Новый Мировой Порядок: Стратегия Империализма - Шон Стоун
ВВЕДЕНИЕ: НОВЫЙ МИРОВОЙ ПОРЯДОК – СТРАТЕГИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА
Книга Шона Стоуна «Новый Мировой Порядок: Стратегия Империализма» представляет собой глубокое исследование концепции, которая часто окутана туманом конспирологии, но, по утверждению автора, является вполне осязаемой и последовательно реализуемой стратегией. Новый Мировой Порядок (НМП) рассматривается не как власть какой-либо одной нации, но как система, стремящаяся преодолеть традиционные роли национальных государств, создавая наднациональные структуры управления и влияния. Эта стратегия, уходящая корнями в имперские амбиции прошлого, нацелена на формирование единого глобального политического и экономического пространства, управляемого согласованной элитой.
Исторически идея единого мирового порядка возникала неоднократно, однако в контексте данной книги она обретает конкретные очертания в планах англо-американского истеблишмента конца XIX — начала XX веков. Противопоставляя себя Вестфальской системе суверенных государств, идеологи НМП, как утверждает Стоун, видели будущее в создании «империи свободы» или «мирового содружества», где главенствующую роль играли бы англосаксонские нации. Мечта о «Novo Ordo Seclorum», новом порядке веков, нашла свое отражение в стремлении небольшой, но влиятельной группы интеллектуалов и политиков в Англии и США смоделировать мировое правительство, отчасти опираясь на американский федеральный опыт, но с глобальным охватом.
Центральной фигурой в исследовании Стоуна выступает Уильям Янделл Эллиотт (1896-1979), профессор Гарвардского университета и стипендиат Сесиля Родса. Именно его интеллектуальное наследие, политическая деятельность и влияние на несколько поколений американских государственных деятелей рассматриваются как ключевое звено в понимании развития и преемственности стратегии НМП. Эллиотт, по мнению автора, был не просто теоретиком, но и активным участником формирования американской внешней политики, стремясь примирить идеи американского конституционализма с необходимостью глобального управления, как он его понимал. Его работы по вопросам федерализма, роли государства и международного права стали теоретической базой для многих аспектов НМП.
Неразрывно связана с формированием этой стратегии фигура Сесиля Родса, британского империалиста, чье «Завещание» и учреждение стипендий в Оксфорде заложили основу для воспитания будущих лидеров, лояльных идее англосаксонского доминирования и создания всемирной империи. Родс мечтал о тайном обществе, которое способствовало бы распространению британского влияния и, в конечном итоге, возвращению Соединенных Штатов в лоно обновленной англоязычной мировой державы. Стипендии Родса стали инструментом для отбора и подготовки кадров, которые должны были занять ключевые посты в политике, экономике и академической среде, продвигая эти имперские цели изнутри своих стран.
Идеи Родса были подхвачены и развиты англо-американским истеблишментом, включая влиятельных фигур из таких организаций, как группа «Круглый стол», Королевский институт международных отношений (Chatham House) в Великобритании и Совет по международным отношениям (CFR) в США. Эти структуры, часто действуя непублично, формировали повестку дня, разрабатывали доктрины и готовили кадры для реализации долгосрочной стратегии НМП. Концепция «Открытого заговора», популяризированная Гербертом Уэллсом, отчасти отражала метод действий этой элиты — постепенное, но неуклонное продвижение к цели через образование, науку, финансы и политику.
Методы реализации стратегии НМП многообразны и включают в себя как интеллектуальное воздействие через систему образования и ведущие университеты (Оксфорд, Гарвард), так и создание сети международных организаций, фондов и «мозговых центров». Эти институты служат площадками для выработки консенсуса среди элит, распространения нужных идеологических установок и легитимации наднациональных механизмов управления. При этом сам язык НМП часто апеллирует к универсальным ценностям, таким как «распространение демократии», «свободный рынок», «международное право» и «права человека», которые, однако, могут служить прикрытием для продвижения специфических геополитических и экономических интересов.
Новый империализм, описываемый Стоуном, отличается от классических колониальных империй. Он основывается не столько на прямом территориальном захвате, сколько на установлении контроля через международные правовые и финансовые институты, технологическое превосходство и формирование лояльных элит в различных странах мира. Идеи Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского, учеников и последователей Эллиотта, о необходимости глобального порядка, управляемого из единого центра или через систему взаимозависимых блоков под эгидой США, являются, по мнению автора, продолжением этой стратегии.
Цель книги Шона Стоуна – вскрыть глубинные механизмы этой «стратегии империализма», проследить ее историческую эволюцию от идей Сесиля Родса до современных геополитических концепций, показать роль ключевых фигур, таких как Уильям Янделл Эллиотт, и созданных ими или при их участии институтов. Автор стремится представить НМП не как миф, а как результат целенаправленной деятельности влиятельных кругов, стремящихся к установлению специфической формы глобального доминирования, чьи контуры и последствия ощущаются в мировой политике и по сей день. Исследование предлагает переосмыслить устоявшиеся нарративы о развитии международных отношений в XX и XXI веках.
ГЛАВА 1: THE RHODES SCHOLARSHIP FOR IMPERIALISM (СТИПЕНДИЯРОДСАДЛЯИМПЕРИАЛИЗМА)
В основе стратегии Нового Мирового Порядка, как ее исследует Шон Стоун, лежат идеи и наследие Сесиля Родса, одной из самых знаковых и противоречивых фигур британского империализма конца XIX века. Родс, разбогатевший на алмазных и золотых приисках Южной Африки, был не просто бизнесменом, но и страстным идеологом британского превосходства и глобальной экспансии. Его амбиции простирались далеко за пределы личного обогащения; он мечтал о создании всемирной Британской империи, которая объединила бы англоязычные народы, включая Соединенные Штаты, под единым управлением и распространила бы британскую цивилизацию на весь мир.
