Это для всех: История и будущее Всемирной паутины - сэра Тима Бернерса-Ли

Введение: Человек до изобретения

Мне было тридцать четыре года, когда я впервые представил идею Всемирной паутины. В то время я был программистом в ЦЕРНе, международной лаборатории физики высоких энергий в Швейцарии. Никто не просил о создании «паутины», и почти никто не ожидал, что из этого что-то получится. Я никогда не был в Кремниевой долине, не имел связей с венчурным капиталом и не имел репутации изобретателя. Я был скромным инженером-программистом, решавшим конкретную задачу.

Моя работа в ЦЕРНе заключалась в том, чтобы заставить множество совершенно разных компьютеров, устройств и систем общаться друг с другом. Чтобы отслеживать все эти сложные системы, мне — да и всем нам — требовалась мощная информационная система, которая могла бы соединить все эти проекты, команды, людей и идеи. (Знали ли они, что им это нужно? Нет.)

Долго размышляя над этой проблемой, я пришел к простой, но мощной мысли: объединить две уже существующие технологии. Первой был интернет — протокол для соединения компьютеров. Второй был гипертекст — технология, которая оживляет обычный документ, добавляя в него «живые» ссылки. Моя идея заключалась в том, что эти гиперссылки могут стать простым и универсальным способом навигации по всему интернету.

Я представлял себе децентрализованную структуру, которая вызовет «сетевой эффект» для творчества: миллионы людей по всей планете смогут связывать информацию, делиться ею и создавать новое. Если бы на этой платформе можно было разместить что угодно, то со временем на ней появилось бы всё. Поскольку моя идея могла соединить так много людей, систем и стран, я назвал ее Всемирной паутиной (World Wide Web). Но когда я описывал это видение людям, большинство смотрело на меня как на чудака.

Тем не менее, я был одержим этой идеей. Я рассказывал о ней на совещаниях, рисовал схемы на доске для любого, кто проявлял хоть малейший интерес. Моя подруга Мерил Далиц вспоминает, как я чертил концепцию паутины на снегу лыжной палкой во время прогулки в горах. Не думаю, что Мерил видела то же, что и я. Но она видела мою страсть.

Прошло более тридцати лет, и эта страсть не только не угасла, но, кажется, стала еще сильнее. Та схема в снегу растаяла, но моя идея теперь используется более чем половиной населения мира. Она стала одним из самых успешных изобретений всех времен, раскрыв невероятный потенциал человеческого творчества и самовыражения. И я верю, что мы только в начале пути. Единственный предел того, что можно создать в сети, — это наше собственное воображение.

Часть 1. Семена идеи: Ранние годы и ЦЕРН

1.1. Семья первопроходцев

Мое будущее как изобретателя было заложено в уникальной семейной среде. Мои родители, Конвей и Мэри Ли, были математиками и инженерами-электронщиками. Они познакомились в 1950-х годах в Манчестере, работая над Ferranti Mark 1 — первым коммерческим компьютером в Великобритании. В детстве я помню, как мы с братьями и сестрой заворачивались в размотанные рулоны той самой пятидырочной перфоленты. Можно сказать, я впитал мир вычислений с молоком матери: пока она была беременна мной, она брала меня с собой на выезды к клиентам, чтобы помогать им с кодом.

Влияние родителей было огромным:

Отец, Конвей, был математиком, который умел объяснять сложнейшие концепции с помощью простых аналогий, например, логические вентили в компьютере — с помощью системы водяных струй. Но он был и немного рассеянным: однажды он забрал рубашки из химчистки, но оставил меня в коляске, а в другой раз припарковал нашу машину на берегу Темзы, и ее унесло приливом. Что самое важное, он часто размышлял об ограничениях компьютеров, особенно об их неспособности создавать случайные, ассоциативные связи — подобно тому, как запах кофе может внезапно напомнить о поездке в Эфиопию. Эта мысль глубоко запала мне в голову.
Мать, Мэри Ли, была блестящим программистом и невероятно творческой личностью. Она придумала собственный круглый настенный календарь, который наглядно показывал весь год, и воспитывала нас в духе «бдительной халатности», предоставляя свободу для исследований, устраивая тематические вечеринки и поиски сокровищ. Она также была борцом за справедливость: на заре своей карьеры в Ferranti она добилась равной оплаты труда для женщин.

