Конец мира — это только начало: Картирование коллапса глобализации - Питер Зейхан

Часть 1

Основной тезис книги

Книга Питера Зейхана представляет собой геополитический и демографический анализ, утверждающий, что эпоха глобализации, которую мы знали последние 75 лет, подходит к концу. Этот период был исторической аномалией, созданной и поддерживаемой Соединенными Штатами после Второй мировой войны. С уходом США с мировой арены в роли глобального гаранта безопасности, мир возвращается к своему естественному, более хаотичному и фрагментированному состоянию. Это приведет к коллапсу глобальных цепочек поставок, торговых путей и финансовых систем. Однако, по мнению Зейхана, это не конец света как такового, а лишь «конец мира, каким мы его знаем». Для некоторых стран, в первую очередь для США и их ближайших партнеров в Западном полушарии, это станет началом новой эры процветания. Для большинства же других, особенно для стран, зависимых от экспорта и импорта (Китай, Германия, Япония), наступит период деиндустриализации, голода и демографического коллапса.

Автор использует два основных инструмента для своего анализа:

1. Геополитика: Изучение того, как география (реки, горы, климат, доступ к океанам, ресурсы) определяет экономическое, политическое и военное развитие наций.

2. Демография: Анализ структуры населения (соотношение молодых, работающих и пожилых людей), который, по мнению Зейхана, является ключевым фактором экономического роста или упадка.

Раздел I: Конец эры

Глава 1: Как начиналось начало (How the Beginning Began)

Зейхан начинает с экскурса в историю цивилизации, чтобы показать, насколько уникален и неестественен современный мир. Он прослеживает развитие человечества через несколько ключевых революций, каждая из которых меняла «географию успеха».

Революция оседлого земледелия: Переход от охоты и собирательства к сельскому хозяйству стал возможен в уникальных географических условиях: низкоширотные, низковысотные пустынные речные долины (Нил, Тигр и Евфрат, Инд). Эти регионы обеспечивали круглогодичное солнце, постоянный доступ к воде для ирригации и естественную защиту (пустыни) от врагов.
Водная революция: Ключевым фактором развития стала не просто вода для полей, а вода для транспорта и энергии. Реки позволяли перевозить товары и людей в сотни раз эффективнее, чем сухопутные пути. Водяные колеса освободили огромное количество человеческого труда от перемалывания зерна, что дало толчок урбанизации, специализации и развитию технологий.
Ветряная революция: Изобретение ветряной мельницы позволило генерировать излишки труда и развивать города вдали от рек. Но главным достижением этой эры стало освоение энергии ветра для мореплавания. Развитие технологий кораблестроения (от многомачтовых судов до навигационных инструментов) позволило европейским державам (сначала Португалии и Испании, затем Англии) выйти в открытый океан. Это положило начало эпохе империй и глобальной (хотя и крайне фрагментированной) торговли.
Промышленная революция: Освоение ископаемого топлива (сначала угля, затем нефти) полностью изменило правила игры. Энергия стала доступна в любом месте и в любое время. Это привело к взрывному росту промышленности, созданию железных дорог, пароходов и, как следствие, к новой волне урбанизации. Главным ограничением стал капитал. Центрами силы стали страны, способные генерировать огромные объемы капитала (Германия с ее речной системой) и контролировать морские торговые пути (Британия).

Глава 2: Появление случайной сверхдержавы (Enter the Accidental Superpower)

Здесь Зейхан объясняет, почему США обладают идеальной «географией успеха» для любой из исторических эпох.

Речная и сухопутная мощь: США обладают самой большой в мире сетью судоходных рек (система Миссисипи), что обеспечивает самые низкие внутренние транспортные издержки. Это, в сочетании с огромными площадями плодородных земель, делает страну самодостаточной и чрезвычайно богатой.
Морская мощь: США имеют выход к двум океанам и защищены ими от вторжений. Их береговая линия изобилует естественными портами. Это дает им возможность торговать со всем миром на своих условиях, но не создает необходимости в этом.
Промышленная мощь: США обладают всеми необходимыми ресурсами (энергия, земля, капитал, труд) для индустриализации. В отличие от Европы, их развитие происходило медленно и органично, без внешнего геополитического давления, что позволило избежать социальных потрясений, характерных для Германии или России.

Глава 3: Итеперьнечтосовершенноиное (And Now for Something Completely Different)

После Второй мировой войны США оказались в уникальном положении: они были единственной неразрушенной великой державой, контролировали все океаны и оккупировали своих поверженных врагов. Вместо того чтобы создать традиционную империю, они предложили миру сделку, известную как Бреттонвудская система или Порядок (The Order).

Суть Порядка:

1. Безопасность: ВМС США патрулируют мировые океаны, гарантируя безопасность морской торговли для всех стран. Пиратство и межгосударственные морские конфликты ушли в прошлое.

2. Доступ к рынку: США открыли свой огромный потребительский рынок для товаров своих союзников, позволяя им восстановить экономику через экспорт.

3. Условие: Взамен страны должны были присоединиться к антисоветскому блоку.

