Комната, где это произошло: мемуары Белого дома – Джон Болтон
Дневник Джона Болтона «Комната, где это произошло: мемуары Белого дома» (The Room Where It Happened: A White House Memoir) представляет собой всеобъемлющий, глубоко личный и крайне критический взгляд на 500 дней его пребывания в должности советника президента Дональда Трампа по национальной безопасности. Книга раскрывает внутренние механизмы Белого дома, где, по мнению Болтона, царили хаос, импульсивность и самообслуживание, подрывающие американские внешнеполитические интересы и безопасность.
Глава 1: Долгий путь в кабинет в Западном крыле
Джон Болтон начинает свои мемуары с изложения своей личной философии внешней политики, которую он характеризует как «проамериканскую», основанную на классических консервативных принципах. Он ссылается на Адама Смита в экономике, Эдмунда Бёрка в обществе и «Записки федералиста» в государственном управлении, а также на стратегическое мышление Дина Ачесона и Джона Фостера Даллеса в национальной безопасности. Этот прочный фундамент, по его словам, резко контрастировал с хаотичным, лишенным дисциплины подходом, который он обнаружил в Белом доме Трампа.
Критике Болтона подвергается концепция так называемой «оси взрослых» — ранних высокопоставленных чиновников, таких как Рекс Тиллерсон (Госсекретарь), Джеймс Маттис (Министр обороны) и Герберт МакМастер (Советник по национальной безопасности), которые, как считалось, сдерживали эксцентричные наклонности Трампа. По мнению Болтона, эти деятели не смогли установить порядок и прозрачность. Вместо того чтобы эффективно управлять президентом, они, как он утверждает, действовали в своих личных интересах, демонстрируя «прозрачную самообслуживание» и «публичное пренебрежение» многими целями Трампа. Это, по мнению Болтона, подпитывало и без того подозрительный склад ума Трампа, затрудняя последующим советникам ведение легитимных политических дискуссий.
Трамп изображается как лидер, полностью полагающийся на инстинкты, личные отношения с иностранными лидерами и «показуху, сделанную для телевидения», игнорируя анализ, планирование, интеллектуальную дисциплину и корректировку курса. Болтон называет переход Трампа к власти и его первые пятнадцать месяцев «безнадежно испорченными» из-за отсутствия «руководства по эксплуатации» правительства и постоянной «войны всех против всех» в Белом доме. Он отмечает постоянную текучку кадров, что усугубляло хаос. Болтон подчеркивает, что его целью было «поглотить как можно больше информации о бюрократии», чтобы эффективно достигать своих целей, сравнивая это с получением «водительских прав», а не просто «членского билета».
Сам Болтон первоначально рассматривался на пост госсекретаря. Он описывает «схватку» за эту должность, в которой участвовали такие фигуры, как Ньют Гингрич, Руди Джулиани и Митт Ромни, но он отказался от предложения стать заместителем госсекретаря, утверждая, что эта должность не дает достаточной власти для эффективного управления бюрократией. Он отмечает, что Трамп искал лояльности прежде всего, что было продемонстрировано в выборе Джеффа Сешнса генеральным прокурором и Майка Флинна советником по национальной безопасности. Предсказание Генри Киссинджера о том, что Флинн «уйдёт через год», оказалось поразительно точным, поскольку, по мнению Болтона, Флинн был явно не на своем месте, не обладая необходимыми навыками для выполнения этой работы.
Болтон описывает начальный хаос в Белом доме, включая неразбериху в назначениях. Например, назначение Никки Хейли послом в ООН с рангом кабинета, до того как был выбран госсекретарь, было «странным шагом». Болтон, ссылаясь на сотрудника Хейли, указывает, что она отказалась от должности госсекретаря из-за отсутствия опыта, который, очевидно, надеялась приобрести на посту посла в ООН. Болтон считает это абсурдным, поскольку посол в ООН должен быть подчинен госсекретарю, чтобы внешняя политика США была «последовательной».
Джаред Кушнер играет значительную роль в ранних дискуссиях, звоня Болтону и уверяя его, что он «все еще очень активно участвует» в процессе отбора. Болтон описывает обсуждения в Мар-а-Лаго, где Трамп спрашивал всех, кто, по их мнению, должен стать госсекретарем. Он отмечает значительную поддержку со стороны произраильских американцев, сторонников Второй поправки, кубинско-американцев, венесуэльско-американцев, тайваньско-американцев и консерваторов. Вспоминая слова Чарльза Краутхаммера, который назвал Трампа «годовалым ребенком» в политике, Болтон заключает, что процесс отбора кадров был хаотичным и ориентированным на личную выгоду Трампа.
После падения Флинна должность советника по национальной безопасности стала вакантной. Болтон описывает свою встречу с Трампом в Мар-а-Лаго, где присутствовали Прибус и Бэннон. Трамп тепло приветствует его, но предлагает «должность, подобную Бэннону», охватывающую стратегические вопросы. Болтон вежливо отказывается, настаивая, что его интересует только должность советника по национальной безопасности, ссылаясь на знаменитую фразу Генри Киссинджера: «Никогда не бери государственную должность без входящих». Трамп заверяет его, что преемник Флинна будет иметь «свободу действий» в организационных и кадровых вопросах, что Болтон считал необходимым для эффективного управления аппаратом СНБ. Во время этой беседы Трамп, как вспоминает Болтон, высоко оценивает его телевизионные выступления, говоря: «Джон звучит точно так же, как и по телевизору. Я мог бы просто слушать его».
Болтон вспоминает свой разговор с Бэнноном и Прибусом после встречи, где они признали, что встреча прошла «чрезвычайно хорошо», и что Трамп «никогда раньше не слышал ничего подобного» в плане глубины и детализации дискуссии. Однако они продолжают настаивать на должности заместителя, что указывает на их пессимизм относительно получения Болтоном главной должности. Болтон твердо придерживается своей позиции. Назначение Тиллерсона госсекретарем, по мнению Болтона, открывает новую волну спекуляций о его собственном назначении заместителем. Он отмечает оппозицию Рэнда Пола и его «известные изоляционистские взгляды», но также и поддержку со стороны таких республиканцев, как Джон Маккейн и Линдси Грэм.
Спустя месяц после вступления Трампа в должность, Болтон описывает, как директор ЦРУ Майк Помпео отказал в доступе к «секретной информации» одному из назначенцев Флинна, что стало серьезным ударом для последнего. Это, наряду с борьбой с кадровыми сотрудниками СНБ, привело к утечкам и «бюрократической междоусобице». Во время разговора с Трампом о проблемах с иммиграцией, президент, как вспоминает Болтон, проявляет полное непонимание процесса принятия решений. Он отмечает, что Тиллерсон, несмотря на свой корпоративный опыт, был «уязвим к захвату бюрократией» Госдепартамента, предпочитая «изолировать себя с несколькими доверенными помощниками».
В конце главы Болтон описывает свое назначение советником по национальной безопасности 21 марта 2018 года, которое, по его мнению, было «неизбежным». Он подчеркивает свою решимость использовать эту должность для борьбы с «очень опасной международной обстановкой», несмотря на «хаос» в Белом доме. Он заключает, что если процесс принятия решений Трампа был таким же неустойчивым, как и его кадровые решения, то ему «было хорошо оставаться в стороне». Однако, в свете цитаты Катона Младшего «Когда порок преобладает, а нечестивые люди властвуют, почетное место — это частная должность», Болтон признает, что «жизнь при Трампе» больше напоминала песню The Eagles «Hotel California»: «Ты можешь выписаться в любое время, но никогда не сможешь уйти».
Глава 2: Кричи «Хаос!» и выпускай псов войны
Вторая глава погружает читателя в водоворот событий, начавшихся 7 апреля 2018 года с химической атаки сирийских вооруженных сил на город Дума. Болтон, который должен был официально приступить к своим обязанностям советника по национальной безопасности только 9 апреля, оказывается брошенным в самый центр хаотичного процесса принятия решений в Белом доме.
Он описывает, как Трамп, не посоветовавшись со своей командой национальной безопасности, опубликовал в Twitter гневные сообщения о «бессмысленной химической атаке» и «животном Асаде», обвиняя Россию и Иран в поддержке сирийского режима. Эти твиты, по мнению Болтона, были «ясными, решительными заявлениями», но их публикация до консультации с командой была свидетельством импульсивного стиля Трампа, который часто опережал свою собственную администрацию. Болтон подчеркивает, что его попытки организовать встречу в воскресенье были заблокированы юристами Белого дома, поскольку он еще не был «официально сотрудником правительства», что, по его словам, придало слову «фрустрация» новое, угнетающее значение.