Ключевым элементом в замыслах Родса было создание тайного общества, своего рода ордена, посвященного этой великой цели. В своих знаменитых «Исповедях веры» (Confessions of Faith) и последующих завещаниях Родс изложил свое видение этого общества, которое должно было бы незаметно, но целенаправленно работать над расширением британского владычества, колонизацией новых земель, особенно в Африке, и, что особенно важно, над возвращением США в лоно обновленной империи. Он видел в этом обществе силу, способную преодолеть национальные эгоизмы и объединить англосаксонскую расу для выполнения ее «исторической миссии».
Одним из главных практических инструментов для реализации этой грандиозной стратегии стало учреждение стипендий Родса в Оксфордском университете. Родс верил, что будущее империи зависит от воспитания нового поколения лидеров – молодых людей из Великобритании, ее колоний (Канады, Австралии, Южной Африки, Новой Зеландии и других) и, что принципиально, из Соединенных Штатов и Германии. Оксфорд, с его престижем и традициями, должен был стать кузницей кадров для этой будущей имперской элиты. Стипендиаты Родса отбирались не только по академическим успехам, но и по лидерским качествам, силе характера и приверженности «общественному служению» — качествам, которые, по мнению Родса, были необходимы для управления империей.
Идея заключалась в том, чтобы эти молодые люди, получив образование в сердце британской интеллектуальной жизни, прониклись бы духом имперской идеи, установили тесные связи друг с другом и, вернувшись в свои страны, заняли бы ключевые посты в политике, экономике, образовании и средствах массовой информации. Таким образом, они стали бы проводниками британского влияния и способствовали бы сближению своих наций с Великобританией, работая на общую цель – создание англосаксонского мирового порядка.
После смерти Родса в 1902 году его идеи не канули в Лету. Главным исполнителем его воли и продолжателем дела стал лорд Альфред Милнер, видный британский колониальный администратор и политик. Милнер, разделявший имперские взгляды Родса, сыграл ключевую роль в организации и управлении стипендиальной программой. Вокруг Милнера сформировалась влиятельная группа единомышленников, известная как «Детский сад Милнера» (Milner's Kindergarten), а позднее – группа «Круглый стол» (Round Table Group).
Эта группа, состоявшая из молодых и амбициозных выпускников Оксфорда и Кембриджа, многие из которых были связаны с Милнером еще со времен его службы в Южной Африке, стала своего рода неформальным ядром того тайного общества, о котором мечтал Родс. «Круглый стол» активно занимался разработкой имперской стратегии, издавал влиятельный журнал «The Round Table» и стремился координировать политику Великобритании и доминионов. Члены группы занимали важные посты в правительстве, дипломатии, финансовой сфере и академических кругах, создавая мощную сеть влияния.
Таким образом, стипендии Родса и деятельность группы «Круглый стол» стали важнейшими инструментами для продвижения идеи англо-американского глобального лидерства. Оксфорд превратился не просто в образовательный центр, но в идеологический инкубатор, где формировалось мировоззрение будущих архитекторов Нового Мирового Порядка. Этот механизм, запущенный Родсом и Милнером, обеспечивал преемственность имперской стратегии, передавая ее из поколения в поколение и адаптируя к меняющимся условиям мировой политики. Именно в этой среде получил свое первоначальное идеологическое воспитание Уильям Янделл Эллиотт, ставший одним из ярких представителей этой традиции в США.
ГЛАВА 2: AN EDUCATION ON THE “INFORMAL” EMPIRE AFTER VERSAILLES (ОБРАЗОВАНИЕ В "НЕФОРМАЛЬНОЙ" ИМПЕРИИ ПОСЛЕ ВЕРСАЛЯ)
Период после Первой мировой войны ознаменовался кардинальными изменениями в мировом порядке и в самой природе империализма. Версальский договор, формально завершивший войну, не только перекроил карту Европы, но и заложил основы для новых форм международного взаимодействия и соперничества. Для Британской империи, несмотря на победу, это было время переосмысления своей роли и методов управления огромными территориями. Прямое колониальное господство становилось все более затруднительным и затратным, что стимулировало поиск более гибких, «неформальных» механизмов сохранения влияния. Именно в этой атмосфере формировались взгляды молодого Уильяма Янделла Эллиотта, американского стипендиата Родса, чье образование в Оксфорде пришлось на начало 1920-х годов.
Эллиотт, прибыв в Оксфорд, погрузился в интеллектуальную среду, пропитанную идеями имперского наследия и дебатами о будущем мирового порядка. Обучение в Баллиол-колледже, одном из центров подготовки британской элиты, дало ему не только классическое образование, но и доступ к кругам, где обсуждались и формировались стратегии сохранения англосаксонского влияния в меняющемся мире. Как стипендиат Родса, он был частью проекта, нацеленного на воспитание лидеров, способных мыслить в глобальных категориях и содействовать англо-американскому сотрудничеству. Преподаватели, такие как профессор Х.У.К. Дэвис, историк и член группы «Круглый стол», оказывали значительное влияние на мировоззрение студентов, прививая им понимание британских имперских традиций и задач.
Концепция «неформальной империи» стала одной из ключевых идей этого периода. Она предполагала отход от прямого административного контроля над колониями в пользу косвенных методов влияния – через экономические рычаги, финансовые институты, культурное превосходство и создание лояльных местных элит. Великобритания, оставаясь центром огромной, хотя и трансформирующейся, империи, стремилась сохранить свое глобальное присутствие, опираясь на сеть доминионов, подмандатных территорий и стран, попавших в сферу ее экономического и политического влияния. Идея Содружества Наций, постепенно вытеснявшая понятие Британской империи, была одним из проявлений этой новой стратегии.
Лига Наций, созданная после Первой мировой войны с благородной целью предотвращения будущих конфликтов, также рассматривалась некоторыми влиятельными кругами в контексте имперских проектов. Хотя Лига формально провозглашала равенство наций, ее структура и механизмы работы во многом отражали баланс сил, сложившийся после войны, и давали значительные преимущества ведущим державам, таким как Великобритания и Франция. Для таких мыслителей, как Альфред Циммерн, один из идеологов «Круглого стола» и активный участник создания Лиги, эта организация могла служить инструментом для продвижения «цивилизованными нациями» своих представлений о международном порядке и праве. Эллиотт, изучая международные отношения, не мог не впитать эти идеи, которые формировали его понимание роли наднациональных институтов.