Эта система была искусственной и противоречила всей предыдущей истории человечества, где торговля была привилегией, а не правом, и всегда находилась под угрозой. Глобализация — прямое следствие этого Порядка.

Глава 4 и 5: История о нас и ускорение истории (The Story of... Us & History Speeds Up)

Здесь Зейхан переходит к демографии. Индустриализация и урбанизация привели к фундаментальным изменениям в структуре семьи.

На ферме дети — это рабочие руки и пенсионный план. Семьи были большими.
В городе дети — это огромные расходы. Рождаемость начала падать.

Однако на первом этапе индустриализации население росло взрывными темпами за счет резкого снижения смертности (улучшение медицины, санитарии, питания). Этот процесс, который в Британии занял семь поколений, в Германии — четыре, а в странах вроде Южной Кореи и Китая — всего два, привел к появлению огромного поколения бэби-бумеров.

С окончанием Холодной войны и распространением Порядка на весь мир, этот демографический переход охватил почти всю планету. Процесс постоянно ускорялся. Страны, начавшие индустриализацию позже, проходили ее этапы быстрее, что приводило к еще более резкому падению рождаемости.

Глава 6, 7 и 8: Конец "большего", грязные модели и последние остатки "большего" (The End of More, Messy Models, The Last Bits of More)

Мир, созданный Порядком, был миром «большего»: больше товаров, больше рынков, больше капитала, больше роста. Этот рост стал основой для всех современных экономических моделей (капитализм, социализм, фашизм). Но сейчас этому приходит конец по двум причинам:

1. Геополитическая: США уходят, Порядок рушится. Безопасная глобальная торговля заканчивается.

2. Демографическая: Поколения бэби-бумеров по всему миру (особенно в Китае, Германии, Японии, России) массово выходят на пенсию в 2020-е годы. Это создает двойной удар:

o Резко сокращается число работников и потребителей.

o Резко сокращается объем доступного капитала, так как пенсионеры тратят сбережения, а не инвестируют.

Мир входит в эпоху деглобализации и демографического коллапса. Старые экономические модели, основанные на вечном росте, перестают работать. Зейхан рассматривает два примера «успешной» адаптации к пост-ростовому миру:

Россия: Страна, которая уже пережила демографический и промышленный коллапс в 1990-е. Она самодостаточна в плане еды и энергии и обладает ядерным оружием, что защищает ее от внешнего вторжения. Это, по мнению Зейхана, один из лучших сценариев для многих стран.
Япония: Страна с самой старой демографией, которая адаптировалась путем «десорсинга» — переноса производств в страны сбыта и жизни на доходы от этих зарубежных инвестиций. Однако эта модель невоспроизводима для других, так как Япония делала это под американским «зонтиком безопасности» и при доступе к глобальным рынкам.

Пандемия COVID-19 лишь ускорила эти процессы, разорвав цепочки поставок и заставив страны задуматься о возвращении производств домой.

Вывод Раздела I: США и их соседи по Северной Америке (Канада и Мексика) — единственные, кто обладает необходимыми географическими, ресурсными и демографическими (благодаря поколению миллениалов и иммиграции) преимуществами, чтобы не просто пережить, но и процветать в новом, деглобализированном мире.

Раздел II: Транспорт

Этот раздел детализирует, как именно крах Порядка повлияет на кровеносную систему глобализации — транспорт.

Глава 9, 10 и 11: Долгая, долгая дорога; Освобождение; Американизация торговли

Зейхан вновь подчеркивает, что доиндустриальный мир страдал от тирании расстояния. Промышленная революция (железные дороги, пароходы) и, главное, американский Порядок создали систему, в которой транспортные издержки приблизились к нулю, а безопасность стала абсолютной. Это привело к пяти ключевым последствиям:

1. Корабли: больше, лучше... медленнее. В условиях гарантированной безопасности отпала нужда в скорости. Корабли стали огромными и медленными для максимальной топливной эффективности.

2. Контейнеризация. Стандартизированные контейнеры радикально удешевили и ускорили погрузку/разгрузку, сделав порты гигантскими парковками вместо сложных складских комплексов.

3. Порты: больше, меньше... и в другом месте. Маленькие порты вымерли. Вся торговля сконцентрировалась в нескольких мега-портах, способных обслуживать гигантские суда.

4. Городской взрыв. Города перестали зависеть от своего региона и смогли получать ресурсы со всего мира, что привело к появлению мегаполисов.

5. Цепочки поставок: производить локально, продавать глобально. Производство сложных товаров (например, автомобилей или смартфонов) было разделено на тысячи этапов и разбросано по всему миру, чтобы использовать преимущества каждой локации. Возникла система «точно в срок» (Just-in-Time), которая минимизировала складские запасы и была полностью зависима от надежности поставок.

Глава 12 и 13: Великий распад и Гавани в шторм (The Great Unmaking & Harbors in the Storm)

С уходом США все эти достижения обращаются вспять.