Мои родители были лично знакомы с Аланом Тьюрингом, крестным отцом информатики, что еще больше погружало нашу семью в авангард компьютерной мысли. Весь этот фон — разговоры об ограничениях машин, о нелинейных связях, о математике во всем — сформировал мое мышление. Символично, что на нашей книжной полке, среди энциклопедий и Шекспира, стоял викторианский справочник под названием «Enquire Within Upon Everything» («Спроси обо всем внутри»). Этот образ стал для меня путеводной звездой.

1.2. От транзисторов до Оксфорда

Мои школьные и университетские годы стали периодом, когда теоретические идеи начали обретать практическую форму. Это было время, когда я перешел от мысленных экспериментов к паяльнику.

Мой путь был таким:

1. Образование: В школе Эмануэль в Лондоне я увлекался математикой и физикой. В то же время я окончательно отверг религию и нашел утешение в научной фантастике Айзека Азимова и Артура Кларка.

2. Создание компьютера: Я решил собрать свой собственный компьютер с нуля. Я начал с покупки бракованных транзисторов на Тоттенхэм-Корт-роуд. На макетной плате я собирал из них логические вентили. Монитор я сделал из старого телевизора, а клавиатуру — из выброшенной счетной машины, найденной в огромном мусорном баке. Сердцем машины стал микропроцессор Motorola 6800. Еще до этого я сделал «электромагнитное ружье» из мышеловки. Этот опыт был бесценен. Я чувствую, что мое поколение, родившееся около 1955 года, «прокатилось на ковре-самолете» технологической волны. Всего несколькими годами ранее это было бы невозможно дорого, а несколькими годами позже — стало бы обыденностью.

3. Оксфорд: Я поступил в Куинз-колледж на физический факультет. Атмосфера Оксфорда 70-х годов была незабываемой: обязательные мантии на ужине, пивной погреб и катание на плоскодонках по реке Черуэлл, что само по себе было практическим уроком физики. Мой наставник, профессор Джон Моффат, обладал невероятной способностью вникать в чужой образ мыслей, даже когда я использовал свою собственную, нестандартную нотацию для решения задач.

Несмотря на то, что я получил диплом с отличием по физике, я понимал, что академическая наука — не мой путь. Моя судьба, как я чувствовал, была связана с компьютерами.

1.3. Первый опыт в ЦЕРНе и рождение «Enquire»

ЦЕРН стал для меня не просто местом работы, а идеальной средой, где проблема разобщенности информации достигла критической массы и стала катализатором для моего первого изобретения.

Когда я приехал туда в 1980 году на шестимесячный контракт, я столкнулся с информационным хаосом:

Проблема: Десятки несовместимых компьютеров, разные операционные системы, разные языки и форматы данных.
Источник вдохновения: Единственным местом, где информация свободно циркулировала, был «информационный обмен у кофейного аппарата». Здесь люди из разных отделов случайно встречались и делились знаниями. Я захотел воссоздать эту неформальную модель в цифровом виде.
Решение — «Enquire»: Я написал программу, которую назвал «Enquire-within» в честь той самой книги из родительского шкафа. Ее ключевой особенностью была структура. Вместо иерархии (дерева или таблицы) она использовала «раскидистый граф ссылок», который напоминал паутину. Это было прямое воплощение идей о случайных ассоциациях, о которых мы говорили с отцом.

Когда мой контракт закончился, я оставил дискету с программой своему начальнику. Вскоре она была утеряна, а программа — забыта. Но сама идея осталась со мной, ожидая своего часа.

Часть 2. Зажигание и рождение Паутины

2.1. Возвращение в ЦЕРН и универсальное пространство

Мое возвращение в ЦЕРН в 1984 году стало поворотным моментом. Программа «Enquire» была утеряна, но проблема, которую она должна была решить, только усугубилась. Это создало идеальные условия для рождения гораздо более амбициозной идеи.

