Волчица и рассуждения у походного костра

Это сегодня мы идем снова пешим порядком, а вчера еще грелись у чугунной печки, суша на ней сигареты в сковородке. Морозец разыгрался и вокруг печи нас собралось с десяток. Нарубленный лапник освободил походный дух этого сборища, заместив его благородными фитонцидами. Такое вот нынешнее офицерское собрание - ни паркета, ни хрусталя, ни фуагра не наблюдается. Но кто не первый раз на походе, те уже запасливые, те знают, что нужно сердцу. Поэтому коньяк у нас не переводится, все ж опытных людей больше. Мы во внутреннем кругу, у самого сердца чугунного реактора, остается только взяться за руки и вызвать дух Буонапарте, чесслово. Но все лишь смеются и потирают ладони.

Я смотрю на эти лица и вот он уже передо мной, собирательный портрет русского офицера нашего времени. Худощавые лица, упрямые губы, легкая щетина над бушлатным воротом и лучики морщин из уголков глаз, которые постоянно в полуприщуре. Люди, которым политиканы вдолбили, что армия де, она вне политики и вообще, должна быть всегда готова выполнить приказ. Их приказ, любой. Люди, которым снова трепыхаться на ржавых вилах в тщетной попытке остановить голодную толпу от самосуда. Люди, которым снова оставлять свои семьи только ради того, чтобы последний их самолет мог спокойно взлететь с прокаженного бетона отечества. Люди, которые не смеются при слове честь, а только лучше прислушиваются.

О чем же думает современный офицер, когда не считает в уме копейки до зарплаты и не просит в долг, чтобы заплатить вперед? О чем его мысли? Уверяю вас, вы едва ли захотите их узнать. То, что мы говорили у этой печки в тьмутараканьских ебенях, обыватель назвал бы ересью, я и сама порой чувствую, что дыхание хаоса шевелит волоски у меня на предплечье, так близка его смрадная пасть, за которой успокоительное безумие. Мы, армия своего народа, давно стали дальше от него, чем офицеры с Сенатской. Русский офицер спокойно смотрит на то, что такое смешное произведение биологии, как ни дня не работавший пролетарий, размазывает дерьмо по портретам людей, вошедших в историю. Тоже, кстати, русских офицеров. Мы спокойно смотрим на то, что делают купцы и казаки с нашими детьми, молча заполняя кредитные договоры. Мы закрываем глаза и отворачиваемся, когда нас называют оккупантами. Когда сносят памятники нашим товарищам, мы просто молчим. Мы забыли самих себя.

Для такой степени отчаяния хаос всегда представляет собой желанный и осознанный выбор. Единственный выбор. К сожалению, человек так и не продвинулся в своей эволюции дальше страха перед силой, которой он готов лизать сапоги, лишь бы прожить еще один день и набить еще один карман. И вот когда это узнает простой армейский офицер, воспитанный на высших идеалах светлого человеческого образа, наступит хаос. Хаос поглотит нас без остатка. Разочарованных, претерпевших унижения и клевету, потерявших память о подвигах предков, потерявших свет идеалов. Пока мы просто пьем и говорим в узком кругу, но говорим страшные вещи. Уже.