Распад: Безопасность исчезает. Возвращаются пиратство, каперство (пиратство под флагом государства) и прямые нападения на торговые суда. Транспорт становится дорогим и рискованным. Система «точно в срок» рушится первой, так как она несовместима с риском.
Новые гавани: Мир распадается на региональные торгово-экономические блоки, способные обеспечить безопасность внутри своих зон.

Восточная Азия: Самый уязвимый регион. Полностью зависит от морских поставок энергии и сырья и от экспорта готовой продукции. Страны региона (Китай, Япония, Корея) исторически враждебны друг другу. Япония, обладая мощным флотом, будет доминировать, вероятно, блокируя Китай.
Персидский залив: Регион, который экспортирует нефть и импортирует всё остальное. Без американского присутствия местные державы (Саудовская Аравия и Иран) начнут борьбу за контроль, что сделает поставки нефти крайне нестабильными.
Европа: Старый континент вернется к своим старым привычкам — формированию конкурирующих сфер влияния (германской, французской, британской, турецкой). Зависимость от импорта энергии и сырья приведет к конфликтам за ресурсы.
Северная Америка (и Западное полушарие): Становится самой безопасной зоной. США легко могут контролировать свои морские подходы, превращая полушарие в свой «внутренний двор».

Вывод Раздела II: Дни дешевого и безопасного межконтинентального транспорта сочтены. Производственные цепочки будут вынуждены сокращаться и перемещаться ближе к конечным потребителям. Производство станет более локальным, дорогим и менее эффективным.

Часть 2

Раздел III: Финансы

Этот раздел объясняет, как финансовый мир, который мы считаем нормой, на самом деле является недавним и хрупким изобретением, обреченным на коллапс вместе с Порядком и демографией.

Глава 14: Валюты: Навигацияпонеизведанномупути (Currencies: Navigating the Road Less Traveled)

Зейхан начинает с обзора истории денег, чтобы показать фундаментальную проблему, которую решала глобализация.

Эпоха обеспеченных активов: От бартера до золотого стандарта, деньги всегда были привязаны к физическому активу (зерно, серебро, золото). Это создавало постоянный дефицит капитала. Растущая экономика требовала больше денег, что означало необходимость добывать больше драгоценных металлов. Великие империи прошлого (Римская, Испанская, Британская) были вынуждены постоянно расширяться в поисках новых источников золота и серебра, чтобы поддерживать свои финансовые системы. Часто это приводило к перенапряжению сил и последующему краху.
Конец эпохи: К концу Второй мировой войны США сконцентрировали у себя почти весь мировой запас монетарного золота. Остальной мир был вынужден привязать свои валюты к доллару, который, в свою очередь, был привязан к золоту.
Провал системы: Быстрый послевоенный рост, ставший возможным благодаря американскому Порядку, требовал все больше и больше долларов для обслуживания глобальной торговли. США не могли обеспечить золотом такой объем денежной массы. В 1971 году президент Никсон отвязал доллар от золота. Это был конец тысячелетней истории денег и начало эры фиатных валют — денег, не обеспеченных ничем, кроме веры в правительство, которое их печатает.

Глава 15: Приключения в Капитале (Adventures in Capital)

Эра фиатных денег сняла главное ограничение — дефицит. Капитал стал практически безграничным, его создание превратилось из экономического процесса в политический. Разные регионы мира использовали эту новую реальность по-разному, создав уникальные финансовые модели.

Азиатская финансовая модель: Начавшись в Японии и распространившись на Южную Корею, Тайвань, а затем и Китай, эта модель использует государственный контроль над банковской системой для предоставления почти бесконечного, дешевого кредита. Целью является не экономическая эффективность или прибыль, а достижение политических целей: максимальная занятость, рост производства, завоевание доли на мировом рынке и, как следствие, социальная стабильность.

Последствия: Эта модель приводит к колоссальному перепроизводству, накоплению гигантских долгов, созданию «пузырей» (как на рынке недвижимости) и полной зависимости от экспорта для обслуживания долга. Китай довел эту модель до абсолютного абсурда. Его долг превышает 350% ВВП, а объем денежной массы вдвое больше, чем в США, при значительно меньшей экономике. Система полностью неустойчива и обречена на самый грандиозный финансовый коллапс в истории.

Европейская модель (Евро): Европейцы попытались объединить свои национальные финансовые системы под эгидой единой валюты — евро. Основная ошибка заключалась в том, что разные страны с разной культурой долга и разной экономической силой получили доступ к кредитам по одинаково низкой, «немецкой» ставке. Это привело к кредитному буму в более слабых экономиках (Греция, Испания, Ирландия), который закончился долговым кризисом еврозоны в 2010-2012 годах. Европа так и не оправилась от этого кризиса. Ее банковская система слаба, а демография не оставляет шансов на выплату накопленных долгов.
Американская модель: Будучи эмитентом мировой резервной валюты, США обладают уникальной гибкостью. Их система также подвержена «пузырям» в фиатную эру (Enron, ипотечный кризис 2008 года, бум сланцевой нефти), но она более устойчива. Кризисы часто приводят к болезненному, но необходимому очищению и инновациям. Кроме того, в периоды глобальной нестабильности капитал со всего мира бежит в США, что смягчает их собственные финансовые проблемы.

