Добыча: Рубежи зеленого капитализма -Теа Риофранкос
1. Введение: Парадокс зеленого капитализма
В основе книги Теи Риофранкос «Добыча» лежит фундаментальный парадокс, представляющий собой ключевой стратегический риск для глобального энергетического перехода. Переход к «зеленой» энергетике, призванный спасти планету от климатической катастрофы, сам по себе порождает новую волну разрушительной добычи ресурсов. Стремление к декарбонизации через электрификацию создает беспрецедентный спрос на литий, медь и кобальт, что приводит к появлению новых «зон жертвоприношения» — территорий, чьи экосистемы и сообщества приносятся в жертву глобальной климатической повестке. В качестве ключевого примера для исследования этой проблемы автор использует добычу лития — «белого золота» аккумуляторной эры.
Основной тезис Риофранкос заключается в том, что модель «зеленого капитализма» не решает фундаментальных противоречий существующей экономической системы, а лишь переносит экологический и социальный ущерб на новые рубежи. Эта модель воспроизводит исторические паттерны колониальной эксплуатации, где богатые страны Глобального Севера извлекают выгоду, экстернализируя издержки на земли коренных народов и хрупкие экосистемы. Однако, как показывает анализ, эти рубежи теперь появляются и внутри развитых стран, затрагивая их собственные маргинализированные сообщества.
Центральным примером в книге выступает пустыня Атакама в Чили — один из новых «добывающих рубежей» зеленого перехода. Это место, содержащее почти треть мировых запасов лития, является не просто безжизненной пустошью, а домом для уникальной, хрупкой экосистемы и коренных общин Атакаменьо, чье существование тысячелетиями зависело от скудных водных ресурсов. Сегодня их будущее находится под угрозой из-за промышленной откачки литиевого рассола для производства аккумуляторов для электромобилей, которые продаются за тысячи километров.
Таким образом, книга Риофранкос представляет собой глубокий анализ того, как создаются, функционируют и оспариваются эти добывающие рубежи. Автор исследует, как переплетаются геология, геополитика, корпоративные стратегии и общественное сопротивление, формируя ландшафт нашего неустойчивого и полного противоречий зеленого будущего.
--------------------------------------------------------------------------------
2. Часть I: Природа и противоречия добычи ресурсов
Для понимания сути современного энергетического перехода необходимо разобраться в концепции «добывающего рубежа» и экономике «критических минералов». В этом разделе анализируется, как природные ресурсы обретают ценность и как формируется глобальный спрос на них — процесс, в котором переплетаются исторические нарративы, экологические реалии и сложные геоэкономические силы.
2.1. Создание «добывающего рубежа»: пример пустыни Атакама
Добывающие рубежи — это не просто геологическая данность, а результат целенаправленных действий. На примере Атакамы Риофранкос показывает, как сложные социо-экологические системы превращаются в объекты для извлечения прибыли.
Исторический нарратив пустоты. На протяжении веков колониальные и государственные нарративы изображали Атакаму как «пустую» и «безжизненную» землю (terra nullius или el gran despoblado). Начиная с испанских конкистадоров XVI века и заканчивая чилийскими экспертами XIX века, этот образ служил оправданием сначала для колониального господства, а затем — для промышленной эксплуатации ее минеральных богатств. Этот нарратив целенаправленно стирал тысячи лет истории коренных народов Атакаменьо и представлял его ресурсы «свободными для взятия».
Экологическая реальность. Вопреки образу безжизненной пустоши, Атакама обладает богатой и чрезвычайно хрупкой экосистемой. Автор описывает свой опыт invierno boliviano (боливийской зимы), когда внезапный ливень преобразил пустыню: в небе появились «бесчисленные дуги» радуг, а затем потоки воды затопили равнины, иллюстрируя сложную гидрологию региона.
- Уникальная гидрология: Атакама представляет собой эндорейский (замкнутый) бассейн. Вода, стекающая с Анд, приносит с собой литий из вулканических пород и не может покинуть бассейн иначе, как через испарение. Благодаря интенсивному солнечному излучению и сухости воздуха вода испаряется, создавая под соляной коркой высококонцентрированный литиевый рассол.