Центральная цель США, по словам Болтона, заключалась в том, чтобы заставить Асада «дорого заплатить» за использование химического оружия и восстановить сдерживание, которое, очевидно, не сработало после атаки в Хан-Шейхуне в 2017 году. Он настаивал, что ответ должен быть «сильным, ближним военным ответом». Однако, он столкнулся с обструкционизмом со стороны министра обороны Джеймса Маттиса, который, по мнению Болтона, играл «краплеными картами», представляя президенту ограниченные военные варианты, чтобы добиться своего. Маттис, как утверждает Болтон, «не предоставил вариантов нацеливания для СНБ или для юрисконсульта Белого дома Дона МакГаана», что мешало принятию обоснованного решения и было «классическим бюрократическим приемом».
Болтон отмечает, что Маттис стремился к «незначительным вариантам», которые, по его мнению, не смогли бы восстановить сдерживание. Он также подчеркивает, что Маттис был «тактически и стратегически неправ», не предлагая широкий спектр военных мер, включая уничтожение других сирийских военных активов и угрозу самому режиму. В конечном итоге, Трамп не принял «значительный ответ», которого хотел Болтон, что, по мнению Болтона, гарантировало бы облегчение для Асада, России и Ирана. Он заключает, что это решение «измеримо не удалось масштабировать уровень нашего ответа», и это стало «реальным открытием» отношения Трампа к Маттису.
Болтон описывает свою первую встречу с Трампом после назначения, состоявшуюся в воскресенье, 8 апреля, где президент «рассуждал о том, что выбраться с Ближнего Востока правильным путем было сложно», перемежая это отступлениями на тему торговых войн и тарифов. Трамп также ссылается на интервью Джека Кина на Fox News, поддерживая его идею уничтожения пяти основных сирийских военных аэродромов. Трамп заявляет: «На карту поставлена моя честь», что Болтон связывает со знаменитым наблюдением Фукидида о том, что «страх, честь и интерес» являются основными движущими силами международной политики.
Он отмечает поддержку со стороны Франции (Эммануэль Макрон) и Великобритании (Борис Джонсон) в возможном военном ответе, что было «плюсом». Однако он выражает озабоченность тем, что британский министр иностранных дел Борис Джонсон звонил Кушнеру, а не ему, что, по его мнению, было «тем, что нужно было решить в ближайшие дни».
Болтон описывает свой первый день в Белом доме, начиная с раннего утра и встречи с главой аппарата Джоном Келли. Он подтверждает свое мнение о необходимости «сильного, ближнего военного ответа» на атаку в Думе. Он отмечает, что США выступают против использования ОМП как противоречащего национальным интересам, независимо от того, находятся ли они в руках «стратегических противников, государств-изгоев или террористов». Он подчеркивает, что Сирия была «стратегическим эпизодом», и вопрос о том, кто там правил, не должен отвлекать от Ирана, который был «реальной угрозой».
Он описывает телефонный разговор с министром обороны Маттисом, который, по мнению Болтона, «читал с подготовленного текста», что является признаком осторожности. Маттис предлагает «легкие, средние и тяжелые» варианты для рассмотрения президентом. Болтон отмечает, что он воспользовался моментом, чтобы поднять вопрос об иранской ядерной сделке 2015 года, подчеркнув вероятность выхода США из нее. Он также обсуждает с сэром Марком Седвиллом, советником по национальной безопасности Великобритании, «многосторонний и политически эффективный» подход к демонтажу сирийских химических возможностей.
Болтон описывает встречу Комитета начальников штабов по национальной безопасности (Principals Committee), где обсуждались варианты ответа. Он настаивает на «всеобъемлющем подходе», включающем политические, экономические и военные меры. Он отмечает, что Маттис повторяет свои предыдущие комментарии о предоставлении «средних и тяжелых» вариантов.
Встреча в Овальном кабинете с послом ООН Никки Хейли, где она, как выяснилось, получала инструкции от Трампа через Twitter, а не через обычный процесс СНБ, подтверждает опасения Болтона по поводу ее «бесконтрольного» поведения. Болтон был «удивлен» тем, что она не понимала нормальный процесс СНБ.
Болтон описывает свои усилия по подготовке к выходу из иранской ядерной сделки, настаивая на том, что «фиксирование» соглашения невозможно. Он отмечает, что бюрократия Госдепартамента «яростно» работала над сохранением сделки. Он также подчеркивает, что Трамп «не был в курсе» и «поглощал Fox News».
В конце главы Болтон описывает свою фрустрацию по поводу хаотичного процесса принятия решений Трампа, который часто подрывал усилия своей команды. Он заключает, что это был «хаос» и «беспорядок», и что «Трамп и большинство его команды никогда не читали „руководство по эксплуатации” правительства».
Глава 3: Америка освобождается
В третьей главе Джон Болтон подробно описывает свои первые дипломатические шаги в качестве советника по национальной безопасности, выделяя непредсказуемый и хаотичный стиль принятия решений президентом Трампом. Он начинает с описания своей первой поездки с Трампом во Флориду после сирийской атаки, где на митинге в Хайалиа он получил бурную овацию. Трамп, очевидно удивленный, спросил: «Вы ему всю заслугу отдаете? Знаете, это означает конец его работы». Сенатор Марко Рубио, по словам Болтона, предвосхитил эту овацию, связав его назначение с надеждой на «свободу» для Венесуэлы, что, по мнению Болтона, отражало его многолетнюю работу по этим вопросам.
Во время подготовки к саммиту Трампа с японским премьер-министром Абэ Болтон сталкивается с «тяжелой» задачей. Вместо сфокусированного брифинга по Северной Корее Трамп начинает говорить о торговых дефицитах. Отвечая на замечание, что у США «нет лучшего союзника, чем Япония», Трамп «резко пожаловался на атаку Японии на Перл-Харбор». Болтон отмечает, что «это была ошибка», и что Маттис был «прав, а я ошибался», называя это «проблемой Трампа», а не «проблемой персонала Белого дома».
Болтон поддерживает подход Абэ к Северной Корее, который заключается в «максимальном давлении» и угрозе подавляющей военной силой, что резко контрастирует с желанием Трампа заключить сделку. Он отмечает, что Абэ был «идеально приурочен» к встрече, чтобы «укрепить решимость Трампа не сдавать позиции».
Болтон подробно описывает решение Трампа выйти из иранской ядерной сделки 2015 года (СВПД), которое Болтон активно поддерживал, считая его «плохо продуманным» и «полностью выгодным Ирану». Он критикует министра финансов Мнучина и других, кто препятствовал немедленному введению санкций и стремился спасти сделку, опасаясь негативного влияния на мировые цены на нефть. Болтон подчеркивает, что Трамп в конечном итоге принял решение выйти из сделки, хотя и «нерешительно», но с твердым намерением. Он описывает свои усилия по подготовке союзников (Великобритании, Германии, Франции) к выходу, поскольку они «казались совершенно не готовыми».
Встреча G7 в Шарлевуа (2018) характеризуется Болтоном как «настоящий хаос», где Трамп был «одержим» торговыми дефицитами и критиковал союзников за несправедливое отношение к США, особенно к Германии за «Северный поток — 2». Болтон отмечает «ненависть» Трампа к Трюдо и Макрону, но признает, что они «играли по его правилам», чтобы сохранить более широкие интересы. Он описывает «встроенную паузу» в принятии решений администрации, которая позволяла избежать немедленных последствий импульсивных заявлений Трампа.
После саммита G7 Трамп отзывает свою поддержку коммюнике, что Болтон называет «беспрецедентным». Он описывает, как Трамп был «взбешен» тем, что Трюдо использовал свою пресс-конференцию для «набора очков» против него.
Болтон описывает свой визит в Россию для подготовки к встрече Трампа с Путиным, где он сталкивается с пессимизмом российских чиновников относительно улучшения отношений. Он настаивает на вопросе о вмешательстве в выборы, зная, что это будет донесено до Кремля.
В конце главы Болтон описывает свою сосредоточенность на Иране и возможности использования следующего решения об отмене санкций (12 мая) для «форсирования вопроса» о выходе из ядерной сделки. Он подчеркивает, что «фиксирование» соглашения невозможно, и настаивает на немедленном введении «самых тяжелых санкций». Он отмечает, что Помпео «явно нервничал» по поводу выхода из сделки, но Болтон убежден, что «колебания на политическом уровне администрации могут стать фатальными».
Четвертая глава «Комнаты, где это произошло» углубляет критику Джона Болтона относительно фундаментально ошибочной, по его мнению, дипломатической стратегии администрации Трампа в отношении Северной Кореи. Болтон начинает с выражения своего «глубокого разочарования и пессимизма» по поводу саммита Трампа-Кима, который, как он считает, был обречен на провал, поскольку Ким Чен Ын использовал переговоры для выигрыша времени и получения уступок, что всегда играет на руку пролифератору. Он проводит исторические параллели с «мрачным наблюдением» Уинстона Черчилля 1935 года о провальной политике Британии в отношении Германии, подчеркивая «необучаемость человечества».
