"Крылья во тьме"
Глава 2. Сцена 1
В Угольные Копи ведьмак вернулся с первыми лучами солнца, едва оно только успело показаться на востоке.
Город еще не успел проснуться.
Стражники северных ворот в утренней дреме бродили по узким переходам, расположенных между «зубьев» городской стены. Короткие пехотные мечи болтались из стороны в сторону на сильно расслабленных поясах, алебарды небрежно закинуты на плечи, щиты так вообще брошены прислоненными к камню «зубьев», с внутренней стороны красно-коричневому, а с внешней- просто грязному от угольной пыли. Каждый уже отсчитывал минуты до смены в двух часовом карауле, кутались в шерстяные плащи, пытаясь защититься от прохладного ветра, поднявшегося ночью, и радуясь, что им не стоять в час змеи, когда утренний мороз наиболее лютует. Видя отсюда белые шапки на вершинах Тигрового Хребта, они с грустью понимали, что осень сдала свои права зиме. А на севере Зальдарской Империи она всегда была щедра на снежные метели.
Начальник караула северных ворот сержант Джакоб Клос в это время, начхав на Табель о сторожевой службе Зальдарской Империи, как он делал всегда, спокойно храпел на своем топчане в протопленном приворотном караульном помещении уже пятый час подряд, поэтому воротники и позволяли себе подобную расхлябанность во время службы. Они знали одно- главное не тревожить Джакоба Клоса и караул пройдет спокойно. Тем более, что на город никто и не позарится. Кому нужны Угольные Копи, когда все ценное находится подле горной гряды на севере. Кочевники с Тигрового Хребта, за все время существования города, никогда не пытались совершить набег на них, прежде всего их интересовали рудники по добыче бурого угля, а вот тут у них на пути стояли гарнизоны Агрестовой горной дивизии. «Бражники» дикарям были не по зубам.
Даже ночная тварь, что орудовала в южной части Угольных Копий не слишком их волновала, это была забота городских законников, наоров и того бродячего охотника на чудовищ, которого нанял бургомистр день назад. Вот и пусть отрабатывает свои деньги, думал каждый стражник, несший вахту на северных стенах.
Лишь иногда кто-нибудь с опаской поглядывал на заброшенную церковь, черным силуэтом маячившую на далеком холме, ожидая увидеть приведения. Маленький огонек, что вспыхнул в начале часа полуночи в окне вызвал суеверное волнение, сопровождавшееся бряцаньем доспехов и тихой руганью, но оно быстро спало, когда воротники спустя полчаса убедились, что кроме блеска больше ожидать нечего и почти перестали обращать на церковь внимания. Настолько, что не заметили черную фигуру, которая появилась примерно через час, вошла в бывшую святыню, а потом и огонек исчез.
Поэтому они были сильно удивлены, когда на тропинку, почти полностью скрываемую желтой с красным листвой вышел незнакомец, ведущий за поводья верховую лошадь серого окраса с черным хвостом и гривой. И еще больше были удивлены, когда разобрали, что в седле сидит маленькая девочка, укутанная в огромный для нее тяжелый плащ, явно снятый с плеча того самого незнакомца. Так и застыли с открытыми ртами, один стражник сдвинул на затылок остроконечный шлем и почесал лоб под подшлемником, ему даже пришла мысль отправить посыльного за сержантом, но он так и остался вместе со всеми следить за приближающимися.
Сарет нисколько не удивился гробовой тишине, встретившей его на подходе к Копям. Его желто-зеленые глаза прекрасно видели столпившихся наверху воротников, не один из них даже знака о готовности встречать не подал. Люди в Угольных Копях жили беззаботно и не ведая страха, чувствуя себя под защитой армии, что дислоцировалась неподалеку от Тигрового Хребта. Ведьмак прожил слишком долго, чтобы знать, чем подобное чревато, но ему было глубоко плевать. Главное, что сейчас заботило убийцу чудовищ- выбить оговоренную плату за работу, а с этим у него могли возникнуть проблемы. Здесь он был уверен, как и в том, что кошелек у него показал дно. И да, избавиться от неожиданно подвернувшейся обузы.
Подходя к небольшой деревянной сторожке с заостренной крышей, расположенной справа от усиленных железными полосами двухстворчатых ворот, ведьмак мельком глянул на Астрид, сидевшую верхом на его коне. Девочку, иногда всхлипывающую, била мелкая дрожь, хотя его теплый, подбитый заячьим мехом, плащ прекрасно согревал ее, при том, что завернулась она в него вдвое. Косящие глаза, под правым наливался пунцовой краской крупный синяк, редко моргая, глядели на приближающиеся створы.
