Удивительная вещь, которую я узналa, путешествуя по миру в одиночку
Когда моряк-одиночка Эллен Макартур облетела земной шар, неся с собой все необходимое, она вернулась с новым пониманием того, как устроен мир, как место взаимосвязанных циклов и ограниченных ресурсов, где решения, которые мы принимаем сегодня, влияют на то, что осталось на завтра. Она предлагает смелый новый взгляд на мировые экономические системы: не как линейные, а как круговые, где все меняется.
l Dame Ellen MacArthur l TED2015 l
Когда ты ребёнок, всё на свете возможно. Но зачастую по мере взросления ты начинаешь сомневаться в этом. В возрасте четырёх лет мне посчастливилось впервые совершить плавание. В мои 4 года это было самое невероятное чувство свободы, которое я только могла себе вообразить. Прямо там я решила, что однажды, каким-то образом, я совершу плавание вокруг света.
Я едва могла сдержать волнение, когда пришла на первую встречу по проектированию лодки, на которой я собиралась отправиться в кругосветное путешествие в одиночку без остановок. С этой первой встречи и до финишной черты гонки всё было именно так, как я представляла. Как и в моих мечтах, были прекрасные моменты и трудные периоды. Мы едва не задели айсберг, проплыв в 6 метрах от него. Девять раз я забиралась на тридцатиметровую мачту. Нас сдуло ветром на бок в Южном океане. Но закаты, дикая природа и отдалённость мест были совершенно изумительными. После трёх месяцев в море, в возрасте всего 24 лет, я заняла в гонке второе место. Мне это так понравилось, что всего через 6 месяцев я решила снова отправиться в плавание вокруг света, но на этот раз без гонки: я хотела стать самым быстрым мореплавателем, в одиночку и без остановки совершившим кругосветное плавание. Для этого мне нужно было другое судно: больше, шире, быстрее, мощнее. Представьте размеры этой лодки: я могла взобраться на верхушку мачты внутри неё. 23 метра в длину, 19 в ширину. Я ласково называла её Моби. Это было многокорпусное судно. До того, как мы её построили, никто никогда в одиночку не ходил в безостановочное плавание вокруг света, хотя многие пытались. Но пока велись работы, один француз взял лодку на 25% больше этой и не только совершил такое плавание, но и сбил рекорд с 93 дней до 72. Планка теперь была куда выше.
Это было на Рождество. Я с трудом продвигалась по Южному океану ниже Австралии. Условия были ужасающими. Я подходила к той части океана, что была в 3 200 километрах от ближайшего города. Ближайшим берегом была Антарктика, а людьми — экипаж Европейской космической станции надо мной. Ты бог знает где. Если понадобится помощь и ты ещё живой, кораблю необходимо 4 дня, чтобы добраться до этого места, и ещё 4 дня, чтобы привезти тебя в порт. Ни один вертолёт не долетит до этого места, и самолёт не сможет там приземлиться. Мы пробиваемся сквозь сильнейший шторм. Ветер достигал 80 узлов, что было намного больше того, с чем я и лодка могли справиться. Волны 12–15 метров в высоту, а брызги от разбивающихся гребней сдувало горизонтально, как снег в пургу. Если бы мы не шли с достаточно высокой скоростью, нас бы поглотило штормом и либо перевернуло, либо разнесло в щепки. Наши жизни буквально висели на волоске, и всё это — на лезвии ножа.
Скорость, которая мне так отчаянно была нужна, принесла с собой опасность. Мы все знаем, как это — вести машину на скорости 30, 50, 60 км/ч. Не страшно. Можно сконцентрироваться. Можно включить радио. А что, если эти 80, 95, 110 км/ч разогнать до 130, 145, 160 км/ч? Теперь ты с такой силой цепляешься за руль, что белеют костяшки пальцев. А теперь представьте эту машину ночью на бездорожье; уберём дворники, уберём лобовое стекло, фары и тормоз. Вот так ощущаешь себя в Южном океане. Понятное дело, трудновато спать в такой обстановке, даже если ты пассажир. Но ты и не пассажир. Ты один в лодке, в которой едва можно стоять, и всякое решение необходимо принимать тут же. Я была абсолютно истощена — физически и морально. Восемь смен парусов за 12 часов. Грот весил в 3 раза больше моего собственного веса, и после каждой замены я падала на пол вся в поту, а морозный воздух Южного океана жёг горло.
Сложно объяснить, но, когда отправляешься туда, ты словно входишь в иное состояние. Твоя лодка — это весь твой мир, и то, что ты взял с собой, — это всё, что у тебя есть. Если вам сейчас сказать: "Отправляйтесь в Ванкувер и там найдите всё, что вам нужно, чтобы выжить в следующие 3 месяца", — это та ещё задачка. Нужны еда, топливо, одежда, даже туалетная бумага и зубная паста. Так мы и делаем, а затем, когда отплываем, используем это до последней капли топлива и последнего куска хлеба. Никакой опыт в жизни не смог бы дать мне лучшего понимания значения слова "ограниченный". То, что у нас там есть с собой, — это всё. Большего нет.
И никогда в своей жизни я не ощущала острее значение слова «ограниченный», как я ощущала его на борту, в сравнении с чем угодно, кроме мореплавания, пока я не сошла с лодки на финише, побив тот рекорд.