- Биоразнообразие: Эта водная система является средой обитания для уникальных видов. В соленых лагунах живут микроорганизмы-экстремофилы, креветки артемия и три вида фламинго, которые ими питаются. Фламинго служат барометром здоровья всей экосистемы, и их популяция сокращается.
- Угроза добычи: Промышленная откачка рассола нарушает хрупкий гидрологический баланс. Это приводит к тому, что пресная вода из подземных источников на периферии солончака, от которой зависят местные общины, устремляется к центру, смешиваясь с соленой. В основе спора лежит вопрос: является ли рассол «водой»? Корпоративная риторика настаивает, что нет, так как он «непригоден для потребления человеком или животными». Однако экологическая реальность такова, что рассол — это жидкость, которая поддерживает уникальную микробную экосистему и гидравлически связана с источниками пресной воды.
В конечном счете, Риофранкос делает вывод, что «добывающие рубежи» — это не геологическая находка, а результат целенаправленных действий государства, капитала и идеологии. Современные корпоративные утверждения о том, что ядро солончака лишено «экологического интереса», являются прямым продолжением колониальной логики terra nullius, которая превращает сложные социо-экологические системы в простые источники сырья.
2.2. Экономика «критических минералов»
Спрос на минералы для зеленого перехода растет взрывными темпами. Однако вопрос их доступности гораздо сложнее, чем простая оценка геологических запасов.
Оценка спроса. Прогнозы ведущих мировых агентств указывают на беспрецедентный рост потребности в сырье.
Прогноз по спросу на минералы к 2050 г. (или ранее)
Спрос на литий вырастет в 10 раз к 2050 г. Спрос на медь вырастет на 150%. Спрос на алюминий удвоится.
Потребуется от 336 до 384 новых рудников для лития, графита, кобальта и никеля к 2035 г.
Производство солнечных панелей потребует >200 млн тонн минералов (в основном алюминия); ветряных турбин — 350 млн тонн железа, а также 125 млн тонн цинка, меди и алюминия.
Деконструкция понятия «дефицита». Простой вопрос «Хватит ли нам лития?» вводит в заблуждение. Геологические запасы велики, однако реальная доступность на рынке определяется сложным взаимодействием множества факторов.
1. Финансы и инвестиции: Горнодобывающая отрасль подвержена циклам недостаточного и избыточного инвестирования. После падения цен на сырье в 2014 году компании резко сократили расходы на разведку. Давление акционеров, требующих «капитальной дисциплины» (максимизации дивидендов вместо рискованных вложений), также сдерживает запуск новых проектов.
2. Геополитика и геоэкономика: Глобальные цепочки поставок все больше определяются не рыночной логикой, а геополитической конкуренцией, или геоэкономикой (слиянием национальной безопасности и экономической политики). Конкуренция между США, ЕС и Китаем, а также протекционистские меры, включая ограничения на экспорт, создают узкие места и повышают волатильность.
3. Социальные и экологические факторы (ESG): Растущее сопротивление местных сообществ и ужесточение экологических норм значительно увеличивают сроки и стоимость запуска новых рудников. Это приводит к снижению «коэффициента конверсии» — доли разведанных месторождений, которые становятся действующими шахтами. Например, для меди этот показатель упал с 68% в 1950-х годах до менее чем 10% в 2000-х.
Таким образом, поставки «критических минералов» крайне нестабильны и зависят от сложного переплетения экономических, политических и социальных сил. Это делает будущее зеленой энергетики непредсказуемым и оспариваемым. Понимание этой нестабильности требует анализа глубоких исторических корней современной системы добычи.
--------------------------------------------------------------------------------
3. Часть II: Истоки глобальной системы добычи
Чтобы понять современный ландшафт добычи, необходимо обратиться к его историческим корням. В этом разделе анализируется колониальное наследие, сформировавшее глобальное разделение труда, и ответные реакции на него в форме ресурсного национализма, заложившие основу для сегодняшней геополитической борьбы.
3.1. Колониальное наследие и теория зависимости
Глобальное неравенство. Современная модель крупномасштабной, экспортно-ориентированной добычи берет свое начало в европейском завоевании Америки. Она основана на «экологически неравном обмене», при котором страны Глобального Юга поставляют в мировую экономику больше ресурсов и труда, чем потребляют. Богатые страны Глобального Севера, напротив, извлекают выгоду из этого потока, перекладывая социальные и экологические издержки на добывающие регионы.