Образование Эллиотта в Оксфорде проходило на фоне интенсивных дискуссий о роли Соединенных Штатов в новом мировом порядке. Послевоенная Америка превратилась в ведущую экономическую державу и мирового кредитора, однако ее внешняя политика характеризовалась определенной двойственностью – стремлением к глобальному влиянию и одновременным нежеланием связывать себя формальными союзническими обязательствами, что проявилось в отказе Сената ратифицировать Версальский договор и вступить в Лигу Наций. Для англофильских кругов в США и их британских единомышленников укрепление связей между двумя «великими англоязычными демократиями» было первостепенной задачей. Эллиотт, как американец, получивший образование в сердце британской имперской системы, становился потенциальным проводником этих идей на своей родине.
В этот период активно развивались и инструменты «мягкой силы» – культурное и интеллектуальное влияние. Создание таких организаций, как Королевский институт международных отношений (Chatham House) в Лондоне и Совет по международным отношениям (CFR) в Нью-Йорке, было направлено на формирование консенсуса среди элит, проведение исследований и выработку рекомендаций по вопросам внешней политики. Эти «мозговые центры» стали важными площадками для обсуждения и продвижения идей «неформальной империи» и атлантического сотрудничества. Эллиотт, вращаясь в этих кругах, усваивал не только теоретические концепции, но и практические подходы к формированию международного порядка.
Таким образом, образование Эллиотта в Оксфорде после Версаля пришлось на ключевой момент трансформации имперских стратегий. Он стал свидетелем и участником процесса, в ходе которого старые формы колониализма уступали место более изощренным методам «неформального» господства, а идея англо-американского партнерства как основы нового мирового порядка приобретала все большее значение. Этот опыт и полученные знания оказали глубокое влияние на всю последующую интеллектуальную и политическую деятельность Эллиотта, сделав его одним из видных теоретиков и практиков американской глобальной стратегии в XX веке.
ГЛАВА 3: POLITICAL SECTIONALISM IN AMERICA BETWEEN THE WARS (ПОЛИТИЧЕСКИЙ СЕКЦИОНАЛИЗМ В АМЕРИКЕ МЕЖДУ ВОЙНАМИ)
Возвращение Уильяма Янделла Эллиотта в Соединенные Штаты после обучения в Оксфорде пришлось на период интенсивных интеллектуальных и культурных поисков, характерных для Америки 1920-х и 1930-х годов. Одним из значимых явлений этой эпохи стало движение Южных Аграриев, также известных как «Беглецы» (The Fugitives), группа поэтов, писателей и мыслителей, связанных с Вандербильтским университетом. Это движение, возникшее как литературное, вскоре приобрело и выраженную социально-политическую окраску, выступив с критикой наступающего индустриализма и защитой традиционных ценностей американского Юга.
Южные Аграрии, среди которых выделялись такие фигуры, как Джон Кроу Рэнсом, Аллен Тейт, Дональд Дэвидсон и Роберт Пенн Уоррен, выражали глубокую озабоченность разрушением аграрного уклада жизни под натиском северного промышленного капитализма. В своем знаменитом манифесте «Устою на своем: Юг и аграрная традиция» (I'll Take My Stand: The South and the Agrarian Tradition), опубликованном в 1930 году, они противопоставляли органическую, укорененную в земле культуру Юга обезличенной, материалистической и стандартизированной цивилизации индустриального Севера. Аграрии идеализировали образ жизни южного джентльмена-фермера, ценили традиции, религию, гуманитарное образование и региональную самобытность, видя в них оплот против дегуманизирующего влияния машины и массового общества.
Эллиотт, будучи уроженцем Теннесси и выпускником Вандербильтского университета, был лично знаком со многими представителями этого движения и даже публиковался в их журнале «The Fugitive» еще до своего отъезда в Оксфорд. Хотя его оксфордское образование и последующая карьера в Гарварде увели его в несколько ином направлении, идеи регионализма и критика крайностей индустриализма, характерные для аграриев, нашли определенный отклик в его собственных размышлениях о политическом устройстве Америки.
Эллиотт, разрабатывая свою концепцию «ко-органического» государства, также уделял внимание значению региональных сообществ и культурной идентичности. Он видел опасность в чрезмерной централизации власти и стремился найти баланс между сильным федеральным правительством и сохранением автономии для отдельных регионов. В этом его взгляды отчасти перекликались с идеями аграриев о важности местной самобытности и самоуправления. Однако, в отличие от аграриев, которые склонялись к своего рода культурному изоляционизму и ностальгии по прошлому, Эллиотт мыслил в категориях более широкого, национального и даже международного порядка.
Его концепция регионализма была направлена не столько на консервацию архаичных форм жизни, сколько на создание более эффективной и сбалансированной системы управления в рамках модернизирующегося государства. Эллиотт рассматривал регионы как естественные единицы, обладающие определенной экономической, культурной и исторической общностью, которые могли бы стать основой для реорганизации административно-территориального деления США. Такая реформа, по его мнению, позволила бы преодолеть недостатки существующей системы штатов, многие из которых были искусственными образованиями, и создать более крупные и жизнеспособные региональные «содружества» (commonwealths).
Эти региональные содружества, обладая значительной автономией во внутренних делах, должны были бы, тем не менее, действовать в рамках единой федеральной конституции и проводить согласованную политику в вопросах, имеющих общенациональное значение. Эллиотт видел в такой системе способ примирить идеалы демократии и местного самоуправления с потребностями сильного и эффективного центрального правительства, способного решать сложные проблемы современного индустриального общества и играть активную роль на международной арене.
