14V8
Мы отдалялись от Сатурна-4. Очередной подпункт нашей учебной миссии был выполнен. Я потянул штурвал на себя. Тёмно-синий корабль, словно дряхлый старик, брюзжащий от недовольства, задребезжал от ускорения. Агрегат у нас был действительно древний (других у Космического Училища просто не было) но, несмотря на это, достаточно надёжный и мощный. И признаться честно, я был счастлив, что капитаном нашей команды назначили именно меня.
Я с детства мечтал о покорении просторов вселенной, межзвёздных путешествиях, космических перелётах. И мне пришлось пройти per aspera ad astra, в самом буквальном смысле. До сих пор не могу понять, как мама так точно угадала, назвав меня Астером?.. Пройдя не один сложный конкурс, я поступил в Космическое Училище, где обучался делу своей мечты и нашёл себе настоящих друзей.
И вот свершилось. Мы на первом самостоятельном вылете, выполняем простейшие задания. Они примитивны, но на корабле кроме нас нет никого. Любой форс-мажор, и мы должны будем сами разобраться с неприветливой пустотой космоса. Эта ответственность внушает серьёзности.
— Капитан Астер! — окликнул меня Бальдман. Сегодня этот смышлёный парень исполнял роль моего штурмана. И зная его, я не переживал за нашу навигацию, он хорошо делал своё дело, — Пришли координаты следующей высадки — Венера-8.
— Венера-8? Это, получается, 13-е измерение?
— Твой дом в 13-м измерении! — подколол меня он. 13-е измерение — единственное, где нет аналога нашей планеты. Потому-то во всех последующих порядковый номер Земли был на единицу меньше номера измерения.
— Венера-8, если я не ошибаюсь, в 12-ом, — встрял в разговор Серхио Перкас, выполнявший сегодня роль разведчика. Да, этот смуглый, коренастый латинос с густой растительностью по всему телу и лицу, предпочитал, чтобы его называли по полному имени. Он считал, что это усиливает его южноамериканский колорит, который, в свою очередь, привлекает хорошеньких девушек. Мы слабо в это верили, но просьбу нашего друга, не без ехидства, выполняли. А девушки тоже верили в это слабо, но, тем не менее, привлекаться к нему привлекались. Вот и медсестра, Кэрол Хампи, в обязательном порядке приставленная к нашей группе, кажется, начинала поддаваться его чарам.
— Это хорошее измерение, я лечу в него! — съязвил Бальдман, — Вы совсем Планетарное Распределение не учили??? Это же даже проще таблицы умножения! Венер нет в первых десяти нечётных измерениях, за исключением первого, естественно. Значит, где у нас находится Венера-8?
Я начал прилежно высчитывать в уме, Серхио начал прилежно паясничать, отсчитывая по костяшкам пальцев: — Венера, не Венера, Венера, не Венера…
— Четырнадцатое измерение!— хором озвучили мы результат. Правда, мой голос был торжественно-взволнованным, а Перкаса — размеренно-ленивым. Похоже, этот поганец изначально знал ответ, и просто издевался. Бальдман тоже это заметил и спросил: — То есть ты знал?
— Конечно! Я отлично выучил 14-е измерение, потому как именно в 14 лет я лишился…
— Всё, угомонись!— раздражённо оборвал его я. Вечно он о своём. Словно наперекор моим мыслям он наигранно обиженно парировал:
— Вообще-то я имел в виду диоптрии, а не то, о чём ты как обычно подумал. Фу-фу-фу.
Вот же ж мерзавец. Ладно-ладно, припомню я тебе это.
— В общем, ближайшая точка для стабильного прыжка находится на орбите Титана. Там мы сможем перейти в 12-е измерение из, если кто страдает пространственным кретинизмом, 11-го, в котором мы сейчас находимся, — теперь Бальдман до конца полёта будет тыкать нам в лицо нашей оплошностью. Чёрт с ним, у меня родилась идея:
— А мы можем на больших мощностях пройти сразу 2 измерения?
— Сразу в 13-е?...Да, думаю, сможем, у нашего корабля достаточно большой потенциал.
— А если сразу в 14-е?— хитро улыбаясь, спросил я. По огоньку в глазах Серхио Перкаса я догадался, что он тоже не прочь разнообразить наши постные миссии.
— В теории да, но на практике не думаю, что это хорошая затея, — Бальдман, как всегда, перестраховывался, — Мощности должно хватить, да даже не должно, а хватит. Только вот при её дефиците могут быть компенсаторно отключены некоторые вспомогательные системы, что может привести к их нестабильной работе.