Мои наблюдения привели меня к нескольким ключевым выводам:

«Войны протоколов»: В то время шла битва между американским интернет-протоколом TCP/IP и европейским OSI. Благодаря усилиям моего коллеги Бена Сигала, ЦЕРН сделал выбор в пользу единого, открытого стандарта TCP/IP.
Урок CERNDoc: Я присутствовал на презентации внутренней системы документации под названием CERNDoc. Она провалилась. Каждый новый технический барьер — «вы должны использовать язык SGML», «вы должны хранить файлы на мейнфрейме» — отталкивал часть аудитории. Я понял: чтобы система была принята всеми, она не должна предъявлять никаких требований к пользователям. В ЦЕРНе было четыре команды детекторов, каждая из которых использовала разные сенсоры и конкурировала за одну и ту же Нобелевскую премию. Из-за этого острого академического соперничества им была отчаянно нужна нейтральная, универсальная система.
Обобщение: Этот вывод перекликался с моим физическим и программистским мышлением. Я задал себе вопрос: что, если обобщить все системы документации, отбросив все категории и позволив пользователю связывать любые два ресурса?

Так я пришел к идее метасистемы — системы, которая не заменяет существующие, а объединяет их, создавая единое информационное пространство.

2.2. Брак гипертекста и интернета

В основе Всемирной паутины лежит элегантное сочетание двух уже существовавших технологий. Это был не столько технологический, сколько концептуальный прорыв.

Суть изобретения была проста:

1. Гипертекст: Это технология, позволяющая создавать «живые» ссылки внутри документов. На тот момент я почти ничего не знал о работах пионеров, таких как Нельсон и Энгельбарт.

2. Ключевая идея: Моя главная мысль была до смешного проста: гиперссылки могут выходить за пределы одного документа или компьютера и указывать на любой ресурс в интернете по всему миру. В отличие от других систем, гиперссылка была универсальным порталом, ведущим в неизвестность.

3. Борьба за идею: Я начал активно продвигать эту концепцию. Мои начальники, Майк Сендалл и Пегги Риммер, оказали мне неоценимую поддержку. На моем первом меморандуме Майк написал знаменитые слова: «Неопределенно, но захватывающе».

4. Компьютер NeXT: Решающим фактором стала покупка компьютера NeXT, созданного Стивом Джобсом. Эта машина, похожая на космический корабль, была на годы впереди своего времени и предоставила мне идеальные инструменты для быстрой разработки.

Я долго размышлял над названием. Сначала я думал о «Mesh» (Сетка), но это звучало слишком похоже на «mess» (беспорядок). В итоге я остановился на «World Wide Web» (Всемирная паутина). Я предвидел, что префикс «www», который все поначалу высмеивали, поможет нам отслеживать рост сети.

2.3. Три столпа Паутины: HTTP, URL и HTML

Чтобы воплотить идею в жизнь, мне пришлось создать три фундаментальные технологии. При их разработке я сознательно использовал уже знакомые парадигмы, чтобы ускорить их принятие.

Вот эти три столпа:

URL (Uniform Resource Locator): Это, пожалуй, самая важная часть изобретения. URL — это универсальный адрес, который может указывать на что угодно в сети. Синтаксис // я позаимствовал у системы Apollo. А знак # стал символической точкой соединения двух миров: мира сетей (слева от знака) и мира гипертекста (справа от знака). В браке сетей и гипертекста, которым является веб, знак решетки — это место их встречи. Если вы это поймете, то, в принципе, вы все поймете.
HTTP (Hypertext Transfer Protocol): Это простой и быстрый протокол передачи данных. В отличие от медленного FTP, HTTP был разработан для мгновенной доставки ресурса по одному клику.
HTML (Hypertext Markup Language): Это был простой язык разметки, основанный на уже использовавшемся в ЦЕРНе SGML. По иронии судьбы, я никогда не предполагал, что пользователи будут писать HTML-код вручную.

К Рождеству 1990 года всё было готово. На моем компьютере NeXT работал первый в мире веб-сервер, был открыт первый веб-браузер (который одновременно был и редактором) и отображалась первая веб-страница. На сам компьютер я наклеил стикер с надписью: «This machine is a server. DO NOT POWER IT DOWN!!» («Эта машина — сервер. НЕ ВЫКЛЮЧАТЬ!!»).

2.4. Величайший дар: Паутина для всех

Стратегическое и, что важнее, моральное решение сделать технологию веба бесплатной и общедоступной было не коммерческим просчетом, а сознательным выбором, который и обеспечил глобальный успех паутины.

Ключевые события развивались так:

Урок Gopher: У веба был конкурент — система Gopher. Она была популярна, пока ее создатели не объявили о введении лицензионных отчислений. Это решение убило Gopher.
Право собственности: Технология, которую я разработал, принадлежала ЦЕРНу. Я опасался, что организация может пойти по пути Gopher.
Публичное достояние: Вместе с моим коллегой Робертом Кайо мы начали убеждать руководство. Наконец, 30 апреля 1993 года ЦЕРН официально передал все технологии веба в общественное достояние.