Ведьмак мог вернуться ночью, сразу после того, как разделался с отцом Еремиасом, но решил, что стоит подождать пока действия потраченных в пустую эликсиров закончатся. Не хотелось, зная, как выглядит, доказывать перепуганным защитникам города, что он тот убийца чудовищ, которого нанял их глава города, а не само чудовище. Потом ждал пока сойдет последствия от приема зелий. Сильный озноб, слезоточивость и тошнота, их бы он с удовольствием пережил в горячей ванне или хотя бы под теплым одеялом, пусть оно будет с клопами, а не в душной и грязной ризнице на твердом полу рядом с кровоточащим трупом жреца и спящей в одном положении семилетней девочки. Она проспала до того момента, пока ведьмак не разбудил ее. Астрид очнулась разбитой, с жуткой болью во всем теле и затекшими членами. Знак Аксий, которым ведьмак заставил ее забыться тревожным сном и не позволяющий ей очнуться по своей воле, не принес ей отдыха и тем более душевного облегчения. Она помнила ужасные события ночи и, сначала не узнавала изменившегося внешне Сарета, однако потом послушно выполняла его команды, словно лишилась собственной воли.
Жизнь, подумал тогда ведьмак, усаживая Астрид в седло Ветра, ее никогда не станет прежней. Возможно и в себя не придет. Ведьмаку не было жалко девочку. В этом мире выживает только, тот кто сможет к нему приспособиться, ты либо победитель, либо кусок мяса в зубах твари, говорил наставник Весемир, когда молодой Сарет и еще трое мальчишек не уложились в нужное время во второй раз, а потом другой его учитель в Каэр Морхене по имени Сфинкс добавил: «-Или как меч, либо делаешь свое дело, либо тупой и отправляешься на перековку» и отправил их бегом на третий круг в тридцать футов.
Утренний холодный ветер завывал, словно невидимый тролль дул в свою дудку, и будто пытался склонить в покорном поклоне пред собой деревья, оставшиеся в трехстах футах за спиной ведьмака. Он, не терпя, что кто-то посмел носить его имя, трепал гриву лошади, поднимал бурую пыль и с ненавистью швырял ее в морду скакуну.
В сторожке, на узкой лавке, обнимая древко алебарды и вжавшись в угол, чтобы разошедшийся ветер не тревожил, дремал стражник, седые усы, которого вздымались при каждом выдохе. Судя по морщинистому лицу, которое виделось из под шлема, он уже разменял шестой десяток. Сарет, ранее задававшийся вопросом, как семилетней девочке удалось не замеченной выбраться из города, похоже нашел ответ. Да орудуй у них прямо под стеной три таких урода, как отец Еремиас, воротники и то не увидят.
- Эй, кто таков?- раздался крик сверху, говорили на зальдарском, но Сарет уже год жил в Эллиниаре и по немного разбирался в местных языках. По крайней мере мог понимать стандартные вопросы, с какими к нему всегда обращались.
Астрид вздрогнула, словно выплыла из своих мыслей, и резко дернула луку седла, за которую держалась, пытаясь развернуть Ветра в обратную сторону от города. Конь и ухом не повел, он был из породы бертхардских лошадей,, их выводили специально для храмовников Ордена Высших, обучали выполнять сложные команды и подчиняться только своему настоящему наезднику.
Точно, жизнь теперь у тебя будет другая, в очередной раз согласился со своими мыслями ведьмак, надеюсь твои боги помогут тебе.
- Меня зовут Сарет из Крейдена. Ведьмак,- так же громко ответил монстробой, но на Всеобщем и надеясь, что перекричал вой ветра и стражники его услышат. По крайней мере дремавший усач подорвался с места, ухватившись за древко алебарды. Вращая от страха глазами, увидев перед собой головореза с ужасными шрамами на щеке и открытом горле, попытался перевести длинное оружие в боевое положение, но зацепился копейным острием за верхний порог строжки у полуовального выхода. И как такое сухопарое старческое тело не падало под тяжестью доспеха.
- Какой еще ведьмак?- расслышал он не понимание в вопросе все оттуда же сверху,- И какого хрена ты нам брешешь, говнюк? Нет в Зальдаре никакого Крейдена. Не слышал о таком городе.