— Ребят, давайте просто пройдём эти все измерения по очереди… — робко сказала Кэрол, — Ни к чему нам эти риски.
— Дорогая моя, а вы когда-нибудь бывали в Мехико?... Там, скажу я вам, чертовски красиво. Но уличная преступность держится на высоком уровне. Однако, это не останавливает туристов от посещения этого чудесного места. Риск — дело благородное, — он приобнял её за плечо, показывая воображаемые красоты рукой в воздухе перед ними, — Впрочем, когда мы будем на Земле-1, я приглашаю вас посетить этот южноамериканский оазис. Уверяю, со мной вам там ничего не грозит, — пылкий нрав Серхио начинал медленно, но верно растапливать лёд в сердце нашей спутницы. Во всяком случае, тревога в её глазах поубавилась.
— Бальдман, сколько осталось до точки перехода? — пользуясь моментом, спросил я.
— Минута лёту, — безысходность прозвучала в его голосе. Не переживай Бальдман, мы научим тебя веселиться.
— Занять свои места! Пристегнуть ремни! Готовимся к прыжку! — Командным голосом я напомнил всем, кто здесь капитан. Серхио и Кэрол нехотя расселись по своим местам. «Ничего-ничего, перебьёшься» позлорадствовал я мысленно, — Погасить освещение! Отключить все второстепенные системы! — нужно было оставить как можно больше энергии для тройного прыжка.
Бальдман послушно щёлкал тумблерами и вводил значения на панели приборов. Я начинал набирать обороты двигателя для межпространственных прыжков.
— Капитан Астер, вы уверены? — штурман явно нервничал.
— Спокойствие, друг мой! Хорошие девочки попадают в рай, а плохие — куда захотят! Переделай как-нибудь про мальчиков, и получай удовольствие!!! — последние слова приходилось проталкивать сквозь дикий рёв двигателя.
Старенький корабль начинало потрясывать. Я взглянул на Серхио — он ёрзал от нетерпения. Что ж. Пошли последние секунды перед прыжком. 5…4…3…2…1…
— Ийййхааааа!!! — завопил в последнюю секунду Перкас.
Звенящая тишина и бесконечная белизна вокруг.
И опять сильный, даже, пожалуй, грубый, толчок.
Корабль трясёт как при жесточайшей турбулентности, благо нас удерживают ремни. Перегрузка, дикая перегрузка ощущается каждой клеточкой тела. Тишина, ослепительно белая пустота. Подозрительно затягивается. На панели приборов обороты прыжкового двигателя упёрлись в отсечку. По-прежнему тишина.
Внезапно ощущаю лёгкость — система искусственной гравитации в корабле отключилась. Погасла панель. Плохой знак, она отключается в самую крайнюю очередь, при необходимости. Тишина становится невыносимой. Бальдман бледен. Нет сил оглянуться на тех двоих, но я примерно догадываюсь, что на их лицах.
Тихий хлопок. Нас выплёвывает в 14-м измерении прямиком возле Венеры-8. Лёгкость не прошла, видимо, система искусственной гравитации накрылась. Хватаю штурвал, тычу в кнопки на панели. Все движения то карикатурно ускоренные, то издевательски медленные. Чёрт возьми, похоже, и стабилизатор восприятия времени полетел.
Пытаюсь выровнять корабль, Венера-8 любвеобильно притягивает нас со всей силы к себе. Бальдман пытается что-то настраивать на панели, эффекта ноль. Система гравитации сходит с ума, безграничная лёгкость сменяется свинцовой тяжестью. Время так же нестабильно в своей скорости.
Поверхность Венеры-8 совсем близко. Но корабль уже достаточно выровнялся относительно поверхности планеты, и теперь мы летим не штопором, а почти параллельно ей. Снижение происходит слишком быстро, но ещё терпимо, я не зря был одним из лучших пилотов на курсе. Корабль практически по идеальной траектории идёт на посадку.
Включаю обратную тягу, скорость начинает падать. Без адекватной гравитации мне сложно оценить, насколько она снижается, иду, как говорится, на ощупь. Плюс эта чертовщина с восприятием времени сильно мешает. Но мы идём неплохо, всё обойдётся. Чувствую, что скорость достаточно снижена, чтобы приступать к посадке. Я уверен в себе. На излёте приближаемся к самой поверхности. Идём плавно, аккуратно касаемся земли, всё позади.
