Волчица и нештатный листопад.

Итак, вовремя перехваченная инициатива требует чего? Эх вы, тактики... Конечно же, она требует развития. И поэтому мы действовали быстро. Но осмотрительно. 
- Давай деньги, я пошел... - Питомцев протянул ко мне трясущиеся жадные пальцы.
- От мертвого осла уши. Ты их еще не заработал, мон ами. Вот когда у нас будут бумаги о приеме у нас двух грузовиков с листьями, да со штампом уплочено.
- Отдай, я сейчас непродуктивен. Не доводи до греха... Капитан попытался схватить меня, но квак бы не квак.

Тут мы быстренько, скоротечно подрались. Захват, уклонение, контрвыпад, проход за спину и вот я уже вскочила в седло. Ребра Питомцева, жесткие и ребристые, как паркет в Эрмитаже, скрипнули, когда я сжала его бока коленями. Он не растерялся и сдав назад, впечатал меня в стену хозблока. Кислород покинул мои легкие, я выпустила его колючую шею и оттолкнула вперед, попутно выдав повыше жопы хороший пинок. Пока капитан пытался восстановить равновесие, я в два прыжка нагнала его и резко хлопнула раскрытыми ладонями по ушам. Он моментально прекратил. Мы стояли, хватая воздух и потирая конечности. 

- Арбайтунг... уффф мляяя.. пххх  унд дисциплинен.. ппфыхх... ты ебнулся, что ли, воин?
- Чет меня занесло. О чем... ффыххх... мы беседовали до того, как?
- Все о том же... ффууу... арбеит махт фрай,то бишь как потопаешь - так и полопаешь... в контексте двух уралов с листьями...уффф...
- Я все вспомнил... листья!! Машины загружены, пропуск у нас.. так чего ж мы ждем, cherie? Пока Буонапарте перейдет границу? По коням!

Капитан рванулся к грузовикам, но я удержала его за ремень.

- Чтобы в пути тебя не мучали изжога и совесть, я хочу прояснить два момента. Момент первый - ты только что пытался отобрать у меня деньги силой, но был обезврежен. Что надо сказать тёте?
- Пардон муа, миледи, я принял вас за другую...

А этот северный варвар не так глуп, как кажется, да?

- Момент второй - я уважаю стремление твоих гормонов и потому хочу знать, способен ли ты функционировать штатно до вечера, не отвлекаясь на окрестных пастушек?
- Я все еще офицер и могу отличить ближнюю задачу от дальней, капитан. Если родина ждет листья, она их получит, хотя бы все гвардецы кардинала стояли сейчас бы между ними и мной!
- Тогда вперед, граф, дайте вашу руку!

Мы заняли места в кабине головной машины и тронулись в путь. Погода стояла типично осенняя - бледное,нежаркое солнце размывало горизонт своей чахлой акварелью, изо всех сил пытаясь добавить хоть немного краски в его серость. По обе стороны дороги чернели пашни, впитывая первый, еще не затяжной, но уже прохладный дождь. Когда мы встали в очередь ароматных машин у полигона, Питомцев почесал свой римско-охтинский нос и сказал - нам тут все равно не хоронить, так нет смысла и панихиду слушать. Выдай мне пять рублей подъемных из нашего концессионного банка и я пойду за бумажками. А вы пока покиньте эту юдоль скорби, а то воняет и вообще... 

Забрав новенькую пятерку, капитан спрыгнул на гравий и прикрывая нос рукавом пошел к домику распорядителя. А мы развернулись и встали с наветренной стороны полигона, открыв все отсеки на вентиляцию. Над мусором дрались чайки, оглашая окрестности истошными криками ярости и боли. Через двадцать минут Питомцев вернулся, а с ним в пластиковой папке были квитанции на прием листьев у населения. За пятьдесят тысяч рублей. Следом бежал взмыленный управляющий, заламывая руки и взывая к капитану. Питомцев остановился у подножки и как духовный отец к заблудшему сыну, обернулся к мусорщику - клянусь тебе здоровьем короля франции, обещаю, больше такое не повторится! Вот тебе гергиевский крест, амиго, это была просто ошибка. Сейчас мои ребята все заберут. Подожди здесь. Мусорный человек остался у капота нашего урала а капитан проник в кабину и задраил окна.