Сарет поднял голову вверх, прикрывая глаза ладонью от пыльного ветра, и сразу выцепил взглядом спрашивающего. Воротник почти свешивался со стены, не переживая за свою безопасность, хоть и держался одной рукой за выщербленный ветром «зубец». На нем был один бурый акетон, шлема и подшлемника он не имел. На плече виднелась голубая повязка с вышитыми темно-желтыми ромбиками. Такая же повязка имелась у сержанта с южных ворот. Заросшее грубой щетиной мясистое лицо с толстыми губами, маленькие карие глазки, которых почти не видно из-за растрепанных медных волос, постоянно падающих ему на лицо под порывами ветра. Справа и слева от него целились в ведьмака два арбалетчика. Интересно, когда последний раз они стреляли хотя б по мишеням?
- Правильно говоришь, служивый,- крикнул в ответ Сарет,- Крейден не город, а княжество и находится за Дремлющим океаном. А я охотник на чудовищ. Меня нанял бургомистр Васко Аррунт.
Его уже начинало злить стоять с закинутой вверх головой и кричать во всю глотку. Надо было возвращаться через южные ворота, через которые и выходил, сократил путь называется. Там стражники по расторопней будут и по крайней мере они ж его и выпускали за город. Он, зная, что последует дальше, принялся рыться в одной из седельных сумок. Рядом с ней были приторочены к седлу в широком кожаном чехле два его длинных меча. Старый стражник, боровшийся с алебардой и не заметил, что Сарет уже не стоит перед ним.
Астрид бессмысленно смотрела во что-то одной ей известное. Пусть ее косой немигающий взгляд упирался в ворота города, но убийца чудовищ чувствовал, что разглядывает она далеко не бронзовые шляпки гвоздей, крепивших полосы железа к деревянным доскам створ. Руки под плащом двигались взад-вперед, и ведьмак сквозь вой ветра, своим чутким слухом, смог разобрать, что она шкрябает ногтями по луке. И он обеспокоился, как бы не пришлось новое седло брать. Это то у него в подарок осталось, как и лошадь.
Может стоило ей водки дать, вспомнил он про припрятанную на холодные ночевки в лесу флягу и нашел, что искал.
- Чем докажешь, чужестранец?- не унимались сверху,- Что за деваха тобой?
Свернутая в свиток грамота, подписанная пером бургомистра и заверенная желтой сургучной печатью совета городской ратуши, ткнулась в кирасу старому стражнику, который наконец догадался, что с алебардой ему не справиться и решил обнажить короткий меч.
- Вот, читай,- ответил Сарет,- Там все написано. А девочку я нашел в церкви. Она местная, везу ее обратно в город.
Стражник в сторожке, изумленно таращась на ведьмака, принял свиток и осторожно развернул его, словно опасаясь, что он может загореться в его руках.
- На хрена ты мне ее дал, я читать не умею,- фыркнул старый воротник, изучая гербовую печать совета,- Девчонка чего трясется? Успел с ней, что ли?- седоусый ощерился в заговорческой ухмылке, явив на всеобщее обозрение коричневые зубы, половины которых не было.
- Лучше заткнись, пока языка не лишился, старый пень,- отрезал Сарет, сразу догадавшись, что имеет ввиду воротник, и резким движением выхватил грамоту из рук седоусого.
Стражник так и застыл с поднятыми руками, словно продолжал держать развернутый свиток. Блеклые глаза с желтыми склизкими комочками в уголках вспыхнули ненавистью, когда он осознал, что будь у чужака нож…
Воротник схватился за эфес меча:
- Деда Отто,- вдруг заговорила девочка, и старый стражник неожиданно всхрапнул, как будто забыл, как дышать,- Это я, Астрид. Он спас меня от чудовища,- она содрогнулась всем телом от нахлынувших воспоминаний, чуть не выпав с седла.
Сарет, левой рукой придержал ее, удивленно глянув на девочку, он не думал, что Астрид вообще понимает, где находится, потом перевел заинтересованный взгляд на стражника.
- Целомудренная Алеит, убереги очаг наш домашний, - смог выдавить из себя старик, которого оказывается звали Отто,- Неужели это ты, девочка моя?! А Хелма…а отец…- он растеряно вертел головой, словно не желая верить, что в седле сидит девочка, которую он хорошо знает. Сидит с огромным синяком под глазом, грязными разводами на лице от слез.
- Ну что там, Отто?- нетерпеливо спросил сверху воротник с повязкой на рукаве.
- Господин сержант,- старик выглянул из сторожки, скрипучий голос его дрожал от волнения,- С ним Астрид Баирс, дочка Дидерика. Вы же помните ее отца. Говорит, что монстробой спас ее от чудовища.
-Твою ж мать!- только и последовал ответ.
Наверху началась суета, такая громкая, что стоявший у самого основания городской стены, ведьмак мог различить возгласы ругани и команды сержанта, не смотря на гул ветра и шум рябины. Стражники носились по проходу на стене, чуть ли не врезаясь друг в друга, бряцали доспехами и щитами.