Глава 16, 17 и 18: Конец "большего", redux; Краткий обзор кредитов; Манипулирование будущими финансовыми провалами

Зейхан объединяет фиатную и демографическую логику. Пик доступности капитала в мире (1990-2020) был обусловлен не только фиатными валютами, но и тем, что огромное поколение бэби-бумеров по всему миру находилось в возрасте максимальных сбережений (45-65 лет). Это создало глобальный избыток капитала, который сделал кредиты исторически дешевыми.

Сейчас этот процесс разворачивается вспять.

1. Массовый выход на пенсию: Бэби-бумеры начинают массово выходить на пенсию в 2020-х. Они перестают сберегать и начинают тратить накопления. Предложение капитала на мировом рынке резко сокращается.

2. Рост стоимости капитала: Кредиты становятся дорогими. Для стран и компаний с огромными долгами (то есть почти для всех, особенно для Китая) это смертный приговор.

3. Крах финансирования: Проекты, которые были рентабельны только при почти нулевых ставках, становятся нежизнеспособными. Наступает конец эпохи легких денег.

Вывод Раздела III: Сочетание конца Порядка, демографического коллапса и конца эпохи дешевых фиатных денег приведет к глобальному финансовому кризису, несравнимому по масштабам с 2008 годом. Страны с самой большой долговой нагрузкой и самой плохой демографией (Китай, Германия, Италия, Япония) пострадают больше всего. США, благодаря своей демографии и статусу доллара, переживут этот шторм с наименьшими потерями.

Раздел IV: Энергия

Энергия — это основа промышленной цивилизации. Без нее все останавливается. Зейхан анализирует, как деглобализация разрушит глобальный энергетический рынок.

Глава 19: Гарпуня прогресс (Harpooning Progress)

Автор начинает с истории о нефтяном месторождении Кашаган в Казахстане — самом дорогом и технически сложном проекте в истории. Его существование и экспортные маршруты через полмира возможны только в условиях глобального мира, гарантированного американским Порядком. В новом мире такие проекты невозможны.
История энергетики — это история перехода от одного источника к другому: от китового жира (для освещения) к керосину из угля, а затем из нефти. Нефть стала волшебным ресурсом благодаря своей невероятной энергетической плотности и легкости транспортировки.

Глава 20: ПорядокдляНефти (The Order's Order for Oil)

До Второй мировой войны нефть была стратегическим ресурсом, который каждая империя контролировала для себя. Американский Порядок создал единый глобальный рынок нефти. Любая страна могла купить нефть у любой другой страны, а ВМС США гарантировали безопасность доставки. Это было необходимо, чтобы обеспечить энергией восстановление союзников — Германии и Японии.
Со временем США сами стали нетто-импортером, что закрепило их роль глобального полицейского в ключевых нефтедобывающих регионах, в первую очередь в Персидском заливе. Американская внешняя политика на 50 лет стала заложницей необходимости обеспечивать свободный поток нефти по всему миру.

Глава 21: Карта Нефти: Современное издание (The Map of Oil: Contemporary Edition)

Зейхан анализирует три ключевых источника нефти на мировом рынке:

1. Персидский залив: Производит около половины всей торгуемой в мире нефти. Регион технологически и военно слаб, полностью зависим от внешних сил для обеспечения добычи и, что важнее, для защиты танкеров, идущих через Ормузский пролив.

2. Бывший Советский Союз (в основном Россия): Второй по величине экспортер. Добыча ведется на стареющих месторождениях, зависит от западных технологий и сервисных компаний. Экспортные маршруты крайне уязвимы: трубопроводы можно перекрыть, а порты на Балтийском и Черном морях легко блокируются (Турцией и странами НАТО).

3. Северная Америка: Сланцевая революция в США полностью изменила карту. США из крупнейшего импортера превратились в нетто-экспортера. Это фундаментально меняет американские интересы. Им больше не нужно защищать мировые поставки нефти для обеспечения собственных нужд. Это главная причина ухода Америки с мировой арены.

Глава 22 и 23: Больше, чем просто нефть, и Топливо для будущего (There's More to Oil than Oil & Fueling the Future)

Нефтепереработка: Разные месторождения дают разную по качеству нефть. НПЗ настроены на переработку конкретных сортов. Нарушение поставок из одного региона означает, что НПЗ в другом не смогут эффективно работать, даже если получат нефть из другого источника. Это приведет к дефициту бензина, дизеля и авиакеросина.
Природный газ: В отличие от жидкой нефти, газ сложнее транспортировать. Большая часть перевозится по трубопроводам, что создает жесткую привязку между продавцом и покупателем (например, Россия и Германия). Сжиженный природный газ (СПГ) перевозится танкерами, но это дорого и требует сложной инфраструктуры. В деглобализированном мире доступ к газу будет еще более ограничен, чем к нефти, что означает отключение электричества для многих стран (Германия, Япония, Корея).
Изменение климата и «зеленая» энергетика: Зейхан утверждает, что «зеленый переход» в условиях деглобализации практически невозможен.