Таким образом, хотя Эллиотт и разделял с аграриями некоторые критические оценки индустриализма и интерес к региональной специфике, его подход был более прагматичным и ориентированным на будущее. Он стремился не столько вернуться к прошлому, сколько реформировать настоящее, создав более совершенную модель политической организации, которая сочетала бы в себе преимущества децентрализации с силой единого национального государства. Его идеи регионализма, хотя и не были реализованы в полной мере, отражали важную тенденцию в американской политической мысли межвоенного периода – поиск новых форм политического устройства, способных адекватно ответить на вызовы эпохи. Взгляды Эллиотта на регионализм и федерализм в США также подпитывали его размышления о моделях международного сотрудничества и создания более широких наднациональных объединений, таких как англо-американский союз или мировое содружество наций.
ГЛАВА 4: A COMMONWEALTH OF NATIONS – THE 1930S (СОДРУЖЕСТВОНАЦИЙ – 1930-ЕГОДЫ)
1930-е годы стали критическим периодом для Британской империи, временем глубоких трансформаций и переоценки ее роли в мире. На фоне растущей международной напряженности, экономического кризиса и подъема национально-освободительных движений, старая модель имперского правления становилась все менее жизнеспособной. Кульминацией этого процесса стало формальное преобразование Британской империи в Британское Содружество Наций, закрепленное Вестминстерским статутом 1931 года. Этот акт предоставил доминионам (Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Южно-Африканскому Союзу, Ирландскому Свободному государству и Ньюфаундленду) полную законодательную автономию и признал их равный статус с Великобританией в рамках Содружества, объединенного общей лояльностью короне.
Эта трансформация была не просто сменой вывески, а отражением новой стратегии, направленной на сохранение единства и влияния англосаксонского мира в изменившихся условиях. Идеологи «Круглого стола» и близкие к ним круги, включая Уильяма Янделла Эллиотта, внимательно следили за этим процессом и видели в модели Содружества потенциальный прототип для более широких международных объединений. Содружество представлялось как уникальный пример добровольного союза суверенных государств, связанных общими историческими, культурными и политическими традициями, способных к тесному сотрудничеству в вопросах обороны, внешней политики и экономики.
Королевский институт международных отношений (Chatham House), основанный в 1920 году при активном участии членов группы «Круглый стол», играл ключевую роль в разработке и продвижении концепции Содружества. Chatham House стал ведущим «мозговым центром», где проводились исследования, организовывались конференции и готовились аналитические материалы по вопросам имперской и международной политики. Институт служил площадкой для диалога между политиками, дипломатами, учеными и бизнесменами из Великобритании и доминионов, способствуя формированию общего видения будущего Содружества и его роли в мире. Аналогичные институты международных отношений, тесно связанные с Chatham House, создавались и в доминионах, формируя единую сеть интеллектуального влияния.
Уильям Янделл Эллиотт, находясь в Гарварде, поддерживал тесные связи с этими кругами и активно участвовал в обсуждении проблем Содружества и англо-американских отношений. В своих работах и лекциях он анализировал опыт британского Содружества, видя в нем пример успешного сочетания национальной независимости и наднационального сотрудничества. Для Эллиотта модель Содружества была особенно привлекательна тем, что она демонстрировала возможность создания гибкой, децентрализованной, но в то же время сплоченной системы, основанной на общих ценностях и интересах, а не на жестком централизованном управлении.
Он рассматривал Содружество Наций не как пережиток прошлого, а как динамичную и развивающуюся структуру, способную адаптироваться к вызовам современности. Особое внимание Эллиотт уделял роли Соединенных Штатов в этом процессе. Он был убежден, что тесное сотрудничество между США и Британским Содружеством является залогом стабильности и процветания в мире. Идея «англосферы» или «англо-американского союза» занимала центральное место в его геополитических построениях. Эллиотт призывал США отказаться от изоляционизма и взять на себя большую ответственность за поддержание международного порядка, действуя в тесном партнерстве с Великобританией и другими англоязычными странами.
В 1930-е годы, на фоне усиления агрессивных устремлений Германии, Италии и Японии, вопросы коллективной безопасности и координации усилий демократических стран приобрели особую остроту. Эллиотт и его единомышленники видели в Британском Содружестве и потенциальном англо-американском союзе ядро будущей коалиции, способной противостоять тоталитарным угрозам. Они подчеркивали общность демократических ценностей, правовых систем и культурных традиций, которые должны были стать основой для такого союза.
Имперские конференции, регулярно собиравшие лидеров Великобритании и доминионов, служили важным механизмом для согласования позиций и выработки общей политики. Хотя решения этих конференций не всегда были единодушными, и между членами Содружества существовали определенные разногласия, сам факт их проведения и обсуждения общих проблем свидетельствовал о жизнеспособности этой модели. Эллиотт анализировал опыт этих конференций, видя в них пример того, как суверенные государства могут находить компромиссы и координировать свои действия ради общих целей.
Таким образом, в 1930-е годы концепция Содружества Наций стала важным элементом в размышлениях Эллиотта и его современников о будущем мирового порядка. Она представлялась как успешная модель наднационального сотрудничества, основанная на общих ценностях и гибких механизмах координации, и как потенциальное ядро для более широкого союза демократических государств, способного обеспечить мир и стабильность в условиях растущей международной напряженности. Опыт Содружества также служил для Эллиотта источником идей при разработке его собственных проектов реформирования федеральной системы США и создания региональных «содружеств».
ГЛАВА 5: THE CRISIS OF WORLD ORDER – ON THE BRINK OF WORLD WAR (КРИЗИС МИРОВОГО ПОРЯДКА – НА ГРАНИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ)
Конец 1930-х годов ознаменовался глубочайшим кризисом существующего мирового порядка. Агрессивная экспансия нацистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии поставила под сомнение сами основы Версальско-Вашингтонской системы международных отношений. Лига Наций продемонстрировала свою полную несостоятельность в деле предотвращения конфликтов, а политика «умиротворения», проводимая Великобританией и Францией в отношении Гитлера, лишь разжигала его аппетиты. Мир неумолимо двигался к новой глобальной войне, и в этих условиях интеллектуалы и политики по обе стороны Атлантики лихорадочно искали пути выхода из кризиса и модели будущего мироустройства.
