Платформы: зоны связывания и уничтожения

Перевод текста о комплексности современных программ и праве выбирать софт или сервисы.

Disclaimer: это перевод статьи Benedict Evans с сайта ben-evans.com.

Что это значит, когда Google, Microsoft или Apple превращают всю вашу компанию в функцию? Когда мы позволим технологическому гиганту создавать и когда мы позовём юристов по антимонопольному законодательству? И что это всё значит для Spotify, Yelp или печати в альбомной ориентации?

Если бы в 1980-х вы установили на свой компьютер текстовый редактор или программу для работы с электронными таблицами, в них не было бы количества слов, сносок или диаграмм. Вы не могли поместить комментарий в ячейку. Вы даже не могли печатать в альбомной ориентации. Все это были отдельные продукты от отдельных компаний, которые вам пришлось бы покупать по 50 или 100 долларов за штуку.

Несколькими поколениями ранее, в 1950-х годах, у нового автомобиля часто не было поворотников. Это был продукт вторичного рынка, который вы могли купить и поставить себе с помощью дрели и отвертки в субботу утром.

Со временем, конечно, Lotus и Microsoft, Ford и GM объединили всё это. Электронные таблицы делают диаграммы, а операционная система обрабатывает печать, и сегодня никто не спорит, что при покупке автомобиля вы должны выбирать, чьи фары установите. Это убило много продуктов сторонних производителей – это была, ipso facto, недобросовестная конкуренция, – но мы не утверждаем, что это должно быть незаконным.

С другой стороны, в 1960-х было значительное судебное разбирательство по поводу того, что Ford интегрировал автомобильное радио и раздавил конкурирующих поставщиков магнитол. Является ли магнитола существенной, необходимой частью продукта, которая должна быть интегрирована, или это необязательно? Что бы это значило?

Это центр сегодняшнего спора о том, что Apple и Google включают в свои операционные системы смартфонов и что Google включает в “поиск”. Подобный спор был и двадцать лет назад о том, следует ли и как Microsoft включать веб-браузер в Windows. Если компания доминирует на рынке и добавляет в свой продукт функцию, которая является всем бизнесом другого человека, это по своей сути несправедливо, но жизнь несправедлива – следует ли из этого, что это плохо, и что мы должны что-то с этим делать, и если да, то что?

Люди иногда утверждают, что все это очевидно и просто. Некоторые вещи являются “явно” существенными функциями (например, тормоза), а некоторые “явно” необязательны или, по крайней мере, могут быть заменены (веб-браузер). Но это нечеткое определение и оно меняется с течением времени. Поворотники когда-то были необязательными, а в середине 1990-х ПК не поставлялись со стеком TCP/IP, и это был отдельный продукт, который вы могли купить. Microsoft (и Apple) добавили один из стеков и это стало вопросом против доверия – люди очень серьезно предположили, что это требует вмешательства и что Microsoft должна предложить выбор для вашего сетевого стека, вашей файловой системы и всего, что находится поверх ядра.

Совершенно очевидно, что есть некоторые вещи, которые абсолютно незаконно связываются и интегрируются компаниями. Но как вы можете увидеть это, не смотря на все остальное? Существует огромная серая зона между сообщением Microsoft о том, что она не может заставить OEM-производителей объединять Office с Windows, и сообщением Microsoft о том, что она должна заставить потребителей выбирать свой сетевой стек при включении нового ПК. Точно так же мы явно не хотим пожимать плечами, сдаваться и позволять Google или Apple клонировать и уничтожать любой сторонний продукт, который они хотят интегрировать. Но мы также не хотим, чтобы Министерство юстиции или ЕС проводили ежемесячный обзор дорожной карты Gmail. Нам нужен какой-то промежуточный уровень правил – какой-то набор общих принципов.