Теория зависимости. В середине XX века в рамках Экономической комиссии ООН для Латинской Америки (ЭКЛАК) была разработана теория зависимости. Ее ключевые понятия — «неравный обмен» (экспорт дешевого сырья в обмен на дорогие промышленные товары) и «анклавная экономика» (добывающие отрасли, слабо связанные с остальной национальной экономикой) — объясняли, почему богатые ресурсами страны остаются бедными. Экспорт сырья, согласно этой теории, ведет не к процветанию, а к закреплению «недоразвитости».
3.2. Волна ресурсного национализма и ответ Запада
Подъем Глобального Юга. В XX веке по Латинской Америке прокатилась волна ресурсного национализма. Правительства Аргентины, Боливии и Мексики национализировали нефтегазовую и горнодобывающую промышленность, стремясь вернуть контроль над своими богатствами.
Кейс-стади: ОПЕК. Поворотным моментом стало создание в 1960 году Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК). Впервые страны-производители сырья объединились, чтобы бросить вызов доминированию западных корпораций («Семи сестер»). Нефтяной кризис 1973 года, когда ОПЕК резко подняла цены на нефть, продемонстрировал уязвимость Запада.
Реакция Глобального Севера. Нефтяной шок 1973 года коренным образом изменил мышление политиков в США и Европе. Понятие «зависимость» приобрело прямо противоположное значение: если для Юга оно означало экономическое подчинение, то для Севера — уязвимость из-за импорта сырья. В ответ США запустили «Проект Независимость» и создали Стратегический нефтяной резерв для обеспечения «ресурсной безопасности».
Понимание этого наследия ресурсного национализма и асимметричной зависимости критически важно для прогнозирования политических рисков, присущих сегодняшней борьбе за критические минералы. Эта историческая борьба заложила основу для современной геополитической конкуренции, включая гонку за литием.
--------------------------------------------------------------------------------
4. Часть III: Геополитика и практика зеленого капитализма
Наступила эра «зеленого капитализма», в которой климатические цели тесно переплетены с геоэкономической конкуренцией. В этом разделе рассматривается, как глобальная гонка за доминирование в цепочках поставок аккумуляторов меняет мировую экономику, от стратегических успехов Китая до ответных мер США и ЕС, а также как корпорации пытаются придать добыче ресурсов «зеленый» имидж.
4.1. Китайское доминирование в цепочке поставок литиевых аккумуляторов
История литий-ионного аккумулятора, по иронии судьбы, началась в 1970-х годах в лабораториях Exxon во время нефтяного шока. Развитие технологии продолжили ученые Уиттингем, Гуденаф и Йошино, а коммерциализировала ее японская компания Sony в 1991 году. Однако именно Китай превратил эту технологию в основу глобальной индустрии.
Стратегия Китая. Успех Китая — это результат целенаправленной государственной стратегии, а не просто рыночных сил.
- Промышленная политика: Начиная с 2001 года, пятилетние планы Китая включали развитие электромобилей. Государство использовало масштабные субсидии, требования к созданию совместных предприятий для передачи технологий и создавало «особые экономические зоны», такие как Шэньчжэнь, где выросла компания BYD, ставшая мировым лидером по производству электромобилей.
- Обеспечение сырьем: Понимая, что доминирование невозможно без контроля над сырьем, Китай активно развивал как внутренние месторождения (в Синьцзяне и Тибете), так и проводил агрессивную политику зарубежных инвестиций. Китайские компании, такие как Ganfeng и Tianqi, приобрели значительные доли в литиевых проектах в Аргентине, Зимбабве и Австралии, обеспечив стабильный поток сырья.
4.2. Ответ Запада: оншоринг и погоня за «зеленым доминированием»
Столкнувшись с доминированием Китая, США и ЕС перешли к активной промышленной политике. Этот разворот в сторону «оншоринга» (возвращения производства) является прямым современным эхом реакции Запада на кризис ОПЕК, когда Глобальный Север вновь определяет «зависимость» как уязвимость национальной безопасности, которую необходимо устранить.