Одним из знаковых событий этого периода стала неофициальная Конференция по отношениям в рамках Содружества (Unofficial Commonwealth Relations Conference), состоявшаяся в Сиднее, Австралия, в сентябре 1938 года. Эта конференция, спонсируемая группами «Круглого стола» из различных частей Британского Содружества, собрала влиятельных представителей доминионов и Великобритании для обсуждения критической международной ситуации и будущего самого Содружества. Делегацию Великобритании возглавлял лорд Лотиан (Филип Керр), один из ведущих архитекторов политики умиротворения и видный деятель «Круглого стола». Конференция проходила в самый разгар Мюнхенского кризиса, когда решалась судьба Чехословакии, и ее атмосфера была пронизана тревогой и неопределенностью.
Лорд Лотиан и его сторонники пытались убедить представителей доминионов в необходимости сохранения единства Содружества и поддержки британской политики, направленной на предотвращение войны путем уступок Германии. Однако многие делегаты, особенно из Канады и Южной Африки, выражали серьезные сомнения в правильности такой политики и опасались, что она приведет лишь к дальнейшему усилению агрессоров. Дискуссии на конференции отразили глубокие разногласия внутри англосаксонского мира по поводу того, как реагировать на растущую угрозу. Одновременно, провал Лиги Наций заставил многих задуматься о необходимости создания «более совершенного союза» – более эффективной системы коллективной безопасности.
Параллельно с этими процессами в Британском Содружестве, группа влиятельных американских интеллектуалов, обеспокоенных развитием событий в Европе и Азии, также начала разрабатывать свои концепции будущего мирового порядка. В этот «Комитет по Европе» (Committee on Europe), как они себя называли, вошли такие знаковые фигуры, как президент Чикагского университета Роберт М. Хатчинс, писатель и философ Льюис Мамфорд, итальянский антифашист и литературовед Джузеппе Антонио Боргезе, и, конечно, профессор Гарвардского университета Уильям Янделл Эллиотт. Эти мыслители, представлявшие различные идейные течения, были объединены общим неприятием тоталитаризма и стремлением найти путь к установлению прочного мира на основе демократических ценностей.
В мае 1939 года, за несколько месяцев до начала Второй мировой войны, этот комитет распространил меморандум, в котором предупреждал о неминуемой угрозе со стороны нацизма и фашизма и призывал западные демократии, включая США, к более решительным действиям. Кульминацией работы комитета стала публикация в 1940 году книги «Град Человеческий: Декларация о мировой демократии» (The City of Man: A Declaration on World Democracy). В этой работе авторы изложили свое видение будущего мирового порядка, основанного на принципах всеобщей демократии, федерализма и уважения к правам человека. Они призывали к созданию «универсального государства» или «мировой республики», способной преодолеть анархию национальных суверенитетов и обеспечить прочный мир.
Идеи, изложенные в «Граде Человеческом», во многом перекликались с теми дискуссиями, которые велись в кругах «Круглого стола» и на Конференции Содружества. И там, и там речь шла о необходимости преодоления узких национальных интересов ради общего блага, о создании наднациональных структур управления и о ведущей роли англосаксонских демократий в этом процессе. Эллиотт, будучи связующим звеном между этими американскими и британскими интеллектуальными кругами, играл важную роль в обмене идеями и формировании общего атлантического дискурса о будущем мировом порядке.
Однако, несмотря на все усилия интеллектуалов, предотвратить войну не удалось. Вторжение Германии в Польшу в сентябре 1939 года ознаменовало начало Второй мировой войны, которая стала еще более разрушительной и кровопролитной, чем предыдущая. Кризис мирового порядка достиг своей высшей точки. Тем не менее, идеи, выработанные в предвоенные годы, не пропали даром. Они легли в основу тех планов по послевоенному устройству мира, которые начали разрабатываться еще в ходе самой войны, и оказали значительное влияние на создание Организации Объединенных Наций и других международных институтов. Уроки кризиса 1930-х годов и опыт Второй мировой войны убедительно продемонстрировали необходимость создания более эффективной системы глобального управления, способной предотвращать конфликты и обеспечивать международную стабильность.
ГЛАВА 6: A NEW ECONOMIC ORDER – WORLD WAR II (НОВЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОРЯДОК – ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА)
Вторая мировая война не только стала величайшей трагедией в истории человечества, но и послужила мощным катализатором для кардинальных изменений в глобальном экономическом порядке. Беспрецедентная мобилизация ресурсов, тотальный характер военных действий и необходимость тесной координации усилий союзников привели к созданию новых механизмов экономического планирования и управления как на национальном, так и на международном уровнях. Соединенные Штаты, превратившиеся в «арсенал демократии», сыграли ключевую роль в формировании этого нового экономического порядка, который должен был обеспечить победу над державами Оси и заложить основы для послевоенного мира.
Уильям Янделл Эллиотт, с его обширными знаниями в области политической экономии и опытом работы в правительственных структурах, оказался в центре этих процессов. С началом войны он активно включился в деятельность различных комитетов и ведомств, занимавшихся вопросами экономической мобилизации, распределения ресурсов и стратегического планирования. Его опыт и интеллектуальный авторитет были востребованы в условиях, когда требовалось быстро и эффективно перестроить американскую экономику на военные рельсы и наладить тесное взаимодействие с союзниками.
Одним из важнейших инструментов экономической политики союзников стал закон о ленд-лизе, принятый в США в марте 1941 года. Эта программа, позволявшая президенту предоставлять вооружение, боеприпасы, продовольствие и другие стратегические материалы странам, чья оборона признавалась жизненно важной для безопасности США, имела огромное значение не только для исхода войны, но и для формирования послевоенного экономического ландшафта. Ленд-лиз способствовал тесной экономической интеграции между США, Великобританией, Советским Союзом и другими союзниками, создавая прецеденты для будущего международного экономического сотрудничества. В то же время, он укрепил доминирующее положение американской экономики и доллара в мировой финансовой системе. Эллиотт, будучи советником в Управлении производственного менеджмента (Office of Production Management), а затем в Военно-производственном совете (War Production Board), принимал участие в разработке и реализации политики, связанной с распределением ресурсов и координацией военных поставок, включая программу ленд-лиза.