Поэтому Элизабет Уоррен, как известно, предложила: “Если вы запускаете платформу, вы не можете конкурировать с кем-то на ней”. Это звучит неплохо, пока вы не поймете, что вы только что запретили Google Maps на Android. Если это ваш принцип, то платформа не может делать ничего такого, что мог бы захотеть сделать кто-то другой. Таким образом, на вашем новом iPhone нет приложения для календаря, нет приложения для камеры, нет электронной почты или веб-браузеров… и, действительно, нет магазина приложений. Это все то, что хочет сделать и какая-то другая компания. Это говорит о том, что ваш автомобиль не может оснащаться фарами или что программа для работы с электронными таблицами не может создавать диаграммы. Мы должны выбрать принцип получше.

Несколько более практичный подход состоит в том, чтобы подумать об экранах выбора, значениях по умолчанию и предпочтениях, которые в совокупности предполагают, что “Google все еще может создавать что-то, но это должно быть справедливо”. Это (как весело!) тоже довольно сложно.

Экраны выбора – попытка справиться с тем, что является необходимыми, но также несколько модульными и заменяемыми компонентами – вам нужен браузер, но у вас их может быть больше одного, где вы не можете использовать два сетевых стека. Они также предполагают, что пользователь сможет понять и оценить выбор (следовательно, опять же, это не работает для сетевых стеков). Итак, вы включаете свой компьютер и он спрашивает вас, какой веб-браузер и какой медиаплеер вы хотите использовать и какой из них вы хотите установить по умолчанию. Настройка, позволяющая впоследствии изменять значение по умолчанию, также является общим требованием, и в большинстве случаев ее довольно легко реализовать, но большинство людей никогда не меняют значение по умолчанию позже, если им не будет предложено или если одно приложение не станет значительно лучше, поэтому принуждение к выбору является ключом к конкуренции.

Экраны выбора были последовательным ответом Microsoft, включая веб-браузер с Windows (как основной, так и модульный). Сложнее понять, как это будет работать на iOS или Android, где проблема не в одном приложении, а в каждом приложении, которое поставляется на вашем новом телефоне – вы хотите 20 экранов выбора?

Тот же вопрос возникает, если вы примените это к поиску в Google: вам может потребоваться экран выбора, чтобы спросить людей, хотят ли они видеть отзывы Yelp или отзывы Google при поиске ресторана (и обязать Google создавать API-интерфейсы, позволяющие третьим лицам подключаться к его результатам). Но опять же, мы говорим не об одной категории вертикального поиска, а о десятках. Сколько экранов выбора вы хотите?

Прокурор тут сказал бы, что это похоже на то, как грабитель банка говорит, что он ограбил слишком много банков, чтобы его осудили за все ограбления, мол, если вы хотите обратиться к Google, клонирующему продукты других компаний, то он не сможет заблокировать вас, создав так много клонов, что вы не можете идти в ногу с рынком. Но это также “похоже” на текстовый редактор, добавляющий количество слов и номера страниц, изображения, таблицы и средство проверки орфографии – хотите ли вы запретить все это, или добавить пять экранов выбора, или вернуться и всё же подумать немного больше о том, что может сработать?

Между тем, сколько вещей Google (или Apple) интегрирует таким образом, чтобы сделать их невидимыми, чтобы они больше не были видны пользователю как отдельный компонент, который можно было бы изменить и поэтому любой экран выбора будет сбивать с толку? И сколько случаев, когда конкурент вообще не хочет быть выбором в рамках экрана выбора платформы, но хочет, чтобы платформа отправляла пользователя непосредственно к нему?

Это проблема Yelp. Google может предоставить вам экран выбора, чтобы выбрать, хотите ли вы видеть отзывы от Google или от Yelp, встроенные на странице результатов при поиске ресторана, но Yelp на самом деле не хочет, чтобы вы видели сводку отзывов Yelp в Google – он хочет, чтобы Google связал вас с собственным сайтом Yelp. Вопрос не в том, какие отзывы, карты и номера телефонов показывает Google, а в том, разрешено ли Google показывать вам что-либо о ресторане при поиске или просто давать вам десять синих ссылок. С точки зрения Google, Yelp – это компания, которая производит багажные тележки и жалующаяся на то, что у всех новых чемоданов почему-то есть колеса. Yelp не хочет быть одним из вариантов колес – он хочет, чтобы у чемоданов вообще не было колес.