Ненароком бросаю взгляд на датчик временного восприятия. Дьявол! Мы замедленны! Реальная скорость выше допустимой! Но уже поздно.
Мнимо неспешно мы катимся по каменной планете, мнимо неспешно корабль начинает уходить чуть влево, затем сильнее вправо. Горизонт начинает потихоньку заваливаться. Стабилизатор времени зашкаливает на максимальном замедлении. В теле появляется лёгкость — гравитация опять ни к чёрту.
Нас начинает переворачивать. Удивлённо смотрю на не менее удивлённого Бальдмана. Между нами пролетают самые разнообразные предметы интерьера нашего корабля. Всё происходит так медленно, что я успеваю прочитать этикетки на летящих мимо меня тюбиках с едой. Полиглот Бальдман, наверняка, успел бы прочитать их состав на всех языках, включая казахский.
Мощный удар правым бортом не ощущается по скорости, но ощущается по силе — фронтальное стекло, способное выдержать небольшие астероидные удары, начинает покрываться мелкой паутиной трещин. Несколько позже бескрайнее небо Венеры— 8 виднеется прямо под её скалистым пейзажем. Стало быть, мы перевёрнуты. Нас вжимает вверх. Мимо пролетает какой— то инструментарий и аптечка. Движение начинает набирать скорость, и мы, полноценно тряхнувшись, повисаем на своих местах, удерживаемые лишь ремнями безопасности.
Корабль застывает на правом боку, и затихает. К нам приходит уверенная гравитация Венеры-8, на нас сыпятся осколки. Подо мной, по правую руку, кряхтит Бальдман. Сзади копошатся те двое. Ремень заклинило. Достаю нож, перерезаю его. Держусь за всё что можно, чтобы не упасть на своего многострадального штурмана. Стекло держится на соплях, выталкиваю его ногами и проворно выбираюсь наружу. Следом выползают остальные, и мы сразу отбегаем от корабля. Тяжелое дыхание, частота сердечных сокращений достигает совсем уж неприличных цифр.
Несмотря на то, что система стабилизации времени перестала влиять на нас вместе с прекращением работы корабля, всё кажется ускоренным в несколько крат. Потихоньку, наши внутренние датчики возвращаются к норме.
— Вот генерал-то будет недоволен… — первые слова, которые смог я выдавить из себя, глядя на искореженную груду металла, — Вы как? Все целы? Руки-ноги при вас остались?
Все уверили меня, что всё, вроде как, обошлось. Затем внимательно прислушались к своему организму, и вновь подтвердили, что серьёзно никто не пострадал. К нам стали подтягиваться местные аборигены.
Серхио, включив всё своё обаяние и Бальдман, включив свои знания по межпланетному эсперанто, стали что-то объяснять им. Аборигены, надо сказать, особым умом нас не поразили, и уже при помощи языка жестов мы убедили этих примитивных, но сильных животных помочь нам. Взяв корабль за крыло, они, без видимых усилий повернули и поставили его в обычное положение.
Если бы не вовремя сориентировавшийся Бальдман, они бы перевернули его ещё и ещё, укатив прочь от места нашей дислокации. Потеряв интерес, аборигены быстрыми шагами удалились прочь. Мы остались наедине с кораблём.
— Как думаешь Бальдман, его возможно запустить, — ещё не договорив, по эмоциям на его лице, я понял, что едва ли.
— Давай не будем рисковать? Вроде бы всё обошлось, незачем испытывать судьбу снова…
— А что ты предлагаешь? Остаться нам тут жить?
— Астер, нам надо доложить в командный центр о крушении, чтобы спасательный отряд забрал нас отсюда, — Серхио встал на сторону штурмана. Что-то внутри меня заметалось. «Сообщить о крушении? Это же…Это…нельзя допустить! Мы должны как-то справиться с проблемой, самостоятельно подлатать корабль и продолжить задание…» Чтобы скрыть свою панику, я стал уверенно и быстро забираться внутрь.
— Отойдите на всякий случай, я попробую его запустить, — крикнул я им изнутри.
Убедившись, что все отошли на более-менее безопасное расстояние, я сел за своё кресло. Что ж, надо запустить корабль. Капитанский чип был на месте, слава богу, нигде не затерялся во время «посадки». Я занёс палец над кнопкой запуска основных систем корабля. Мне стало страшно. «А вдруг, сейчас что-то случится, а я даже не успею среагировать?» Но затем я подумал о перспективе сообщить руководству о крушении, и храбрости у меня поприбавилось. Выдохнув и зажмурившись, я ткнул в кнопку запуска.