Война потребовала не только мобилизации существующих производственных мощностей, но и масштабного государственного вмешательства в экономику, включая контроль над ценами, распределение сырья, регулирование трудовых отношений и стимулирование научно-технических исследований. Этот опыт государственного планирования и управления экономикой в чрезвычайных условиях оказал значительное влияние на послевоенные экономические доктрины и практику. Многие из тех, кто, подобно Эллиотту, работал в военных ведомствах, занимавшихся экономическим планированием, пришли к убеждению в необходимости более активной роли государства в экономике и в мирное время для обеспечения стабильности, роста и решения социальных проблем.
Еще в ходе войны союзники начали разрабатывать планы по созданию новой международной экономической системы, которая должна была прийти на смену довоенному порядку, характеризовавшемуся протекционизмом, валютными войнами и экономическим национализмом. Ключевым событием в этом процессе стала Бреттон-Вудская конференция, состоявшаяся в июле 1944 года. На этой конференции были заложены основы новой международной валютно-финансовой системы, получившей название Бреттон-Вудской. Были созданы Международный валютный фонд (МВФ), призванный обеспечивать стабильность валютных курсов и предоставлять кредиты странам, испытывающим временные трудности с платежным балансом, и Международный банк реконструкции и развития (МБРР, позднее Всемирный банк), нацеленный на финансирование послевоенного восстановления и долгосрочного развития.
Бреттон-Вудская система основывалась на принципе фиксированных валютных курсов, привязанных к доллару США, который, в свою очередь, был привязан к золоту. Эта система, по сути, закрепляла доминирующее положение доллара в мировой экономике и предоставляла Соединенным Штатам значительные преимущества. Хотя в разработке Бреттон-Вудских соглашений участвовали представители многих стран, ключевую роль играли американские и британские эксперты, такие как Гарри Декстер Уайт и Джон Мейнард Кейнс. Идеи Эллиотта о необходимости международного экономического сотрудничества и создания стабильного мирового порядка, основанного на либеральных принципах, но с элементами государственного регулирования и координации, были созвучны духу Бреттон-Вудской системы.
Создание МВФ и Всемирного банка, наряду с другими международными организациями, такими как Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), подписанное в 1947 году и направленное на снижение торговых барьеров, знаменовало собой переход к новой эре глобального экономического управления. Эта система, во многом сформированная под влиянием США, была призвана способствовать экономическому росту, международной торговле и финансовой стабильности, предотвращая повторение тех экономических потрясений, которые способствовали возникновению Второй мировой войны. Опыт военного времени, продемонстрировавший возможности международного сотрудничества и государственного планирования, оказал решающее влияние на формирование этого нового экономического порядка, в котором Уильям Янделл Эллиотт и его единомышленники видели залог будущего мира и процветания.
ГЛАВА 7: ORDER OUT OF CHAOS – INITIATING THE COLD WAR (ПОРЯДОКИЗХАОСА – НАЧАЛОХОЛОДНОЙВОЙНЫ)
Окончание Второй мировой войны не принесло долгожданного всеобщего мира. Напротив, мир погрузился в новую, «холодную» войну между вчерашними союзниками – Соединенными Штатами и их западными партнерами с одной стороны, и Советским Союзом и его сателлитами с другой. Этот период, длившийся почти полвека, характеризовался идеологическим противостоянием, гонкой вооружений, региональными конфликтами и постоянной угрозой ядерного уничтожения. Формирование нового мирового порядка происходило в условиях этого глобального раскола, и США взяли на себя роль лидера «свободного мира», стремясь создать систему альянсов и институтов, способных сдерживать коммунистическую экспансию и утверждать американское влияние.
Доктрина Трумэна, провозглашенная в марте 1947 года, стала одним из первых и наиболее ярких проявлений этой новой американской стратегии. Президент Гарри Трумэн заявил о готовности США оказывать помощь «свободным народам, сопротивляющимся попыткам порабощения со стороны вооруженных меньшинств или внешнего давления». Непосредственным поводом для этой доктрины стала ситуация в Греции и Турции, где существовала угроза прихода к власти коммунистических сил, однако ее значение выходило далеко за рамки этих стран. Доктрина Трумэна, по сути, декларировала глобальную ответственность США за поддержание существующего (или желаемого) порядка и противодействие коммунизму в любой точке мира.
План Маршалла, официально известный как «Программа восстановления Европы» и запущенный в 1948 году, стал экономическим дополнением к доктрине Трумэна. Эта масштабная программа американской помощи европейским странам, пострадавшим от войны, была направлена не только на восстановление их экономик, но и на предотвращение распространения коммунистического влияния, укрепление демократических институтов и создание условий для тесной экономической интеграции Европы с США. План Маршалла способствовал быстрому экономическому подъему Западной Европы и заложил основы для будущего Европейского экономического сообщества.
Создание Организации Объединенных Наций (ООН) в 1945 году также было важным шагом на пути к формированию нового мирового порядка. ООН была призвана стать универсальной международной организацией, нацеленной на поддержание мира и безопасности, развитие дружественных отношений между нациями и содействие международному сотрудничеству. Однако в условиях Холодной войны эффективность ООН была серьезно ограничена правом вето постоянных членов Совета Безопасности (США, СССР, Великобритания, Франция и Китай), что часто приводило к параличу организации при решении острых международных проблем. Тем не менее, ООН стала важной площадкой для дипломатических контактов и обсуждения глобальных вопросов.
Формирование двухполярного мира, разделенного «железным занавесом», сопровождалось созданием военно-политических блоков. В 1949 году была создана Организация Североатлантического договора (НАТО), объединившая США, Канаду и большинство стран Западной Европы в оборонительный союз против советской угрозы. Создание НАТО стало краеугольным камнем американской стратегии «сдерживания» коммунизма в Европе. В ответ Советский Союз и его восточноевропейские союзники создали в 1955 году Организацию Варшавского договора.