Я принадлежал к более широкому философскому движению. Один из «отцов интернета», Винт Серф, однажды на важной конференции снял пиджак и жилет, чтобы показать футболку с надписью «IP НА ВСЁ». Его пророчество сбылось. Моей главной целью было создание универсальной платформы. А чтобы что-то было по-настоящему универсальным, оно должно быть бесплатным.

Часть 3. Рост и управление Паутиной

3.1. «Браузерные войны» и угроза фрагментации

Ранний этап роста веба был периодом бурного, но хаотичного развития, который породил первую серьезную угрозу его единству — «браузерные войны».

Вот как развивались события:

1. Первые браузеры: Ключевую роль сыграл Mosaic, созданный в NCSA студентом Марком Андриссеном. Он стал невероятно популярен, во многом благодаря поддержке изображений, встроенных прямо в страницу с помощью тега <img>.

2. Конфликт идей: Меня беспокоило, что команда Mosaic пыталась «присвоить» веб, называя его «Mosaic», а не «World Wide Web». Во время нашей встречи в унылой, без окон, комнате в подвале в Иллинойсе, я почувствовал, что наши взгляды на будущее сети расходятся.

3. Угроза фрагментации: Главная опасность заключалась в том, что каждый производитель браузеров — сначала Netscape (основанный Андриссеном), а затем Microsoft — начал вводить свои собственные, несовместимые теги. Единая паутина рисковала распасться на множество несовместимых «интернетов», что свело бы на нет всю идею универсальности.

Стало очевидно, что для спасения единого веба нужен был нейтральный орган, который бы управлял развитием общих стандартов.

3.2. Создание W3C: Хранители Паутины

Создание Консорциума Всемирной паутины (W3C) стало моим стратегическим ответом на угрозу фрагментации. Целью было создать не контролирующую, а координирующую организацию.

Процесс создания W3C был следующим:

Поиск дома: Я понимал, что центр управления вебом нужно переносить из ЦЕРНа в США. Я выбрал Массачусетский технологический институт (MIT), где нашел поддержку в лице главы Лаборатории компьютерных наук Майкла Дертузоса.
Структура и принципы: W3C был организован как консорциум, объединяющий компании, правительства и некоммерческие организации. Мы позаимствовали у IETF (организации, управляющей стандартами интернета) ключевой принцип: «грубый консенсус и работающий код». Главной целью была разработка единых, открытых и бесплатных стандартов.
Первая конференция WWW1: В мае 1994 года в ЦЕРНе прошла первая международная конференция, посвященная вебу. Атмосфера напоминала «Вудсток для гиков». Сотни разработчиков со всего мира собрались вместе, продемонстрировав невероятный энтузиазм и готовность к сотрудничеству.

W3C стал важнейшим институтом, который на протяжении десятилетий защищал веб от коммерческой балканизации и обеспечивал его стабильное, предсказуемое и открытое развитие.

Часть 4. Паутина в мире: Триумф и проблемы

4.1. Взрывной рост и рождение новой экономики

Во второй половине 1990-х веб из академического проекта превратился в глобальный культурный и экономический феномен.

Ключевые аспекты этого роста включали:

Экосистема веба: Появились каталоги вроде Yahoo, а затем поисковые системы, среди которых Google произвел революцию своим алгоритмом PageRank.
«Вечный сентябрь»: Этот термин стал метафорой прихода массового пользователя в интернет через провайдеров вроде AOL. Культура сети навсегда изменилась.
Дотком-бум: Безумие дотком-пузыря породило множество абсурдных компаний, но, несмотря на крах, этот период заложил основу для будущих гигантов. Электронная коммерция (Amazon) начала разрушать целые отрасли. Из моего дома в Массачусетсе я слышал, как затих стук печатного станка через дорогу. Это был мощный, личный символ того, как цифровой мир вытесняет физический.
Рекламная модель: Появились технологии таргетированной рекламы (Doubleclick) и отслеживания пользователей (cookie). Это стало экономической основой «бесплатного» веба, но одновременно породило серьезнейшие проблемы с конфиденциальностью.

Веб стал мощным двигателем производительности, но его экономическая модель создала предпосылки для будущих кризисов.