Я открыл глаза, чтобы убедиться в этом. Ткнул ещё и ещё. Никакой реакции.
— Ну, что там?..— окликнули меня.
— Ничего, — крикнул я им в ответ, — Не работает…— сказал я уже самому себе. Я вышел. Вокруг корабля равномерным слоем было распределено всё наше добро, словно бы он отверг её, как желудок отвергает неугодную ему еду.
— Астер, свяжись с командным центром, пусть высылают кого-то за нами, — крайне серьёзным тоном сказал мне Серхио, положив руку на плечо. Редко его таким увидишь.
— Сейчас, я…сейчас, дайте мне десять минут прийти в себя…— мне действительно нужно было время, чтобы собраться с духом.
Бальдман тем временем отыскал какую-то коробочку, стряхнул с неё венерическую пыль (я хмыкнул про себя — Перкасу бы это понравилось) и подключил к кораблю. Я слабо верил в успех, но мне до последнего хотелось оттягивать разговор с центром.
— Что скажешь?..— поинтересовался я, пытаясь звучать максимально непринуждённо.
— Да что тут говорить. Двигатели серьёзно повреждены, и обычный и прыжковый. Системы жизнеобеспечения голову морочат. Плюс всякая мелочь, типа нарушения герметичности контура корабля и пробитых кислородных баллонов. А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо, — мрачно продекламировал он, — Связывайся с центром, сами мы здесь не справимся, а время утекает. Не думаю, что провести ночь здесь будет весёлым приключением.
Что ж. Надо, значит надо. Я взял портативное устройство связи и стал устанавливать контакт. В висках у меня стучало, пока я ждал ответа. Наконец, на монохромном экранчике пробежало сообщение: «Автоматическая система разрешения экстренных ситуаций. Что случилось?»
Из небольшого списка доступных вариантов я выбрал «Крушение космического судна без/с незначительным количеством человеческих жертв». Через пару мгновений появилось сообщение: «Ваши координаты зафиксированы. К вам прибудет первый освободившийся спасательный патруль. Хорошего дня».
— Вот, собственно и всё… — пробормотал я своей команде, — Остаётся ждать. Устраивайтесь поудобнее, нам предстоят незабываемые несколько часов на этой чудесной планете…
Я отошёл подальше от корабля и уселся на камень. На душе было крайне мерзко. И даже связь с центром не принесла облегчения. Автоматизированная система помощи лишь сделает всё, чтобы вызволить нас отсюда. То есть, в Космическом Училище ещё никто не был в курсе о случившемся, и мне только ещё предстоит озвучить это, глядя прямо в глаза Генералу. А он, как назло был занят празднованием юбилея Училища. Хорошенький же подарок мы ему преподнесём — Переживаешь, Астер? — понимающе спросил незаметно подошедший Серхио.
— Да я пока ещё не совсем понял… Но так обидно, ты не представляешь… По такому заезженному сценарию — в первом же полёте, из-за своего желания выпендриться… Зла на себя не хватает…
— Чувак, что сделано, то сделано. Тем более, это не только твоя вина. Нам всем, в большей или меньшей степени хотелось экстрима. А ты лишь был за штурвалом. И кто знает, чем бы всё это закончилось, если бы не твой талант к пилотированию. Ладно, оставлю тебя, наверняка есть о чём поразмыслить.
Он потрепал меня по плечу и неспешно направился к Кэрол.
Я сидел и смотрел на них через какую-то пелену. Вот только что всё вертелось-крутилось, опасность была рядом. И вот мы спокойно, живы-здоровы, ходим вокруг корабля, занимаемся какими-то насущными проблемами.
Серхио нарочито наигранно стал изображать из себя страдальца и начал обнажать свой мускулистый торс перед Кэрол, упрашивая её осмотреть его на предмет повреждений. Профессиональный интерес её, то ли как медсестры, то ли как девушки, заставил со всей ответственностью отнестись к просьбе.
Бальдман, тем временем, уже отыскал где-то психостабилизаторы из бортовой аптечки и принял сразу пару доз. Его можно было понять — такой стресс требовал расслабления организма. Я никогда не приветствовал такие методы, тем более что на мне была роль капитана. Но сейчас, впервые в жизни, мне захотелось закинуться этими таблетками до забвения, уйти от всех текущих проблем.