Болтон критикует «фашистские» ошибки администрации Обамы и провальные Шестисторонние переговоры Буша-младшего, которые также не смогли остановить ядерную программу Северной Кореи. Он называет «дипломатическое фанданго» Южной Кореи «творение» их собственной «повестки дня объединения», а не серьезной стратегией. Он настаивает на том, чтобы южнокорейский советник по национальной безопасности Чунг Ый-Йонг избегал обсуждения денуклеаризации на предстоящем северо-южном саммите, чтобы предотвратить «вбивание клина» между Южной Кореей, Японией и США, что было традиционной тактикой Пхеньяна.
Встреча с японским коллегой Сётаро Ячи подтверждает скептицизм Болтона. Ячи подчеркивает, что Япония считает решимость Северной Кореи получить ядерное оружие «фиксированной», и что «мы приближаемся к последнему шансу на мирное решение». Япония выступает против подхода «действие за действие», который, по мнению Болтона, всегда играет на руку пролифераторам. Он также настаивает на «демонтаже за шесть-девять месяцев», ссылаясь на опыт Ливии, в отличие от японского предложения в два года.
Помпео, будучи директором ЦРУ, ведет переговоры о месте и дате саммита, а также об освобождении трех американских заложников. Болтон отмечает, что Ким Чен Ын предпочитает Пхеньян или Пханмунджом, но Помпео и Болтон соглашаются на Женеву или Сингапур. Однако Ким не любит летать, и его самолеты не могут долететь до этих городов, что, по мнению Болтона, может привести к «развалу всего дела».
На саммите в Мар-а-Лаго Абэ подробно рассказывает о ядерной программе Северной Кореи, подчеркивая необходимость «поистине эффективного соглашения», в отличие от иранской ядерной сделки. Он также настаивает на включении в обсуждение баллистических ракет короткого и среднего радиуса действия, а также биологического и химического оружия. Болтон отмечает, что «убедительная презентация Абэ может повлиять на Трампа», но «воздействие оказалось ограниченным».
21 апреля Северная Корея объявляет о прекращении ядерных и баллистических испытаний, утверждая, что она уже является ядерной державой. СМИ называют это «большим прогрессом», но Болтон считает это «очередной пропагандистской уловкой», поскольку тестирование уже завершено. Чунг, возвращаясь 24 апреля, сообщает, что «Панмунджомская декларация» будет «всего лишь двумя страницами», что означает, что денуклеаризация не может быть «очень специфичной». Болтон считает, что Южная Корея ошибочно полагает, что Ким Чен Ын «отчаянно нуждается в сделке» из-за санкций.
Болтон описывает свой разговор с Трампом о «ядерном взрыве» Северной Кореи, где президент «не хотел слышать об этом». Он подчеркивает, что Ким Чен Ын «очень хотел получить сделку», что, по мнению Болтона, «было ловушкой».
Болтон описывает свой разговор с Помпео после саммита в Сингапуре, где Помпео «отчаялся» по поводу того, что Северная Корея «не сделала никаких существенных шагов к денуклеаризации». Он отмечает «нулевую вероятность успеха» в этом вопросе.
После отмены саммита в Сингапуре Трамп диктует письмо, в котором, как считает Болтон, «было истинно трамповским». Он отмечает «максимальное давление» на Северную Корею. Болтон описывает свою беседу с Сингапурским министром иностранных дел Вивиан Балакришнан, который был «очень любезен».
В конце главы Болтон описывает свой разговор с Трампом после саммита, где президент «был в эйфории». Трамп заявляет, что «Помпео отлично справляется», и «этот парень тоже отлично справляется», указывая на Болтона. Он также говорит, что Ким Чен Ын «обладает злобной жилкой».
Глава 5: История трёх городов — саммиты в Брюсселе, Лондоне и Хельсинки
Глава 5 Джона Болтона подробно освещает дипломатический марафон в июле 2018 года, включающий саммиты НАТО в Брюсселе, встречу Трампа с Терезой Мэй в Лондоне и саммит с Владимиром Путиным в Хельсинки. Болтон сразу же отмечает, что Трамп не придерживался никакой всеобъемлющей международной стратегии. Его мышление, по словам Болтона, напоминало «архипелаг точек», что делало формулирование политики крайне сложным. Трамп недвусмысленно заявляет: «С Путиным, честно говоря, будет легче всего», что Болтон расценивает как тревожный сигнал.
Брюссель: Саммит НАТО
Болтон признает историческую значимость НАТО, но критикует «иллюзию мирного дивиденда» после холодной войны, когда многие европейские страны сократили оборонные расходы, а США, по его мнению, не тратили достаточно на собственную оборону. Трамп, как и Обама до него, критиковал членов НАТО за то, что они являются «наездниками без билета». На саммите НАТО 2017 года Трамп, по слухам, лично удалил упоминание о статье 5 из проекта речи, что, по мнению Болтона, было тревожным знаком. В 2018 году Трамп намеревался сократить «вклад» США в НАТО до уровня Германии. Болтон объясняет, что Трамп путал «вклад» (в общие фонды НАТО) с «совокупными расходами на оборону», что приводило к путанице. Он указывает, что США не платили 80-90% стоимости НАТО, как утверждал Трамп.
Трамп обрушивается на Германию, называя ее «захваченной Россией» из-за трубопровода «Северный поток — 2», который, по его словам, финансировал «зверя». Он также критикует ЕС и его президента Жан-Клода Юнкера. Болтон подчеркивает, что Маттис пытался защитить НАТО, но Трамп «отмахнулся от него». В конечном итоге, несмотря на протесты союзников, Трамп настаивает на том, чтобы все члены НАТО достигли целевого показателя в 2% ВВП к 1 января, иначе США «поступят по-своему». Болтон считает, что его работа по «подталкиванию к черте, но не пересечению ее» была успешной, несмотря на «истеричную» реакцию. Тем не менее, это был «дикий заезд», но НАТО все же «отправило Трампа на встречу с Путиным в Хельсинки с публично единым альянсом».
Лондон: Визит Трампа в Великобританию
В Лондоне Трамп встречается с премьер-министром Терезой Мэй. Болтон описывает роскошный прием в Бленхеймском дворце, но отмечает, что Трамп был «недоволен» из-за разочаровывающих результатов выборов. Трамп критикует стратегию Мэй по Brexit в интервью газете «The Sun», что, по мнению Болтона, создало «точку напряжения». Болтон считает, что Великобритания «теряет демократический суверенитет» из-за Брюсселя и что США должны были больше помогать брекситерам.
Во время совместных учений в Сэндхерсте, Трамп извиняется перед Мэй за интервью «The Sun». Болтон отмечает, что «если бы он видел такие вещи раньше, возможно, мы бы спасли военные игры на Корейском полуострове». Встреча с Мэй в Чекерсе посвящена Сирии и Ирану. Болтон объясняет позицию Путина по выводу Ирана из Сирии, но отмечает скептицизм британцев. Трамп, по его словам, «не воспринимал это как шутку».
Затем следует информация о предъявлении Мюллером обвинений двенадцати российским офицерам ГРУ за вмешательство в выборы. Болтон считает, что это должно было быть объявлено до саммита с Путиным. Трамп позже «сглаживает» конфликт, вызванный интервью «The Sun». Болтон также описывает инцидент с самолетом Greenpeace, который пролетел над гольф-курортом Трампа в Тернберри с баннером «ниже номинала», что привело к нарушению безопасности.
Хельсинки: Саммит Трампа и Путина
На пути в Хельсинки Болтон пытается проинструктировать Трампа по вопросам контроля над вооружениями, но Трамп больше заинтересован в просмотре футбольного матча Кубка мира. Трамп называет Маттиса «либеральным демократом» и спрашивает о Марке Милли, что, по мнению Болтона, указывает на его возможное назначение председателем Объединенного комитета начальников штабов.
Болтон и Трамп обсуждают, как справиться с вопросом о вмешательстве России в выборы, особенно после публичных обвинений Мюллера против агентов ГРУ. Болтон предлагает Трампу вручить Путину документ с возражениями США, чтобы избежать долгого разговора, но Трамп решает не использовать его.
В Хельсинки Болтон встречается с президентом Финляндии Саули Ниинистё, который советует Трампу «нанести ответный удар», если на него нападут, и «никогда не сдавать ни дюйма». Ниинистё, как отмечает Болтон, также говорит, что Финляндия имеет армию в 280 000 человек.
Болтон описывает долгую встречу Трампа с Путиным один на один, где Путин говорит 90% времени. Путин обвиняет США в ухудшении российско-американских отношений и поднимает вопросы контроля над вооружениями и Сирии. Болтон отмечает, что Путин «хочет вывести Иран из Сирии» и «любит Нетаньяху».
По вопросу о вмешательстве в выборы Путин предлагает «попробовать» в России агентов ГРУ в соответствии с «неуказанным договором», но Болтон считает это «ловушкой».