- Подыграй мне, а то этот лысый хер ни за что не хотел давать мне неподписанные квитанции. Даже за деньги, кстати, вот они. Так что пришлось его припугнуть по-дружески. Я сказал ему, что в наш прошлый заезд мы случайно выбросили тут вместе с мусором одну сверсекретную, но очень опасную херовину, от которой вытекают глаза и обостряются все хронические болезни. И если ее не найти, то тут все обезлюдеет на 70 км вокруг. Я сказал, что сейчас под видом заброса листвы мы приехали все уладить по-человечески и спасти мир от катастрофы, но для полноты картины нам нужны бумаги, что мы просто утилизировали тут очередные отходы. Иначе будет скандал и он - капитан ткнул в нервно курящего коменданта полигона - лишится своего теплого местечка. Так же я дал ему противоядие. Прими и ты.

Питомцев вытащил из кармана потертый сверток больших таблеток аскорбиновой кислоты и подал мне одну. С серьезным видом я слопала таблетку, морщась и закатывая глаза, так чтобы было видно коменданту. 
- Так же я сказал, что ты приехала специально с нами из Москвы, как разработчик этой хуйни, потому что найти ее и обезвредить сможешь только ты. Так что возьми в кузове озк и сходи на прогулку, будь умницей. Мое тело скрутила судорога, я заколотила ладонями в лобовое стекло, исказив рот в беззвучном вопле и упала на руки капитана. Пару минут он "приводил меня в чувство", потом я села, оправила волосы и надела слетевшую кепи. Питомцев помог мне выйти из машины, развернул озк и я влезла в него. Пахло тальком и резиной, как на дешевой бдсм-пати. Я склонилась за бортом машины и меня воображаемо вырвало. Я зашаркала бахилой, затирая.
- Что это с ней?! - громко и нервно спросил начальник полигона
- А сам-то как думаешь? - похоронным тоном ответил Питомцев.
- Она работала бок о бок с этой дрянью последние пол-года день и ночь, чтоб защитить таких, как ты и твои дети, от угрозы полного уничтожения со стороны стран нато. Создавала это устройство для того, чтоб вы могли спать спокойно, а запад задумался бы о том, стоит ли на нас нападать, если им грозит такая вот невидимая и страшная ответка. 
- И что?
- Ну как что… видишь  же, до сих пор не напали, значит у нее все получилось, амиго. Жаль только, что сама она теперь… жаль. Молодая еще… да…
- Дааа… - сочувственно выдохнул мусорщик - жаль… Но ничего! Народ. То есть мы! Мы будем помнить всегда… глаза его натурально увлажнились, а у меня зачесались пятки. Пора было заканчивать наш маленький шапито. Я взяла из рук Питомцева свой телефон, в чехле от магпул похожий на секретный прибор, и выбрала в меню звуки будильника. Выкрутила громкость и повела прибором вдоль терриконов свалки. Раздался треск счетчика Гейгера и глубокий, хорошо поставленный голос громко сказал - твоя цель здесь! Иди ко мне! Твой путь завершается! Иди ко мне!
Я сделала пару шагов в сторону свалки, ноги мои подкосились и я упала на колени. 
- Что это за дерьмо на моей свалке?! - вскричал фальцетом хранитель отходов, как-будто при нем тут когда-то было что-то другое. Я обернулась к скорбяшим у капота капитану и мусорщику и сдавлено крикнула сквозь резину противогаза - бегите, глупцы, оно совсем рядом!
- Беги, брат, слишком опасно тут. Нам с ней все равно уже пиздец, а тебе еще жить и жить. Беги! - Питомцев развернул коменданта в сторону офиса и придал ему ускорение. Но первым все же рванул наш водитель-сержантик, обогнал коменданта и скрылся в пыли у кпп. Мы остались одни. Водитель второй машины сидел за рулем с глазами кастрируемого кота и не шевелился.

- Ты что творишь, так и обосраться не долго! - накинулся на меня капитан, помогая снять озк.
- Ты просил подыграть, а я никогда не играю на пол-сцены, мне всю подавай!
- Предупреждать надо, еще немного и я бежал бы за ними… 
- Слабак… ну раз ты признаешь мой незаурядный талант, то вот тебе, так и быть твои 20 тысяч. Как-никак, а первая скрипка вышла моя.
- Я тебя уничтожу… 
- Не в этой жизни, койо!

Конечно, мы все поделили поровну, не забыв и наших отважных водителей. А знаете, это очень красиво. Вот представьте - по асфальту далеко от больших городов едут на 80 кмч два армейских грузовика. Из кузова первого два смеющихся капитана опустошают на дорогу мешки желтых листьев, а вторая машина, идущая следом, взвивает этот пламенный салют в воздух, и листья взлетают вверх, а ведь им казалось, что не будет уже больше полета… Потом машины меняются порядком и все повторяется сначала.