Я судорожно сглотнул слюну, и помотал головой, пытаясь избавиться от этого наваждения. Хорош пилот! Чуть что, сразу дал слабину. Отставить! Должен самостоятельно справляться с эмоциями. Я стал объективно оценивать ситуацию. Корабль принадлежит Училищу, никто не будет трясти с меня возмещение ущерба, это радовало. Но моя репутация в глазах Генерала, которую я несколько лет усердно зарабатывал прилежной, местами даже выдающейся, учёбой, полетит ко всем чертям. И тогда, о своей блестящей и стремительной карьере мне придётся позабыть. Если я вообще смогу продолжить обучение после этого.
Как же всё хреново выходит!.. Ну почему, почему всё сложилось именно так? Что стоило звёздам сойтись в более удачном для меня свете, чтобы при прыжках не пострадали системы, чтобы я смог адекватно приготовить корабль к посадке, чтобы нас не начало заносить и переворачивать… Я представил, как бы было хорошо, не случись всё это с нами. Мы бы спокойненько отправились на следующий пункт, шутя, дружно, неспешно. К концу дня мы бы уже были дома и никаких проблем, самое первое задание прошло бы успешно… Эх…
То ли Фортуна отказалась улыбаться мне, то ли я просто попал под её колесо… С такими мрачными мыслями я просидел около часа. Просидел бы и дольше, если бы не окликнувший меня Бальдман:
— Капитан Астер! Отставить тоску, иди сюда, пора подкрепиться!
А ведь он прав, последний раз мы ели больше шести часов назад. Я слез с камня, размял затёкшие конечности и поспешил присоединиться к своей команде. Бальдман предложил мне на выбор два тюбика высококалорийной питательной смеси: с арбузным и дынным вкусом. Не слишком скромничая, я забрал себе оба, и стал с удовольствием потягивать из них еду. Если не думать о предстоящем, то можно даже сказать, что мне стало хорошо.
Погода, тем временем ухудшалась. Небо подзатягивало тучами, начинался противный, пронизывающий ветер.
— Ребят, как насчёт достать скафандры?.. — сказав это, я окаменел. Почему я только сейчас о них вспомнил? С самого момента прилёта, как только корабль был разгерметизирован, мы даже не подумали о них. И при этом, нам легко дышалось, и до ветра было даже комфортно.
— Бальдман! Ты понял?! Ты понял?! Здесь ЕСТЬ атмосфера! Причём не абы какая, а подходящая нам! Получается, мы открыли очередную планету, пригодную для человеческой жизни?.. А может, за такой успех нам простят наше недоразумение с кораблём?.. — меня начинало распирать изнутри от вороха мыслей, которые зарождались со скоростью, превышающей скорость их обработки.
Перкас и Хампи, до этого шушукавшиеся в стороне, тоже прониклись интересом.
— Астер, да ты гений! Обычно я выдаю классные идеи, но, смею признать, здесь ты меня сделал!— Серхио зразился моим энтузиазмом, — Бальдман, как нам застолбить за собой это открытие?..
Мы повернулись к нему. Однако, наш штурман был невозмутим. Оценивающе посмотрев на нас, он тяжело вздохнул:
— Как вас вообще до задания-то допустили? Вы на собрании по технике безопасности чем занимались? А надо было послушать, иногда интересно и полезно бывает. А ведь потом ещё в журнале расписались, мол, всё поняли, всё усвоили.
Я не понимал ничего, кроме того, что мы идиоты. По выражению лица Серхио, я сомневался, что он понимает и это.
— Точки на учебных заданиях выбираются специально с подходящей, или искусственно созданной атмосферой. Чтобы такие балбесы как вы не сдохли, случайно открыв форточку на новой планете. Полёт самостоятельный, только вот несчастные случаи Училищу ни к чему. Они таким образом подстраховываются.
Серхио простонал и в сердцах плюнул на землю:
— Астер, вот нахрена мы его с собой взяли, а? Сейчас бы спокойненько радовались своей планете, грусти бы не знали, нет же, надо всё испортить! Ну вот что ты за человек-то такой?!
