Волчица и Наше радушие
Вернулись мы тут с выхода на день раньше даже, потому как погода совсем замордовала. Мне-то что, а пацаны погрустнели в своей одежке. Оно, конечно, не в ватных бушлатах, но как не утыкайся, а вода все равно протекает, когда морось по десять часов. Притопали в базу, а тут нас и не ждет никто. Баня не топлена, жратва не готовлена, вечер на рейде. Питомцев такой, ну вы же завтра должны были прийти, сегодня не ждали, сорьки. Мне уйти, что ли, говорю, и потом прибегать, через год? Или мне надо разрушить этот Карфаген, чтобы в нем был хоть какой-то порядок? Все ж хорошо, что запретили нам ношение син-гунто, а то б сейчас вторая смена осиротела. Я глубоко вздохнула и убрала правую руку с левого бока.
Питомцев заметил этот жест и решил блеснуть остроумием. Что, говорит, ваше благородие, шашечку-то утеряли исторически? Сейчас времена не те, чтобы вот так просто человека, как поросенка, зарубить. Сейчас другой век на дворе, аххахаа. Космическая эра. Это вам не то, что лапотное детство человечества, это прогресс. Я слушала его ровно минуту, а потом оказалась на расстоянии сантиметра от его щетинистого синего подбородка. Вы говорите, прогресс? Хорошо, пусть так. Но никакой прогресс не помешает мне отряхнуть вам пыль с ушей, милейший. И да, шашечки нет более под рукой, но она мне и не нужна для установления вселенской справедливости. Я ее могу и голыми руками класть. Движением брови. Так что, сыграем, или все же дежурный по этому публичному дому исполнит свои обязанности, нэ?
Он отодвинул меня за плечи и сунул два пальца за воротник рубашки. Одичала совсем, шуток, говорит, не понимаешь. Вот скажи, говорит, откуда в тебе вот это вот все - чуть чего, хватаешься за ремень слева, как-будто всю жизнь носила там что, эти разговоры о вселенской любви... О справедливости, говорю. Да, вот о ней. И другие странные вещи. Мне наш батя все уши уже прожужжал, да как мы сработались, да все ли у нас хорошо, да нет ли чего пожаловаться. Просто мать родная заботливая. Я же не слепой! Ты скачешь по начальственным натруженным лысинам легко и вольготно, как дочь генерала армии, и тебе это сходит с рук. Батя морщится, но терпит, а Ильич даже научился улыбаться твоим фокусам, как добрая фея шалостям ребенка. Ты сибаритствуешь на дежурстве, пьешь литрами, но тебя никто не видел пьяной...
Ну, прорвало бобрам плотину, думаю, а самой любопытно. Отошла, села на стул и слушаю.
Ты можешь пройти через всю базу с горящей трубкой в зубах и в этой дурацкой неуставной шапке, и все только подобострастно хихикают, а меня упрятали бы на губу. Столовая печет для тебя шарлотки размером с лоб Т90, а ведь яблок мы с лета не получали... Значит, они их где-то добывают! Но у нас в периметре нет яблонь. Скажи мне честно, как офицер офицеру, ты спишь с батей, да? Или с Ильичом? Или с ними обоими?!
Ох уж эти сыны северных окраин. Ну никакой фантазии, плоские, как галерное весло, даже обидно. Банальщину надо искореннять. Я подошла поближе, оглядела Питомцева с разных сторон и пнула в левую голень. Сильно. Будем, говорю, считать, что это мой ответ, как офицера офицеру, на вопрос, который я забуду ради нашей дружбы. А теперь перемотай назад, к яблокам, и попробуй версию поизящнее. И села себе обратно на стул.
Тогда что ты вообще такое, говорит. Я не против всего этого, в конце концов, шарлотки мне тоже перепадает и с тобой можно работать, но мой шаблон офицера каждый раз рвется ото всего этого. Получается, что можно Юпитеру, того нельзя быку... Теплее уже, теплее, мой друг, говорю. Ты почти ответил на свой вопрос, только присвоил мне минимум четыре лишних звания, сравнив с Юпитером, а направление верное. Не все, что есть в этом мире, объясняли вам в вашей академии. Кое до чего тебе надо дойти самому. Ну, да я тебе помогу, дабы твои северные мозги не скрипели так натужно. В наглядных образах, не надо больше слов. У меня на айпаде как раз где-то лежит всеми забытое Inari KonKon no Iroha, велела ему смотреть внимательно. Искать аналогии. А сама пошла спать, хотя спать на голодный желудок ох как вредно.