Уильям Янделл Эллиотт, как влиятельный интеллектуал и советник нескольких американских президентов, играл заметную роль в формировании и теоретическом обосновании этой антикоммунистической стратегии. Его взгляды на необходимость сильного американского лидерства, создания системы альянсов и активного противодействия советскому влиянию были созвучны официальной политике Вашингтона. Эллиотт был одним из тех, кто видел в Холодной войне не просто геополитическое соперничество, но и столкновение цивилизаций – борьбу между «свободным миром», основанным на демократии, индивидуальных свободах и рыночной экономике, и тоталитарным коммунизмом, отрицавшим эти ценности.
Он активно участвовал в работе различных «мозговых центров» и академических институтов, таких как Институт внешнеполитических исследований (Foreign Policy Research Institute, FPRI), которые занимались разработкой стратегий Холодной войны. Эллиотт также оказал значительное влияние на воспитание нового поколения американских государственных деятелей и аналитиков, разделявших его взгляды. Среди его учеников и последователей были такие знаковые фигуры, как Генри Киссинджер и Сэмюэл Хантингтон, которые впоследствии сыграли ключевую роль в формировании американской внешней политики.
Идеология антикоммунизма пронизывала все сферы американской жизни – от внешней политики и оборонной стратегии до внутренней культуры и образования. Создавались многочисленные программы и институты, нацеленные на противодействие коммунистической пропаганде, поддержку «демократических» движений за рубежом и формирование антисоветского общественного мнения внутри страны. Эллиотт, с его опытом работы в британских и американских интеллектуальных кругах, понимал важность идеологической борьбы и «мягкой силы» в глобальном противостоянии.
Таким образом, начало Холодной войны ознаменовало собой формирование нового мирового порядка, основанного на биполярном противостоянии и американском лидерстве в «свободном мире». Этот порядок характеризовался созданием системы военно-политических союзов, международных экономических и политических институтов, а также интенсивной идеологической борьбой. Уильям Янделл Эллиотт и его единомышленники внесли значительный вклад в теоретическое осмысление и практическую реализацию этой стратегии, направленной на «сдерживание» коммунизма и утверждение американского видения мира. Хаос послевоенного мира постепенно сменялся новым, хотя и крайне напряженным, порядком Холодной войны.
ГЛАВА 8: KISSINGER'S UNDERSTANDING OF HISTORY – THE END OF THE COLD WAR (ПОНИМАНИЕИСТОРИИКИССИНДЖЕРОМ – КОНЕЦХОЛОДНОЙВОЙНЫ)
Генри Киссинджер, одна из самых влиятельных и противоречивых фигур американской внешней политики второй половины XX века, был не только практиком, но и глубоким теоретиком международных отношений. Его понимание истории, сформированное под значительным влиянием его наставника Уильяма Янделла Эллиотта в Гарварде, сыграло ключевую роль в определении американской стратегии в период разрядки международной напряженности и в последующие годы, вплоть до окончания Холодной войны. Киссинджер, подобно Эллиотту, рассматривал историю как арену борьбы за власть и порядок, где идеализм должен уступать место прагматизму и реалистичной оценке баланса сил.
В своей докторской диссертации «Восстановленный мир: Меттерних, Каслри и проблемы мира, 1812–1822» (A World Restored: Metternich, Castlereagh and the Problems of Peace, 1812–1822), написанной под руководством Эллиотта, Киссинджер анализировал усилия европейских государственных деятелей по созданию стабильного порядка после наполеоновских войн. Он пришел к выводу, что легитимный международный порядок основывается не столько на абстрактных принципах справедливости, сколько на признанном всеми участниками балансе сил и готовности к компромиссам. Эта концепция легитимности, предполагающая не устранение конфликтов, а их ограничение и управление ими, стала основой его будущей реальной политики (Realpolitik).
Став советником по национальной безопасности, а затем государственным секретарем при президентах Ричарде Никсоне и Джеральде Форде, Киссинджер применил свои исторические познания на практике. Ключевым элементом его стратегии стала политика разрядки (détente) в отношениях с Советским Союзом. Вместо прямой конфронтации Киссинджер стремился к установлению более стабильных и предсказуемых отношений с СССР, основанных на взаимном признании интересов и ограничении гонки вооружений. Договоры об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) были важным шагом в этом направлении.
Одновременно Киссинджер совершил исторический прорыв в отношениях с Китайской Народной Республикой. Его тайные визиты в Пекин и последующий визит президента Никсона в 1972 году положили конец многолетней изоляции Китая и привели к установлению дипломатических отношений между двумя странами. Эта «треугольная дипломатия» (США-СССР-КНР) была направлена на создание нового, более сложного и гибкого баланса сил в мире, где США могли бы играть роль балансира между двумя коммунистическими гигантами.
Киссинджер также активно участвовал в создании и поддержке наднациональных структур, таких как Трехсторонняя комиссия (Trilateral Commission), основанная в 1973 году Дэвидом Рокфеллером. Эта организация, объединившая влиятельных представителей Северной Америки, Западной Европы и Японии, была призвана координировать политику развитых стран в условиях растущей глобальной взаимозависимости. Идеи Эллиотта о необходимости создания «атлантического сообщества» и тесного сотрудничества между демократическими индустриальными странами нашли свое продолжение в деятельности Трехсторонней комиссии.
Понимание истории Киссинджером предполагало, что мир и стабильность являются не естественным состоянием, а результатом постоянных усилий по поддержанию хрупкого равновесия. Он скептически относился к идее «конца истории», провозглашенной Фрэнсисом Фукуямой после распада Советского Союза и окончания Холодной войны. Фукуяма, также испытавший влияние Эллиотта (через своего научного руководителя Сэмюэля Хантингтона), утверждал, что либеральная демократия западного образца одержала окончательную победу и стала универсальной моделью для всего человечества.