Солнечная и ветровая энергия требуют огромных территорий и доступны не везде.
Они требуют колоссальных объемов промышленных материалов (медь, литий, кобальт, никель), цепочки поставок которых еще более глобализированы и уязвимы, чем у нефти.
Переход на электромобили потребует удвоения, если не утроения, мирового производства электроэнергии.
В условиях дефицита капитала и разрыва торговых связей большинство стран не смогут позволить себе «зеленый» переход и вернутся к самому доступному местному топливу — углю, что приведет к росту выбросов CO2.

Вывод Раздела IV: Глобальный энергетический рынок распадется. Около 40% мировых поставок нефти находятся под угрозой исчезновения из-за геополитических рисков и невозможности поддерживать добычу без западных технологий. Цены на энергию станут чрезвычайно высокими и волатильными. Единственным регионом, который будет полностью обеспечен энергией, останется Северная Америка. Для остального мира наступит эпоха энергетического голода.

Часть 3

Раздел V: Промышленные материалы

В этом разделе Зейхан анализирует основу всей современной промышленности — сырье. Он показывает, что доступ к ключевым материалам, который мы воспринимаем как должное, является прямым следствием глобализации и Порядка. В деглобализированном мире борьба за ресурсы вернется, но в гораздо более сложной и жестокой форме.

Глава 24: Разбирая историю на части (Disassembling History)

Автор проводит краткий исторический экскурс по «векам» материалов: Каменному, Бронзовому, Железному. Каждый переход был связан не только с открытием нового материала, но и с необходимостью контролировать его источники и технологии обработки. Бронза требовала олова и меди, которые редко встречаются вместе. Железо требовало угля для выплавки. Доступ к этим ресурсам определял, кто будет доминировать.

Промышленная революция и последовавшая за ней эпоха глобализации создали иллюзию, что доступ к материалам — это вопрос цены, а не силы. Китай, будучи «мастерской мира», стал крупнейшим потребителем, импортером и переработчиком практически всех промышленных материалов. Его экономическая модель полностью зависит от непрерывного потока сырья из-за рубежа.

Глава 25: Основные материалы (The Essential Materials)

Здесь рассматриваются базовые материалы, без которых невозможно существование современного общества.

Железная руда и сталь: Основа всего — от зданий до автомобилей. Китай потребляет и производит более половины мировой стали, импортируя для этого гигантские объемы железной руды, в основном из Австралии и Бразилии. В деглобализированном мире Китай теряет доступ к руде, что означает коллапс его строительного и промышленного секторов. Мир столкнется с дефицитом стали, но не руды. Производство стали (энергоемкий процесс) переместится в страны с безопасным доступом к руде и дешевой энергией — в первую очередь, в США (особенно на побережье Мексиканского залива).
Бокситы и алюминий: Легкий и прочный металл, необходимый для всего, от банок для напитков до самолетов. Производство алюминия — чрезвычайно энергоемкий процесс. Как и в случае со сталью, Китай доминирует в мировом производстве, импортируя бокситы. С его уходом с рынка возникнет глобальный дефицит алюминия. Новыми центрами производства станут регионы с избытком дешевой электроэнергии: США, Канада, Норвегия.
Медь: Ключевой металл для электротехники. Спрос на медь будет только расти с развитием «зеленых» технологий. Основные производители руды — Чили и Перу. В отличие от многих других ресурсов, эти страны находятся в относительно стабильном регионе (Западное полушарие под контролем США). Это делает поставки меди более надежными, но зависимость от одного региона все равно остается риском.

Глава 26: Материалы будущего (The Future Materials)

Здесь речь идет о материалах, критически важных для цифровой и «зеленой» экономики.

Кобальт: Незаменим для современных литий-ионных аккумуляторов (в смартфонах, электромобилях). Более половины мировых запасов находится в Демократической Республике Конго — одной из самых нестабильных стран мира. Переработка руды почти полностью монополизирована Китаем. Цепочка поставок кобальта — одна из самых хрупких в мире. Без нее «зеленый переход» невозможен. Зейхан видит четыре мрачных варианта будущего: 1) отчаянная попытка нарастить добычу в других местах (не хватит); 2) неоколониальная интервенция в Конго; 3) изобретение новой химии для батарей (пока безуспешно); 4) отказ от массовой электрификации.
Литий: Еще один ключевой компонент батарей. Основные источники — Австралия, Чили, Аргентина. Как и в случае с кобальтом, переработка и производство батарей сконцентрированы в Китае. Будущее лития похоже на будущее железа: сырье будет доступно, но его переработка переместится в безопасные регионы с дешевой энергией (США, Швеция, Франция).
Серебро: Важный материал для электроники, солнечных панелей и многого другого. В отличие от других металлов, его производство и переработка более диверсифицированы географически, что делает его поставки менее уязвимыми.

