Волчица и Весенние ливни
Все, я вижу, бурно празднуют. Кто присоединение Крыма к нам, кто - день подводника, и всякие иные празднования. У нас же традиционно все праздники сдвигаются на ближайшее свободное время. Потому как Родина не может ждать, пока мы тут отгуляем-отпляшем, выпьем-протрезвеем и начнем ее удовлетворять. Все выходные, с пятницы, колонна за колонной, и конца им не видно. Одни привозят, другие увозят, и все это огромная головная боль и геморрой в одном и том же месте. Все взвинчены, рога в землю, ноги роют и сзади не подходи. Какие уж тут праздники...
А, вот, кстати, о подводниках. На нашей дороге за ночь потоком с поля подмыло обочину так, что стоявший в очереди камаз сполз вниз своим двухосевым задом, оставив на полотне передние колеса. Водила со страху крутанул задними, подзакопался, и сел на раму. Как вы думаете, что делать? Сперва Питомцев со своими парнями слез в это поле, чтобы оценить глубину наших глубин. Ледяная водичка с талым черноземом дивно охлаждает озк, скручивая ножки кренделем. Даже с поддевкой. Минут сорок они лазали вокруг машины, думая, что с ней делать. Черные и дрожащие вылезли. Курят. Потому что нихрена не придумали, и надо об этом доложить. Даа.
- Вот бы сейчас НАТО перешло бы границу, о нас бы сразу забыли... - мечтательно протянул Питомцев, щурясь в моросящее серое небо.
- Тьфу на тебя, лысый. Накаркаешь еще. Думай лучше, как тянуть будем это недоразумение... мне что-то ничего в голову не идет.
- Мне тоже. - честно сказал капитан и приказал обтекающим на асфальте тройкам возвращаться в базу.
- Надо воду с поля отвести от нашей насыпи, иначе размоет еще в паре мест. В том году таких снегов не было, и дорога не пострадала, а тут, смотри, даже подмыло дренажный проток, так несло.
- Мысль светлая. А ты умеешь?
- А чего тут уметь? Тридцать лопат и три часа копания, создадим русло потока, чтобы не в лоб лупило по насыпи, а уходило по касательной вооон туда, в низинку, видишь?
- Вижу, но там же полотно затопит.
- Да и хрен с ним, у них вон какие колеса, проскочат. А мы поставим сигнальные вешки по габаритам с подсветкой и все.
Делать нечего, поле бурлило ручьями, которые в финале консолидировались в струю, лупившую прямо в насыпь полотна.
Тридцать две лопаты, семь часов посменного махания по колено в земле-матушке, вода сверху, вода снизу, порвали три баяна и пять бахил от озк. Я проклинала деятельного Питомцева, но понимала, что нет другого выхода. Вода пошла в низинку и за пару часов затопила полотно. Насыпь удержали, но, блин, такой зарядки мне хватит надолго. А с поехавшего камаза сняли тент и кузов, двумя кранами синхронно подняли ему попку и закатили на асфальт. Потом из жижи с чмоканьем выдернули кузов и установили на место. Как-то все обошлось.
Только мы налили себе адмиральский чай и открыли ветчину, как у меня зазвонил телефон. Звонил шеф, что было сродни сдвигу баальбекской платформы.
- Что у вас вместо головы, капитан? Мохнатая брюква? Машка половая? Иллюзия величия? Я вас спрашиваю!
- Никак, нет, голова, как у всех!
- Хуюшки она как у всех. Что вы устроили на трассе, дети контуженных мам! Это же славное море священный Байкал. Вы хоть видели, что с дорогой стало, залетные вы мои?
- Так точно, видели! Полотно на два сантиметра покрыто водой, зато не подмывает насыпь вдоль поля! - рявкнула я, раздражаясь.
- Что вы несете, недопиленная царица полей? Тут пол-метра над асфальтом и прибывает! У меня машина проехать не может, это чудо немецкого автопрома тонет в величии ваших грандиозных замыслов!
На этих словах гревший уши Питомцев взорвался чаем и коньяком на оконное стекло.
- Заа ббыыыы ллиииии!! Аххбляя! Совсем заббыыллиии... долбаная ауди.. аххахааа!!
- Так точно! Разрешите выполнять?
- Чтооо выполнять, что? Отсасывать жидкость в больших объемах? Вызывать дежурный дирижабль?
- Разрешите подать урал для эвакуации персонала?
- Ладно... машину я отпущу сейчас, конечно, но блять, я хочу видеть того гения, чья мысль породила этот како-клизм, понятно!?
-Так точно, он уже ждет!
- Выпаалняяять!
Давясь от смеха, я положила трубку. Питомцеву уже было совсем не смешно. А это ему за недопиленную царицу полей, худшего эпитета о себе я еще не слыхивала.