поняли, что лучше сидеть за свои столом и дальше пить прокисшее пиво.
Был слышен чей-то голосок, предложивший позвать стражников, но, немногочисленные постояльцы, подумав, что наемник просто сидит в темноте и никого не трогает, порешали, что пусть так и будет.
Сарет выложил перед собой почти пустой кошелек, вырванный листок бумаги из книги с начерченной на нем картой и раздумывал, куда ему податься дальше. Под картой пером было выведено «Дорожная книга, собственноручно написанная пилигримом Анжелиной Морай, преподавателем кафедры Землеведения Зальдарского Дома Мудрости». Есть он не собирался, хотя будь у него деньги, то он вряд ли выбрал для потчевания данное заведение. Просто оно было крайним у южных ворот, и Сарет решил посидеть в тепле, чтобы все обдумать.
Только в харчевенном зале было не тепло, а жарко и дымно. Жаровни, свисавшие с каменного потолка, поддерживаемого деревянными перекрытиями, нещадно воняли салом и коптили черным дымом. Маленькие квадратные оконца, больше похожие на крепостные бойницы, были застеклены и грязны, какие-то тряпки валялись под ними.
Под столами по устланному сырой соломой и опилками кривому полу проворно шмыгнула крыса. Голохвостая серая тварь нагло взобралась на стол отвернувшемуся, чтобы позвать разносчицу вознице обоза, мелкими лапками покопалась у того в деревянной миске, выкрала себе крупный кусок жареной шкварки с толстой прослойкой сала и исчезла лакомиться в щель между половицами.
Сарет придвинул к себе кошель, хотел потянуть тесемки, чтобы глянуть на содержимое, но ощутив, как тот легко волочится по столешнице, со злостью сжал его в кулаке, представляя, как сдавливает горло бургомистра. Понимая, что после драки кулаками не машут, он убрал его в свой походный мешок, так и не пересчитав деньги, и вынул наружу из-под воротника медальон с головой кота на потертой поверхности кругляша, что до этого прятал под курткой. Потер его большим пальцем, отчего тот блеснул серебром.
- Ладно, дружище,- вздохнул он, пряча обратно,- Не пропадем.
Еще раз посмотрел на карту, изучая маршрут. Он решил не идти к перевалу Скорбящих Пехотинцев в сторону Сангадура, а повернуть к этому их Ксэйту, откуда приехал отец Еремиас. Посмотреть, что это за город, в котором появляются такие выродки.
Табурет скрипнул от тяжести, когда напротив него сел Койбур, положив могучие руки на стол.
- Мог бы найти место поприличней,- заявил гном, с отвращением окидывая взглядом харчевню и контингент собравшихся,- Я здесь ни разу не был, хотя частый гость в Угольных Копях.
- Чего тебе?- буркнул Сарет, сложил карту и тоже убрал ее в мешок.
- Для начала я тебе представлюсь,- улыбка слетела с его лица, он вмиг стал серьезен,- Мое имя Койбур Руунон из Клана Бирюзовой Булавы. Я урфор короля Руфиба Шеннарда Камнерука. На Всеобщем это означает что-то вроде исполнителя особых поручений.
- Что нужно королевскому убийце от меня?- ведьмак завязывал горловину походного мешка,- Хочешь мне деньги бургомистра из его писчей отдать?
- Я не просто так ждал тебя у бургомистра в приемной,- Койбур усмехнулся, когда Сарет с иронией обозвал его убийцей,- На самом деле король Руфиб Камнерук послал найти тебя десять своих урфоров по всему Эллиниару.
Ведьмак внимательно посмотрел на Койбура, ожидая продолжения.
- Пропадают гномы, ведьмак. Бесследно. Наши туннелиходцы не могут даже трупы найти.
- И что свидетелей нет?- скептически усмехнулся Сарет.
- Нет, есть один,- ответил Койбур так, что ведьмак перехотел насмехаться над его рассказом.
- Мальчонка-грибник рассказал, что слышал только хлопанье крыльев во тьме перед тем, как его старшего брата утащили.