После пресс-конференции Трамп, как вспоминает Болтон, говорит, что «не видит причин», по которым это могла быть Россия, и что Путин «был чрезвычайно силен и могущественен в своем отрицании сегодня». Болтон и Келли «почти замерли» от такого ответа. Болтон считает, что это был «самонанесенный ущерб», который потребовал «серьезных корректирующих действий».
В конце главы Болтон заключает, что работа в администрации Трампа была «сумасшедшей ездой», и что он «никогда раньше не видел такой скорости». Он отмечает, что его отношение было: «Публикуйте и будьте прокляты».
Шестая глава книги Джона Болтона «Комната, где это произошло» углубляется в тему противодействия России, в частности, акцентируя внимание на выходе США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Болтон с самого начала своей службы стремился денонсировать этот договор, считая его устаревшим и неэффективным. Он напоминает, что еще во времена администрации Джорджа Буша-младшего он способствовал выходу США из Договора по противоракетной обороне (ПРО) 1972 года, что позволило создать эффективную национальную систему ПРО. Для Болтона, таким образом, не было «кривой обучения» в вопросах денонсации договоров, и он чувствовал себя уверенно в этой области.
Болтон подчеркивает, что Россия нарушала ДРСМД в течение многих лет, а США оставались в его рамках. Он объясняет, что договор, запрещающий ракеты наземного базирования с дальностью от 500 до 5500 километров, был задуман для предотвращения ядерной войны в Европе. Однако, по его мнению, «фундаментальная цель ДРСМД была подорвана постоянными нарушениями России, изменившимися глобальными стратегическими реалиями и технологическим прогрессом». Он указывает, что Китай, не связанный договором, обладает наибольшей долей своих ракетных возможностей в запрещенном ДРСМД диапазоне, угрожая союзникам США, таким как Япония и Южная Корея, а также Индии и самой России. Баллистические ракеты Ирана и Северной Кореи также представляют растущую угрозу. Болтон заключает, что ДРСМД связывал только две страны, и одна из них «обманывала», а именно Россия.
Встреча Болтона с Николаем Патрушевым, его российским коллегой, в Женеве 23 августа была организована для обсуждения вопросов контроля над вооружениями и нераспространения. Болтон отмечает, что русские придерживались «путинского» подхода, сосредоточившись на «стратегической стабильности» и критикуя выход США из Договора по ПРО. Болтон отвергает их утверждения, объясняя, что США вышли из договора по ПРО для борьбы с возникающими угрозами ядерного оружия. Патрушев, в свою очередь, настаивает на «конфликтующих» утверждениях о «соответствии» ДРСМД, что Болтон называет «чистой пропагандой». Болтон подчеркивает, что он хотел донести до русских, что выход США из ДРСМД был «реальной возможностью», хотя и не озвучивал официальной позиции США.
Он также заявляет о маловероятности продления Договора СНВ-III, который истекал в 2021 году, что было желанием Москвы и большинства американских либералов. Болтон настаивает на необходимости привлечения Китая к стратегическим переговорам по вооружениям, а также на включении тактического ядерного оружия и новых технологий. Он предлагает вернуться к более простой модели Договора о Москве 2002 года, которая, по его мнению, была «проще, яснее и хорошо работала».
После возвращения в Вашингтон Болтон описывает месяцы подготовки к выходу из ДРСМД, стремясь к «тихому, низкопрофильному, но ускоренному подходу», чтобы предотвратить утечки, которые могли бы «возбудить прессу и внешнеполитический истеблишмент». Он верил, что Трамп «на борту», хотя и не был уверен, что президент полностью понимает, что ДРСМД регулирует только средства доставки, а не само ядерное оружие.
Болтон подчеркивает необходимость подготовки союзников по НАТО к выходу из ДРСМД, поскольку многие европейские лидеры «полагали, что живут за пределами „конца истории”». Он отмечает, что союзники боялись признать нарушения России, чтобы не столкнуться с необходимостью размещения ядерного оружия на своей территории.
17 октября Болтон информирует Трампа о проделанной работе, включая предварительную дипломатию с союзниками по НАТО и предполагаемый график выхода. Трамп спрашивает: «Почему мы должны так долго ждать? Почему мы не можем просто выйти?» Болтон объясняет, что русские, скорее всего, также объявят о выходе, обвиняя США в нарушении договора. Он предлагает «взаимный выход» для России и США, но Трамп отвечает: «Я не хочу этого делать. Я просто хочу выйти».
В субботу, 20 октября, Трамп публично объявляет о выходе из ДРСМД на митинге в Элко, Невада, что, по мнению Болтона, «решило вопрос». Болтон отмечает, что это произошло не по графику, согласованному с Маттисом, Помпео и им самим, но он был доволен тем, что Трамп «ускорил график». Он немедленно связывается с Сарой Сандерс, чтобы составить заявление, и с Помпео, который, по словам Болтона, был «в ужасе» от того, что Трамп сделал такое важное объявление в ответ на вопрос репортера.
Болтон считает, что его не беспокоила скорость решения, поскольку это «ускорило наш график». Он настаивает на немедленной приостановке договорных обязательств, чтобы начать «гонку» с Россией и Китаем. Однако, заявление так и не было опубликовано, скорее всего, из-за нежелания Маттиса и Помпео действовать по словам Трампа.
В Москве Болтон встречается с министром обороны Сергеем Шойгу, который, по его словам, «выглядел менее озабоченным, чем Маттис». Шойгу заявляет, что «соответствующий человек» понимает, что ситуация с ДРСМД «нереалистична» из-за Китая и изменений в технологиях.
Болтон описывает свою встречу с Путиным, который, по его словам, «понял стратегические последствия» того, что только две страны были связаны ДРСМД. Путин, как отмечает Болтон, не проявляет особого интереса к вопросу о вмешательстве в выборы, но поднимает другие вопросы, такие как Украина и Сирия.
В конце главы Болтон заключает, что Россия, «всегда счастливая свалить вину на нас», будет вести «формальную кампанию оппозиции» против выхода США из ДРСМД. Он отмечает, что его беспокоило «явное обструкционизм Маттиса», который пытался отсрочить выход, но благодаря решимости Болтона этот план провалился, и США в итоге вышли из договора.
Глава 7: Трамп направляется к выходу из Сирии и Афганистана, но не может его найти
Эта глава подробно описывает усилия Джона Болтона противостоять, по его мнению, крайне деструктивному стремлению президента Трампа к полному выводу войск из Сирии и Афганистана. Болтон рассматривает это как «личный кризис» и «огромную ошибку», поскольку это подорвет глобальные интересы США и оставит союзников уязвимыми перед лицом террористических и иранских угроз. Он оспаривает убеждение Трампа, что «бесконечные войны» могут быть завершены простым волевым решением, подчеркивая, что речь идет об идеологическом и политическом конфликте, который не исчезнет из-за усталости США. Он заявляет, что его цель — «сохранить Америку в безопасности от еще одного 11 сентября».
Сирия: Звонок Лоуренсу Аравийскому
Ситуация в Сирии вновь обостряется после химической атаки на Думу в апреле 2018 года, а затем из-за дела пастора Эндрю Брансона, арестованного в Турции. Болтон описывает, как президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган использует Брансона как «разменную монету» и требует прекращения расследования Halkbank, которое угрожает лично Эрдогану. Трамп, по словам Болтона, был «искренне взволнован» невозвращением Брансона и, в конце концов, принял решение о введении «крупных санкций» против Турции. Это привело к обмену санкциями между США и Турцией, а затем Трамп удвоил тарифы на турецкую сталь и алюминий, объявив об этом в Twitter. Болтон отмечает, что Мнучин, Помпео и он сами «взорвались» из-за использования Кушнером «канала зятя» для ведения переговоров.
В сентябре 2018 года возникает обеспокоенность по поводу планов Асада «опустошить» провинцию Идлиб, оплот оппозиции. Болтон настаивает на подготовке к военному ответу. Он отмечает, что Израиль активно наносит удары по иранским поставкам оружия в Сирии, а Россия, в свою очередь, передает Сирии элементы системы ПВО С-300 после сбития российского самолета-разведчика.
Атаки на посольство США в Багдаде и консульство в Басре со стороны шиитских ополченцев, поддерживаемых Ираном, вызывают необходимость «стратегического осмысления» ответа. Однако, по словам Болтона, «мы этого не сделали». Маттис, как утверждает Болтон, выступает против «кинетического ответа», считая, что «мы не абсолютно уверены, что шиитские ополченцы связаны с Ираном», что Болтон называет «насмешкой над легковерием». Болтон видит в этом «обструкционизм Маттиса». В конечном итоге, консульство в Басре закрывается, что, по мнению Болтона, сигнализирует о «отступлении из Ирака».
Болтон считает вывод войск из Сирии «огромной ошибкой», поскольку это позволит Ирану «значительно усилить свое влияние». Он критикует Маттиса за «частичное» внимание к Ирану и настаивает на сохранении американских сил в зоне отчуждения Ат-Танф.