4.2. Идеал Паутины: Википедия и «интеркреативность»

Из всех чудес, рожденных в сети, Википедия стала, пожалуй, наиболее полным воплощением моего первоначального видения веба как пространства для совместного творчества.

Вот почему она так важна для меня:

Веб для чтения и записи: Мой первый браузер был одновременно и редактором. Я был разочарован, когда последующие браузеры стали инструментами исключительно для потребления контента.
«Интеркреативность»: Я использую этот термин для описания способности группы людей быть коллективной творческой силой. Википедия — идеальный пример. Она выросла из неудачного экспертного проекта Nupedia именно потому, что открыла свои двери для всех желающих.
Сила сотрудничества: Википедия доказала, что децентрализованный, некоммерческий подход может создавать огромную ценность. Сегодня это один из самых важных информационных ресурсов человечества, созданный исключительно добровольцами.

Открытая и совместная модель Википедии стала ярким контрастом для зарождающихся закрытых платформ — «огороженных садов» социальных сетей.

4.3. Темная сторона: Надзор, поляризация и «экономика внимания»

По мере взросления веба его идеалистические цели столкнулись с суровой реальностью. Я с болью наблюдал, как часть моего творения превратилась в нечто вводящее в заблуждение, токсичное и вызывающее привыкание. Это очень далеко от моего видения. Поскольку эта малая часть веба вызывает сильную зависимость, большая часть трафика теперь сосредоточена на нескольких крупных платформах, которые собирают ваши личные данные и передают их коммерческим брокерам или даже репрессивным правительствам. Это тоже очень далеко от моего видения. Хуже того, авторитарные правительства теперь используют веб для распространения дезинформации и слежки за своими гражданами, и это настолько далеко от моего видения, насколько это вообще возможно.

Основные проблемы можно систематизировать так:

1. Потеря конфиденциальности: Бизнес-модель Facebook превратила пользователя в продукт, а рекламодателя — в клиента, что привело к созданию детальных цифровых досье.

2. Политическая манипуляция: Скандал с Cambridge Analytica, повлиявший на Брексит и выборы в США в 2016 году, обнажил опасность «скрытого мегафона» — тайной, персонализированной пропаганды.

3. «Экономика внимания»: Алгоритмы социальных сетей оптимизируются не для пользы пользователя, а для максимального «вовлечения». Самый эффективный способ достичь этого — показывать провокационный и поляризующий контент («рейдж-бейт»).

4. Последствия: Эта модель привела к росту общественной поляризации и серьезному вреду для психического здоровья. Важно понимать: это не человеческий недостаток, а проблема дизайна.

Главный вызов, стоящий перед вебом сегодня, — это вернуть ему человечность и совершить переход от «экономики внимания» к «экономике намерений».

Часть 5. Борьба за будущее: Solid, Inrupt и ИИ

5.1. Solid: Возвращение суверенитета над данными

Проект Solid — это мой технологический ответ на проблемы централизации и потери контроля над данными. Это попытка перестроить веб, вернув власть пользователям.

Вот как это работает:

Идея: Сегодня данные каждого человека раздроблены по десяткам несовместимых «силосов»: данные из банка, соцсетей, медицинских карт не могут взаимодействовать друг с другом. Я столкнулся с этим лично, когда использовал программу Quicken для учета финансов. Проанализировав мои расходы, программа вдруг выдала сообщение: «Похоже, у вас маловато страховки. Могу я помочь вам найти еще?» Система работала не на меня.
Технология: Solid предлагает каждому пользователю личное хранилище данных (Personal Online Data Store, или POD). Это ваш личный «цифровой кошелек», где хранятся все ваши данные. Вы сами решаете, какому приложению и на каких условиях предоставить доступ к ним.
Inrupt: Я основал компанию Inrupt, чтобы создать коммерческую основу для этой экосистемы, предлагая надежные серверы для Solid крупным компаниям и правительствам.

Solid — это не просто технология, а фундамент для новой, более справедливой и эффективной цифровой экономики.

5.2. Контракт для веба: Глобальный план действий

Если Solid — это техническое решение, то «Контракт для веба» — это политический и социальный компонент моей борьбы. Это попытка установить глобальные нормы поведения для всех.

Контракт состоит из девяти принципов, сгруппированных по трем категориям:

1. Для правительств:

o Обеспечить всем доступ к интернету.

o Не отключать интернет.

o Уважать право на частную жизнь.