Политика США. Администрации Трампа и Байдена последовательно включали литий в список «критических минералов». Промышленная политика стала ключевым инструментом геоэкономического маневрирования, особенно через Закон о снижении инфляции (IRA) и Закон о CHIPS. Эти законы предоставляют масштабные налоговые льготы и субсидии компаниям, которые добывают сырье и производят компоненты в США. Жесткие требования к источникам сырья и тарифы на китайскую продукцию призваны создать полностью американскую цепочку поставок — от рудника до завода.
Политика ЕС. Подход Европейского Союза сочетает стремление к «стратегической автономии» с акцентом на устойчивость. Европейский аккумуляторный альянс, Регламент об устойчивых батареях и Закон о критическом сырье устанавливают цели по внутренней добыче (10%), переработке (40%) и использованию вторсырья (25%) к 2030 году. Кроме того, ЕС вводит требования к углеродному следу продукции, используя «зеленые» стандарты как конкурентное преимущество.
Анализ показывает, что и США, и ЕС используют промышленную политику для реструктуризации глобальных цепочек поставок. Их цель — не только климатические задачи, но и геоэкономическое доминирование над Китаем, что ведет к формированию все более биполярного глобального рынка.
4.3. Иллюзия «зеленой добычи»: корпоративные стратегии и приватизация управления
Параллельно с государственными мерами корпорации разрабатывают собственные стратегии, чтобы придать своей деятельности респектабельный вид. Политический экономист Стефано Понте называет это формой «накопления зеленого капитала» (процессом, посредством которого устойчивость становится конкурентным преимуществом и маркетинговым инструментом).
Корпоративная социальная ответственность (КСО). В Чили литиевые гиганты SQM и Albemarle используют КСО как стратегический инструмент для управления нетехническими рисками и получения «социальной лицензии на деятельность». Соглашения о распределении роялти и социальные проекты (например, строительство виноградников) могут приносить пользу, но также раскалывают общины и, парадоксальным образом, могут даже финансировать сопротивление.
Брендинг устойчивости. Автопроизводители (Volkswagen, BMW) и горнодобывающие компании активно продвигают идею «ответственной» добычи. Утверждения о том, что литиевый рассол — это не «вода», а ядро солончака лишено «экологического интереса», являются современными итерациями колониальной логики terra nullius, сводящей сложные экосистемы к простым ресурсам.
Добровольная сертификация. Важную роль в этом процессе играют добровольные инициативы, такие как Инициатива по обеспечению ответственной добычи (IRMA). IRMA объединяет компании, НПО и представителей местных сообществ для разработки стандартов. Однако такие схемы имеют серьезные ограничения. Пример чилийской компании SQM, получившей высокую оценку IRMA (75 из 100) несмотря на свою скандальную историю коррупции и экологических нарушений, показывает, что они рискуют подменить собой обязательное государственное регулирование и служить инструментом гринвошинга.
Какие же существуют альтернативы этой модели «зеленого капитализма», основанной на непрерывном расширении добычи и корпоративном саморегулировании?
--------------------------------------------------------------------------------
5. Часть IV: Сопротивление и альтернативное будущее
Доминирующая модель «зеленого экстрактивизма» не остается без ответа. По всему миру, на передовых рубежах добычи, возникают движения сопротивления. В этом разделе анализируются эти движения и рассматриваются альтернативные пути достижения климатических целей, которые требуют меньшего социального и экологического ущерба.
5.1. Глобальное сопротивление «зеленому экстрактивизму»
Анализ показывает, что политика «оншоринга» не решает конфликты, присущие добыче, а лишь релокализует их, создавая новые внутренние очаги напряженности, которые зеркально отражают динамику, ранее наблюдавшуюся на Глобальном Юге.
Кейс-стади: США (Thacker Pass). Конфликт вокруг литиевого рудника Thacker Pass в Неваде является ярким примером.
- Столкновение ценностей: Для компании Lithium Americas это месторождение — стратегический актив. Для коренных народов пайютов и шошонов — это священная земля Peehee Mu'huh («гнилая луна»), на которой в XIX веке произошла резня их предков.
- Экологические риски: Проект угрожает потребить огромное количество воды в засушливом регионе и ставит под угрозу находящиеся под защитой виды, в частности шалфейного тетерева.