Он схватилл за руку Кэрол и пошёл дошушукивать с ней всё недошушуканное. Очередное разочарование, постигшее меня сегодня, совсем выбило из колеи. От возмущения я не находил слов, но в конце концов выдал:
— Нет, ты посмотри на них! Вот сволочи! А с какими словами нас отправляли! «Мы в вас верим!», «Это очень ответственно!», «У вас нет права на ошибку», «Вы уже совсем взрослые». Как же! С нами только играют в серьёзность, на деле же — мы под их неусыпным контролем, даже здесь, за 13 измерений от дома! О каком доверии может идти речь, если на самостоятельный полёт вместо настоящего маршрута нам подсовывают какой-то автодром! Ещё бы вату привязали, чтобы нам не больно было, если ударимся. А может они вообще, все вместе с Генералом в багажном отсеке?! Сидят и наблюдают за нами, вдруг что не так?! — со злостью я пнул корабль.
Удар вышел слишком сильный, и я тут же схватился за ногу, заскакав на здоровой.
— По-взрослому хочешь, Астер? А по-взрослому мы бы все уже тут погибли, аккурат после разгерметизации корабля. Так что знаешь, я сильно на них не злюсь, лучше уж пусть со мной нянчатся, если это позволит сохранить основные жизненные функции моего организма, — Бальдман был прямолинеен и строг.
— Да ты прав. Прости, — я даже забыл о больной ноге.
Он ничего не сказал, пошёл повторно связываться с центром.
Нам чудом повезло, что потерпев крушение на такой скорости мы отделались лёгким испугом. Но если бы не предусмотрительность Училища, это везение не значило бы ничего. Я проклинал Случай за то, что мы попали в эту передрягу.
Почему мы всегда такие жадные? Если произошла катастрофа, все погибли, родные уповают «Ах, если б чуть повезло, и они бы остались в живых, пусть с травмами, но хотя бы в живых…».
Окей, допустим, всё произошло, как они просили, появляется новая претензия «Ах, за что всё это, теперь они останутся инвалидами, вся жизнь будет искалечена! Неужели не могло всё обойтись парой царапин?».
Бог «Еслибы» в недоумении от происходящего, но выполняет просьбу. И вот перед ним я, проклинаю всё на свете, потому что корабль разбился в хлам, и теперь у нас будут проблемы.
Опрометчиво с моей стороны, ему это не понравится. Может, нам стоит рассматривать вещи с другой стороны? Что всё обошлось так удачно для нас, что кроме железяки ничего не пострадало, что мы просто везунчики? Как бы сейчас я умолял об этом исходе, если бы погубил своих друзей.
Буду считать, что в альтернативной реальности меня услышали, и сейчас я проживаю лучший из вариантов. В таком случае, уважаемая Фортуна, безмерно рад вас видеть. Мои мысли наполнялись каким-то тёплым светом от всего этого, на душе разливалось спокойствие. Бальдман тем временем оповестил нас:
— Спасатели будут менее чем через десять минут, давайте-ка собираться. Эй, Казанова в тортильи! Ты меня слышишь? Извините, что отвлекаю вас от неотложной медицины, но нам потарапливаться надо!
Перкас бросил ему в ответ что-то колкое: то ли шутку, то ли шприц из аптечки Хампи. Мы стали готовиться.
Я складывал и упаковывал вещи, а внутри меня светило Солнце-50 из 50-го измерения — самое яркое известное Солнце. Ни мысли о Училище, ни предстоящий разговор с Генералом, ни загубленная карьера не могли испортить мне сейчас настроение. Мне даже захотелось поскорее получить наказание, чтобы хоть как-то заслужить прощение за риск, которому подверг своих друзей.
Всё, что скажет Генерал, все последствия — стойко вынесу, ведь я капитан, должен нести ответственность за свои поступки. Значит, так тому и быть. Я с умилением посмотрел на свою команду. Бальдман облил Перкаса из огнетушителя, мотивируя тем, что он слишком горяч, и теперь тот бегал за ним, грозясь найти укромное место для этого самого огнетушителя.
«Придурки…» — улыбаясь, подумал я. Спасательный корабль был уже на подлёте. Я стоял, задрав голову и ждал. Мы договорились, что никому не сообщим о нашей катастрофе кроме Генерала. Будем держать в строжайшей тайне, чтобы наши родные лишний раз не переживали, и чтобы не загубить их историю полётов. Свою-то я ещё долго буду восстанавливать.
И лично себе я дал обещание — никогда больше так не рисковать. Если за нами действительно кто-то наблюдает (и я сейчас совсем не про Училище), то стоит прислушаться, это был достаточно прозрачный намёк.
Ветер усиливался, начинал накрапывать дождь. Ничего. Скоро мы будем дома. Скоро наше приключение благополучно закончится.