Вряд ли в их городе найдется человек, который не знал бы семью Баирсов. Даже те, кто впервые оказывался в Угольных Копях не долго находились в неведенье, в деньгах нуждались все. Однако старый воротник не просто их знал со стороны, на его глазах росли дети Дидерика. Он был двоюродным дедом по матери Астрид и оставался единственным близким живым родственником семьи главы гильдии ростовщиков
Отто, забыв об осторожности и алебарде, обошел лошадь с противоположной стороны от Сарета, прятавшего грамоту в сумку, и остановился рядом с девочкой. Воротник даже не обратил внимания на небольшой мешок для дичи бурого цвета, привязанного к седлу на специальный крюк. Дно мешка было заметно темнее и влажным. Отто хотел взять руки Астрид в свои, чтобы ободрить, но та прятала их под теплым плащом ведьмака, и теперь топтался на месте, заламывая пальцы.. Хотел попросить прощения за грубые слова и помыслы, хотел пообещать, что все будет хорошо, слова готовы были слететь с его спрятанных под усами губ. Только не мог говорить, видел, что дочка ростовщика дрожит и находится на грани, чтобы не зарыдать. Одни вопросы роились в голове, как тараканье гнездо. Каким образом Астрид смогла выбраться из Угольных Копий? Почему она убежала из дома? Что нужно ей было в проклятой церкви? Изначальный Хаос, вдруг она во время его смены проскочила? Нет, он все таки попытался отогнать эти мысли и молился Хранительнице домашнего очага Алеит, что оберегла внучку от ужасной смерти.
Не успел ведьмак затянуть ремешок сумки, как левая створка дрогнула и начала медленно открываться, оставляя за собой след на едва высохшей за ночь земле. Двигалась воротина одновременно с бряцаньем тяжелой цепи, приводимой в работу огромным колесом, напоминающем штурвал корабля. Убийца чудовищ знал, что минимум два человека могли совладать с ним. Затем появилось еще два воротника, быстрыми сильными ударами молотов они сбили четыре запора и открывшаяся створа на едва смазанных петлях, сопровождаемая ужасным скрежетом, что переполошит весь город, сложилась вдвое, оставив проход, шириной достаточный чтобы ведьмак мог пройти в город, ведя лошадь рядом с собой.
Из образовавшегося прохода, который, как и в южных воротах, не озаботились удлинить в целях безопасности при осаде, к нему выбежал тот самый сержант, кричавший ему со стены. С озабоченным видом, отвратительно воняющий старым потом и не стиранной одеждой. Стражницкий акетон с жирными пятнами от какой-то похлебки, засаленных штанах и сапогах с засохшими комками грязи на носках. Ни меча, ни кинжала, если бы не форменная повязка, то Сарет ни за чтобы не догадался, что это вообще воротник, а не чумной бедняк.
Сержант остановился в шаге от длинной головы Ветра и вопросительно кивнул головой Отто, но тот лишь растеряно пожал плечами. Затем его лицо покраснело от гнева, когда он осознал, как выглядит смешно выглядит со стороны. Он попытался потребовать объяснений. Как нашел дочь главного ростовщика Копий и где само чудовище? Убил ли он его? Здесь начальник караула северных ворот сержант Джакоб Клос был законом и властью, он должен знать все, еще до того, как бургомистру доложат, рот его захлопнулся, только стоило ему взглянуть в желто-зеленые глаза ведьмака. Джакоб увидел в них мертвеца, и едва смог проглотить ком слюны, вставший поперек горла.
Он уступил дорогу бродячему монстробою, шагнув в сторону и едва не подвернув ступню. Сарет из Крейдена не произнес ни слова, взял Ветра за поводья и пошел в город, под защиту стен от проклятого ветродуя. Сержант остался на месте, озадаченно почесывая начинающий нарывать чирей сзади на шее и усиленно думая, что будет говорить бургомистру. Однозначно начнется расследование. Где ж это слышано чтобы дочка главы целой гильдии, пусть не дворянина, но и не последнего человека в Копях, неведомым образом оказывается за городскими стенами, еще и в прямой видимости от самих ворот. Дидерик Баирс захочет крови, и чтобы остаться сухим, нужно самому назначить козла отпущения. Только Клос естественно знал, кто действительно виноват.
Треклятые наоры, ночное чудовище, жрущие их холеных детишек и, конечно же, этот бродячий монстробой. Не объявись…как он там себя прозвал…ведьман что ли… ничего бы не случилось. Пропала девчонка и хай с ней, может никто б ее так и не нашел. Сгнила бы с миром в заброшенной церкви.