- Неадекватные консультации: Формальный и поспешный процесс общественных слушаний, проведенный в разгар пандемии COVID-19, стал катализатором сопротивления, поскольку многие члены общин не имели доступа к интернету для участия.
- Неожиданные союзы: Конфликт привел к формированию коалиций, объединивших коренных активистов (группа People of Red Mountain), экологические НПО (Great Basin Resource Watch) и местных фермеров, обеспокоенных будущим водных ресурсов.
Кейс-стади: Европа (Covas do Barroso). В Португалии местные жители, занимающиеся традиционным сельским хозяйством, организовали движение сопротивления против литиевого рудника компании Savannah Resources. Они видят в руднике прямую угрозу своему образу жизни, источникам воды и уникальному агрокультурному наследию региона, признанному ООН.
Эти примеры показывают, что перенос добычи в страны Глобального Севера не решает проблему «зон жертвоприношения», а лишь воспроизводит ее на новой территории, нацеливаясь на маргинализированные сообщества.
5.2. За пределами добычи: переосмысление зеленого перехода
Главный аргумент автора заключается в том, что существующие модели ошибочно предполагают простую замену каждого автомобиля с ДВС на индивидуальный электромобиль. Такой подход является наиболее ресурсоемким и самым медленным путем к декарбонизации. Необходимо переосмыслить сами цели и средства перехода.
Альтернативный сценарий. Риофранкос представляет результаты моделирования, которое показывает, что существует более справедливый и менее ресурсоемкий путь. Этот сценарий представляет собой не просто утопическое видение, а материальный анализ снижения рисков в цепочках поставок минералов.
1. Развитие общественного транспорта: Массовый переход на электрические автобусы и другие виды общественного транспорта.
2. Изменение городской среды: Создание более плотной и удобной для пешеходов и велосипедистов городской застройки, снижающей зависимость от автомобилей.
3. Технологические изменения: Использование аккумуляторов меньшего размера и достижение высоких показателей переработки минералов.
Количественные результаты. Ключевой вывод исследования поразителен. По сравнению с моделью, основанной на массовой замене личных автомобилей, реализация такого альтернативного сценария позволяет сократить:
- совокупную (кумулятивную) потребность в литии до 2050 года на 66%;
- потребность в литии в одном лишь 2050 году на 92%.
Самые эффективные инструменты для снижения вреда от добычи находятся не на рудниках, а в политических решениях, касающихся транспорта, городского планирования и моделей потребления на другом конце цепочки поставок.
--------------------------------------------------------------------------------
6. Заключение: В поисках справедливого зеленого будущего
Книга Теи Риофранкос убедительно доказывает, что модель «зеленого капитализма» воспроизводит исторические модели эксплуатации, связанные с колониализмом, создавая новые «добывающие рубежи» и зоны конфликтов от чилийской пустыни до сельской Португалии и священных земель коренных народов США.
Итоговый вывод автора представляет собой критически важную информацию для государств, инвесторов и гражданского общества. Справедливый и устойчивый энергетический переход требует не просто технологических замен, а глубокой трансформации экономических структур, моделей потребления и властных отношений. Стратегические последствия очевидны: ставка исключительно на расширение добычи для удовлетворения спроса, основанного на замене каждого автомобиля с ДВС на электромобиль, является путем к максимальной волатильности цепочек поставок, эскалации геополитических рисков и росту социальных конфликтов. Альтернативный сценарий, включающий развитие общественного транспорта и изменение городской среды, представляет собой материальный анализ снижения этих рисков.
Это требует создания широких политических коалиций — от защитников земель на добывающих рубежах до сторонников общественного транспорта и доступного жилья в городах. Только такие коллективные действия, связывающие борьбу на разных концах глобальных цепочек поставок, могут направить энергетический переход по пути подлинной социальной и экологической справедливости, а не просто смены одного разрушительного источника энергии на другой.
Summarizator — это Telegram-канал, где мы собираем саммари самых актуальных и захватывающих книг об ИИ, технологиях, саморазвитии и культовой фантастике. Мы экономим ваше время, помогая быстро погружаться в новые идеи и находить инсайты, которые могут изменить ваш взгляд на мир. 📢 Присоединяйтесь: https://t.me/summarizator