Это приводит нас к “самостоятельному предпочтению”. На самом деле концепция “по умолчанию” – это всего лишь один аспект предпочтения, который охватывает широкий спектр ситуаций, в которых платформа может допускать всевозможную конкуренцию, но скорее одобряет свой собственный вариант. Отслеживание сторонней рекламы на iOS может блокироваться средствами платформы, но собственное отслеживание Apple нет. Отзывы о ресторанах Yelp отображаются ниже отзывов Google. Сторонние сервисы получают доступ к Siri через год после сервисов Apple. И Apple делает условия оплаты в App Store такими, чтобы было явно понятно, что конкурирующим компаниям “вход воспрещён”. Письмо ниже было отправлено, когда доля Apple в США составляла 5 %, но сейчас у нее более половины. И что теперь?

От переводчика: весь следующий абзац – перевод письма выше, в оригинальном тексте этого не было.
Эдди Кью, старший вице-президент Apple по ПО пишет Джобсу: “Я также с нетерпением жду возможности обсудить, требуется ли нам оплата для книг через наш платёжный сервис. Поначалу это не кажется таким уж плохим, чтобы не сделать это, но чем больше я об этом думаю, это будет очень проблематично. Будет трудно ограничить это книгами. Как насчет Netflix, WSJ, MLB, Pandora и т.д.? Они все это сделают. Где вы проведёте черту дозволенного? И многие другие хотели бы этого (например, журналы и игры). Проблема в том, что многие могут позволить себе 30%, но другие скажут, что не могут. Это будет огромное решение для нас. Мы не хотим терять приложения на iOS и в то же время не хотим ставить под угрозу работу приложений, которые у нас есть (например, не нужно везде вводить свою информацию или платёжные данные).”
Джобс отвечает: “Я думаю, что все это довольно просто – iBooks станет единственным книжным магазином на iOS-устройствах. Нам нужно высоко держать головы. Можно читать книги, купленные в другом месте, просто нельзя покупать/арендовать/подписываться на iOS-устройствах, не заплатив нам, что, как мы признаем, запретительно для многих вещей.”

Режим “самостоятельного предпочтения” не запретил бы Google Meet или Google Календарь, вместо этого он запретил бы Google объединять Meet в случайные части своего пользовательского интерфейса. Но опять же, это может довольно быстро усложниться. Я думаю, что политика Apple в отношении Spotify неоправданна (в приведенном выше электронном письме упоминаются электронные книги, но это вся проблема Spotify), но я также думаю, что Epic должна проиграть дело против Apple. Yelp хотел бы, чтобы ему отдавали предпочтение в поиске, но он предпочел бы, чтобы Google вообще ничего не говорил вам о ресторане, когда вы его ищете. Многие из предпочтительных решений Apple ставят конфиденциальность пользователей в зависимость от жизнеспособности бизнес-моделей других людей. Системы рекомендаций по машинному обучению достаточно сложны для работы с вашими собственными структурами данных без включения данных других компаний. И многие из этих вопросов уравновешивают конкуренцию, а также преимущества для пользователей, вытекающие из этого, с простотой и удобством использования, которые также являются преимуществами для пользователей (опять же, этот сетевой стек). То же самое относится и к безопасности: программная модель iOS от Apple – это огромное изменение в безопасности и конфиденциальности пользователей за счет гибкости и конкуренции. Выбери что-то одно.

Общая черта всего этого и точка зрения, которую я неоднократно подчеркивал в своих статьях о технической политике, заключается в том, что важные вопросы, как правило, полны сложностей и компромиссов не только в области технологий, но и в политике в целом. Вот как работает политика. Всегда есть простые, ясные и неправильные ответы, и каждая из структур, которые я здесь обсуждал, работает в некоторых случаях, но не в других. Как гласит старая поговорка, все модели ошибочны, но большинство из них полезны. Это подводит меня к другому моему общему тезису о технической политике: это история для методичного и хорошо обеспеченного ресурсами постоянного регулирования, а не лозунгов и разрывов. Это история для законодательства значит гораздо больше, чем судебный процесс.