Глава 27, 28, 29: Всегдашние, странные и надежные материалы (The Always, Funky, and Reliable Materials)

Золото, свинец, молибден: Эти материалы либо имеют стабильные и диверсифицированные цепочки поставок (свинец в основном перерабатывается из старых аккумуляторов), либо их использование настолько специфично, что глобальный коллапс не окажет на них решающего влияния.
Платиноиды и редкоземельные металлы: Это «странные» материалы. Платиноиды (платина, палладий) критически важны для катализаторов (включая автомобильные) и добываются в основном в Южной Африке и России — двух крайне проблемных регионах. Редкоземельные металлы необходимы для всей современной электроники. Их добыча и, главное, грязная переработка монополизированы Китаем. Однако, по мнению Зейхана, эта монополия искусственна. Технологии переработки известны, и в случае прекращения поставок из Китая, Запад сможет быстро наладить собственное производство (в США, Австралии, Франции).
Никель, кремний, уран, цинк: Это «надежные» материалы. Их источники и цепочки переработки достаточно диверсифицированы, чтобы избежать полного коллапса. Однако даже здесь есть нюансы. Например, 80% высокочистого кварца для производства полупроводников добывается в одном месте — Северной Каролине, США.

Глава 30: Таккончаетсямир (This Is How the World Ends)

Вывод Раздела V: Конец глобализации означает конец свободного доступа к промышленным материалам. Борьба за ресурсы вернется. Большинство стран не смогут получить доступ ко всему спектру материалов, необходимых для поддержания современной промышленной экономики. Это приведет к деиндустриализации. Единственной страной, которая сохранит доступ практически ко всему (либо за счет собственных ресурсов, либо за счет контроля над Западным полушарием и Австралией, либо за счет мощного флота), будут США. Несколько других стран (Великобритания, Франция, Турция, Япония, Россия) смогут обеспечить себя частью необходимых ресурсов, но столкнутся с огромными трудностями. Для остальных это будет возвращение в доиндустриальную эпоху.

Раздел VI: Производство

Этот раздел исследует, как разрыв глобальных цепочек поставок повлияет на производство товаров — от джинсов до самолетов.

Глава 31 и 32: Создавая мир, который мы знаем; Карта настоящего (Crafting the World We Know & The Map of the Present)

Зейхан начинает с примера производства синих джинсов, чтобы показать абсурдную сложность современных цепочек поставок. Хлопок из одной страны, красители из другой, нитки из третьей, фурнитура из четвертой, дизайн из пятой, сборка в шестой. Современное производство — это чудо глобальной кооперации, ставшее возможным благодаря дешевому и безопасному транспорту и системе "точно в срок".

Он выделяет три основных глобальных производственных центра:

1. Восточная Азия (во главе с Китаем): «Мастерская мира». Специализируется на электронике, компьютерах, смартфонах и сборке товаров широкого потребления. Система чрезвычайно сложна, диверсифицирована по уровням квалификации (от низкоквалифицированной сборки в Китае до высокотехнологичного производства чипов на Тайване) и полностью зависит от морского транспорта как для получения сырья, так и для экспорта готовой продукции.

2. Европа (во главе с Германией): Специализируется на высококачественном машиностроении, автомобилях и аэрокосмической промышленности. Цепочки поставок интегрированы внутри континента, но сильно зависят от поставок сырья и энергии извне (особенно из России) и от экспорта на глобальные рынки (США и Китай).

3. Северная Америка (NAFTA): Наиболее самодостаточная система. США, Канада и Мексика создали интегрированный производственный кластер, особенно в автомобильной промышленности. Система менее зависима от морских перевозок и глобальных рынков, чем ее азиатские и европейские конкуренты.

Глава 33: Картабудущего (The Map of the Future)

Конец Asia Inc.: Азиатская производственная модель обречена. Она страдает от всех возможных проблем одновременно:

Демографический коллапс: Старение населения делает рабочую силу дорогой и сокращает внутреннее потребление.
Геополитическая вражда: Страны региона не доверяют друг другу.
Зависимость от импорта: Полная зависимость от поставок энергии и сырья.
Зависимость от экспорта: Экономика рухнет без доступа к рынкам США и Европы.
Транспортная уязвимость: Все поставки идут морем через узкие проливы.

Разборка Европы: Европейская система также развалится. Демография убивает внутренний спрос. Зависимость от российских энергоресурсов и глобальных рынков сбыта становится фатальной. Европа, скорее всего, распадется на несколько конкурирующих блоков (германский, французский, британский).
Век Северной Америки: Система NAFTA станет главным победителем.

Решоринг: Производство вернется из Азии и Европы в Северную Америку, чтобы быть ближе к самому большому и стабильному потребительскому рынку.
Интеграция: Связи между США, Мексикой и Канадой станут еще теснее. Система, вероятно, расширится, включив в себя Колумбию (как источник квалифицированной и недорогой рабочей силы) и, возможно, даже Великобританию.
Самодостаточность: Регион обладает всеми необходимыми ресурсами, энергией, капиталом и демографией для поддержания сложного промышленного производства.