14 декабря 2018 года Трамп и Эрдоган снова разговаривают по телефону. Трамп заявляет: «Нам нужно убираться оттуда к чертовой матери» и поручает Болтону разработать план вывода войск США из Сирии, а Турции — взять на себя борьбу с ИГИЛ. Болтон отмечает, что Маттис «не был в восторге».
18 декабря происходит встреча в «Танке» Пентагона, где обсуждаются «потенциальные опасности» вывода войск, включая тысячи заключенных ИГИЛ, удерживаемых курдами. Трамп предлагает перевести заключенных ИГИЛ в Гуантанамо, но Маттис возражает. Болтон настаивает на том, чтобы другие страны забрали своих граждан из курдских лагерей.
Дунфорд оценивает, что вывод войск займет около 120 дней, а не 48 часов. Болтон настаивает на сохранении зоны Ат-Танф. Он отмечает, что Маттис скептически относится к Ат-Танфу, сосредоточившись на ИГИЛ, а не на Иране.
Макрон звонит Трампу, выражая недовольство решением о выводе войск. Трамп отвергает его опасения, заявляя, что «мы покончили с ИГИЛ». Болтон отмечает, что Турция сосредоточена на атаке на курдов, а не на борьбе с ИГИЛ.
В конце главы Болтон заключает, что процесс вывода войск из Сирии был «полным провалом» для политики США и «доверия» к ним. Он отмечает, что Маттис, по его мнению, «играл краплеными картами», и что «это не была администрация Буша».
Болтон описывает Афганистан как «больное место» для Трампа, который считает, что Маттис получил «полную свободу действий» для борьбы с Талибаном, но «провалился». Болтон настаивает на том, что США не начинали войны и не могут просто их закончить. Он подчеркивает, что речь идет не о «национальном строительстве», а о «сохранении Америки в безопасности от еще одного 11 сентября».
Зелмай Халилзад ведет переговоры с Талибаном о «нулевом присутствии» войск США, что Болтон считает «явно плохой политикой». Он сомневается в эффективности этих переговоров и считает, что «условия» будут нарушены Талибаном.
Болтон, Маттис, Дунфорд и Помпео считают, что необходимо проинформировать Трампа о практических аспектах контртеррористической операции. Болтон критикует Маттиса за его стиль брифингов, который, по его мнению, был «чрезмерно долгим и исчерпывающим».
15 марта Трамп звонит президенту Эфиопии Абию Ахмеду Али и, как отмечает Болтон, снова выражает желание «убраться оттуда» из Афганистана. Болтон объясняет, что Пентагон пересмотрел миссию, чтобы сократить присутствие США.
Встреча в «Танке» Пентагона 15 марта, где Shanahan и Dunford представляют планы по поддержанию контртеррористической миссии, сталкивается с «перебоями» Трампа. Трамп спрашивает: «Мы ослабляем наши позиции в переговорах, говоря, что сокращаем наши силы?» Болтон отмечает, что Трамп путает президента Гани с Хамидом Карзаем.
Трамп, по словам Болтона, «помешан» на идее, что «сделка с Талибаном» будет «худшей, чем просто уход». Он критикует «бесконечные войны» и считает, что США «теряют все».
В конце главы Болтон описывает свое последнее участие в Афганистане, которое он считает «эффективным». Он отмечает, что после его отставки Трамп возобновил переговоры с Талибаном, что, по его мнению, было «вредно» для США.
Восьмая глава «Комнаты, где это произошло» углубляет критику Джона Болтона относительно фундаментальной дисфункции и хаоса, которые, по его мнению, пронизывали Белый дом Дональда Трампа. После месяца пребывания на посту советника по национальной безопасности Болтон систематически оценивает внутреннюю работу администрации и приходит к выводу, что «дисфункция возникала во многих отношениях, часто проявляясь через конкретные политические вопросы».
Стиль работы Трампа
Болтон подробно описывает непредсказуемый график Трампа, который часто начинался не раньше полудня. Утренние часы президент проводил за телефонными звонками, общаясь как с государственными чиновниками (с Болтоном почти ежедневно), так и с людьми за пределами правительства. Болтон противопоставляет этот хаос «упорядоченному подходу» администрации Джорджа Буша-старшего, чей день начинался с брифинга по разведке в 8:00 утра, за которым следовали отдельные получасовые сессии по внешней политике и другим вопросам, что резко контрастировало с двумя еженедельными брифингами Трампа, на которых президент часто «говорил больше, чем бриферы», и обсуждал вопросы, «совершенно не связанные с текущей темой».
Мстительность Трампа
Одним из наиболее тревожных аспектов поведения Трампа, по мнению Болтона, была его «мстительность». Он приводит примеры постоянных нападок на Джона Маккейна даже после его смерти. Более того, Трамп 15 августа 2018 года отозвал допуск к секретной информации у бывшего директора ЦРУ Джона Бреннана, обвинив его в политизации ЦРУ. Болтон признает, что Бреннан был «не подарком», но считает действия Трампа «явно неправомерными», поскольку они были вызваны «открыто политическим подходом». Он описывает, как Келли, глава аппарата, назвала это «непрезидентским» и «никсоновским» поведением, но Трамп игнорировал эти предупреждения, подпитываемый любимыми медиа-источниками, что, по мнению Болтона, только «усугубило проблему».
Проблемы с иммиграцией
Иммиграция была «ключевой инициативой» Трампа, но, по словам Болтона, она «провалилась». Он описывает заседание Кабинета министров 9 мая, на котором Трамп резко критиковал министра внутренней безопасности Кирстен Нильсен за ее неспособность «закрыть границу». Болтон отмечает, что Нильсен, протеже Келли, не смогла защитить себя перед «набитым» Кабинетом. Келли, по его словам, был «отчаянно» готов уйти, говоря: «Это плохое место для работы, вы увидите».
Болтон подчеркивает, что Трамп был готов разделить детей с родителями на границе в рамках политики «нулевой терпимости», но затем отменил ее под политическим давлением. Он отмечает, что проблемы с иммиграцией были переплетены с переговорами по НАФТА и другими вопросами, что создавало «хаос во внутренней политике».
Трамп предложил Болтону взять на себя «иммиграционный портфель», но Болтон отказался, ссылаясь на конфликт с Келли. Он подчеркивает, что «США не должны передавать такие базовые суверенные решения международному органу», как УВКБ ООН.
Дело Хашогги
Одним из «ошеломляющих» событий, которое совпало с иммиграционным хаосом, было исчезновение и убийство саудовского журналиста Джамаля Хашогги. Болтон описывает, как Трамп, в отличие от своей обычной манеры, быстро решил поддержать Саудовскую Аравию. Он отмечает, что Трамп сам продиктовал заявление о поддержке Мухаммеда бен Салмана, которое Помпео отказался редактировать, что, по мнению Болтона, было «характерным» для Помпео «да, сэр, принял к сведению» ответом. Болтон считает, что подход Трампа был «единственно разумным» с геостратегической точки зрения, хотя и был мотивирован его личными интересами в продаже оружия и создании рабочих мест в США.
Слухи и утечки
На протяжении всего периода Болтон сталкивался с постоянными слухами, утечками и интригами в Белом доме. Он описывает, как команда Мелании Трамп пыталась уволить заместителя советника по национальной безопасности Миру Рикардель, что привело к «беспрецедентному» твиту из «офиса первой леди».
Импичмент
Болтон размышляет о процессе импичмента Трампа, который он считает «ошибкой» со стороны демократов, поскольку они сосредоточились на «узких» вопросах, не проведя «всестороннего расследования». Он утверждает, что их «спешка» привела к «жестокой партийности» и гарантировала «оправдание» Трампа.
Болтон также рассказывает об утечке информации из его рукописи в «New York Times» до публикации книги. Он подчеркивает, что это было «предосудительной попыткой загнать президента в угол». Он защищает свое право писать мемуары, ссылаясь на аргументы, использованные Робертом Гейтсом в его книге «Долг».
Внутренние конфликты
Болтон подробно описывает свои конфликты с другими высокопоставленными чиновниками. Он отмечает, что Маттис «был хорош в том, чтобы не делать то, чего не хотел», и «имел высокое мнение о своем мнении». Он также критикует Мнучина за его «нервозность» по поводу санкций и его «неуместное» желание участвовать в совещаниях в Овальном кабинете.
Болтон заключает, что Белый дом Трампа был «хаосом», а президент «колебался и шатался», что привело к неэффективной политике. Он отмечает, что он «не искал долгих записей» и был готов уйти в отставку, если бы процесс принятия решений оставался таким же хаотичным.