Киссинджер, напротив, считал, что окончание Холодной войны не означает исчезновения геополитических противоречий и борьбы за власть. Он предвидел возникновение новых вызовов и угроз, связанных с ростом региональных держав, распространением оружия массового уничтожения и усилением этнических и религиозных конфликтов. В этих условиях, по его мнению, США должны были продолжать играть активную роль в поддержании глобального порядка, опираясь на свою военную и экономическую мощь, но действуя при этом прагматично и гибко, учитывая интересы других игроков.
Идеи Киссинджера о необходимости реалистичного подхода к международным отношениям, основанного на понимании исторических закономерностей и баланса сил, продолжают оказывать влияние на американскую внешнюю политику и в XXI веке. Его наследие, как и наследие его учителя Уильяма Янделла Эллиотта, свидетельствует о преемственности определенных стратегических установок в американском истеблишменте, направленных на создание и поддержание такого мирового порядка, в котором США отводится ведущая роль. Окончание Холодной войны не стало «концом истории» в понимании Фукуямы, а лишь открыло новую главу в сложной и противоречивой истории борьбы за глобальный порядок.
ЭПИЛОГ: THE CLASH OF CIVILIZATIONS (СТОЛКНОВЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ)
После окончания Холодной войны и распада Советского Союза, мир, казалось, вступил в эпоху единоличного доминирования Соединенных Штатов и торжества либерально-демократической модели. Однако эйфория от «конца истории» оказалась недолгой. Уже в начале 1990-х годов начали проявляться новые линии разломов и конфликтов, которые потребовали переосмысления существующей парадигмы международных отношений. Одной из наиболее влиятельных и обсуждаемых концепций, предложивших такое переосмысление, стала теория «столкновения цивилизаций» Сэмюэля Хантингтона.
Хантингтон, ученик Уильяма Янделла Эллиотта и коллега Генри Киссинджера, в своей знаменитой статье 1993 года, а затем в одноименной книге 1996 года, утверждал, что после окончания идеологического противостояния между Западом и коммунистическим блоком, главной движущей силой мировой политики станут не экономические или идеологические, а культурные и цивилизационные различия. По его мнению, мир разделен на несколько крупных цивилизаций (западную, православную, исламскую, китайскую, индуистскую, японскую, латиноамериканскую и, возможно, африканскую), каждая из которых обладает уникальной системой ценностей, традиций и идентичностью. Именно на границах этих цивилизаций, по мнению Хантингтона, будут происходить основные конфликты будущего.
Теория Хантингтона во многом опиралась на классические геополитические концепции, такие как теория Хартленда Хэлфорда Маккиндера, который еще в начале XX века указывал на Евразию как на ключевой регион, контроль над которым дает ключ к мировому господству. Хантингтон, по сути, перенес акцент с чисто географического детерминизма на культурно-цивилизационный, утверждая, что именно глубинные различия в мировоззрении и ценностях будут определять отношения между народами. В этом смысле его теория перекликалась и с идеями Збигнева Бжезинского, изложенными в книге «Великая шахматная доска», где Евразия также рассматривалась как главный геополитический приз в борьбе за глобальное доминирование.
Концепция «столкновения цивилизаций» оказалась особенно востребованной после террористических атак 11 сентября 2001 года и начала глобальной «войны с террором». Многие увидели в этих событиях подтверждение тезиса Хантингтона о неизбежности конфликта между западной и исламской цивилизациями. Политика администрации Джорджа Буша-младшего, направленная на «распространение демократии» на Ближнем Востоке и борьбу с «осью зла», во многом следовала логике цивилизационного противостояния. Вторжения в Афганистан и Ирак, а также последующие конфликты в регионе, такие как гражданская война в Сирии и подъем ИГИЛ, рассматривались многими через призму этого «столкновения».
Критики теории Хантингтона указывали на ее упрощенный и детерминистский характер, на опасность самосбывающихся пророчеств и на то, что она игнорирует сложность и многообразие внутри самих цивилизаций, а также возможность диалога и сотрудничества между ними. Тем не менее, концепция «столкновения цивилизаций» оказала значительное влияние на формирование американской внешней политики и общественного мнения в пост-холодновоенный период. Она предоставила удобное идеологическое обоснование для сохранения американского глобального лидерства и вмешательства во внутренние дела других стран под предлогом защиты «западных ценностей» и борьбы с «враждебными» цивилизациями.
В контексте стратегии Нового Мирового Порядка, исследуемой Шоном Стоуном, теория Хантингтона может рассматриваться как очередная попытка адаптировать англо-американскую имперскую идею к новым историческим условиям. Если ранее главным противником был коммунизм, то теперь на эту роль выдвигались «незападные» цивилизации, прежде всего исламская и китайская, которые воспринимались как потенциальные соперники и угрозы западному доминированию. Идея «столкновения» позволяла легитимировать политику сдерживания и ослабления этих цивилизаций, а также продвижение западной модели развития как единственно правильной и универсальной.
Таким образом, эпилог книги, посвященный «столкновению цивилизаций», логически завершает анализ стратегии империализма, показывая, как идеи, заложенные еще Сесилем Родсом и развитые Уильямом Янделлом Эллиоттом и его последователями, продолжают трансформироваться и адаптироваться к меняющемуся миру, сохраняя при этом свою глубинную сущность – стремление к установлению и поддержанию глобального порядка, основанного на доминировании определенной группы государств и цивилизационных ценностей. Концепция Хантингтона стала одним из интеллектуальных инструментов для обоснования этой стратегии в новую эпоху, характеризующуюся как ростом глобальной взаимозависимости, так и обострением культурных и цивилизационных противоречий.
Summarizator — это Telegram-канал, где мы собираем саммари самых актуальных и захватывающих книг об ИИ, технологиях, саморазвитии и культовой фантастике. Мы экономим ваше время, помогая быстро погружаться в новые идеи и находить инсайты, которые могут изменить ваш взгляд на мир. 📮 Присоединяйтесь: https://t.me/summarizator