Волчица и Свободное время
А вот в итальянском посольстве сегодня, прямо сейчас, начинается Festa della Republica. Переулок, кажется, денежный, заполняют майбахи и альфы ромео, лакеи в белых перчатках помогают гостям найти дорогу к рецепшену, рагацци-карабиньери в черных кителях, с белыми аксельбантами и в парадных фуражках тискают палаши и нервно смотрят за шлагбаум, где уже нифига не Италия. Запах болоньезе, капричиолле и просто хорошего масла плывет в безветренном теплом (я надеюсь) воздухе, мешаясь с поздней сиренью переулка. Играет струнный квинтет, что-то легкое, беззаботное, пищеварительное. Но совершенно неузнаваемое. Звучит итальянская речь, негромко, но твердо. Прего! Граци. Бонджиорно...
Знаете, легко представить себе всё это, даже если никогда не был в Италии. Тем более, если на тебя орут не очень вежливыми словами. А ты стоишь такая у окна и прям чувствуешь это чёртово кьянти на языке и на нёбе, и эту вот пармскую ветчину, немного копченую, с оттенками базилика и перца. На тебя орут, а ты подманиваешь официанта и берешь с подноса еще один бокал вместо пустого. И постепенно люди, которые не побоялись вломиться в изолятор к неизвестно чем больной мне, начинают понимать, что ты хоть и вот она, а вне досигаемости, можно хоть разорваться поперек. Что тратить цветы своей селезёнки на тебя сейчас бессмыслено. И они, утирая пот с горячих лиц, уходят ни с чем, крутя пальцами у виска. Уходят допиливать то, от чего ты единый раз в жизни сачканула у всех на глазах, хотя сами-то они сачки ещё те...
А у меня тем временем оркестр начинает замедлять пассажи, меняет тему, затихая. Начинается официальная часть, счас пойдут речи о многовековой истории, вечных городах, Сашу Македонского вспомнят наверняка, все хлопают, хотя переводчики не успевают переводить трем дядькам в чалмах на их хинди. Те захлопали чуть позднее. Посол сказал несколько теплых слов, а его послица греется легкой галабией из абиссинской серой, почти жемчужной, шерсти, отшитой тусклым серебром. Взмах руки посла и снова все завертелось - оркестр, трехцветные флажки, официанты, лазанья, кьянти, тонкие колье, кофе со сливками и карабиньеры с носами, как форштевни древних триер.
Фухх, это утомило даже меня. Речи коллег отзвенели и пора бы послать за ужином, и пусть эту чахлую курицу хоть немного поджарят, иначе я перестану верить в чудо.