Девятая глава книги Джона Болтона «Комната, где это произошло» посвящена попыткам администрации Трампа свергнуть режим Николаса Мадуро в Венесуэле и глубокой фрустрации Болтона от непоследовательности и импульсивности президента в этом вопросе. Болтон с самого начала подчеркивает, что свержение Мадуро представляло собой «возможность» для США, но требовало «постоянного, всестороннего, неустанного давления», которое администрация «не смогла обеспечить».
Угроза со стороны Кубы, России и Китая
Болтон отмечает, что «автократический режим Мадуро» представлял «угрозу» из-за его связей с Кубой, Россией и Китаем, которые стремились укрепить свое влияние в Западном полушарии. Он описывает, как Россия и Китай оказывали значительную финансовую и военную поддержку Мадуро, а также участвовали в нефтяной и газовой промышленности Венесуэлы. Трамп, по словам Болтона, выразил обеспокоенность по поводу этих внешних угроз, заявив: «Я не хочу сидеть и смотреть». Болтон подчеркивает, что «компетентное управление национальной безопасностью требует гибкости», и Венесуэла была именно таким «непредвиденным обстоятельством».
Военные варианты и санкции
Болтон описывает, как Трамп неоднократно настаивал на «военном варианте» для Венесуэлы, заявляя: «У нас много вариантов для Венесуэлы, и, кстати, я не исключаю военного варианта». Болтон, однако, объясняет, что военная сила «не является ответом», особенно учитывая неизбежную оппозицию Конгресса, но что «мы могли бы достичь той же цели» другими средствами.
Вместо этого Болтон предлагает сосредоточиться на работе с оппозицией Мадуро и ввести жесткие санкции. Он описывает свою речь в Майами 1 ноября 2018 года, где он осудил «тройку тирании»: Венесуэлу, Кубу и Никарагуа, и объявил о новых санкциях против этих режимов. Трамп, по словам Болтона, «понравился фразой „тройка тирании”», сказав: «Вы произносите такие замечательные речи».
На заседании Комитета начальников штабов 14 января Болтон сталкивается с сопротивлением министра финансов Мнучина, который «хотел делать мало или ничего», опасаясь, что санкции могут привести к национализации американских нефтяных активов и росту мировых цен на нефть. Болтон критикует Мнучина за его «более чем озабоченность второстепенными эффектами для американских компаний, чем самой миссией», а также за то, что он, по сути, «был демократом».
Неудачная попытка смещения Мадуро
Болтон описывает «большой взрыв» в Венесуэле 11 января, когда Хуан Гуайдо, президент Национальной ассамблеи, объявил себя временным президентом. Болтон немедленно выпускает заявление о поддержке Гуайдо, несмотря на колебания Трампа.
30 апреля 2019 года была предпринята неудачная попытка свержения Мадуро. Болтон описывает «путаницу и противоречивые сообщения», поступавшие в Белый дом, и «туман войны». Он отмечает, что военные не дезертировали в ожидаемых масштабах, а «колективос» (вооруженные банды мотоциклистов) подавили протесты.
Болтон критикует недостаток «планирования или нервов» со стороны оппозиции и Колумбии. Он отмечает, что Мадуро использовал отсутствие Гуайдо в стране для пропаганды.
Последующие события
После неудачи 30 апреля Болтон, Помпео и другие продолжают искать пути к смещению Мадуро. Болтон настаивает на дальнейшем усилении давления на Россию и Кубу, которые поддерживали Мадуро. Он отмечает, что российские фирмы, такие как Lukoil и Gazprombank, начали сворачивать операции в Венесуэле, чтобы избежать американских санкций, что демонстрирует их «обеспокоенность».
Болтон подчеркивает, что «Куба была ключом» к сохранению Мадуро у власти, и ее военное и разведывательное присутствие было «критическим». Он критикует Обаму за его «расслабленное отношение» к авторитарным режимам в Западном полушарии.
В конечном итоге, Болтон приходит к выводу, что «ни одна из сторон не могла взять верх над другой», и что «Кубинское присутствие, критически поддерживаемое российскими финансовыми ресурсами, стоит на пути освобождения Венесуэлы». Он заканчивает главу утверждением: «Венесуэла будет свободна».
Десятая глава «Комнаты, где это произошло» раскрывает глубокое разочарование Джона Болтона в подходе администрации Трампа к отношениям с Китаем. Он начинает с изложения своего видения Китая как «самой большой стратегической угрозы» для США в 21 веке, отвергая «наивные» предположения о том, что экономический рост Китая неизбежно приведет к демократизации или к тому, что Китай станет «ответственным партнером». Болтон ссылается на решение Дэн Сяопина изменить экономическую политику Китая и решение США признать КНР в 1979 году как «критические поворотные моменты».
Критика политики в отношении Китая
Болтон утверждает, что после вступления в ВТО Китай «делал прямо противоположное тому, что предсказывалось», успешно проводя меркантилистскую политику, крадя интеллектуальную собственность, принуждая к передаче технологий и занимаясь «долговой дипломатией». Он подчеркивает, что Китай использовал экономическую деятельность для достижения военно-политических целей, интегрируя гражданскую и военную мощь и ведя агрессивную кибервойну. Болтон отмечает, что администрация Обамы «просто сидела и смотрела», как это происходило, и что «Америка медленно пробуждалась к основным ошибкам».
Торговая война и импульсивность Трампа
Трамп, по словам Болтона, рассматривал торговые дефициты как признак «проигрыша» и стремился к «победе» за счет тарифов. Однако Болтон считает, что истинная проблема заключалась в «структурных вопросах», таких как кража интеллектуальной собственности, а не в самих торговых дефицитах. Он критикует «хаотичный» процесс принятия решений Трампа, который часто подрывал усилия его команды.
Болтон описывает случай с ZTE, китайской телекоммуникационной компанией, которая нарушила американские санкции против Ирана и Северной Кореи. Трамп, под влиянием личных отношений с Си Цзиньпином, «отменил» или значительно смягчил штрафы для ZTE, несмотря на возражения министра торговли Уилбура Росса. Болтон называет это «политикой по личной прихоти и импульсу».
Проблема Huawei
Болтон подчеркивает, что Huawei представляет собой «огромную угрозу национальной безопасности», поскольку она является «рукой китайских разведывательных служб». Он критикует Трампа за то, что тот рассматривал Huawei как «разменную монету» в торговых переговорах, игнорируя ее угрозу системам 5G. Он отмечает, что Мнучин «постоянно беспокоился» о негативном влиянии судебных преследований на торговые переговоры.
Вмешательство Китая в выборы США
Болтон утверждает, что Китай активно вмешивался в выборы 2018 года против республиканцев и стремился к поражению Трампа в 2020 году, используя экономическую мощь. Он подчеркивает, что это было «серьезно» и требовало «серьезного ответа». Вице-президент Пенс в своей речи в Институте Хадсона, по словам Болтона, описал «природу операции влияния Китая».
Протесты в Гонконге и отношение к уйгурам
Болтон отмечает, что протесты в Гонконге были вызваны «последовательным подрывом» Пекином принципа «одна страна, две системы». Трамп, по его словам, видел в этом «внутреннюю проблему Китая» и запретил своим советникам публично обсуждать Гонконг, опасаясь негативного влияния на торговую сделку.
По отношению к уйгурам, Болтон описывает, как Си Цзиньпин объяснил Трампу, что он «строит концентрационные лагеря» в Синьцзяне, и Трамп ответил, что «это абсолютно правильно», что, по мнению Болтона, означало, что «репрессии уйгуров можно было вычеркнуть из нашего списка возможных причин для санкций против Китая».
Тайвань
Болтон отмечает, что Трамп был «особенно несговорчив» по отношению к Тайваню, ссылаясь на «финансистов с Уолл-стрит», которые разбогатели на инвестициях в материковый Китай. Он описывает, как Си Цзиньпин предупреждал Трампа о «стабильности» в Тайваньском проливе и возражал против продажи американского оружия Тайваню.
Пандемия коронавируса
Болтон также затрагивает пандемию коронавируса, отмечая, что «след авторитарного правительства и систем социального контроля Китая» виден во всем. Он критикует Китай за «задержку, сокрытие, фабрикацию и искажение информации» о вирусе, а также Трампа за его «ранние, неустанные утверждения, что болезнь „содержится”». Болтон утверждает, что «реорганизация» его директората национальной безопасности не была «понижением приоритета биозащиты», а, наоборот, «увеличением важности» биологических угроз.
В конечном итоге, Болтон приходит к выводу, что «политика США в отношении Китая остается неясной», и что Трамп «не понимал» стратегических последствий своих решений, что ставило под угрозу национальную безопасность.