Новые центры: Несколько других регионов смогут занять освободившиеся ниши:

Юго-Восточная Азия (без Китая): Сможет стать новым центром низко- и среднетехнологичного производства, вероятно, в партнерстве с Японией, которая предоставит капитал и технологии.
Индия: Огромный внутренний рынок и молодая демография позволят ей развить собственную промышленность, ориентированную в первую очередь на себя.
Аргентина и Южный конус: В условиях отсутствия дешевого импорта из Китая, Аргентина будет вынуждена возродить собственную промышленность для обслуживания регионального рынка.

Вывод Раздела VI: Глобальное производство, каким мы его знаем, закончится. Массовое производство уступит место более мелкосерийному и локализованному. Автоматизация будет применяться точечно. Технологический прогресс замедлится. Производство станет дороже. Большинство стран мира столкнутся с деиндустриализацией. Северная Америка станет неоспоримым глобальным центром производства.

Часть 4

Раздел VII: Сельское хозяйство

Этот раздел является кульминацией всей книги. Зейхан утверждает, что если проблемы в транспорте, финансах или промышленности ведут к экономическому упадку, то проблемы в сельском хозяйстве ведут к голоду и смерти. Деглобализация нанесет самый сокрушительный удар именно по глобальной продовольственной системе, что приведет к массовому голоду, какого мир не видел со времен Средневековья.

Глава 34: Что на кону (What's at Stake)

В отличие от промышленных товаров, еда — это то, без чего человек не может жить. И в отличие от промышленных мощностей, которые можно восстановить, сельскохозяйственные циклы занимают месяцы и годы. Глобальная продовольственная система сегодня — это чудо, созданное сочетанием трех факторов:

1. Промышленные технологии: Современное сельское хозяйство полностью зависит от промышленных ресурсов — удобрений (производимых из природного газа и фосфатов), пестицидов (из нефти), топлива для техники (дизель) и сложной сельскохозяйственной техники.

2. Глобализация (Порядок): Она позволила специализировать сельское хозяйство. Страны выращивают то, что у них получается лучше всего, и торгуют друг с другом. Это привело к появлению глобальных «житниц» и массовому экспорту/импорту продовольствия.

3. Зеленая революция: Развитие высокоурожайных сортов зерновых, особенно пшеницы и риса, позволило накормить растущее население планеты.

Деглобализация разрушает все три этих столпа.

Глава 35: Геополитикауязвимости (The Geopolitics of Vulnerability)

Зейхан анализирует, как взаимосвязаны различные сектора экономики с сельским хозяйством.

Производство: Сельхозтехника (тракторы, комбайны) производится всего в нескольких странах. Разрыв цепочек поставок для немецких и китайских производителей оставит большинство фермеров в Евразии без новой техники и запчастей. Россия, Украина и Казахстан особенно уязвимы, так как их старая советская техника давно выработала свой ресурс.
Транспорт: Около 25% зерновых и 80% ресурсов для их выращивания (удобрения, топливо) перевозятся морем. Нарушение морских перевозок означает, что фермеры не смогут ни посадить урожай, ни доставить его потребителю.
Энергия: Дизельное топливо — кровь сельского хозяйства. Без него техника не работает. Природный газ — основное сырье для азотных удобрений.
Промышленные товары (удобрения):

Азот (из природного газа): Страны, теряющие доступ к газу (Европа, Восточная Азия), теряют возможность производить азотные удобрения. Китай, крупнейший потребитель, использует в 5 раз больше азота на калорию, чем в среднем по миру, из-за истощенных почв.
Фосфаты: Крупнейшие месторождения — США, Россия, Китай и Марокко. С уходом России и Китая с рынка, Марокко становится главным мировым источником, но этого не хватит для всех.
Калий: Производство сконцентрировано всего в шести странах, из которых Россия и Беларусь — ключевые. В деглобализированном мире их поставки для большей части мира прекращаются. Остается в основном Канада. Южная Америка и Австралия, крупнейшие экспортеры продовольствия, практически не имеют собственных запасов калия.

Финансы: Сельское хозяйство требует огромных кредитов на закупку семян, удобрений и топлива задолго до получения дохода от урожая. Глобальный финансовый кризис и рост стоимости капитала сделают кредиты недоступными для большинства фермеров за пределами Северной Америки.

Вывод: Глобальная система производства продовольствия рухнет.

Глава 36: Избежать — или принять — худшее (Avoiding—or Accepting—the Worst)

Зейхан ранжирует страны по степени их продовольственной уязвимости.