2. Для компаний:

o Сделать интернет доступным по цене.

o Уважать конфиденциальность данных пользователей.

o Разрабатывать технологии, поддерживающие лучшее в человечестве.

3. Для граждан:

o Быть создателями и соавторами.

o Строить сильные сообщества, уважающие гражданский диалог.

o Бороться за веб.

«Контракт для веба» — это моральный ориентир и призыв к коллективной ответственности за наше общее цифровое достояние.

5.3. На пороге новой эры: Искусственный интеллект

Появление мощных языковых моделей (LLM), таких как ChatGPT, стало новым тектоническим сдвигом, сравнимым с появлением самого веба.

Мои взгляды на ИИ можно изложить так:

Удивление и признание: Я был искренне поражен возможностями ChatGPT. Я признаю, что нейросетевой подход, подпитываемый огромными массивами данных из веба, оказался невероятно успешным. Еще в 2010 году, на обеде с сооснователем Google Ларри Пейджем, мы обсуждали сознание. Я предположил, что это просто еще одна система мозга, которую можно смоделировать. «Ты пиши код, — ответил Ларри, — а я его запущу». Похоже, кто-то написал этот код.
Доверенный ИИ: Нам нужен ИИ, который «работает на нас», а не на корпорации. Я провожу аналогию с врачом или адвокатом: у нас с ними выстроены доверительные отношения. Мой мысленный эксперимент с личным ИИ-помощником по имени «Чарли» иллюстрирует этот принцип.
Риски и возможности: Основные проблемы, связанные с ИИ, включают проблему «согласования» (как гарантировать, что цели сверхразумного ИИ не будут противоречить человеческим), вопросы авторского права и угрозу дипфейков.
Solid и ИИ: Технология Solid может стать решением проблемы доверия. Если ваш личный ИИ-агент будет работать с данными из вашего личного, полностью контролируемого «кошелька» Solid, вы сможете доверять ему гораздо больше.

Мы находимся в критическом моменте, когда необходимо заложить правильные основы для эры ИИ, чтобы не повторить ошибок, допущенных в эпоху социальных сетей.

Заключение: Признаки весны

Прошлым летом мы с моей женой Розмари катались на парусной лодке по озеру в Канаде. Это небольшой катамаран, но когда ветер ловит парус, скорость может быть захватывающей. Чтобы вернуться домой, нам пришлось идти против ветра, лавируя галсами. Когда плывешь, всегда думаешь о том, как вернешься домой. Усилия, затраченные на галсы против ветра, — это как инвестиция в будущую свободу: как только вы наберете достаточное расстояние с наветренной стороны, вы сможете плыть куда угодно.

Первые десять лет веба ветер был попутным — я мчался вперед. Но создание W3C, Web Foundation, ODI и Inrupt было похоже на инвестицию во всех тех людей, которые нам нужны, чтобы вместе сделать веб лучше. Как только эта инвестиция сделана, у вас появляется выбор, куда двигаться дальше.

Несмотря на все проблемы, я смотрю в будущее с непоколебимым оптимизмом. Я вижу «признаки весны» — свидетельство того, что мы можем вернуть себе веб.

Децентрализация возвращается: Рост «Федиверса» — сетей вроде Mastodon и Bluesky — а также возрождение старых добрых технологий, таких как RSS и подкасты, показывают, что пользователи устали от монополий и ищут альтернативы.
От внимания к намерению: Мы должны совершить фундаментальный сдвиг. Нам нужны технологии, которые помогают нам достигать наших целей, а не отвлекают нас. Технологии должны служить нашим намерениям, а не эксплуатировать наши слабости.
Личная ответственность и надежда: Несмотря на все трудности, я верю, что веб остается мощной силой добра. Борьба за будущее веба — это общая ответственность, инвестиция, которую мы все должны сделать.

У нас все еще есть шанс «вернуть его себе». Шанс построить веб, который будет более справедливым, более человечным и более правдивым. Шанс, который мы не имеем права упустить. Ведь, в конце концов, это для всех.

О проекте Summarizator

Summarizator — это Telegram-канал, где мы собираем саммари самых актуальных и захватывающих книг об ИИ, технологиях, саморазвитии и культовой фантастике. Мы экономим ваше время, помогая быстро погружаться в новые идеи и находить инсайты, которые могут изменить ваш взгляд на мир. 📢 Присоединяйтесь: https://t.me/summarizator