Глава 11: Заезд в Ханой Хилтон, затем выезд и Панамская игровая площадка
Одиннадцатая глава «Комнаты, где это произошло» детально описывает вторую и третью попытки Дональда Трампа заключить «сделку» с Ким Чен Ыном, а также глубокое разочарование и скептицизм Джона Болтона относительно этих усилий. Болтон считает, что «навязчивая идея Трампа получить „сделку”» по денуклеаризации Северной Кореи была обречена на провал, поскольку Пхеньян использовал переговоры для выигрыша времени и получения уступок, что всегда играет на руку пролифератору. Он проводит исторические параллели с «мрачным наблюдением» Уинстона Черчилля 1935 года о провальной политике Британии в отношении Германии, подчеркивая «необучаемость человечества».
Саммит в Ханое
Болтон описывает свою подготовку Трампа к саммиту в Ханое в феврале 2019 года. Он использует «фильм», показывающий неудачи предыдущих администраций США в переговорах с Северной Кореей, и слова Рейгана о том, что «когда вы стоите на своем, вы получаете лучшие сделки». Болтон стремится убедить Трампа, что Ханой не является «решающим моментом» и что он может «уйти», если Северная Корея не сделает существенных уступок. Он подчеркивает, что «экономическое давление» на Северную Корею было «больше, чем раньше», что давало США «краткосрочное преимущество».
На саммите в Ханое Ким Чен Ын предлагает «отказаться от своих ядерных объектов в Йонбёне» в обмен на снятие всех санкций СБ ООН после 2016 года. Болтон считает это «типичной уловкой „действие за действие”», поскольку даже без Йонбёна Северная Корея обладала многими другими объектами для продолжения своей ядерной программы. Трамп, по словам Болтона, был «раздражен и расстроен» тем, что не получил того, чего хотел. В конечном итоге Трамп «уходит», что, по мнению Болтона, было «далеко не самым плохим результатом», поскольку это предотвратило «катастрофические уступки».
Встреча на Демилитаризованной зоне (ДМЗ)
Болтон описывает «импульсивное» решение Трампа встретиться с Ким Чен Ыном на ДМЗ, о котором он объявил в Twitter, что Болтон называет «невероятным подарком» для Кима, поскольку это придало ему «личную известность». Он отмечает, что Трамп «пошел на ДМЗ для личной публичности», что, по мнению Болтона, «вызвало у него тошноту».
На встрече на ДМЗ Ким Чен Ын выражает желание «полной денуклеаризации» и «большой сделки». Однако, по словам Болтона, он отказывается использовать слово «денуклеаризация» в официальном документе. Трамп, по мнению Болтона, был «зацеплен» Кимом, который умело играл на его эмоциях, говоря о «трудностях» с «ястребами» в Северной Корее. Трамп соглашается прекратить военные учения США и Южной Кореи, называя их «провокационными и пустой тратой денег».
Последствия и критика
После саммитов Болтон отмечает «ужасные» последствия для Северной Кореи, включая «казнь» Ким Хёк Чхола, его южнокорейского коллеги, и отправку переводчика в «политический лагерь» за ошибку в переводе. Он также приводит твит репортера Washington Post: «Похоже, беспорядочная дипломатия [Трампа], включая принятие максималистских позиций Болтона в Ханое, привела к гибели людей».
Болтон критикует «несогласованность» в администрации Трампа, особенно в отношении Северной Кореи. Он отмечает, что Помпео «отчаянно» хотел заключить сделку, что привело к «слабым формулировкам» в проектах коммюнике.
Он также описывает «хаос» в процессе принятия решений, когда Трамп менял свое мнение «буквально в последнюю минуту». Болтон заключает, что администрация Трампа «не знала, как иметь дело с Северной Кореей», и что ее «постоянные усилия» по денуклеаризации были обречены на провал, поскольку они «потратили бесконечные часы на переговоры с самими собой, урезая нашу собственную позицию до того, как наши противники даже добрались до нее».
Глава 12: Трамп теряет путь, а затем и нервы
Двенадцатая глава «Комнаты, где это произошло» Джона Болтона фокусируется на эскалации напряженности между США и Ираном и демонстрирует, как, по мнению Болтона, президент Трамп терял свою «решимость» и «нервы» в критические моменты, что подрывало американскую внешнюю политику.
«Максимальное давление» на Иран
Болтон начинает с подчеркивания постоянной необходимости оказывать «максимальное давление» на Тегеран из-за его ядерно-оружейной программы, программы баллистических ракет, поддержки терроризма и агрессивного военного присутствия на Ближнем Востоке. Он отмечает, что даже иранский верховный лидер Али Хаменеи подтвердил: «Смерть Америке» означает «смерть Трампу, Джону Болтону и Помпео», что, по мнению Болтона, было «непреднамеренной правдой», подтверждающей, что иранские лидеры нацелены именно на них.
Назначение КСИР террористической организацией
Болтон и Помпео активно выступают за назначение Корпуса стражей исламской революции (КСИР) иностранной террористической организацией (ФТО). Однако министр финансов Мнучин выступает против, опасаясь «широкомасштабных последствий» для экономики. Болтон критикует «постоянную бюрократию» Госдепартамента и Министерства национальной безопасности за затягивание решения. Юрисконсульт Министерства юстиции, по словам Болтона, «разделил» решение, заключив, что правительственная организация может быть назначена ФТО, но не все правительство, что, по мнению Болтона, «ограничило потенциальное влияние» решения.
Атака на танкеры в Ормузском проливе и сбитие дрона Global Hawk
Болтон описывает ряд иранских провокаций, включая атаки на нефтяные танкеры в Ормузском проливе в мае 2019 года и сбитие американского беспилотника RQ-4A Global Hawk в июне 2019 года. Он подчеркивает, что эти инциденты требовали «сильного ответа» со стороны США для восстановления сдерживания.
Трамп, по словам Болтона, изначально выразил желание «сильного ответа», но затем «потерял нервы» и отменил ответный удар, опасаясь «150 иранских жертв». Болтон называет это «самым иррациональным поступком, который я когда-либо видел от президента». Он отмечает, что юрисконсульт Белого дома Джон Айзенберг представил Трампу «цифру в 150 жертв», не проконсультировавшись с другими чиновниками, и утверждал, что ответный удар был бы «незаконным». Болтон считает, что это была «полная чепуха» и «гротескное искажение принципа соразмерности».
Подрыв политики Трампа
Болтон критикует Трампа за его «зеркальное отражение» мышления иранских лидеров, которые, по словам Болтона, «хотели поговорить». Трамп, по его мнению, был «убежден», что Помпео и он сами блокируют переговоры с Ираном. Он также отмечает, что Трамп уполномочил Рэнда Пола вести переговоры с Ираном, что Болтон расценивает как «головокружительный» шаг, который мог подорвать президентство Трампа.
Болтон подчеркивает, что «непоследовательность» Трампа и его «отсутствие твердости» подрывали политику «максимального давления». Он отмечает, что Мнучин постоянно препятствовал ужесточению санкций против Ирана, опасаясь негативных последствий для мировой экономики, и что его аргументы были «манифестно неверны».
Вопрос отставки
На фоне этого хаоса и непоследовательности Болтон неоднократно рассматривал возможность отставки. Он описывает свой разговор с Помпео, где они обсуждают свои «мысли об отставке». Болтон заключает, что «если это было то, как мы собирались принимать кризисные решения, и если это были решения, которые принимались, в чем смысл?»
В конце главы Болтон выражает сожаление, что не смог убедить Трампа в необходимости более решительного ответа на иранские провокации. Он считает, что Иран, Россия и Китай «усвоили неправильный урок» о решимости США, поскольку «мы не были препятствием вообще».
Глава 13: От контртеррористической миссии в Афганистане до почти провала в Кэмп-Дэвиде
Тринадцатая глава «Комнаты, где это произошло» Джона Болтона подробно описывает его борьбу с президентом Трампом по вопросу вывода американских войск из Афганистана, а также драматическую отмену встречи Трампа с Талибаном в Кэмп-Дэвиде. Болтон подчеркивает свои две основные цели: предотвращение потенциального возрождения ИГИЛ и «Аль-Каиды», а также сохранение бдительности в отношении ядерных программ Ирана и Пакистана.
Контртеррористическая платформа
Болтон описывает концепцию «контртеррористической платформы», которую он стремился реализовать в начале 2019 года. Он настаивает на том, что США должны поддерживать «устойчивое военное присутствие» в Афганистане для борьбы с террористическими угрозами. Однако, по мнению Болтона, «самое сложное заключалось в том, чтобы заставить Трампа согласиться, а затем придерживаться своего решения». Он опасался, что плохое представление этих целей или неправильный выбор времени может привести к «еще одному взрыву», в котором Трамп потребует немедленного вывода всех войск.
Переговоры с Талибаном и роль Халилзада
Зелмай Халилзад, специальный посланник Госдепартамента, вел переговоры с Талибаном, стремясь к «нулевому» присутствию американских войск. Болтон считает эту политику «явно плохой», поскольку он не верил, что Талибан будет соблюдать какие-либо «условия». Он называет «условия» «опиатом», который давал ложное чувство безопасности.