Полностью защищенные экспортеры: Франция, США, Канада. У них есть все необходимое внутри страны или региона.
Относительно защищенные экспортеры: Новая Зеландия, Аргентина, Австралия, Турция. У них есть большинство компонентов, но они столкнутся с проблемами в доступе к некоторым ресурсам (техника, удобрения).
Уязвимые экспортеры: Бразилия, Украина, Казахстан. Их системы полностью зависят от импортных ресурсов и глобальных рынков, которые исчезнут. Их экспортный потенциал резко сократится.
Импортеры:

Защищенные: Те, кто находится в «хорошем районе» и может рассчитывать на поставки от защищенных экспортеров (например, страны Латинской Америки, Великобритания, Япония).
Уязвимые: Те, кому придется заключать неоколониальные сделки, обменивая ресурсы или суверенитет на еду (страны Африки под влиянием Франции, Бангладеш под влиянием Индии).
Обреченные: Страны, которые полностью зависят от импорта продовольствия и находятся в геополитически нестабильных регионах, без сильного покровителя. Это большая часть Ближнего Востока, Северной Африки и многие страны Азии. Китай — самый большой проигравший в абсолютных цифрах.

Зейхан предсказывает, что в ближайшие десятилетия более миллиарда человек умрут от голода. Еще два миллиарда будут страдать от хронического недоедания. Это будет самый страшный голод в истории человечества.

Глава 37, 38, 39: Смягчение голода; Расширение диеты, сокращение диеты; Сельское хозяйство и изменение климата (Mitigating Famine; Expanding the Diet, Shrinking the Diet; Agriculture and Climate Change)

Есть ли способы смягчить катастрофу?

1. Новые технологии:

o Деурбанизация и ручной труд: Китай и другие страны могут попытаться вернуть сотни миллионов людей из городов в деревни, чтобы заменить технику и удобрения ручным трудом («садоводством»). Это может частично сработать, но приведет к резкому падению уровня жизни и коллапсу промышленности.

o Цифровое сельское хозяйство: В развитых странах (США, Канада, Австралия) технологии, такие как генное редактирование и точное земледелие (дроны, датчики), позволят удвоить урожайность при сокращении использования ресурсов. Но эти технологии слишком дороги для остального мира.

2. Изменение диеты:

o Возвращение к пшенице: Большинство стран будут вынуждены отказаться от разнообразных и экспортных культур и вернуться к выращиванию базовых зерновых, в первую очередь пшеницы, как самой неприхотливой.

o Конец мяса: Производство мяса требует в 9 раз больше калорий, чем производство растительной пищи. Для большей части мира мясо снова станет роскошью. Соя станет основным источником белка.

o Крах специализированных культур: Кукуруза (в основном идет на корм скоту и биотопливо) и рис (требует огромного количества воды и труда) столкнутся с кризисом производства.

3. Изменение климата:

o Зейхан утверждает, что изменение климата усугубит кризис, но неравномерно. Он использует исторические погодные данные, чтобы спрогнозировать изменения.

o Проигравшие: Регионы, которые уже являются засушливыми, станут еще суше (большая часть зон выращивания пшеницы). Муссонные регионы (Индия, Юго-Восточная Азия) столкнутся с ослаблением муссонов.

o Победители: Регионы с двумя источниками влаги (океанические муссоны и континентальные воздушные потоки) станут более влажными и продуктивными. Таких мест на планете всего четыре: Средний Запад США, Франция, Аргентина и Новая Зеландия.

Глава 40: ДолгийпутьТретьегоВсадника (The Long Ride of the Third Horseman)

Вывод Раздела VII: Третий всадник Апокалипсиса — Голод — возвращается. Глобализация позволила нам забыть о нем, создав мир изобилия. Деглобализация вернет мир в его естественное состояние, где голод является нормой. История следующих 50 лет будет историей борьбы с этим всадником. Большинство стран эту борьбу проиграют.

Эпилог

Зейхан завершает книгу размышлениями о неизбежности предстоящих изменений. Он признает, что его прогноз мрачен, но подчеркивает, что он не призывает к действию, а лишь описывает наиболее вероятное будущее, основанное на незыблемых факторах географии и демографии.

Он видит и «серебряную подкладку» на дальнем горизонте. Период хаоса (2020-е и 2030-е) — это интеррегнум, переходный период. К 2040-м годам ситуация начнет стабилизироваться:

Капитал вернется: Поколение миллениалов вступит в возраст сбережений.
Демография стабилизируется (в Северной Америке): Дети миллениалов начнут выходить на рынок труда.
Реиндустриализация Северной Америки завершится: Регион станет еще более богатым и самодостаточным.
Новые технологии: Кризис подстегнет инновации в материаловедении и энергетике, что, возможно, сделает реальный «зеленый переход» возможным в будущем.

Мир, который возникнет после этого хаоса, будет совершенно другим. Он будет гораздо более американским. Период с 1945 по 2020 год был не «Американским веком», а «Американской жертвой». Настоящий Американский век, по мнению Зейхана, только начинается. Для остального мира это будет время тяжелейших испытаний, но человечество, в конечном итоге, адаптируется к новой реальности.

О проекте Summarizator

Summarizator — это Telegram-канал, где мы собираем саммари самых актуальных и захватывающих книг об ИИ, технологиях, саморазвитии и культовой фантастике. Мы экономим ваше время, помогая быстро погружаться в новые идеи и находить инсайты, которые могут изменить ваш взгляд на мир. 📢 Присоединяйтесь: https://t.me/summarizator