Внезапно меня озарило. Наша мировая экономика ничем от этого не отличается. Она полностью зависит от исчерпаемых ресурсов, которые мы получили лишь раз за всю историю человечества. Я занялась этим вопросом и начала новое путешествие-обучение, разговаривая с директорами, экспертами, учёными, экономистами, пытаясь понять, как устроена наша мировая экономика.
На моём пути обучения новому, я зашла на сайт Всемирной ассоциации угля, и там, посередине главной страницы была надпись: "Запасов угля хватит примерно на 118 лет". Это также и сырьё. В 2008 году я прочла научное исследование, рассчитавшее на сколько лет хватит ценных материалов, добываемых из недр земли: медь — 61 год; олово и цинк — 40 лет; серебро — 29 лет. Это были не точные значения, но известно, что данные материалы ограничены. Они даны нам только раз. Но при этом скорость их потребления повышалась стремительно, экспоненциально.
Меня осенило, что система сама по себе, та структура, в которой мы живём, в корне порочна, и в конечном итоге я поняла, что наша действующая система, то, как работает наша экономика, то, как она была построена, — это система сама по себе. В море мне приходилось разбираться в сложных системах. Мне приходилось брать множество фактов, обрабатывать их и понимать систему, чтобы победить. Приходилось осмысливать её. И когда я взглянула на нашу экономику, я поняла, она — такая же система, но система, которая не может эффективно работать долгое время.
Я поняла, что мы, по сути, совершенствовали линейную экономику на протяжении 150 лет: берём материал из недр земли, что-то с ним делаем и в конечном счёте выбрасываем продукт; и да, какую-то часть мы перерабатываем, но потому, что нет другого выхода, а не потому, что так было задумано. Это экономика, которая не может работать в долгосрочной перспективе. И если нам известно, что материалы ограничены, зачем строить экономику, которая расходует материалы, оставляя мусор? Жизнь существовала миллиарды лет и постоянно приспосабливалась к эффективному использованию ресурсов. Это комплексная система, но в её пределах нет отходов. Всё подвержено метаболизму. Это вовсе не линейная экономика, а цикличная.
Если бы мы могли построить экономику, которая бы использовала, а не расходовала, мы могли бы построить будущее, способное существовать долгое время. С этой идеей мы основали Фонд Эллен МакАртур в сентябре 2010 года.
Как может выглядеть такая экономика? Например, мы бы не покупали осветительные приборы, а платили за услугу света, и производители получали материалы обратно и меняли нам аппаратуру, когда у нас заканчивались работающие товары. Если бы упаковка была так нетоксична, что могла растворяться в воде, которую после этого можно было пить, она никогда не стала бы отходом. Что, если бы двигатели были восстанавливаемыми и можно было восстановить материалы компонентов и значительно снизить энергопотребление? Что, если бы можно было восстановить компоненты плат, использовать их заново, а затем восстановить их материалы? Что, если бы можно было собирать пищевые и человеческие отходы? Что, если бы мы могли превратить их в удобрения, тепло, энергию, соединяя питательные вещества системы и строя заново природный капитал? А автомобили — нам нужны средства передвижения, а не материалы, из которых они сделаны. Могут ли автомобили в будущем стать услугой и обеспечивать перемещение? Всё это звучит потрясающе, но это не только идеи — это реальность. И такие идеи стоят на передовой линии цикличной экономики. Наша задача — распространить их и применить повсюду.
Как же перейти от линейной экономики к цикличной? Я и моя команда в Фонде решили, что над этим необходимо работать с крупнейшими университетами мира, лидирующими компаниями, крупнейшими дискуссионными площадками мира и правительствами. Мы решили, что нужно работать с лучшими аналитиками и задать им вопрос: может ли замкнутая экономика расти без завимости от ограниченных ресурсов? Может ли она построить заново природный капитал? Может ли она заменить существующее потребление химических удобрений? Ответом было "да". И "да" — можно снизить существующее использование удобрений в ошеломительные 2,7 раз. Более всего в цикличной экономике меня порадовала возможность вдохновить молодёжь. Когда молодёжь смотрит на экономику через призму цикличности, они видят новые возможности на том же горизонте, что есть сейчас. Они могут использовать свои знания и изобретательность, чтобы перестроить всю систему целиком. И это можно сделать уже сейчас, причём чем быстрее, тем лучше.
Можно ли этого достигнуть в течение их жизни? Возможно ли это вообще? Я думаю, что да. Когда смотришь на жизнь моего прадедушки, понимаешь, что всё возможно. Когда он родился, в мире было всего 25 автомобилей, их только что изобрели. Когда ему было 14, мы впервые в истории полетели. Сейчас же 100 000 чартеров летают каждый день. Когда ему было 45 лет, был создан первый компьютер. Многие думали, он не приживётся, но он прижился, и 20 лет спустя мы перешли на микрочипы, которых сегодня в этом зале можно насчитать тысячи. За 10 лет до того, как он умер, был создан первый мобильный телефон. Он не был таким уж мобильным, по правде говоря, но сегодня — да. А когда мой прадедушка отошёл в мир иной, появился Интернет. Теперь мы можем делать что угодно, но что ещё важнее, теперь у нас есть план.