Внутренние конфликты и разочарование Болтона
Болтон описывает свою фрустрацию тем, что министр обороны Маттис не смог эффективно донести до Трампа сложность ситуации в Афганистане. Он считает, что Маттис «упустил несколько месяцев в 2017 году, ничего не делая».
29 августа, в разгар урагана Дориан, Трамп отменяет свой визит в Польшу, и вместо него едет вице-президент Пенс. В результате «ключевая встреча» по Афганистану проходит в формате видеоконференции, где Болтон участвует из Варшавы. Трамп, по словам Болтона, «рассуждал о том, что Талибан просто хочет вернуть свою землю», и путал президента Гани с бывшим президентом Карзаем.
Болтон твердо отказывается подписывать предложенную Халилзадом сделку, объясняя свои причины: отсутствие доверия к Талибану, отсутствие механизма принуждения и нереалистичность подхода к Нью-Йоркской сделке с недвижимостью. Он предлагает сократить численность войск до 8 600 человек и ждать развития событий.
Отмена встречи в Кэмп-Дэвиде
В сентябре 2019 года в Кабуле происходит теракт Талибана, в результате которого погибают американские солдаты. Болтон и Мулвэни соглашаются, что это «оправдало» отмену встречи Трампа с Талибаном в Кэмп-Дэвиде, которую Трамп планировал провести за несколько дней до 11 сентября. Трамп, по словам Болтона, «не мог удержаться» и опубликовал в Twitter подробности отмененной встречи, что вызвало «наводнение» в СМИ.
Последние дни Болтона в администрации
Болтон описывает свои последние дни в Белом доме, когда он сталкивался с «постоянными спорами» о судьбе американских баз в Южной Корее. Он также размышляет о том, что его уход из администрации произошел как раз перед началом процедуры импичмента Трампа, связанной с Украиной. Болтон считает, что это было «эффективное» завершение его роли.
Четырнадцатая глава «Комнаты, где это произошло» Джона Болтона переносит читателя в центр украинского кризиса и его непосредственного влияния на администрацию Трампа, особенно в контексте импичмента. Болтон описывает Украину как «маловероятное место», которое, тем не менее, «поставило под угрозу американское президентство» в 2019 году.
Российская агрессия и бездействие США
Болтон подробно описывает российскую аннексию Крыма в 2014 году и продолжающуюся поддержку сепаратистов на востоке Украины. Он критикует «бездействие» администрации Обамы, которая, по его мнению, «проецировала очевидную слабость» в отношении России. Болтон подчеркивает, что «провал своевременных действий по вступлению Украины в НАТО» сделал эту страну уязвимой перед лицом российской гегемонии.
Волкер и антикоррупционная политика
Курт Волкер, специальный представитель по Украине, выступает за «политику непризнания» аннексии Крыма и военного присутствия России в Донбассе. Болтон описывает свою встречу с Волкером в мае 2018 года, где обсуждалась антикоррупционная политика Украины. Он отмечает, что президент Украины Петр Порошенко просил США поддержать его переизбрание.
Керченский инцидент и реакция Трампа
Болтон описывает инцидент в Керченском проливе 25 ноября 2018 года, когда российские ВМС захватили украинские корабли и экипажи. Трамп, по словам Болтона, изначально считал, что Украина «спровоцировала» инцидент в политических целях, и «не был заинтересован» в быстрых действиях. Болтон отмечает, что Госдепартамент хотел выпустить «сильное антироссийское заявление», но он заблокировал его из-за позиции Трампа.
Джулиани и «конспирологические теории»
Болтон описывает растущее влияние Руди Джулиани на Трампа, который начал верить в «конспирологические теории» о вмешательстве Украины в выборы 2016 года и Хантере Байдене. Он отмечает, что Трамп «не хотел иметь ничего общего с Украиной» и считал ее «коррумпированной».
Задержка военной помощи Украине
Болтон описывает свои усилия по разблокированию военной помощи Украине, которая была «конгрессионным ассигнованием». Трамп, по его словам, «не давал ни цента» на военные учения и стремился использовать помощь как рычаг давления для получения расследований. Болтон отмечает, что Трамп «полностью принял» версию Джулиани.
Отставка Болтона
Болтон описывает свой визит в Киев в августе 2019 года, где он встречается с новым президентом Владимиром Зеленским и его командой. Он отмечает, что Зеленский «был впечатляющим», «владел вопросами» и был «реформатором». Болтон подчеркивает, что Зеленский стремился к борьбе с коррупцией и разрешению конфликта в Донбассе.
После встречи с Зеленским Болтон уезжает в Минск и Варшаву, чтобы продемонстрировать России, что США «сохраняют внимание» к ее периферии. Он отмечает, что он «поставил все на карту», пытаясь разблокировать помощь Украине.
В главе описывается, как Трамп отменяет свою поездку в Польшу из-за урагана Дориан, и вместо него едет Пенс. В результате встреча с Зеленским откладывается. Трамп, по словам Болтона, «не давал ни цента» на НАТО и хотел, чтобы «НАТО платило» за Украину.
Болтон описывает свои последние дни в Белом доме, когда он сталкивался с «постоянными спорами» о судьбе американских баз в Южной Корее. Он также размышляет о том, что его уход из администрации произошел как раз перед началом процедуры импичмента Трампа, связанной с Украиной. Болтон считает, что это было «эффективное» завершение его роли.
В заключительной главе «Комнаты, где это произошло» Джон Болтон размышляет о своей внезапной отставке 10 сентября 2019 года, всего за несколько недель до того, как разразился скандал с импичментом Дональда Трампа, связанный с Украиной. Он подчеркивает, что в то время он не был осведомлен о жалобе разоблачителя или ее последующем рассмотрении, но уже имел глубокое представление о «поведении Трампа в украинских делах».
Конституционные обязанности и импичмент
Болтон признает, что поведение Трампа в отношении Украины «глубоко беспокоило» его, и он сообщил об этом юрисконсульту Белого дома Пэту Сиполлоне, а также генеральному прокурору Биллу Барру. Он также обсуждал этот вопрос с Майком Помпео и Стивеном Мнучином. Однако Болтон подчеркивает важность сохранения «конституционных полномочий президента» и «энергии в исполнительной власти», как это определил Гамильтон. Он отвергает «легкие» решения и «добродетельных сигнальщиков» с обеих сторон, которые, по его мнению, упрощают сложные конституционные вопросы.
Болтон критикует подход Демократической партии к импичменту, называя его «ошибочным». Он утверждает, что спешка демократов, мотивированная их «избирательным календарем», помешала провести «всестороннее расследование» и привела к «жестокой партийности». Это, по его мнению, гарантировало «оправдание» Трампа и подрывало «доверие» к процессу импичмента.
Личные конфликты и утечки
Болтон описывает свои личные конфликты в Белом доме, включая «нападки» на него со стороны Трампа и его союзников. Он отмечает, что Трамп обвинял его в «утечках» и называл «не командным игроком». Болтон отвергает эти обвинения, утверждая, что его целью было «минимизировать доступное время для противников нашего выхода» из ДРСМД. Он также считает, что утечки часто исходили от его противников, включая Помпео и Мулвэни.
Процесс предпубликационного рецензирования
Болтон подробно описывает процесс предпубликационного рецензирования его рукописи правительством США. Он утверждает, что, хотя он и не был обязан представлять рукопись на рецензирование, он сделал это «из предосторожности» и потому, что его «твердым намерением» было не включать засекреченную информацию. Однако он критикует этот процесс за его «бюрократическую волокиту», «потенциал для обструкции, цензуры и злоупотреблений».
Он отмечает, что ему пришлось внести «многочисленные изменения» в рукопись, чтобы получить разрешение на публикацию, но эти изменения «не изменили факты». Болтон подчеркивает, что ему пришлось удалить «прямые цитаты» из разговоров Трампа с иностранными лидерами, чтобы «защитить» их от необходимости отрицать сказанное. Он выражает намерение продолжать бороться за рассекречивание этих отрывков или за право использовать прямые цитаты в будущих изданиях.
Заключение
Болтон завершает книгу утверждением, что он «твердо придерживается» своих взглядов на роль бывших чиновников в раскрытии информации о правительстве. Он считает, что его книга является важным вкладом в понимание «хаотичного» и «самообслуживающего» характера администрации Трампа.
Наконец, Болтон подчеркивает, что Трамп будет «нести ответственность» за последствия своих решений, как политически, так и милитаристски, поскольку «политика всегда присутствует в правительстве», но «второй срок Трампа будет гораздо менее ограничен политикой».
Summarizator — это Telegram-канал, где мы собираем саммари самых актуальных и захватывающих книг об ИИ, технологиях, саморазвитии и культовой фантастике. Мы экономим ваше время, помогая быстро погружаться в новые идеи и находить инсайты, которые могут изменить ваш взгляд на мир. 📢 Присоединяйтесь: https://t.me/summarizator